София Кич

Прошел практически месяц с момента моего заточения в собственном теле. Из положительных моментов могу отменить то, что я до сих пор жива. Мой тюремщик больше не допускал таких оплошностей, как в самом начале, и кормил, поил меня по расписанию, учитывая даже мои просьбы по выбору еды. 

Так как тело ему полностью так и не подчинилось, он не чувствовал ни голода, ни жажды, ни других человеческих потребностей, о которых приходилось постоянно ему напоминать, что его бесконечно раздражало. Что не день, то его выводили из себя обычные биологические процессы, будь-то поход в туалет или необходимость спать.

Я зацепилась за эту мысль и начала постоянно думать о каноном Вижне, о том как хорошо было бы иметь сильное, полностью подчиняющееся тебе тело без «дефектов» и слабостей. И если первые недели камень фыркал и смеялся над моими потугами посадить зерно сомнений в целесообразности занимать мое тело, то вот под конец месяца все чаще и чаще бросал задумчивые взгляды, стоило мне вновь подумать об этом.