Треснувшая статуя Глава 2
Ссылки на предыдущие главы: Глава 1
Два десятка иштэ под руководством старейшины медленно продвигались по каменному проходу в стенах форта Онгаст, внимательно оглядываясь по сторонам и ожидая нападения в любой момент. Но их окружали лишь полумрак, тишина и непередаваемый аромат из смеси затхлости и запаха гниющей плоти, лишь изредка, где то вдали раздавались еле слышные звуки. В свете чадящих факелов серебристокожие собрались в еще более плотную группу и, окружив повозку с пленниками, ускорились, стараясь быстрее миновать узкий проход с грубо обтесанными каменными стенами местами покрытые мхом и пятнами крови.
- Быстрее, видаровы дети. Я уже вижу впереди выход, да и артефакт отрицания не может вечно работать. А нам еще надо добраться до центрального зала донжона. – Недовольно ворчал Сиурин нагнетая обстановку еще сильнее.
И вот, наконец, свершилось - караван вырвался из узкого прохода и оказался во внутреннем дворе форта, только от этого не стало легче, весь двор был завален костями и кусками полусгнившей плоти. Двигаясь все быстрее, распугивая пожирающих останки воронов и ломая скелеты колесами повозки, иштэ устремились к входу в донжон. Но добраться без приключений до него, им было не суждено. Из скрытых под разлагающимися останками ям стали вылезать маленькие странные существа с копытцами на ногах и острыми когтями на руках, которые стали окружать караван, беря его в тиски и отжимая от входа в донжон.
- Перерожденные импы. Наши демонические слуги, первыми попавшие под действие Чумы и абсолютно лишившиеся разума, взамен его, получив неуемную жажду крови и полное отсутствие инстинкта самосохранения. Их острые клыки могли бы быть для нас опасны, если бы не один факт, сводящий все их преимуществу к нулю уязвимость к простейшему заклинанию «Плеть Инферно» из демонической магии. Поэтому немедленно маги собрались у повозки, воины выставили щиты перед магами и вперед. Нам нельзя задерживаться надолго, иначе упустим идеальное время для ритуала. Давайте, бестолочи, докажите что наш Род не зря тратила на вас время и избрала для этой миссии. – Командовал старейшина, приближаясь к повозке.
Десяток огненных плетей одновременно взметнулись в воздух и обрушились на атакующих существ, сжигая или разрывая их на куски и наполняя воздух запахом паленой плоти. Импы падали к ногам продвигающихся вперед воинов лишь немного их, замедляя, а затем в проход через ворота в стенах форта начали проникать множество перерожденных животных Проклятого леса, удерживаемые на расстоянии от каравана магией артефакта. Шаг, удар плети, снова шаг и снова удар, а еще и звери начинают атаковать мелких демонов в спину, заставляя тех ослабить давление на защитников каравана. И в тот момент, когда цель была настолько близка, что можно было разглядеть покосившиеся двери, ведущие внутрь донжона, произошло то, чего никто не ожидал – артефакт отрицания издал хрустальный звон и распался на мелкие кусочки и именно в этот момент сотни порождений Проклятого леса бросились на сгруппировавшихся иштэ, перестав обращать внимание на мелких перерожденных демонов.
Впереди всех остальных бежало существо больше всего похожее на серого хомяка, только увеличенного раз так в 10, с огромными горящими красным глазами и острыми клыками в пасти. А следом за ним десятки костяных гончих с дымящимися пастями, сотни различных химер и тысячи более мелких тварей. Иштэ были вынуждены выставить щит, постоянно его, усиливая и атакуя тварей различными заклинаниями. Воины, убрав за спины свои длинные мечи, достали арбалеты работы нагов и начали расстреливать бегущих тварей. Но неожиданно для всех огромный хомяк поступил слишком осознанно, замедлившись, он спрятался за спинами вырвавшихся вперед существ, и использовал какое то заклинание из магии смерти, которое с трудом, но все же удержал объединённый щит. Первые гончие все же добрались до рядов обороняющихся и атаковали их, они выхватывали одного из воинов и разрывали его на куски, раскидывая куски еще теплой плоти вокруг и заливая брусчатку, синей кровью.
- Мы не сможем долго их сдерживать, надо прорываться в донжон. Хаккан, Крин, Варос хватайте пленников и следуйте за мной. А остальные, не вздумайте опозорить чести Рода и хоть умрите, но дайте нам время провести ритуал иначе все будет бессмысленно. Такова ваша судьба. – Закончив говорить, Сиурин развернулся и, не дожидаясь реакции, двинулся в сторону входа в донжон, а трое названных им иштэ открыв клетку и выведя оттуда пленников, последовали следом.
Донжон встретил старейшину и его спутников затхлостью и массой разрушений, почерневшие от копоти стены со следами от боевой магии огня, оплавившиеся камни и пол, устланный тонким слоем пепла. Чем глубже в донжон они продвигались, тем больше грязи и разрушения им встречалось на пути. И вот, наконец, преодолев несколько завалов, они добрались до основной цели своей вылазки – центрального зала донжона. Это было огромное, на удивление чистое, круглое помещение с высоким потолком, который опирался на десяток колон из черного мрамора стоящих у самой стены. А в самом темном углу этого помещения стояла статуя, сделанная из черного, будто отполированного, камня изображающая высокий гибрид быка и рептилии с рогами, клыками, когтями, длинным хвостом и ожерельем из черепов на груди, а в глазах статуи клубилась тьма. Только войдя Сиурин, приказал бросить пленников к стене и начать готовится к ритуалу, а сам вернулся назад к входу и, используя зажатый в третьей руке посох, создал заклятие «Адского взрыва» обрушивая часть потолка и запечатывая двери донжона, отсекая возможность проникновения тварей. Вернувшись в зал, он убедился, что его спутники уже разметили пол и начали выкладывать свечи, сделанные из останков разумных и курительницы с травами. Затем старейшина подошёл к лежащим у стены четырем пленникам и, убедившись, что все они до сих пор находятся под контролем ошейников подавителей воли, он схватил одного из них за волосы и потащил за собой, настало время нанести последние штрихи для начала ритуала. Первой жертвой оказался маленький таррэ с абсолютно белой кожей и белыми, будто седыми, волосами, по всему его телу змеилась тонкая вязь татуировки в виде черных иероглифов давно забытого языка. Сиурин достав из-за пояса кинжал из черного обсидиана, резко провел острием по горлу жертвы, заставляя кровь вытекать струями на пол и наполнять желобки, выдолбленные в полу и расчищенные его спутниками от пыли. Как только кровь перестала покидать тело, старейшина положил его на пол и, сделав широкий замах, одним ударом вскрыл грудную клетку и начал медленно доставать органы, выкладывая их прямо на пол.
- Так, так, так что тут у нас? Кишечник такое нам точно не надо, магической силы ни на грамм – шептал старый иштэ себе под нос, запустив руки внутрь тела своей жертвы, - а вот печень нам пригодится, в ней чувствуется магия. А вот и сердце. Твой предок изрек то глупое пророчество, а сейчас ты послужишь для его претворения в жизнь. Как же иронично все получилось. Ну что ж с тобой я закончил, кто там следующий у нас?
Отбросив выпотрошенный труп таррэ к ногам своих спутников. Сиурин приказал им убрать все останки кроме нужных органов, а сам пошел и, схватив молодого близзета за рог серого цвета, торчащий из черных волос, потащил его к желобам в полу, вскрывая горло и продолжая наполнять пентаграмму кровью. После чего выпотрошил его, как и прошлую жертву, отложив сторону вырезанный с головы рог, а так же оба сердца. Следующим на заклание был выбран темнокожий гном с огненно-рыжими волосами и шрамом, пересекающим всю левую скулу. Тёмно-бордовая кровь гнома, смешавшись с кровью предыдущих жертв, и смогла наполнить желоба пентаграммы до самых краев, а его мозг, извлеченный из расколотого на куски черепа, занял свое место у ног старейшины. Осмотрев зал, Сиурин лишь ухмыльнулся и отдал команду своим спутникам к началу ритуала. Трое магов подхватили последнюю жертву и, сноровисто разорвав одежду, скрывающую щуплое бледнокожее тело халфинга, привязали парня к вделанным в пол в центре пентаграммы специальным кольцам и, сорвав с него ошейник-артефакт, отошли к стенам, уступая место своему старейшине. Старик, наклонившись, подобрал с пола отобранные им органы и медленно двинулся к чаше, установленной у ног статуи, куда их и скинул. После чего пошел по контуру пентаграммы, поджигая свечи и курительницы установленные в вершинах лучей звезды. Закончив круг Сиурин, зашел в центр пентаграммы и, обнажив жертвенный костяной клинок, стал над халфингом.
- Хаман этон хаман этан ил оти тетеип исиа хен меносеа. Импоро тебе пеер слаовем эт номэн гихафорос. – После первых же слов призыва дым с курительниц стал стягиваться к ногам статуи, а органы, лежащие в чаше, вспыхнули черным бездымным пламенем. – О, Великий Аннихилан, взываю к тебе. Пожри плоть и кровь принесённых в жертву во имя тебя. – После этой фразы загорелась кровь в желобах пентаграммы, а глазах статуи появились багровые всполохи. Заметив это, старейшина еще больше усилил свой голос и, взяв удобнее жертвенный клинок начал наносить кровоточащие порезы на теле юноши привязанного в центре. – Насладись чувствами боли и страха потомка предавших нас, пожри его силу и явись в этот мир, дабы он пал под стопы твои, покори и даруй его верным слугам своим. Помоги покарать безродных предателей, лишившихся права на имя. Да будет, так как я сказал. – Закончив свою речь Сиурин замахнувшись, воткнул кинжал прямо в сердце халфинга.
- Я не раб и никогда им не был. Я потомок тех, кто победил твой ущербный народец и помиловал его. Меня зовут Дэсатос, запомни это имя, тварь – из последних сил произнес халфинг и уже умирая, призвал свое врожденное сродство, с ветром заставляя упасть курительницы и свечи на пол.
Сиурин лишь ухмыльнулся, слушая последние слова умирающей жертвы, ведь призыв уже завершен и они победили. Но внезапно он услышал явно лишний звук и, бросив взгляд на статую демона, он понял, что все же призыв прошел не так, как должен был. По всей статуе прошла трещина, раскалывая ее пополам, и из разлома начинает сочиться багровый дым, постепенно покрывающий всю комнату. Это было последнее, что увидел Сиурин, перед тем как этот дым поглотил его, даже после смерти халфинг смог отомстить.
Но если призыв был нарушен, то кто же явится на зов?..
