Схрон. Книга 1. Глава 30

Сухо треснули ветки под тушкой павшего ворона, будущий ужин каркнул напоследок и сдох. Я меланхолично сдул дымок. Надел варежки, скрипнули лыжи, скользнув к добыче. Хороша птица! Пуля точно пронзила сердце. Добрых два кило Реального Мяса. Лена обрадуется – давно не ели окорочка. Лыжная палка подцепила добычу, которую я спрятал в камуфлированный под зиму рюкзак.
И покатил далее.

Ветер с некой ленью катил по небосклону черный ковёр облаков. Весь мир, как в саване, не прекращается унылый снегопад. После ядерной осени приползла, наконец, реальная ядерная зима, реальный холод, Реальная Жесть. То, о чем читал в другой докризисной жизни в бесчисленных произведениях литературы, смотрел кино и играл на компе, явилось в одночасье, испортив жизнь остатков людей на планете. Кому-то нужна была эта война. Проклятые скоты наверху кинули кости напоследок, а нам, простым парням, расплачиваться за их грёбанную игру! Невеселые думы мелькали в голове, пока ехал по личным владениям. Зато обновил устаревшую от непогоды лыжню.

Беда в том, что несколько месяцев назад, когда боеголовки низверглись на головы населения, было еще относительно легко выживать. Спокойно сидеть в схроне, охотиться за животными, которые не понимали, что случился БП, и спокойно паслись в лесу. Чудовищные снежные ураганы сменялись затяжными оттепелями. Можно было даже загорать, что Лена и делала на заросшей травкой кровле убежища. Благодаря удобной розе ветров, нас не зацепило радиоактивное Мегаоблако с Петрозаводска и северной Европы, где по слухам не выжили даже крысы, не то что выходцы из Арабских стран. Но теперь конкретный ад, походу, везде!

Лося перебили выжившие, дичь дохнет. И проклятый МОРОЗ. Даже мне трудно переносить, несмотря на теплое шмотье. Иногда шкала градусника падает до сороковника. Боюсь представить, приход полярной ночи.

Понятно, теперь это надолго... Как пережить ужас ледяной тьмы, голодный паек? Месяц назад запретил Ленке прикасаться к запасам тушняка, все силы и драгоценное время уходят на поиски добычи. В мороз надо много калорий, иначе кранты. Я запилил кучу дельных ловушек, подробно описанных в книгах по выживанию. Шесть волчьих ям, не меряно самодельных капканов, без счета силков на зайцев и птиц, куда в основном попадает песец. Впрочем, тоже вполне съедобен. Сами понимаете, в такой ситуации привередничать не приходится. Даже девушку заставил готовить, что угодно, и жрать. Хоть и скандалила поначалу.

Она вообще много выступает последнее время. Особенно после того случая с барыгами. Да, конечно, я виноват. Нужно было как-то жестче ей объяснить, что водить чужаков в Схрон нельзя категорически! Она встретила этих козлов, когда выходила в лес собрать хвои для ванны. Говорит, хорошие ребята, шутили с ней, смеялись, хоть она и испугалась поначалу. Потом уроды напросились в дом, а она их кормила! За что получила в подарок смартфон. И как я ни старался объяснить всю глупость поступка, она только обвиняла меня в расстройствах психики и паранойе. Хм… ну что есть, то есть.

Время катилось к обеду. Проверил пару ловушек. Ништяк, снова добыча! Пусть и худощавая, как смерть, жалкая куропатка. Приободрившись, вышел к развилке. Здесь лыжня замыкала извилистый круг. Направо – путь ведет домой, в Схрон.

Налево живет мой друг. Я свернул к Валере. У него большие запасы чая, который я давно, кстати, не пил. Преодолев несложные шесть км, снял лыжи. Сейчас надо вскарабкаться по бурелому, который наворотил Валера, чтобы скрыть вход. Я поразился такой хитрости, когда бывал впервые. Обогнув приметное бревно, влез в дырку под корневищем, чуть не порвалась разгрузка с маскхалатом. Дальше попросторней, лаз вывел к бронированному люку большой массы. Валера привез его с заброшенного бомбоубежища. Я нажал на кнопку звонка.

– Кто там? – неприветливый ответ из динамика. – Пароль!
– Да кто... Саша... че, не видишь?
– Парооль! – проскрипел валерин голос.
Параноик занудный!
– Блин! Каракатица-девять!
– Заходи.
Щелкнул замок. Я поднатужился, сдвигая люк.

Внутри тепло. В бункере паровое отопление на дровах. Длинный коридор ведет в жилые помещения, все завалено аккуратно нарубленными полешками.

– Привет, друг мой! – раскинул объятия камрад.
Жена спешно накрывала стол. Теща недобро посмотрела на меня и уставилась в телевизор, где шло шоу талантов, которое ей предварительно записали на винчестер в 8 террабайт.
– Здаров, Валера. Здравствуйте, Катерина. Здрасьте, Зоя Михаловна. – Я повесил Сайгу на гвоздик. Снял пуховик, шапку, бахилы, чтоб не пачкать дорогой ковер.
– Опять привел друга алканавта, тунеядцы проклятые, – прошамкала бабка.
Мы понимающе переглянулись с Валерой.
– Давай, за встречу, давно не заглядывал, – он разлил самогон по кружкам.
– Давай!
Мы выпили и заели пойло макаронами с гуляшом из медвежьего мяса.
Хорошо... уютно потрескивает печь, закипает чайник. В соседней комнате бесятся дети.
– Как там, на поверхности? – спросил Валера. – Неделю не выходил, с тех пор, как вытащил мишку из берлоги.
– Да херово, – ответил я.
– Обрисуй в двух словах ситуацию.
– Зверья мало. Холодно. В среду заявились ухари на снегоходах. Штук шесть. Финны чертовы.
– И че? – заинтересовался Валера.
– Очередь дал из Корда. Писец козлам.
– Правильно, – засмеялся Валера, – нечего всяким ублюдкам русскую землю топтать. Катя, налей, будь ласка, чайку гостю.
– Оружия у них немного было, так... пара ружей и калаш. Снегоходы в речке потопил.
– А это зря...
– Почему? Топлива-то нет у меня, а у них всего по полбака.
Валера налил в блюдечко ароматный душистый чай, отхлебнул и, сделав невеселое лицо, сказал:
– Мутные мысли меня терзают, Александр. Дети, тихо!
– Ну...
– Тушенки на два года осталось.
– Понимаю. Та же беда. Надо че-то предпринять.
– Надо. Сидим, как хомяки в норах...
– А что поделаешь? – удивился я. – Страна в оккупации. Пиндос, говорят, даже в Кандалакше засел.
– Я тут думал, – Валера почесал лысоватую голову. – А может, не только у нас Кирдык? Поди, наши отстрелялись по Штатам?
– С чего ты решил?
– А с того, Саня, что уже столько месяцев прошло, а мы их даже ни видим. Сидят, суки, на базе и носу не кажут! Где зачистки? Где беспилотники? Где каратели? Так что – всё херня, нет никакой оккупации.
– Я как-то об этом не думал...
– А подумай. В общем, план таков. Вчера заходил Егорыч, с парнями. Он поднимает всех выживальщиков в округе. Будем брать Кандалакшу. Тушенка тушенкой, а патрон раньше кончится. Такие дела, Санёк.
– Много нас будет?
– Стволов пятьсот-шестьсот... утопим пендосов в крови!
– Хорошо! – Мне понравился этот план. – Когда выходим? Когда бой?
– В субботу, 15 ноября, на 117 километре в 23.45, – Валера скосил глаза на тещу и перешел на шепот, – честно говоря, заебался я дома торчать, эта старая калоша житья не дает, я хоть к черту на рога, лишь бы из дома подальше...
– Ладно, не стони. Можешь на меня рассчитывать, – твёрдым голосом сказал я, поднимаясь. – Моя Сайга не подведёт.
Я вытащил из кармана пакет финских пряников и фонарик "Tikka":
– А это детям подарок, чуть не забыл.

На поверхности от души веселился стылый ветер, качая промороженные стволы сосен. Поспешу к дому. Надо готовиться в поход. Осталось два дня. Вот Ленка реветь будет, переживать. Ну, ничего, пообещаю какой-нибудь подарок. Журнал «Космо» или косметический набор для хари. Надеюсь, в Кандалакше разживусь и презиками. Только б сначала пендосов вырезать, а то далеко зашел в фантазиях.

Через полчаса выбежал на поляну перед своим Схроном, пиздец – что-то не так! Дверь убежища сорвана с петель, кругом чужие следы, всякие вещи. Я заорал. Сорвал карабин и, скинув лыжи, кинулся внутрь.

– Лена!!! – крикнул я.
Холод молчания встретил в Схроне. Среди разгрома гуляет ветер. Лены нигде нет. Неизвестные уроды пытались поджечь жилище. Но не знали – все обработано антипожарной пропиткой. Огонь только слегка попортил шкаф и книги с фантастикой. Вот же твари! Они забрали Лену! И разорили кладовую! Даже не знаю что хуже.

Несколько секунд стоял, взгляд в пол. Массивные плечи дрожат от горя и злобы. Дышу медленно, сквозь зубы. Вытащив револьвер, крутанул тяжелый барабан. Верное оружие дарит уверенность.
Укрыв полярной маской щетинистое лицо, я двинулся в беснующуюся бурю ледяной мглы.

Проклятый ветер выморозил щеки под маской, я забежал обратно. В разрушенный Схрон. Прикинем всё логически, идти сейчас на поиски Лены просто опасно. Это ни к чему не приведет. Только к моей бессмысленной гибели в пурге. А я ведь могу послужить Отечеству, лежащему в ядерных руинах. Не, идти нельзя.

Убрав револьвер, стал готовиться к ночевке. От усталости ломит все тело. Наверно, не стоит чинить сейчас дверь? Вытащив из чуланчика снеговую лопату, стал закидывать вход кусками мороженого снега, пока не осталось узкое отверстие. Туда и нырнул, как проворный горностай. Дырку пришлось заткнуть старой ленкиной дублёнкой, валявшейся на полу.

Включились инстинкты выживальщика, неплохо бы затопить печь. Я зажёг свет, – отлично, светодиодные плафоны мерзавцы не тронули – и чуть не заорал! О, боги! Нет, только не это! В моей прекрасной титановой печи, изготовленной на заказ в Тагиле, зияют черные пулевые отверстия. Надо искать выход из ситуации, пусть смеется безжалостная злодейка-судьба. Если затоплю печку сейчас, задохнусь в дыму. Если не разожгу – смерть в стальных ладонях холода. Охуительные перспективы. Вариант, конечно, спуститься в бойлерную к РИТЭГу, но что-то я переживая за свои бубенцы. Это может плохо сказаться на потомстве.

– Шевелись, жопа! – это я себе. В башку ничего не лезло. Как тушканчик, скакал и плясал от холода, вспоминая советы по выживанию зимой. По идее, все сводится к тому, что нужен костёр, главное поддерживать всю ночь. Не вариант, по понятным причинам. Как я буду спасать Лену, если не высплюсь? Да и огонь может демаскировать. Мало ли кого занесет ночью. Надо заделать дырки в печке, но чем? Вот я мудак! У меня ж есть несколько пластин титана. Тоже прислали из Тагила вместе с печкой, как ремнабор. Вот мое спасение! Со всей прытью кидаюсь в чулан.

Вскоре нашёл нужный пакет, надпись «Магнит» чуть не вызвала слёзу ностальгии. В нём пластинки титана и два тюбика печного герметика, осталось после монтажа печки и трубы. Один тюбик целый второй, почти полный, надет на монтажный пистолет. Я спасён! Однако есть охерительная проблема. Герметик в тубах замерз и стал как камень. Что ж, придётся греть пылающим жаром своего тела. Взяв тюбик, сунул ледяную дрянь под мышку, прижал. Пиздец как неприятно. Только воля к жизни и жажда отыскать похитителей девушки позволяют вытерпеть это.

Пока герметик размораживается в жаркой подмышке, проведем ревизию. Козлы утащили буквально всё. Жратвы ноль, патронов тоже ноль. Из оружия – то, что брал с собой – калаш, револьвер и сайга. Только ради этого стоит найти сволочей и жестоко наказать. Тут мой отточенный взор выхватил в груде убитых вещей литровую бутыль масла-синтетики. Я улыбнулся. Знаю, как достать уродов.

Наконец, тюбик отогрелся. Обмазав пластинки титана герметиком, залепил дыры в печке. Еле сдерживая слёзы, растопил печурку с помощью книжек с фантастикой. Скоты истоптали мою библиотеку, разбросали по полу. Печь вскоре загудела, по Схрону разлилось волшебное тепло. Улыбнулся, аж от сердца отлегло. Поставив бутыль с маслом ближе к печи, отхлебнул из фляжки коньяк. Детали мести рисовались перед глазами. С этими сладкими мыслями безмятежно заснул.

Наутро, позавтракав окорочком из ворона, выглянул наружу. Погода улучшилась, практически штиль. Что как нельзя лучше соответствует моим боевым планам. Вернулся в Схрон. Нашел кувалду. Свернул в трубочку ковёр и убрал в сторону. Топнув ногой по бетонной стяжке пола, со всей дури размахнулся и начал бить кувалдой. Пол затрещал. Я бил снова и снова, вкладывая в удары всю силу моей злости. Дело сделано. Тяжело дыша, разгрёб куски бетона. Вот он – заветный деревянный ящик.