Схрон. Книга 2. Глава 70

Приветливо улыбнувшись, я постарался обойти пендобойцов, но один из них, чернявый амер, преградил путь. Блин, не прокатил вариант с вражеским шмотьем. Сделал шаг вправо. Он тоже. Влево – тот шустро выставил руку.
– Посторонний здесь нельзя! – с чудовищным акцентом произнес солдат.
– Ебать, Санек! Хули ты тут, братка?! – сквозь грохот музла проорал Вован, увидав меня. – Альварес, заебал! Пусти его, нах!

Натовец нехотя уступил дорогу, окинув крайне подозрительным взглядом. Блин, а вдруг запомнил с прошлого посещения Кандалакши? Ладно, пох. Обогнув препятствие, быстрым шагом метнулся к десантуре.

-Ха-ха! Братка! Ток седня чет про тя вспоминал! Садись, сцуко, зырь какая поляна, нах, охуенная!
– Здаров, Вован! – Я уселся на соседний диванчик.
– Штрафную, хуль! – ВДВшник прогнал телок и нахлестал мне полный стакан водяры.
– Погоди!
– Ты че, бля, не понял, не рад что ль встрече?! – надбровные дуги Вована грозно сошлись.
– Рад, конечно! – мы с силой чокнулись стаканами.
Вмиг осушив тару, десантура схватил апельсин и яростно вгрызся, даже не содрав кожуру.
– Заебок, бля! – Вован рыгнул, откидываясь на диване. – Ну как житуха ваще? Ты откуда тут, блять, нарисовался?
Но я не успел ответить. Вновь подошел этот дотошный вояка.
– Нельзя пускать посторонний! Это нарушений приказ! Я должен доложить об этом командований!
– Ебать тя в рот, Альварес, ты че, как не родной, еба?! – возмутился Вован.
– У меня инструкций…
– Да хуй на них! Айда, выпьем с нами!
Альварес поколебался пару секунд, но потом все же присел к нам. Налил до краев и залпом выпил, гад, неотрывно глядя на меня.
– Парней еще своих угости, сержант, – проявил щедрость десантник.
– Не положено, – Натовец поднялся и вышел из-за стола, вновь недобро посмотрев напоследок.
– Вот, уроды, – покачал головой Вован. – Ну, так на чем, епт, остановились?

Я вкратце рассказал историю последних событий. Как дрался с деревенскими, как пытался спасти его из плена. Не забыл упомянуть и про предательство Валеры.
– Гандон, блять! – грохнул кулачищем по столу Вован.
– Согласен, – вздохнул я. – Но я пришел, чтоб вытащить тебя отсюда.
ВДВшник замер со стаканом в руке, а потом неожиданно расхохотался, да так, что посуда подпрыгнула на столе.
– Чо???
– Мы можем вернуться обратно, – пояснил я.
– Куда вернуться, нах? В ебучую пещеру, за зверями гоняться, как дикарь? Костер, нах, жечь постоянно, чтоб не двинуть кони от холода, бляха! Да ебал я в рот ту скотскую житуху, братка! Пиздуй один.
Я почувствовал, как медленно закипает ярость.
– Вован, посмотри на себя! В кого ты превратился? Этим ты гордишься – скакать, как клоун для развлечения толпы?
– Понятно, блять! Зависть, братка, хуевое чувство! Ты, епта, не гони! У меня здесь все на мази, пробью для тя место на Арене! Вместе будем всякий козлов ебошить! А потом бухать и ебать телок! Ну, че, айда?
– Да ты как не понимаешь, Вован? Ты же для них, как животное в цирке или в зоопарке!
– А тут, блять, ты не прав нихуя! – Десантник рывком поднялся и подошел к краю балкона, на котором мы сидели.
Народ внизу приветственно загудел. Я услыхал выкрики:
– Вован! Глядите, это Вован!
Десантура отхлебнул прямо из горла и раскинул накачанные ручища, словно крылья. В лучах стробоскопов и клубных прожекторов его фигуру окутал сверкающий нимб.
– КТО ВАШ БОГ??? – громогласно взревел Вован.
– ТЫ, ВОВКА!!! ТЫ НАШ БОГ!!! – возопила толпа. – ВОВАН – ВАЩЕ КРАСАВА!!! ЗА ВДВ!!!

Внезапно музыка на сцене утихла.
– Володя! Ну, ты опять нам концерт срываешь! – крикнул в микрофон Шнур.
– Спокуха, Серый! Айда к нам, поляна остывает!
– Ща, десять минут! Пару песен еще надо сыграть!
– Гавно-вопрос!

Вован довольно плюхнулся на диван и закурил «Парламент»:
– Во, бля. Видал, как все меня любят? Это мой мир, и я бог в этом мире.
Я налил себе и резко выпил. Что ж, выходит, все мои усилия, весь этот риск были зря? Но как оставлять его у пендосов, если этот контуженный знает расположение моего Схрона? Разболтает еще по пьяни, кому не надо. И рано или поздно к моему убежищу придет рота американских рейнджеров.
Попробуем крайний аргумент:
– Вован, а помнишь Альбину? Ну, из деревни?
– О, эту сучку черноволосую? Конечно, епта! Че ток не вытворяла на моем кукане!
Я ощутил новый укол злости. Бля, вот шлюха! А мне говорила, что ничего у них не было, в любви клялась. А я ведь почти поверил. Если б не паранойя…
– Она самая, – продолжил я. – Она тебя ждет сейчас. В отдельной избушке.
– Да ну ее нах, Санек! Опять ты меня в лес заманиваешь! Здесь, бля, баб – каких хош! Заебешься ебать! Я те грю, давай тож в город перебирайся!
Вспомнив грустные глаза Лены, я хотел было сказать решительное «Нет!», как вдруг балкон наполнился веселой компанией. Да это же сам Сергей Шнуров со своей группировкой пожаловали. Гости шумно рассаживались по диванам, радостно переговариваясь. Наверно, неплохо отыграли концерт. Здесь был и Севыч, и Пузо, а также вокалистки. Мне показалось, или Алиса с хищным интересом посмотрела на меня?
– Хеллоу, Вован! Привет, Санек! – Шнур пожал мою руку.
– Здравствуйте…
Блин, откуда он знает мое имя? А, понял! Наверно, Стас Михайлов рассказал про меня. Но тогда, получается, Шнур тоже связан с государственными службами? У меня голова кругом пошла от этих выводов. Однако выспросить ничего не успел – Вован зарядил тост. Все вскочили, загалдели.

А когда вновь попадали на места, я остался стоять. Даже разговоры стихли.
– Ты знаешь, Вован, – я задумчиво покрутил в руке стакан, – хочу задать только один вопрос. Тебе не стремно веселиться в эти мрачные времена? Планета лежит в руинах, выжившие гибнут ежедневно от голода и радиации! Ты ведь военный, ты давал присягу защищать Родину, а не прислуживать гребанным амерским оккупантам!

Я увидел, как сжались массивные кулаки десантника. Выпив, поставил стакан на стол.
– Все правильно, пир во время чумы, – сказал Севыч, поглядев по сторонам.
Шнур подмигнул мне и показал большой палец.
Десантник медленно поднял голову, его зубы яростно сжаты, в глазах безумие внутренней войны. Затем, видать, в башне Вована сошлись нужные шестерни.
– Разъебем тут все нахуй! – рявкнул ВДВ.
И ударил по столу. Женщины взвизгнули от неожиданности.
– Деградация общественной морали и нравственных принципов довело человечество до неминуемого глобального Пиздеца, – глубокомысленно изрек Шнур. – Самая здравая мысль на сегодняшний день – разъебать, что осталось.
– Ништяк! – Я улыбнулся предстоящей бойне. – Жаль только у нас только один револьвер против кучи пендосов.
– Схуяли, ебта? – ухмыльнулся Вован. – Я ж грил, у меня тут все схвачено, нах!

С этими словами он вытащил из-под диванной подушки АК-74. Примкнув магазин, быстро передернул затвор.
– Я без трещетки никуда, братка! – Десантник вскинул автомат.
Услышав панический возглас за спиной, я обернулся. Сержант Альварес тянется к М-16, выкрикивая отрывистые команды. Короткая очередь послала серию пуль прямо в разинутый рот. Выхватив револьвер, я радостно открыл огонь.