Схрон. Книга 2. Глава 99

Несмотря на боль от потери самого близкого человека, я не ощутил внутреннее опустошение. Наоборот, по венам бегут сладостные импульсы свободы. Не надо теперь ни за кого переживать, оглядываться. У меня словно руки развязаны. Могу делать, что хочу. О, да! И я буду это делать – мочить вражин днем и ночью, пока не перебью всех до единого. К черту осторожность, к черту скрытность и опасения за Схрон. Теперь я бомж. Но дьявольски опасный, вооруженный и переполненный кипящей злостью.

За несколько часов добрались к логову Вована. Можно было и быстрее, однако Егорыч, хоть и держался бодрячком, но прыть свою растерял. Скинув со своих мощных плеч оружие – пулемет, пару «шмайсеров», ленты с патронами, «Сайгу» и рюкзак, – осмотрел деда. Бинты снова напитались кровью, но вроде не сильно. Пожалуй, надо сделать привал.

Старче уселся на укрытый шкурой валун и принялся сыпать советами, пока я разводил костер. Как поленья класть, как разжигать. Чем изрядно подзаебал. Но из уважения к возрасту ничего не отвечаю. Поставив на огонь котелок, порылся в Вовановском барахле. Вскоре отыскалась заначка – пять пузырей водки. Дал один деду, пусть подлечится. Остальные убрал в рюкзак.

Пока варится каша с тушняком, решил выбраться наружу, осмотреться. Колючий воздух ядерной зимы наполнил мои суровые легкие восхитительной свежестью. Перешагнув обглоданный волками труп ублюдка-Деревяшки, направился к речке. Тут и там из-под снега торчат и другие останки. Славно я тогда всыпал пендосне. Улыбнувшись теплым воспоминаниям, закурил. Где-то здесь оружие заныкано амерское. Сначала хотел поискать, но, подумав, махнул рукой. Все не утащить.

Вообще, планирую сперва доставить Егорыча до хаты, а потом начать кровавую сессию. И армия скоро должна подтянуться. Вольюсь в ее славные ряды. Стану боевым командиром. За свои заслуги перед отечеством, скорей всего, получу офицерскую должность. А что, буду командовать каким-нибудь элитным подразделением, обучать солдат навыкам выживания и тактики. У меня ведь большой опыт в этом вопросе.

Из-за деревьев показалась река. Я остановился. Не стоит выходить на открытое пространство, подсказала моя паранойя. Желудок алчно заурчал. Тихо-тихо… сейчас похаваем кашки, накатим под горячее… В этот момент слух уловил звук двигателя, а зоркий взгляд зафиксировал движущуюся точку вдали. Что за херота, блин, едет? Вроде, не быстро. Н-да, обед откладывается, походу…

Закинув за спину «Сайгу», помчался со всей прытью. Дед прервал боевую песню, когда я ворвался в пещеру.

– Шо, супостаты?! – гаркнул он.
– Да, едет кто-то по речке!
– Впередь, в атаку! – Егорыч схватил трехлинейку, но тут же сморщился от боли.
– Отдыхай, старче! Ты свое отвоевал, за кашей лучше присмотри!

Укомплектовав деда парой гранат на всякий случай, я схватил пулемет и полетел обратно. Огонь боевой ярости заполыхал в груди. Примчавшись на место, упал в снег между двух сосен. Поправил сошки, проверил обзор, пулеметную ленту. Ништяк.

Неведомый транспорт уже ближе. И не один. Пеших – десятка три. Когда расстояние еще сократилось, я тихо выругался. Это же мои аэросани, блин! Значит, эти гандоны едут из Схрона с моим, сука, добром. Выходит, не всех прикончила радиация? Возможно, амеры закрыли камеру, остановив смертоносное излучение. Да только забыли они про смертоносного Санька. Давайте, ближе, ближе…

Пятьсот метров, триста, двести пятьдесят… лежу не шевелясь, лишь палец ласкает гашетку. Ха, да это же не пендосы! Теперь можно разглядеть тулупы, ушанки и косматые бороды деревенских мародеров. Везут добычу к себе. Аэросани неспешно катятся, объезжая промоины и вмерзшие в лед камни. Бандюки беспечно шагают толпой, берданки болтаются на шее или за спиной. Веселятся, передавая друг другу бутылки с пивом. С моим пивом!

Совсем рядом, метров сто… БА-БА-БА-БАХ! Получайте, твари! БА-БА-БА-БАХ! Плавно повел хищно дергающийся ствол справа налево и обратно. Аэросани рванули было вперед. Меткая очередь. Аппарат задымился, пошел юзом, винтом рубя в капусту не успевших отскочить бородачей. Полминуты – и от кодлы ничего не осталось. Лишь подергивающиеся недобитки. Пара коротких очередей, наступила тишина.

Оставив устало дымящийся пулемет, я вскочил и бросился вперед, тактически вскинув «Сайгу». Где-то поблизости могут быть амеры. Счетчик Гейгера на поясе неприятно застрекотал, когда я начал обходить мертвые тела, направляясь к аэросаням. Упыри вонючие.

Приблизился к аппарату. Может, удастся спасти часть припасов? Но где их прятать? Да и радиация… Пендосы не дураки, раз позволили местным забрать пораженные излучением продукты. Тем не менее, подошел к иссеченному пулями корпусу. Неожиданно дверца распахнулась.

Мое суровое от невзгод лицо растянулось в счастливой улыбке. Надо же! Кого я вижу! На красный от крови лед, шатаясь вывалился Карлович. Выглядит не важно. Дорогое пальто нараспашку, остатки седых волос на воротнике, харя в струпьях. Понятно, жрал, небось, больше всех мой тушняк.

– Здарово, Председатель! – произнес я.
– Вы-ы-ы-ш-ш-шивальщик-к-к?.. – Карлович затрясся, будто в припадке, и неожиданно закашлялся. Его согнуло пополам. Из мерзкой пасти хлынула рвота.
– БЫДЫЩ! – рявкнула «Сайга».
– ААААААААААААААААААААААААААА!!! – разнеслось на весь лес.

Заряд картечи отстрелил жирную ногу ублюдка. ДЫЩЬ! Минус рука. Медленно обошел, с удовольствием наблюдая за страданиями этого козла. От выстрела в брюхо меня чуть не забрызгало взметнувшимися потрохами, но я ловко увернулся. Направив ствол карабина в лоб, нажал спуск. Мозги и половину черепной коробки разбросало в радиусе трех метров. Ништяк. Бывают и у выживальщиков радостные минуты.

Но не успел я насладиться победой и наполнить никотином легкие, как… Вжиу! Бля, по мне стреляют! Вжиу-вжиу! Коварный свист совсем рядом. Тактическим броском метнулся за аэросани. БАМС! ДЗИНЬ! ТРЯМС! Осколки обшивки посыпались на голову. Откуда лупят-то?!

Я прополз и высунулся с другой стороны. Все стихло. Быстро перезарядил карабин. Слабый ветерок донес возгласы. Пендосы, чтоб их! Блин, и пулемет далеко. Снова выглянул. Тут же замолотили сразу из нескольких стволов. Зато успел разглядеть, откуда стреляют. Гады подошли под прикрытием леса. Херовая ситуация. Сейчас по-любому обойдут! А до берега несколько десятков метров.

Дождавшись затишья, я выскочил с другой стороны и послал серию выстрелов по прибрежным кустам. Воздух вокруг вскипел, жесткая ответка заставила укрыться, сжаться за хлипким корпусом. Бля…

– Гоу! Гоу!
Выходят на реку, непрерывно обрабатывая мою позицию. Где же дед? Неужели не слышит пальбу? Но что он сделает один, раненый?.. Я вытащил из подсумка тяжелую немецкую гранату. Хрен они меня возьмут живым. Прощай, этот прекрасный мир! Пусть только подойдут ближе, может, заберу нескольких на тот свет… жаль только Зюзю, которая сидит во внутреннем кармане. Пострадает ни за что, бедная амфибия.

Вдруг все стихло. Раздался знакомый властный голос:

– Говорит Уайт! Я знаю, это ты, Санек! Бросай оружие!
– Иди и возьми его сам, ублюдок пендосский! – крикнул я.
– Я понимаю твои чувства, Санек! Но давай прекратим кровопролитие!
– Что ты хочешь?
– Я хочу мира! Правда!
– Поэтому ты разграбил мое убежище?!
– Санек, послушай…

В этот момент я высунулся и опустошил магазин в яростном порыве. Но только нырнул обратно, мощный удар выбил оружие из рук. Бля! Как они успели подкрасться?! Рожа пендоса укутана теплым платком, глаза под тактическими очками контролируют каждое движение. Он покачал головой, когда моя рука потянулась к оставленной на снегу гранате.

Подбежало еще несколько солдат. Рывком подняли. Скрутили быстро, умело. Револьвер перекочевал во вражеские лапы вместе с карабином. Содрали разгрузку. Откидывая ботинками ошметки деревенских олухов, твердой походкой ко мне шагает полковник Уайт собственной персоной. В глазах помимо огонька победителя что-то еще. Сочувствие? Не думаю…

***

– Санек, я на твоей стороне, – доверительно произнес Уайт, – не надо глядеть на меня и моих ребят, как на врагов. Мы все в одной лодке. Все хотим выжить. Так что, поговорим? Как добрые друзья.

Перед моим взором пронеслись лица Валеры, Стаса Михайлова, Лены…
– Не о чем нам с тобой разговаривать, лживая скотина!
Полковник грустно покачал головой.
– А ведь этот район специально не бомбили. Что-то скрыто там, – он топнул ботинком, – в недрах земли! Расскажи, Александр, ради чего мы здесь? Как это найти? Я же вижу, ты что-то знаешь…

Я обвел взглядом окрестности, отовсюду стекаются группы пендосов. Честно говоря, мне ничего не остается, кроме как тянуть время. А в пещерах будет возможность скрыться от этих тупорылых янки. Доберусь до бункера Ульриха и нашпигую пулями ублюдков, топчущих нашу землю.

– Ладно… хорошо… твоя взяла, Уайт, – ответил я. – Здесь неподалеку пещера. В ней база нацистов. Какая-то секретная биолаборатория.
– Что? Нацистов?
– Да, со времен Второй мировой.
– Я ведь хотел по-хорошему, а ты за дураков нас держишь, – вздохнул полковник.
– Могу отвести, если не веришь…

– Дай сюда! – Уайт забрал у одного из солдат мой револьвер, коротко кивнул.
Удар сзади, лед резко ударил в колени, суставы моих крепких рук пронзила боль, хватка держащих оккупантов усилилась.

Полковник улыбнулся, крутанув барабан. Красиво заиграли блики на хромированном корпусе. Медленно скрипнул курок.
– Твою мать! Говори быстро, сучара! – вдруг заорал он, упирая мне в глаз ствол револьвера. – Что там есть??!!!
– Эй, я же сказал правду! Здесь под землей база фашистов!
– Фашистов?! Фашистов?.. Ты пудришь мне голову этими сказками?! Мы ищем совсем другое, и ты знаешь что! Если через неделю я не выйду на связь и не сообщу об успехе, наша подлодка накроет гребаными, мать их, нюками все в радиусе ста километров! Говори!
– Если скажу, отпустишь?

Полковник убрал револьвер, несколько секунд пристально глядел, а потом неожиданно расхохотался.
– Ты… реально думаешь… что останешься жив, после того, как вы истребили большую часть моих людей? – спросил он, давясь от смеха.
– Это не я, это Ульрих. Ну, тот фашист из подземелий…
– Уах-ха-ха-ха!!!

Короткий свист. ТУНЦ! Хохот резко оборвался. Подняв голову, я увидел стрелу, по самое оперение вонзившуюся в пасть пендосского командира. Солдаты загалдели. Один из держащих меня дико заголосил. Хватка ослабла. Уайт свалился, разбрызгивая кровь, его подхватило несколько рук. Что, блять, тут происходит? Как наглые комары завизжали стрелы, вылетающие из-за деревьев на противоположном берегу.

Солдаты принялись беспорядочно поливать лес, откуда продолжает лететь бесшумная смерть. Я понял, что меня никто не держит, и пригнулся. Не хватало еще попасть под замес. Что это за чингачгуки атакуют? Явно не российская армия. Мой револьвер! Вот он, рядом с трупом Уайта! Пополз на локтях. Вокруг мелькают ноги, стрельба, вопли, один за другим валятся пендосы. Ништяк.

Схватив пушку, тут же вальнул ближайших янки. Остальные, успев перегруппироваться, отходят к другому берегу. А вот и «Сайга». Ништяк. Я привалился спиной к расстрелянному корпусу аэросаней, переводя дух. Хотел перебежать на сторону своих неизвестных спасителей, но непрекращающийся шквал огня остудил этот порыв. Стрелы продолжают вылетать, но вяло, пендосы оказались вне досягаемости.

Неожиданно лед подо мной мелко задрожал. Я услышал набирающий силу рев мотора, а через пару секунд из-за поворота реки выскочила странная гусеничная хуйня. Типа танкетки, не особо в них разбираюсь. Яростно поливая огнем из спаренного пулемета, коробочка помчалась в мою сторону. Деревья и кусты затрещали, валясь под бешеным огнем. Янкесы отступили в лес.

Пока я соображал, сейчас дать деру в спасительную чащу или чуть позже, когда все утихнет, бронемашина подъехала, крутанулась на месте, круша аэросани. Суровые гусеницы в кровавую кашу расплющили полковника. Я только и успел отпрыгнуть в сторону. Амерские пули все еще летят из леса, бессильно звеня по броне чудо-машинки. Пулеметы оглушительно, не переставая, кашляют, методично выкашивая противника.

У кромки леса возникли фигуры в зеленых балахонах с луками. Веганы! Я переполз под защиту брони. Распахнулся боковой люк, две мощные ноги упруго, но массивно, приземлились прямо перед носом. Даже сказать ничего не успел, накачанная рука вздернула мой неслабый организм, как стрела башенного крана.

– Ты хуле разлегся, братка?! – пророкотал знакомый голос.
– Вован!
– В коробочку, нах!

Я, не став медлить, запрыгнул внутрь машины. Лысый чувак в зеленой накидке, кивнул мне, сноровисто меняя пулеметные ленты в башне.

– Привет, Санек! – с водительского кресла улыбнулся Юрик.
– Какая встреча! – уже ничему не удивляясь, ответил я. – Не знал, что ты умеешь водить такие штуки!
– Я же на тракторном заводе работал, все то же самое, в принципе…
– Харэ пиздеть! – заорал с брони десантура. – Эй, зелень, в атаку, нахой!

Юрик задергал рычаги, машина рванула, меня отбросило на лавку. Вован, держась одной рукой, стреляет из АК. Может, и я пригожусь для атаки? Где второй люк? Снаружи мерзко застучали пули. Танкетка завиляла, моя рука вцепилась в поручень. Ну его нахрен, сперва остановимся.

– РПГшник! Юрас, налево нахуй! Налево! – дико заорал десантник. – Уводи ебанаврот!!! Газу, блять!!!

Снаружи ебнуло. Машина качнулась. Юрик, видать, поддал, потому что двигатель взвыл на максимальных оборотах.

– Ебать! – Вован, нырнул внутрь, тряся башкой. – Сука, берет сдуло, блять! Разворачивай, нах!
Над нами снова заработал пулемет. Юрик проорал между очередями:
– Куда?! Я ни черта не вижу!

В этот момент, словно сам Тор хуйнул своим молотом по машине. Спереди брызнули искры, вскрикнул Юрик. Меня приложило башкой об переборку, дьявольский звон в черепе, в глазах задвоилось. Вован что-то орет мне в лицо, но я не слышу. Едкий дым проник в легкие.

– Покинуть борт, нах! – донеслись, наконец, слова десантника. – Юрас, ебать! Хватай его, Санек!!!

Подхватив нашего водителя, выскочили наружу. Веган-пулеметчик помог принять тело. Рожа Юрца сильно обгорела, одежда тлеет и дымится.

– Скажи своим, пусть отходят, лысый! – рыкнул Вовчик.
Веган кивнул, распрямился, чтобы бежать, и тут же несколько пуль подсекли, пронзая зеленый балахон во многих местах. Труп шмякнулся о гусеницу. Мы пригнулись возле разгорающейся танкетки.
– Ебать! – прогудел Вован.
– Блин, валим, щас ебанет! – крикнул я.
– Вижу, нах!
– Саня! – Рука в пузырях ожогов схватила меня за воротник. Юрик сел, хлопая глазами. – Зюзя моя жива?!
– Лежи, дурак, не вставай! – Я пальнул несколько раз в сторону леса, где видны вспышки автоматических винтовок. Патроны, сука, закончились.
– Саня! Что с Зюзей?!

Блин, совсем забыл про жабу! Она же со мной. Дам Юрику лизнуть, все равно тот уже не жилец. Я вытащил Зюзю из внутреннего кармана. Амфибия, вздрагивая от пальбы, поежилась на холодном ветру. В глазах Юрца сверкнули слезы радости. Схватив жабу, он размашисто облизнул пупырчатую спинку.

– Сохрани ее, Санек!
– Ты куда, сиди! – Я спрятал жабу обратно.
– Уходите! – Он поднялся, доставая из-под дубленки катану.

Вокруг головы Юрика возник светящийся вихрь. Бурлящий водоворот силы врывается в центр его лба, жилы и артерии словно вспыхнули изнутри, просвечивая кожу. Я помотал головой. Наверно, вижу это потому что и сам лизал жабу пару раз?

– Стой, нах! – крикнул Вован, перезаряжая автомат. Он хотел ухватить за рукав, но Юрик уже вышел из-за машины. Лед вспыхнул фонтанчиками. ВДВ отпрянул назад.

– Надо уходить, Вован. Юрик отвлечет, – сказал я, глядя, как тот нетвердой походкой идет в сторону леса. Пули свистят вокруг, не причиняя ни малейшего вреда. От взмахов катаны, вихри энергии собираются в древние лабиринты иероглифов. На секунду среди них показался ухмыляющийся в оскале лик Бога Смерти.

– Бля! Ска! – зло сплюнув, Вован отстрелял магазин. – Пустой! Отходим, нах!
– Да… – кивнул я.
В этот момент на спине Юрца вспыхнули красные бутоны. Тело задергалось, а ноги продолжают идти.

Жар от машины стал нестерпимым. Пригнувшись, мы побежали в сторону леса. Лишь на миг я обернулся. Веганы разбегаются, погибая под огнем один за другим. Теперь амеры пошли в атаку, затопали по алому льду. И Юрик врубившись в ряды, не обращая внимания на пули, смертельным вентилятором принялся рубить направо и налево. Под курткой грустно квакнула Зюзя. Да, это красиво. Прощай, Юрец, хоть ты был и гандон, но поступил достойно.

Оглушительный хлопок. Танкетка взорвалась, раскидывая на десятки метров горящие внутренности и обломки.

– Жаль, нах… – печально пробасил Вован, – хорошая, блять, коробочка. Была.
– Пошли, это всего лишь железо, – сказал я.
– Я ж думал, она, блять, счастливая, нах… номер на борту видел?
Я кивнул, припоминая тройки и семерки.
– Восьмерку подрисовать и мой номер мобилы был бы как раз, – хохотнул десантура. Затем вздохнул. – Не успел, бляха…

Пригибаясь от непрестанного шелеста пуль, мы поползли вглубь леса.

***

Остатки войска веганов собрались на поляне, куда вывел меня Вован. Олени в упряжках зафыркали, почуяв запах крови и пороха.

– Ну че, бля?! Больше некого ждать? – спросил десантура.
– Нет… Вован… остальные… все… – выдал запыхавшийся веган. – Амеры на хвосте…
– Съебываем, нах! По коням! Санек, полезай в мою упряжку, епта! – рявкнул Вован и хлестнул поводьями. Олени взвились на дыбы, дико взоржав. Со всей прытью я заскочил в сани и уселся на скамейку.