Схрон. Книга 2. Глава 27

Знакомо ли тебе чувство неотвратимой безысходности? Когда секунду назад все было хорошо, а сейчас чувствуешь, как стынет сердце, замирает дыхание, леденеют руки, кровь стучит в висках, и ты не можешь говорить. Но больше всего давит жуткая звенящая тишина. Лезть наверх совершенно не хочется, я понимаю, что там увижу. Подняв руку с револьвером, задумчиво посмотрел в его холодное дуло. Как теперь жить с этим грузом вины? Ведь это я поставил растяжки. Какой же я идиот! Почему не написал записку, чтоб не трогали люк? Что мне стоило это сделать?

– Саааня! – раздался вдруг полный тревоги вопль айтишника.
– Что с ним? Валера, ты его видишь? Саааша!!! – закричала Лена.
Вот засранцы! Я облегченно улыбнулся и убрал револьвер.
– Да живой, я живой! – проорал им.
Это ж надо так меня напугать! Покачав головой, принялся карабкаться по лесенке.

Едва только вылез, Лена бросилась ко мне на шею со слезами. Я погладил по спине и пониже, затем хмуро посмотрел на товарищей. Любопытный Егорыч осматривал вывернутый взрывом люк, хотя его даже не сорвало с петель. Он просто сыграл роль щита. Валера держал разбитый нос. Оказывается, от взрыва крышка отскочили, вместе с колуном, которым очкастый долбоеб пытался сбить замок. Тяжелый обух прилетел прямо в нос. Ну, зато очки целы.

– А чево там с Ульрихом? – поинтересовался дед. – Вы ево тово? Аль сбег опять проклятый?
Я задумался, потом сказал:
– Да, вроде, того…
– Энто славно! Мож тады отметим, раз такое дело?
– Некогда. Есть небольшая проблема. – Я отодрал от себя Лену и усадил на коробку с тушняком. – Валера. Бери Вепрь, идешь со мной. Тещу нашли. Егорыч. Остаешься здесь и охраняешь женщин и детей.
– Добре, – старче поправил усы, усаживаясь напротив колодца.
– Ты снова туда?! Нет! – вскочила Лена.
– Все будет ништяк, – успокоил ее. – Лучше приготовь пожрать. Скоро вернусь!
Взяв моток лески и распихав по карманам оставшиеся гранаты, я кивнул Валере, и мы полезли в темноту.

Старался двигаться быстро, но чертов очкарик постоянно тормозил.
– Блин, чувак, ты можешь побыстрее перебирать кеглями? – не выдержал я.
– Чего ты орешь?! – заорал Валера. – Ты что не видишь, у меня, блять, нету фонаря!
– А, точно… ну так бы сразу и сказал. Но все равно, надо спешить. Вовану может понадобиться помощь.
– А что с мамой? Ну, с Антониной Петровной?
– Да жива, жива бабуля… рад, небось?
– Ты знаешь, двоякое чувство, – помявшись, признался камрад. – С одной стороны я, конечно, очень люблю и безмерно уважаю Антонину Петровну, а с другой…
– А с другой, она – дьявол во плоти, верно? – перебил я.
– Ну… я бы сказал помягче, конечно…
– Да ладно, не стесняйся, твоей жены тут нет. В принципе, как вариант, могу предложить отдать старуху мутантам. От нее даже костей не останется. И никакого гемора! Как тебе идея?
– Ты что! А кто будет помогать с детьми?
– Ну, смотри сам, что для тебя важнее. Собственные нервы или закидоны полоумной карги? Решать только тебе!
– Я доставлю маму к Люсечке, – твердо сказал очкарик.
– На твоем месте, я бы не пускал в бункер фашистскую пособницу…
– Ульрих зомбировал ее с помощью каких-то веществ или устройств! Антонина Петровна не стала бы помогать по своей воле!
– Разве такое возможно? Ну-ка, колись, давай, ФСБ!
– Ну… я не могу рассказывать о всех секретных разработках…
– Да ты просто не знаешь нихрена! – заржал я.
– Что?! У меня был допуск высшего уровня! Я сканировал спецдокументы! Есть десятки способов подчинять людей с помощью определенных технологий! И половина из них успешно применялась в массовом порядке!
– Конечно-конечно, рассказывай!
– Это правда! – у очкарика даже голос вздрогнул от волнения.

Хотел еще как-то подъебнуть камрада, потому что бесит его подкаблучность, но в этот момент слух поймал глухое уханье. А голос верной Сайги я узнаю где угодно, и хоть в каком состоянии. Плюнув, на выкрики Валеры, ломанулся со скоростью проворного спринтера.

И добежал как раз вовремя. Вован отбивался сразу от нескольких уродов. Эпично развевались плащи из шкур, мелькал фонарь в боевом танце, разлетались в разные стороны мутанты. Хреново было то, что десантура проделывал это, используя в качестве дубины мою Сайгу! Что за варварство! Что творит этот неандерталец!

– Пригнись, Вовчик! – крикнул я, приседая на колено с револьвером наизготовку.

Надо отдать должное, он расслышал и мигом среагировал, бросая в перекат могучее тело. Нет! Мое лицо страдальчески скривилось, когда карабин лязгнул о камни. Блять, Вова! Я принялся стрелять, разрывая тушки тварей убойными пулями. Ништяк… сдув дым со ствола оружия, направился к Вовану. Во мне все бурлило от негодования. Из завала вынырнула еще одна морда с далеко посаженными, как у лягушки, глазами. Не останавливаясь, снес башку человеку-амфибии.

– О, заебись, братка! Не вовремя подоспел! – заорал десантник. – Я их почти заебошил, ёпта!
– Блин, Вован, я нахрена тебе оставил две сотни патронов, а? Чтобы ты сделал из нее палицу?
– Да ладно, ёпт… пиздос, кароч, некогда перезаряжать было! Полезли сучары из этой дырени, как глисты из сраки, ебана! Хуле, магазин десятка всего, ннах!
– Дай сюда!

Я забрал родную Сайгу и чуть не расплакался. Если б стоял выбор она или Лена, я бы, на самом деле, задумался. Причем сильно задумался. Коллиматор вхлам разбит! Всюду царапины. Ох, блять, не дай бог, еще ствол повело!

– Да ладно, Санек, не серчай, еба… – десантник опустил голову. – Хош, кароч, те калаш подгоню или «эмку?» В идеальном состоянии, бля буду, даж муха не еблась!
Я грустно вздохнул. Как объяснить этому… этому... этому, блять, Вовану, что у меня основной боеприпас двенадцатого, мать его, калибра?! Ладно, ствол, кажись, в норме, а остальное подрихтуем.

– С тебя причитается теперь, – сухо ответил я.
– Да говно-вопрос, братка! Хуль ты обламываешься, ситуация так сложилась. Че с тещей-то делаем, где твой корефан, нах?
– Отстал немного, сейчас должен прийти…
– А, вон же он сука!
Я обернулся. Валера, слепо щурясь и спотыкаясь о сталактиты, ковылял из темноты. Дорогу он подсвечивал зажигалкой.
– Что с мамой? – тут же спросил он.
– Заебок маман! Жива и здорова, нах! Получите, епт, и распишитесь!
– Блэт, что с ней?! Что с волосами?
– Обгорела слегонца, – пожал широкими плечами Вован.
– Слегонца? Это ты называешь «слегонца»? Что я скажу Люсе, когда она такое увидит?!
– А чо, еба, платок ж можна завязать и не видать будет!
– Не кричи, друган, – сказал я. – Забираешь тещу или как?
– Забираю!
– Тогда идите к выходу, а твоих я с Егорычем отправлю.
– Хорошо!
– А ты чо, Санек? – спросил Вован.
– Поставлю пару растяжек и до дому.
– Дай и мне одну? А то вдруг враги, а я без гранаты нах!
Я, скрепя сердце, протянул одну Ф-1.
– От души, братух! – Он просиял, пряча подарок в шкурах.
– По пути аккуратней, несколько тварей пристрелил, но еще две где-то бегают.
– Пусть попадутся – выебунах! – усмехнулся ВДВшник.
У меня были большие сомнения, что он выражается фигурально.

Дохляк попытался поднять старуху, но десантура со словами: «Дай сюда!» привычным движением закинул на плечо. Что ж, еще одной проблемой меньше. Как же меня задолбала эта история с фашистами и полоумной бабкой! Я проводил их недолгим взглядом и вытащил остальные гранаты. Последние три штуки. Так, парочку поставим в проходе, а один у себя, в колодце. Люк ведь сейчас не запирается.

Одну растянул на том конце лаза, другую на этом. Чтоб не сдетонировала вторая, если попрет вдруг какая нечисть. Быстро закончив, я поспешил домой. В голове только одна мысль – залечь и уснуть.

Высунувшись из люка, услышал скрипучий голос:
– Ну шо, Санек, победили супостатов?
– Победили, дед, победили, – я снял рюкзак и сайгу. – Завершили начатое…
– Шо ж, – он важно пригладил бороду, – энто надобно отпраздновать!
– Не, Егорыч, в другой раз. Нужно срочно передислоцировать родственников Валеры в штаб десантуры!
– Есть! – Старик щелкнул валенками.

Поднявшись наверх, я конечно, охренел от творящегося бардака. Дети перевернули все вверх дном, нарушили мой идеальный порядок. Сейчас они как раз строили домики из книжек, а Лена с женой Валеры смотрели сериал. Обрадовав новостью о возвращении тещи в лоно семьи, я спроводил всех и, не раздеваясь, рухнул в постель. Девушка что-то спрашивала, что-то насчет ужина, но я уже проваливался. Все спать! Больше никаких интриг. И хрен кто меня разбудит в ближайшие сутки.