Схрон. Книга 2. Глава 32

У любой прочности есть предел. Сколько минут вы продержитесь под изощренными пытками жестокого врага? А кто-то бы обделался от одного вида «инструментария». Я не знаю, где находится мой предел, на какой отметке. Знаю только одно наверняка – моя стальная воля не даст ни единого шанса этим уродам получить координаты Схрона. Первое правило выживальщика. Лучше умереть, чем проболтаться.

Такие мысли крутились в голове, пока меня вели к массивному деревянному строению, к настоящему терему. На высоком крыльце двое часовых с берданками. Тоже с раскидистыми бородами. У них это что, корпоративный стиль? Открылись толстые двери. Один секьюрити презрительно сплюнул, другой, с рыжей бородой, проводил полным ненависти взглядом. Опять прилетело по лопаткам. Козлы вонючие…

Миновав полутемные лабающие проквашенной капустой сени, оказались в просторной, но прокуренной зале. На стенах – головы медведей, кабанов, лосей, волков и даже рыси. Между чучел висят самые разнообразные стволы, среди которых без труда узнал свою Сайгу и Валерин Вепрь. Были б свободны руки, непременно бы попытался до них добраться. Дым слоями парил вокруг единственной электрической лампы, освещающей огромный стол, уставленный мясными блюдами и графинами с бухлом. Мой пустой желудок завистливо заурчал. За столом восседала целая братия бородачей. А под столом сновали лохматые псы, выпрашивая косточки.

– Евстигней Карлович, привели вот энтого стрелка засратого, как вы и велели! – отчитался ублюдок-конвоир.
– Молодец, Деревяшка, проходи уж за стол, – велел, видимо, тот самый председатель. – А вы двое, держите этого героя на прицеле!

Два мужика встали справа и слева в нескольких шагах, направив ружья. Интересно, если сделаю стремительный, как у мангуста, рывок с линии огня, они шарахнут друг в друга? Я постарался успокоиться. Главное, сейчас не наделать глупостей. Раз не пытают и не убивают, значит, им что-то нужно. Пару минут председатель, грузный старик с залысинами, укутанный в бобровую шубу, изучающе глядел на меня. В отличие от остальных, у него не было бороды. Так что моя глупая мысль насчет корпоративного стиля не нашла подтверждения.

– Как звать, кто таков, откуда? – спросил, наконец.
– Меня зовут Парамон, – я решил, на всякий случай, не выдавать свое подлинное имя. – Сам я не местный. Путешественник. Турист из Питера.
– Турист значит… – медленно произнес старикан, крутя в узловатых пальцах вилку.
– Брешет сволочуга! – с набитым ртом заржал Деревяшка. – Из одной банды оне с тем ВДВшником!
Я решил выдать порцию правды:
– Ну, вообще-то, не простой турист, конечно. Когда начались предпосылки к войне, я сразу понял, к чему это приведет. Давно готовился. Собрал вещички, прыгнул в машину и на севера. Много пришлось скитаться, машина сломалась, иду пешком… ищу хороших людей, к кому прибиться. В одиночку выживать не вариант, – вдохновенно зачесывал я, сделав максимально честные глаза.
– Выживать, значит… – Председатель, не мигая, смотрел на меня.
– Ну да, – пожал плечами, насколько позволяли веревки. – Я ж выживальщик!
– Чего-чего?
– Ну, выживальщик…
Евстигней Карлович впервые улыбнулся, ощерившись гнилыми зубами:
– Поглядите-ка! Вышивальщик! Такого зверя мы еще не ловили, правда, хлопцы?
Хлопцы затрясли бородами в приступе смеха. Деревяшка аж подавился и застучал по столу тощей ручонкой, выплевывая во все стороны куски мяса.

Я стоял, молча стиснув зубы. Хоть и обидно слышать их дебильный смех, но буду придерживаться такой версии.
Председатель резко оборвал веселье:
– Почему разбоем занимался?
– Да каким разбоем?! – воскликнул я невинным голосом. – Десантника этого я только на днях встретил! Он вообще хороший мужик. Пустил в пещеру переночевать, иначе бы замерз в пурге. Жизнь он мне спас. Контуженный, конечно, малость. Но это после Чечни. Воевал он там.
– Чевош тады кореш твой контуженный, если такой хороший, людей наших перебил? – ехидным голосом спросил Деревяшка.
– Это когда вы на пещеру напали? А что еще делать? Сами стрелять первые начали! Честная самооборона.
– Разозлил нас дружок твой, Парамон, очень разозлил, – покачал головой председатель.
– Вообще-то, ваши первые наехали на него на озере, – напомнил я. – Это что же получается, простому человеку теперь нельзя порыбачить? Озеро большое, а вы не даете рыбу ловить!
– Хто это не дает?! – возопил Деревяшка. – Энтот бандюк Лёню и Семеныча на озере избил! И ограбил! Всю рыбу забрал и снегоход! Я вам, грю, Евстигней Карлович, не о чем с ними толковать, в расход их! На корм свиньям пустить!

Председатель жестом прервал этого урода и обратился ко мне:
– Что на это скажешь, вышивальщик?
– А что мне говорить-то? У вас своя правда, у меня своя! Нас обвиняете, а сами лучше что ли?
– Ишь, разлаялся, бандюга! Да мы тут за порядком смотрим, в местах энтих!
– Не тараторь, Деревяшка, – сказал Евстигней Карлович. – Пущай говорит.
– Что ж вы не верите-то мне, добрые люди? – я очень правдоподобно изумился. – Что мы плохого-то сделали? Ну да, вышло недопонимание небольшое. С кем не бывает.
– Сдается мне, Парамоша, зачесывашь ты нам тут ересь, потому как жить хочешь.
Я нервно рассмеялся:
– А кто же не хочет? Я же говорил, что я – выживальщик!
– Ну давай, проверим тогда, как ты выживешь… – усмехнулся старый хрен.

И неожиданно швырнул вилку, которой до этого ковырял в тарелке. Даже несмотря на действие отравы в организме, я в принципе ожидал подобную подлянку, поэтому, когда блестящий столовый прибор устремился в меня, просто сделал маневр уклонения. Тынц! Вилка впилась в дверь за моей спиной. Конвоиры встревожено вскинули стволы. Следом полетела увесистая крышка от графина. От нее тоже увернулся. Затем, как диск капитана-Америка, в полет отправилось здоровенное серебряное блюдо с обглоданными костями. Его отбил ударом крепкого тактического ботинка. Собаки радостно кинулись подбирать объедки. Хорошо, деревенские дурни не догадались связать мои смертельно опасные ноги.

– Неплохо, – кустистые брови Евстигнея Карловича поднялись вверх.
– Не, ну так и я смогу! – презрительно фыркнул Деревяшка. – Туфта!
– Можете еще как-нибудь проверить! – гордо ответил я.
– А шо? И проверим!

Утырок вопросительно поглядел на председателя. Тот кивнул. Закинув порцию самогона, Деревяшка отодвинул тарелку и вытер пальцы об фуфайку. С торжествующим видом поднялся, поправляя шапчонку, в руках козла грозно сверкнула сталь. Ловко подкинув угрожающего вида кинжал, он посмотрел на меня с гаденькой ухмылочкой. Я глубоко вздохнул, приводя организм в максимальную концентрацию. Неоднократно видел такое в фильмах с Брюсом Ли.

Хихикая, он размахнулся. Мышцы ног напряглись, готовые бросить тело в сторону. Отбивать клинок не вариант. Я же не обдолбанный эликсирами ведьмак, чтобы проделывать такие фокусы. Давай, скотина, кидай! Хватит кривляться, как шимпанзе. Вжух! Блеклой молнией сталь пронзила прокуренную атмосферу, оставляя турбулентные завихрения. Но я не сдвинулся с места. Нож пролетел на безопасном расстоянии. Жалобный пронзительный визг. Пес, выронив кость, закрутился волчком. Нож криворукого мудака впился несчастному животному прямо в бедро.

Председатель покосился очень недобрым взглядом. Деревяшка задергался, заикаясь промямлил:
– Я энто… я не хотел… оно само…
– Придурок, чего встал, как дерево? Ждешь, когда Кусь истечет кровью? Бегом тащи пса к ветеринару!

Прощелыга метнулся пулей, попадали сбитые стулья. Подхватил скулящего пса и скрылся за дверью. Мне стоило огромных усилий сохранить ледяное спокойствие на лице, хотя самого распирало от смеха.
– Вот с кем приходится иметь дело... изувечил животное, мерзавец! – Евстигней Карлович дрожащими пальцами подхватил из пепельницы сигару. Рыжебородый помощник тут же поднес огонь и наполнил опустевший стакан председателя. – Ну чего, как с этим вышивальщиком поступим? Слушаю ваши варианты, хлопцы.

Бородачи сгрудились вокруг старикана, зашушукались, зыркая на меня. В мои чуткие уши влетали обрывки фраз: «…Свиньям на корм!» «…Выпорем…» «Пустить под лед обоих». И тому подобное.

– У меня есть другое предложение, – раздался голос из темного угла стола. До чего же знакомый голос, черт бы меня побрал!

Все затихли. Сначала на свет медленно выдвинулась трубка, исписанная причудливыми узорами. Та самая, из которой меня подстрелили! Теперь из нее струится сизый дымок. Следом из тени вынырнула черная борода. Даже не борода. Так, куцая прилизанная татарская бороденка. Ее обладатель приложился к трубке, шумно затянулся и выпустил облако дыма. Еще и курит из нее!

– Говори, Марат, хоть что-то дельное сегодня услышу, – устало проворчал председатель.