Евгений Шестаков

Жить на курорте можно и с отключенным морем, ну не купался в этом году ни разу, зато посаженные вот этими руками инжир и персик вкусно накормили и нежно расчесали маленькую гордость хозяина. Жить можно и со включенным небом, ну были за день три воздушных тревоги, вертолеты над самой башкой летают, собранный на Урале израильский беспилотник во облацех тарахтит, зато вот эти руки два абрикоса только что посадили. Чтобы вот этими губами сладенько чмокать, когда и камни с неба в прогнозе погоды станут вполне привычны. Мир закатился в пизду аж до места, где кончаются шпалы, понятия "нормально" и "хорошо" вовсе не совпадают, было вот когда-то нормально взять и откланяться всем динозаврам сразу, на выход, граждане уроды, освободите место для голожопых красавцев с богатой микрофауной в бороде. И они пошли, куда денешься, и самые мудрые чего-то на ходу жрали и танцевали, carpe diem, как сказал пентурион Гай Вульвий Скальп, помимо прочего срубив в Тевтобургском лесу груздя. Прошлого не вернуть, будущее пугает, настоящее слегка радует лишь в двух случаях: что-то новое напялил или сожрал. Или, как у одного знакомого, написал. Скромный анапский поэт, бывший московский наглый, наваял однажды песню для Пугачевой. Но не послал. Сейчас вот посмотрел ролик, немного переделал, и музыку сочинил, и были натурные испытания, одна тетенька другой спела, и та аж зарыдала, хотя опытный музыкальный преподаватель и умеет в каменный покерфейс. Но песню Пугачевой опять-таки не пошлет. Не потому что опоздал. А потому что у прошлого две спины и махать ему навстречу не выйдет. 

В разметанном детском сне

По кубикам изо льда

Ты снова придешь ко мне

Когда-нибудь никогда.