Алая История. Том 1. Оруженосец. Глава 104. Война в Республике (13). Битва в Виллдских холмах (2)

На что вообще похожа битва в «открытом поле»? Честно говоря — я никогда не увлекался подобным. Прошлое осталось в прошлом, есть лишь деньги, которые надо зарабатывать и сферы бизнеса, которые надо осваивать. Пусть у меня и был высокий балл по истории, учил я её постольку-поскольку… И когда выдался шанс — всё не нужное в голове само по себе выветрилось. А ведь мы учили на занятиях то, как происходили в условном средневековье битвы. Но я никогда не задумывался о том, что когда-нибудь буду вынужден принять участие в этом. Битва при штурме города и битва в открытом поле — это две разные битвы… Когда тьма вражеского войска ринулась на нас, я уж было подумал, что нас просто снесут…

Нас и снесли, но при этом мы нанесли серьёзный урон кавалеристам. Битва эта была ни на что не похоже… Опять оглушал меня рёв тысяч и тысяч мужчин, которые сражались, стонали от ранений, умирали в муках, либо быстро, ржание коней… И запах… его ни с чем не с путаешь. После я не мог подобрать слов, чтобы описать подобное. Кто говорил о том, что в битве есть возможность хорошей организации? Быть может — тактически что-то похожее наличествует. Но вблизи, сражаясь рядом со своими людьми — я ничего похожего не видел. То была полноценная свалка. Я использовал меч и щит в этой битве, пусть и не был особенным сторонником щитов, моя скорость и рефлексы позволяли мне мечом даже стрелы отбивать.

Но в битве я решил не пытаться показывать свои сверхнавыки, мало ли откуда может прилететь. И был прав. Битва здесь не была похожа на аристократические дуэли, это больше напоминало свалку, где многие просто били в сторону, где был враг, надеясь убить. Чуть более осознанно действовала аристократия и рыцари, которые являлись элитой с обеих сторон. По моей просьбе — сир Ян, Роза и остальные мои товарищи не отходили от меня и наших сил, стараясь удержаться.

Чуть поодаль я заметил яростно отмахивающегося от пехотинца врага Фарета, который стоял рядом с раненным в сочленение доспехов Гаретом. Брат-близнец Фарета был ранен, но судя по тому, что Гарет вполне себе держался на ногах — не серьёзно. Чуть позже к ним на помощь пришёл их отец со своим отрядом. Илиан Грант в бою отсутствовал, опять здоровье, зато вот его отец — Дориан — уже наложил целую кучу трупов. Рядом со мной тоже обнаружилась небольшая кучка. Пусть я старался экономить силы и сражался непривычным стилем — против меня обычные люди, даже куда более старшие и вроде как более физически сильные, хотя это спорно, ничего не могли сделать.

Принял удар на щит, всади митриловый меч в живот противника, достать и повторить с другим. Попадались и те, кому было мало одного удара, кто был более-менее опытен и мог увернуться. Такие противники вызывали зубной скрежет, ибо битва и так изматывала… Первый такой соперник мне попался из настигших наше построение пехотинцев Республики. Вроде как он был командиром… Доспех у него был полный, лошади мужчина лишился, но это ему мало мешало. Он орудовал мечом-фламбергом с изогнутым лезвием… Первым он сделал своей целью сира Яна, который чуть подался вперёд. Сир Януш слишком увлёкся, убивая очередного противника и чуть не лишился руки. Мощный удар пришёлся мимо…

Для такого громилы — командир оказался очень уж быстрым. Хорошо хоть без магии… Януш Дорап был вынужден спешно отступать под яростным напором. Пришедшую было к нему на помощь Розу — мужчина умудрился оглушить гардой… Твою ж… Она метила ему в сочленение доспеха, но везучий ублюдок попался — удар у Розы не вышел и она подставилась. На защиту женщины встал уже я, заблокировав удар и напрягая все мышцы правой руки, в которой держал меч, а так же направляя туда изрядную долю магии. Воин Республики обратил внимание на нового соперника, то есть меня.

Он встал в стойку и тут же с яростным криком напал на меня.

— РАААА!

Я не стал подставлять щит под его простой, рубящий удар. Слишком уж уверенно он себя вёл, значит уверен в своей физической силе и своём мече. Активация магии… Ручеёк энергии направился в ноги, даруя мне скорость, а после к правой руке. Мгновение прошло для этого воина… Я ушёл из-под атаки в сторону, а после просто рубанул по его рукам, оставив лишь культяпки. Ещё один удар пронзил его грудь, впрочем, недостаточно глубоко, чтобы убить наверняка. Он закашлялся и свалился на спину, хлюпая.

— Где это грёбанное подкрепление? — спросил сир Ян, которому помог встать барон Баркс Горди. — Эй, Подрик, ты хоть что-нибудь слышишь?

— Сейчас наша кавалерия атакует их лагерь, — донёсся голос Ренза, который умудрялся перекрикивать битву.

— Охуенно… Заебись, — отреагировал наставник. — Вот только их натиск это никак не уменьшает! И почему Реген не пришлёт грёбанное подкрепление?! Нас же сейчас снесут!

Послышался звук боевого рога, как раз сигнализирующего о вступление в бой пехотных резервов. Из-за схватки мы могли не заметить, однако наши ряды стали постепенно пополняться свежими мужчинами. Впрочем, Республиканцев всё ещё было больше. Моя правая рука даже начала уставать, а счёт времени я уже давно потерял, пока наконец — наши враги не начали странное движение… назад… Они бегут? Нет… на бегство то было не похоже… Это скорее организованное отступление, насколько это было возможно. Воины Республики не бежали, они огрызались и отступали… Мешало им то, что им приходилось забираться на холм. Наша пехота, включая меня, пыталась их преследовать, но… Мы были достаточно вымотаны. В краткий миг передышки — я взглянул на небо… Солнце было гораздо ближе к горизонту, чем при начале активных действий… Сколько… сколько мы рубились? Я не считал трупы… я не мог считать время… я просто рубился, отдался вбитым в моё тело рефлексам и животным инстинктам. И сейчас это состояние начало «отпускать».

Огромные силы Республиканцев отхлынули от нас, но…

— Мы устояли, — тяжело произнёс Фарет Рентиль, поддерживая своего брата. Рядом со стоящими близнецами лежали труп их собственного отца. Опознать Эдварда можно было по его доспехам, что представляли из себя образец полных лат. Голова Эдварда была смята чем-то дробящим.

— Отец, — Гарет почему-то не мог присесть и странно хрипел.

— Тише, Гарет, ему не помочь…

— Блять, — выругнулся сир Ян. — Нам, сука, повезло… — он осматривал поле боя. — Будь этот идиот Ульра чуть поумнее — нас бы уже размазало по земле. Всех, блять, без исключения.

— Повезло? — задал ему вопрос граф Грант. — Оглянитесь, сир… Большая часть наших войск и так размазана в земле… не большая часть, но…

Грант был ранен, но ничего серьёзного.

— Хватит, — прервал я обсуждение. — Вместо того, чтобы славить Богов, предков и судить о том, кому и как повезло — лучше окажите помощь раненным. Добейте всех, кого нельзя спасти. Что встали? — резко спросил я у окруживших нас простых воинов Фловеррума. — Приказа не слышали? Бегом!

Люди зашевелились, некоторые зароптали, но начали исполнять приказ… За холмом слышалась сеча и лошадиное ржание. Даже мне. Я внимательно осматривал лежащих… Только сейчас до меня дошло… По меньшей мере — пару тысяч только с одной из сторон тут полегло… Когда ты сражаешься в самой битве, на переднем крае — ты можешь даже не осознавать масштаб данного события… Ты можешь не понимать что вокруг происходит. В твоей голове лишь одно желание — рубить, рубить, рубить… быть может колоть… А ещё — непременно выжить. Я имел лишь смутное представление что творилось вокруг моих людей… А где-то ведь — Республиканцы смогли продавить нашу оборону и даже атаковать лагерь Римана Регена, то есть основную ставку. И даже воины Тигиона были вынуждены участвовать в бою.

Брат выглядел уставшим, а по его мечу… Стекала кровь? Впрочем куда кровавее и ужаснее выглядел Лихт Реген, что был при Тигионе. Все его доспехи были забрызганы кровью, где-то виднелись сколы, которые, впрочем, никакого урона не нанесли ему. Лихт, как позже оказалось — использовал всю магию, на полную, устроив тотальный геноцид всего живого. Он настолько увлёкся, что в какой-то момент его меч был сломан, а ему было всё равно и он продолжил обрубком всех лупить и, пользуясь магией, естественно побеждал даже в таких ситуациях. И кого бы такое не впечатлило? После таких перфомансов Лихта назвали «Кровавым Рыцарем» … И ведь буквально было за что…

— Встань на колени, — произнёс мой отец, подойдя к нам. — Лихт Реген, долг призывает тебя.

Брюнет встал на колени.

— По праву, дарованному мне предками — заявляю, ты только что прославил своих предков, — пафосно изрёк Аллион Гранд. Вот уж по своему отцу я мог заметить, кто вообще ничего не делал. Его доспехи были чистыми… Лишь капли недавно шедшего дождя стекали по пластинчатому доспеху. — Во славу предков будь честным. Во славу предков будь отважным. Во славу предков будь верным. Во славу предков будь мудрым. Во имя предков — славь имя своё, своего Дома и тех, кто был до тебя. Встань, сир Лихт Реген, — говоря эти слова — Аллион Гранд едва касался кромкой своего меча плеч Лихта. Ритуал посвящения в Рыцари был для каждой страны свой, хотя достоинства, что перечислялись при посвящения, которыми должен обладать истинный рыцарь — плюс-минус совпадали. Притом, если посвящение проводил странствующий рыцарь, из другой страны, он мог задействовать, как обряд посвящения, что принадлежал его родине, так и тот, что принадлежал родине посвящаемому. Что любопытно — несмотря на славные подвиги, посвящений после битвы за Олдкрест почти и не было. А тут… прям прорвало. К слову — событие быстро разошлось по всем войскам, Риман Реген так и вовсе светился от счастья, как начищенная, золотая монета. Почему? Посвящением наследника Графа Герцогом никого не удивишь… Статуснее Герцога только Король, однако и Король проводил посвящения Графских наследников… Суть была в другом — Лихт оказался самым юными Рыцарем, посвящённым за всю историю не то чтобы Фловеррума, а за всю историю Мифических Герцогств. Было заявлено, что Лихт в одиночку убил почти сотню врагов… думается мне, что в разы меньше, но это моё мнение. Более того — он одолел Жейна Олда, который являлся сыном Мастера Олда и, по сути, наследником Олдкреста. А Жейн считался одним из сильнейших воинов западной трети Республики, то есть той, в которой мы сейчас действуем.

Бой окончательно стих. Я послал людей из отряда Камнепад найти столько аркебуз, пуль, пороха и бомбард, сколько они смогут… Хотя с последним вышла проблема. Дело в том, что налетевшая рыцарская конница не придумала ничего умнее, чем разрушить «бесчестное оружие».

— Они заметили ловушку раньше положенного, — сетовал Эжен Броганде. — А ещё те ублюдочные братья-рыцари. Они положили никак не меньше тысячи, клянусь Богом!

— Тысячи? — насмешливо спросил Гарда. — В бою свойственно преувеличивать подвиги… Как можно было положить тысячу? Не спорю, что их доблесть велика, но тысячу? Ты просто пытаешься оправдаться за то, что не смог спасти гром-орудия.

— Успокойтесь вы оба, — отрезвил обоих барон Горди. — Вдобавок — мы же захватили эти их аркебузы. Сейчас, по вашему приказу, производится подсчёт, однако я могу заверить, что не менее шестидесяти аркебуз, пули к ним и пороховой порошок у нас будут.

— Вот это я хотел бы услышать, — ответил я, грозно взглянув на переругивающихся наёмников. — Чего вам не хватает, судари? Золота? Женщин? Золотых женщин? Одно дело делаете и получаете плату с моего кармана, так не ссорьтесь, а делайте своё дело, за что я вам и плачу. От вас обоих жду отчёт о потерях и сколько раненных. Барон — отчитаетесь за моих людей.

— Будет исполнено, — склонился барон Баркс, тут же развернувшись и пошёл в сторону моих солдат.

— Я вас не задерживаю, Гарда, Эжен…

Те бросили друг на друга взгляды полные презрения… И когда только посраться успели?

— Зоопарк, — вздохнул я, не заботясь о том, что меня услышат.

— Что-что, прости? — послышался мелодичный голос Розы. Рядом с девушкой присутствовал Мыцарь… Мальчик выглядел задумчивым. Мыцарь полностью использовался нами в бою, потому как в его боевых навыках никто не сомневался. В руках у мальчугана был боевой молот, которым он, пользуясь своей силой, натурально сминал доспехи.

— Ничего…

— Ты выглядишь грустным и уставшим, — заметила женщина. Я лишь бросил взгляд в сторону людей, которые сейчас собирали трупы. Мы не проиграли и нам не было нужды покидать поле боя. Достоверно стало известно, что Эгбер Ульра и братья Томас и Деймос Весты смогли собрать часть войск и сбежать. Вроде как они рассеялись по местности… То есть враг полностью не разгромлен. — Устал — понятно. Но грусть… Ты опечален тем, что того петуха-Регена посвятили в Рыцари?

— Эй, — донеслось от сира Яна, который как раз обирал одного из рыцарей, давно погибшего. Сир Ян сейчас изучал содержимое его кошеля. — Между прочим — петухи это очень гордые птицы.

— По вам видно, — сострила женщина.

— Да иди ты, — фыркнул сир Ян.

Я вновь осмотрелся. Вдали виднелись люди, слышалось лошадиное ржание. Выжившие обирали мертвецов, а после тащили их в кучи. Обычно, когда умирает фловеррумец — его хоронят в семейном склепе. Притом могут как захоронить урну с прахом, так и целиком тело. Первый вариант используют крестьяне и горожане, не богатые аристократы. У богатых же аристократических родов — есть целые дворцы для захоронения потомков, склепы, богатству которых позавидуют многие. Фарет и Гарет потеряли отца, по-хорошему — его тело надлежит взять во Фловеррум, в родовое поместье Рентилей и захоронить там.

— Меня мало волнует какое звание сейчас получил Лихт… — я развернулся и устремился к Фарету и Гарету. Они стояли чуть поодаль от развернувшегося побоища. Воины дома Рентиль громко объявили о моём приходе и поклонились. Фарет и Гарет стояли над трупом своего отца. С мужчины не сняли доспехи, лишь его лицо выдавало в нём Эдварда Рентиля. На нём застыла гримаса… будто бы неверия в происходящее. Рядом стояли Графы и их наследники. Эгберт Шолмин, Адольф Рантмор, Риман Реген и его сын, новоявленный «Кровавый Рыцарь», Нордлан Ренз и Подрик, Гердун Алимвилль, о чём-то шептавший что-то на ухо Лихту, Дориан Грант, Голун Алмор, наследник Графа Хорсуна Алмора. Гарет, казалось, плакал, Фарет же мрачно смотрел на лицо отца. Моего же отца тут не было, как и Графа Альмона Долфа, оба отправились пообщаться с сиром Эккером Кередом, который командовал конницей. — Мои соболезнования, — я подошёл к Фарету и положил ему руку на наплечник.

Эдвард Рентиль был довольно разумным аристократом и самое главное — он был моим дядей, старшим братом моей матери. Разумеется не только от того, что был потерян политический актив — меня сейчас бросало в грусть…

— Наш отец, — произнёс тихо Фарет. — Нашёл свой конец в этом бесславном захолустье…

— Однако, он погиб, как герой, Фарет, — донеслось от Графа Шолмина. — Он с гордостью может войти в зал Предков и поведать о том, как жил свою жизнь. Ммм… Олень? — он с удивлением посмотрел на довольно крупное животное, что, казалось бы, вообще не боялось людей…

Присутствующие подняли взгляд… Животное было действительно крупным, с огромными рогами, что будто бы короновали его. Оно стояло в метрах двадцати от нас и смотрело в нашу сторону… Вышел ли он случайно сюда?

— Символ нашего Дома, — тихо произнёс Фарет. — Мы должны похоронить отца здесь, Гарет, — он приобнял брата. Это что, один из дешёвых символизмов общества аристократов времён условного Возрождения? — Считаю его знаком.

— Вашего отца надлежало бы отвести в Склеп Рентилей, — вмешался Граф Риман. — А не…

— Мы должны похоронить отца здесь, под тем дубом, — указал Фарет, — олень стоит там, где должна быть могила моего отца. Я так считаю.

— И я согласен, брат, — донеслось от Гарета.

— Не иначе, как предки указывают место, — произнёс Граф Долф.

Потери были довольно неприятными, а в моей группе — ощутимыми. Учитывая то, что у меня каждый человек был на счету… Мой отец дал мне десять тысяч бойцов, которые подчинялись мне по факту моего происхождения, а не по факту жалования, как наёмники, или по факту подчинения моим друзьям — Фарету, Гарету, Илиану Гранту и Подрику Рензу. Именно эти тысяч были моей самой главной опорой. Крестьянам и мещанам с детства фактически вбивают в голову подчинения аристократам, что правят их землёй. И их потомкам, разумеется. Пусть я никогда не понимал данный концепт, ведь я всегда считал, что подчиняться надо тому, у кого больше ресурсов, а люди в аристократическом обществе Мифических Герцогств не понимают, что им лгут о власти… Тем не менее — именно ядро моей армии я считал наиболее важным местом. Теми, кто поддержит меня почти в любое время. Наёмники, стоит иссякнуть моей кубышки — уйдут. А вот эти останутся со мной, не до конца, но останутся. Тем не менее — количество моих людей сильно просело. Риман Реген намеренно подставил именно меня на первую из возможных линий атаки.

Конечно, он не отправил меня во фронт, который заманивал Эгбера Ульру и его силы на холм. Он отправил туда Эдварда Рентиля, Графа, который был известен тем, что противостоял Риману в нашей политике… Тут имело место быть простое соперничество. Я родился от союза сестры Графа Рентиля и Аллиона Гранда. А Тигион Гранд, мой младший брат, родился от такого же союза между Аллионом и сестрой Графа Регена… Разумеется, Регену я, как кость в горле. Учитывая мою первородность и то, что я не болел никакой болезнью, которая могла бы сделать меня бесплодным. Меня выставить во фронт не мог, а вот Рентиля, одного из своих соперников, да ещё и вместе с сыновьями, поставил… Как итог — Эдвард Рентиль погиб… Говорят, он умер вместе со всей своей свитой, сдерживая натиск воинов Республики и давая Фарету и Гарету возможность отступить организованно под нашу защиту… Скорее всего это так, ибо Граф был известен, как умелый воин. И сейчас, похоронив его под дубом… Кто встанет во главе Дома Рентиль? Согласно закону — лидерство должно быть передано старшему сыну, которым является Гарет. Вот только, общаясь со старшим близнецом, а после поговорив с Фаретом — я утвердился во мнении, что Гарет абсолютно не пригоден ко власти… Та ведьма слишком сильно повлияла на Гарета? Возможно… Справедливости ради и сам Гарет осознавал, что у Фарета интеллекта побольше, поэтому уже вечером, когда был окончен подсчёт потерь и войска встали лагерем, оба брата-близнеца явились ко мне в шатёр.

— Мы решили, что все наши войска полностью переходят под твою власть, — решительно заявил Фарет. Помимо тех сил, что Граф Рентиль переслал мне перед началом военной компании, у него были собственные силы, которые подчинялись уже отцу, вместе с самим Графом.

Я расслабленно сидел на топчане… Встав, я подошёл к столу и нашёл там кувшин вина, предложив братьям по кубку.

— Я вас услышал, — спокойно произнёс. Перед этим я имел сомнительное удовольствие ознакомиться с аристократическим обрядом погребения Мифического Герцогства Грандир. По факту оно осуществлялось так: наследник и его слуги — собственноручно опускают убиенного в вырытую могилу, после сам наследник, именно тот, кто обязан наследовать Дом — произносит речь, перечисляя заслуги, которые позволят занять убиенному достойное место «на том свете, среди пирующих предков Дома». Это ритуал, который проводит исключительно наследник… И уже на этой службе именно Фарет делал подобное, хотя некоторые Бароны, подчиняющиеся Рентилям, высказали вопрос, мол старший сын при светлой памяти Гарет. А значит и Гарету это исполнять… Но, видимо, между братьями давно был достигнут консенсус по этому вопросу. Гарету не было интересно правление.

— Однако, Люцион, я хочу ещё кое-что… Я даю слово. Я клянусь тебе в верности, абсолютной и выполню любой приказ, какой бы ты не дал мне, но ты — помоги мне.

— И что ты хочешь?

— Смерть Римана Регена… Можешь как угодно смотреть на меня, но я знаю, что Риман намеренно выставил нас впереди, вместе с этим сбродом из Олдкреста. Отец говорил мне, что когда сир Эккер назначил Римана командующим — над нами всеми навис топор палача. И он был прав…

— Так может сир Эккер виноват? — задался я вопросом.

— Сир Эккер лишь командующий нашими войсками. Но именно Риман Реген готовил план для всех нас… Он намеренно отвёл Тигиона и твоего отца назад, а выставил нас впереди…

Ну допустим у первого есть свои причины. Риман в первую очередь вассал. А это в обязанностях вассала волноваться о сюзерене. Поэтому он отвёл силы Аллиона немного дальше, как Тигиона, своего племянника. Но он действительно обыграл всё так, чтобы Рентили подставились… Ведь целью нашей битвы было то, чтобы заманить основной ударный отряд Республиканцев за холм и лишить их поддержки артиллерии и лучников с арбалетчиками, а после ударами кавалерии с двух флангов — вломить их лагерю… Для того, чтобы заманить силы Эгбера — хватило бы и обычных наёмников, для усиления Гордона, которые бы просто побежали с холма, вниз, в нашу сторону. Но — Риман намеренно сделал именно так, что на острие удара оказался именно Дом Рентиль… Возможно, Фарет думает именно так. И теперь хочет голову Римана на блюдечке… Смогу ли я подобное сделать? Дом Реген придётся ограничивать в любом случае, вопрос лишь в том — насколько сильно мы войдём в конфронтацию с владельцем Холмистого Поля и одним из могущественнейших Графов Грандира… Я пока ещё даже не Герцог и когда им стану… С другой стороны — я с тем же успехом могу помереть в процессе становления Герцогом, ибо интриг и всяких подстав там должно быть, в теории, много… И в процессе становления, не важно проиграю я в конце, или одержу верх — мне пригодятся силы Рентилей. Если я всё же проиграю, то силы Рентилей могут, в теории, продержать меня на плаву достаточно перед ужасным исходом. А если одержу верх и смогу сместить Регенов…

Фарет честный человек, насколько это возможно. Он может помочь мне в дальнейшем правлении. А значит…

— Я принимаю ваши клятвы, однако, Фарет, я надеюсь, ты понимаешь, что сразу убить Римана мы не сможем?

— Мне плевать сколько это займёт времени! — чуть громче произнёс Фарет. — Регены — ублюдочные сукины сыны и предатели. Я уверен, что ты и сам знаешь: предавший однажды — предаст ещё раз, Люцион. А значит веры чужакам таким у нас нет. И ты рано, или поздно, когда уже будешь Герцогом — попытаешься их ограничить, а лучше уничтожить. Твой отец и твой брат — не смогут этого сделать. А ты сможешь.

Да, именно поэтому Фарета и следовало сделать наследником. Эдвард правильно поступил. У младшего близнеца Рентиля есть политическое чутьё и не самое слабое.

— В таком случае, — я отсалютовал братьям кубком с вином. — Считайте, что мы договорились, — даже в мыслях думать: «ещё один враг» — не надо. Ибо Риман Реген, Лихт Реген… Их Дом — опасен и я в любом случае войду с ними в конфронтацию.