Пакистанская разведка, стингеры, американцы и все остальные.

Конгрессмен Чарли Уилсон по приглашению своей подруги приезжает в Пакистан и посещает там лагерь афганских беженцев – в Афганистане идет война местных отважных моджахедов с ужасными советскими войсками. Потрясенный конгрессмен узнает, что самое ужасное оружие русских – это их вертолеты Ми-24. Вернувшись в Вашингтон, Уилсон связывается с ЦРУ и помогает доблестным американским разведчикам организовать финансирование моджахедов, в том числе для того, чтобы передать в их руки чудесные американские ПЗРК Стингер, из которых в итоге будут сбиты тысячи вертолетов Ми-24. В итоге моджахеды побеждают, добро торжествует, а Стингеры… ну они куда-то делись.

На самом деле, никуда они не делись, их пришлось потом обратно выкупать (часть даже удалось выкупить).

А вертолеты и самолеты сбивались по большей части огнем крупнокалиберных ДШК, поставленных из Китая, и наших мирных советских ПЗРК Стрела, которые передавались в руки мирных палестинцев.

А бабло и ресурсы распределяли вообще не ЦРУшники, а пакистанская ISI, Пакистанская межведомственная разведка.

Пришло время, наконец, поговорить о том, что кто же нам противостоял в Афганистане – и что мы с этим делали.

Напомню, что диспозиция в 1979 была такой: Советский Союз принял решение о свержении Хафизуллы Амина и назначении руководителем Афганистана Бабрака Кармаля, но к этому моменту в Афганистане уже полыхала гражданская война, коммунистическое правительство теряло все больше и больше населенных пунктов, многие офицеры ушли в моджахеды, и без непосредственной поддержки со стороны Вооруженных сил СССР афганская армия быстро сдала бы все позиции.

За всей этой историей с огромным интересом наблюдали противники СССР в Холодной войне: США, Китай (да, он уже был противником) и Пакистан.

Для США выпала невероятно удобная возможность втянуть СССР в войну, аналогичную Вьетнамской, причем с теми же вводными: нет поддержки населения, есть очень удобные условия для партизан, протяженные и неконтролируемые границы и так далее. Ценой относительно небольших финансовых вливаний можно было легко организовать и обеспечить всем необходимым оппозицию, и втянуть СССР в изнурительный бесперспективный конфликт.

Для Китая происходящее в Афганистане было беспокоящим фактором: открыто воевать с СССР китайцы боялись, но вот помочь врагам СССР китайцы могли с большим удовольствием. Поэтому в ходе конфликта большая часть вооружения моджахедов было произведено в Китае. Пулеметы, гранатометы, автоматы, мины, боеприпасы, разгрузки – все это поставлялось из Китая в Пакистан, а оттуда караванами переправлялось в Афганистан в нужные руки.

Великобритания тоже имела свой интерес в конфликте, и активно помогала моджахедам инструкторами и деньгами.

Даже Израиль успел поучаствовать в схемах поставок вооружений афганской оппозиции.

Но ведущую роль играл Пакистан. Именно для Пакистана участие в конфликте стало непосредственным, вплоть до нападений на советские войска на территории Афганистана, впрочем, советский спецназ тоже иногда заходил на пакистанскую территорию и уничтожал крупные базы моджахедов. На пакистанской территории у самой границы с Афганистаном располагались многочисленные лагеря беженцев, которые фактически стали учебными центрами для подготовки новых боевиков и перевалочными пунктами для переброски иностранных боевиков в Афганистан; тут же формировались караваны с оружием, боеприпасами и деньгами. Без помощи пакистанцев моджахеды были обречены, и потому именно пакистанская ISI имела наибольшее влияние на моджахедов. Наконец, пока остальные только начали участвовать в конфликте, Пакистан фактически принимал участие в гражданской войне с 1975 года.

Остальных спонсоров войны такой расклад полностью устраивал. Заниматься на месте организацией партизанской войны это довольно-таки опасное и трудное дело. Нужно найти подходящих командиров отрядов, способных действительно организовать вооруженное сопротивление и регулярные атаки на правительственные и военные объекты; нужно наладить интенсивное снабжение этих командиров оружием, боеприпасами, продовольствием и другими ресурсами; весь этот процесс нужно контролировать от и до, иначе возникнет риск перехода оппозиционных отрядов на сторону правительства, либо вообще риск победы таких сил, которые впоследствии будут угрожать вчерашним союзникам. Поэтому передача ресурсов в руки ISI всех устраивала. Ведь ISI и пакистанские власти в целом были кровно заинтересованы в успехе оппозиции. Пакистану не улыбалось оказаться зажатым между враждебной Индией (кстати, союзником СССР) и потенциально коммунистическим Афганистаном. Поэтому именно пакистанцы играли ведущую роль в организации оппозиции в Афганистане. Чем дольше и ожесточеннее будут проходить боевые действия на территории Афганистана, тем спокойнее будет пакистанцам.

Тут я предлагаю вам еще раз вспомнить о существовании такого явления как линия Дюранда. 

На территории Афганистана и Пакистана проживают пуштуны; они считают себя единым народом и категорически не признаю наличие границы между государствами. Для пуштунов вопрос объединения народа всегда стоял остро. А для Пакистана этот вопрос означал возможность сохранения территориальной целостности. Если бы в результате войны к власти в Афганистане пришли лидеры пуштунских ополчений, то они бы тут же обратили внимание на несправедливую границу с Пакистаном. Поэтому для ISI крайне важным было выбрать таких лидеров оппозиции, которые не стали бы вспоминать в принципе о существовании линии Дюранда. Это были либо непуштуны (таджики, узбеки, хазарейцы и т.д.), либо пуштуны-исламисты.

В 70-х годах исламистские течения стали набирать силу по всему Ближнему Востоку. Ближневосточные монархии, получив бесконечный поток денег, начали пробовать влиять на политику в регионе и не только. С началом конфликта в Афганистане они обратили внимание и на Средний Восток; и тут предложение ISI помочь братьям-мусульманам в Афганистане были как никогда кстати. Ближневосточные нефтяные деньги шли на благие цели: организация снабжение лагерей беженцев, медицинская помощь беженцам, финансирование их образования и так далее. В обмен ближневосточные спонсоры просили продолжать джихад против неверных-коммунистов. И вот так гражданская война в Афганистане из антикоммунистического и националистического конфликта стала превращаться в откровенно религиозный конфликт.

По этой причине среди лидеров оппозиции первым кандидатом на помощь стал Гульбеддин Хекматияр. В 1975 году он основал Исламскую партию Афганистана. Изначально эта партия противостояла режиму Дауда, но потом активно начала бороться с коммунистическим правительством. Для ISI эта партия была интересна именно своей исламистской повесткой: никакого национализма, никакого пуштунского вопроса, только борьба за веру против коммунистов. Основная масса ресурсов распределялась именно этому командиру.

Помимо него, снабжением и подготовленным личным составом обеспечивался состав Пешаварской семерки. Пешаварская семерка – это семь исламских партий, действовавших в Афганистане и организовавших вооруженное сопротивление правительству. Все они объединились в Исламский союз моджахедов Афганистана. Помимо Исламской партии Афганистана в состав ИСМА вошли еще четыре фундаменталистских исламских партии, и все они ставили своей целью создание в Афганистане исламского государства.

Еще в 1975 году сотрудники ISI начали планировать подготовку восстания в Панджшерской долине, затем должны были последовать восстания в провинциях Бадахшан, Логар, Лагман, Пактия, Кунар. Выбор этих провинций продиктован географией: граница между Пакистаном и Афганистаном фактически не контролировалась правительством. Для подготовки восстания ISI создала свои первые учебные центры для боевиков. Но недостаточная численность обученных боевиков и низкое качество их подготовки не позволили пакистанцам добиться успеха, восстание было подавлено, лидеры оппозиции были вынуждены бежать в Пакистан.

С вводом советских войск в Афганистан у пакистанцев начали наращиваться возможности: теперь американцы и их союзники были готовы поставлять вооружение и инструкторов для моджахедов. Организацией их работы занялась все та же ISI. На границе в лагерях беженцев размещались учебные центры. Боевиков обучали минно-взрывному делу, работе со сложным вооружением (ПТРК и ПЗРК), тактике, медицине, связи и т.д. Затем сформированные отряды вместе с караванами переходили границу и направлялись в предписанную им провинцию под командование определенных командиров. Срок подготовки был небольшим, качество обучения низким, зато на пике активности 178 учебных центров готовили по 75 тысяч боевиков в год. Для подготовки специалистов активно привлекались иностранные кадры. Впоследствии советская армия не раз находила среди убитых боевиков одиночных мужчин европейской внешности, часть из них имела при себе иностранные (американские, британские, турецкие, французские) документы – инструкторы далеко на территорию Афганистана старались не заходить, но изредка их все же ловили у самой границы.

А еще у границы размещались лагеря военнопленных, в самом известном из них – Бадабере, в 1985 году вспыхнуло восстание, в котором погибли более 17 советских военнопленных. Точная численность погибших неизвестна, потому что в ходе подавления восстания пакистанская армия применила тяжелую артиллерию, один из снарядов попал в склад боеприпасов, и весь лагерь взлетел на воздух.

Для оснащения боевиков вооружением, боеприпасами и всем необходимым разрабатывались сложнейшие маршруты. Логистика была настолько продуманной и сложной, что, по словам начальника афганского управления межведомственной разведки Пакистана Мохаммада Юсуфа, минометную мину по пути от пакистанской границы до ствола миномета успевали перегрузить 15 раз: из грузовика в поезд, из поезда в грузовик, из грузовика на спину ишака, с ишака на повозвку, с повозки снова на ишака и так далее. Как следствие, китайские ДШК, АК, британские Lee Enfield, американские Стингеры, итальянские мины наводнили вообще всю страну.

Причем поставлялись не только оружие и боеприпасы. Боевиков нужно было кормить; конечно, продовольствие через границу не таскали, но вот деньги на его закупки исправно пересекали границу. А еще разгрузки (которых у советских войск не было, и советские солдаты с удовольствием носили трофейные китайские «лифчики» или шили их сами), рации, лекарства и медикаменты, зимние ботинки, палатки, автомобили, поддельные документы и т.д.

Вообще логистика снабжения афганских боевиков – это довольно-таки интересная вещь. Условно ее можно разделить на три этапа: «американский» (доставка вооружения, боеприпасов и всего необходимого в Пакистан), «пакистанский» и афганский.

За первый этап отвечало ЦРУ, которое привозило оружие в Пакистан и оплачивало транспорт, второй находился в зоне ответственности разведки ISI, которая принимала все, что было привезено в Пакистан. Оружие затем складировалось и передавалось партиям под Пешаваром. За третий и последний этап снабжения отвечали партии, которые распределяли оружие по своим командирам в Афганистане.

Собственно, приведу слова начальника афганского управления межведомственной разведки Пакистана Мохаммада Юсуфа:

«Один британский генерал говорил, что на каждую мысль для борьбы с противником, у него приходится наверное сотня мыслей, посвященная своей системе снабжения. Я присоединяюсь к этой ремарке.

Насколько я помню, логистика доставляла мне самые сильные головные боли - необходимое количество грузов должно было прийти в нужное время в нужное место. Все остальное имело второстепенное значение. Мои трудности заключались в том, что я непосредственно контролировал только среднюю часть системы снабжения… Миссия офицера логистики была, наверное, самой неблагодарной в моем офисе, если не даже в масштабах всей службы ISI. Его ежедневными обязанностями было держать в движении поток грузов, помнить о прибытии кораблей или самолетов, о недостающем персонале, опозданиях железнодорожных поездов, изыскивать недостающий транспорт и замену в случаях аварий транспортных средств - и прежде всего следить за тем, чтобы никакие сведения о нашей деятельности не стали известными общественности, иностранным журналистам или агентам вражеской разведки. Достижения офицера-логиста были маленьким чудом: наша система снабжения никогда не была раскрыта или прервана диверсиями в пределах Пакистана. В 1983 году по нашей системе снабжения прошло 10.000 тонн оружия и боеприпасов. В 1987 году поставки выросли до 65.000 тонн при помощи 200 работников Министерства военной полиции (MODC) и четырех автопогрузчиков, которые месяцами работали 7 дней в неделю».

Ресурсы распределялись среди полевых командиров следующим образом:

Хекматияр 18 - 20%,

Раббани 18 - l9 %,

Саяф 17-18%,

Хали 13-15%,

Наби 13-15%

Гайлани 10-11%

Муджаддади 3-5%.

Фундаменталистские партии были в лидерах, получая 67-73% поставок. Впоследствии пакистанцы оправдавали такое распределение тем, что якобы исламисты были более дисплинированными, попросту не воровали поставленные грузы и в целом лучше справлялись с поставленным задачами. Но, как я уже говорил, так уж сложилось, что пакистанцев категорически не устраивал вариант с поддержкой националистической оппозиции, поэтому у них нашлась тысяча и одна причина для того, чтобы передавать оружие и остальные грузы в руки именно исламистов.

На грузовиках грузы перевозились на логистические базы у самой границы, всего таких баз было 55, в основном вблизи пограничных переходов у Парачинар и Чаман на северо-западе от Кветты. Несмотря на все хлопоты ISI, формально границу все же охраняли пограничники, там стояли и таможенники. Поэтому ISI приходилось попутно еще и решать вопросы со взяточниками.

На логистических базах формировались караваны, которые двигались самыми разными маршрутами, благо что граница с афганской стороны почти не была прикрыта. Для перевозки огромного количества грузов сначала задействовались собственные силы, но вскоре стало ясно, что возможности ISI исчерпаны. Что же сделали пакистанские разведчики? Они просто наняли афганских бизнесменов. Еще вчера они возили на границу и обратно обычные гражданские грузы, а теперь их караваны перевозили крупнокалиберные пулеметы, мины, рации, и благодаря масштабной коррупции у афганцев вся эта система функционировала как часы.

А что же СССР? Ограниченный контингент советских войск в Афганистане (ОКСВА) конечно, пытался противодействовать этим поставкам, но особых успехов на этом поприще не снискал.

В феврале 1984 года началась работа по созданию приграничной зоне «Завеса», смыслом которой было прекращение снабжение боевиков с территории Пакистана. В начале операции принимали участие три отряда спецназа: 154-й, 177-й и 173-й ООСпН. В июле 1984 их усилили еще 5 отрядов спецназа, в распоряжение спецназу передавались отдельные вертолетные эскадрильи в составе Ми-8 и Ми-24. Днем спецназ высаживался с вертолётов в составе досмотровых групп, которые проверяли на наличие оружия и боеприпасов караваны на дорогах; в ночное время спецназ организовывал засады на тропах.

Результатом операции уничтожение 17 000 моджахедов, захват и уничтожение 990 караванов с оружием и боеприпасами, обнаружение и уничтожение 332 складов с оружием и боеприпасами, захват 825 пленных, ценой гибели 580 военнослужащих. Однако из всей массы грузов в лучшем случае удалось перехватить 15%.

А что же стингеры? Ну ведь стингерами же афганцы посбивали самолеты и этим вынудили советские войска выйти из Афганистана?

Если верить фильму «Война Чарли Уилсона» и самопиару Збигнева Бзежинского, то да, именно американцы все это дело спланировали и успешно всех победили. Но вообще – нет.

В ходе боевых действий в Афганистане в 1979-1989 годах советские ВВС и авиация 40-й армии ОКСВА потеряли 125 самолетов и 332 вертолета.

Как я уже говорил, еще до стингеров нашим летчикам пришлось столкнуться с вражескими ПЗРК, советскими Стрелами, американскими Redeye и британскими Blowpipe. Но даже когда афганские моджахеды получили первые стингеры, а случилось это в 1986 году, основную массу самолетов и вертолетов моджехеды сбивали пулеметным огнем (ДШК, КПВ, ЗПУ).

Само собой, появление большого количества ПЗРК повлияло на тактику применения авиации. Если на первом этапе войны у моджахедов были только крупнокалиберные пулеметы, и авиация старалась действовать как можно выше, то впоследствии тактику пришлось менять: вертолетчики начали чаще летать на бреющем полете, у летчиков самолетов стал популярным т.н. «афганский заход», т.е. посадка с резким снижением и разворотом: так быстро гасится скорость до посадочной, и вместе с этим летчик сокращает время нахождения в зоне поражения ПЗРК.

Но основную угрозу все же представляли старые китайские ДШК.

Вот что действительно интересно, так это то, что после вывода советских войск ЦРУшники опомнились и начали операцию MIAS - Missing in Action Stingers. Стингеры стоили дорого, и много кому нужны были. На черном рынке цена доходила до 300 тысяч долларов. В общем, американцам пришлось быстро выделять деньги на обратный выкуп ПЗРК, и им даже удалось часть из них вернуть; впрочем, приличная часть ракет ушла в неизвестном направлении, а потом всплыла в Эритрее и Сомали. Но, по крайней мере, талибам ракеты не достались.

Впоследствии операция «Циклон» подверглась критике. В 2001 году случилось 11 сентября началось вторжение американцев в Афганистан, и тут встревоженная общественность вспомнила о том, что некий Бен Ладен воевал в Афганистане против советских войск на деньги американцев, а еще в Афганистан поставлялась куча оружия. Так-то оно так, да только Бен Ладен во времена Афганской войны был по сути никем, так, мелкий командир отряда боевиков с Ближнего Востока; талибы вообще активно воевали с Хекматияром и его партией; в целом нельзя говорить о том, что это американцы выкормили террористов, с которыми им потом пришлось воевать.

Вот пакистанцы действительно поймали ответку. Смысл в том, что, финансируя исламистов, пакистанцы надеялись сместить фокус внимания афганских моджахедов с пуштунского национализма на религиозное противостояние. Но как только советские войска ушли из Афганистана, и пало коммунистическое правительство, афганские группировки начали воевать между собой. Быстро сформировался Северный Альянс, объединивший таджикских, узбекских, хазарейских и прочих командиров против Талибана (признан террористической организацией в Российской Федерации). На первых порах талибы получали поддержку от пакистанцев – они были исламистами, и собирались строить исламское государство в Афганистане, но затем война приобрела националистический оттенок: пуштуны воевали против таджиков, узбеков и иже с ними. В 2001 году, после разгрома, учиненного американцами, талибы перебрались в Пакистан, и фактически отжали у пакистанцев Вазиристан, т.е. сделали то, что пуштуны хотели сделать очень, очень давно. Пакистану удалось восстановить формальный контроль над Вазиристаном благодаря договоренностям с талибами, но это именно формальный контроль. Сейчас, когда Талибан вернулся в Афганистан, у Пакистана назрели очень серьезные проблемы, и как решать – никто не понимает.

А еще можно вспомнить про Китай, который с территории Синьцзяна активно помогал моджахедам воевать с ОКСВА, а после войны все эти индоктринированные уйгуры вернулись домой, и китайцам пришлось строить настоящий тоталитарный ад в Синьцзяне, чтобы хоть как-то навести порядок в регионе.

России все это тоже аукнулось. Когда началась война в Чечне, на сторону боевиков поехали воевать боевики со всего мира, туда же потекли ближневосточные деньги. И если начало первой войны вписывалось в контекст противостояния федерального центра и сепаратистов, то вторая уже началась с полномасштабного вторжения ваххабитов в Дагестан. Оных ваххабитов пришлось потом очень долго отлавливать и уничтожать разными способами.