Роман " Любимая Зверушка ПСИХА"

***

— Ты всё равно никуда не денешься, Машенька! Я иду за тобой!

— Нет, прошу вас отстаньте от меня! — бежала девушка по тёмным улицам, как ей на глаза попались ворота, с надписью «Орёл». Это были заброшенные дачи, возможно, удастся здесь спрятаться.

— Ты в курсе, что случится завтра? Если сама нам не сдашься, — говорил парень в тёмном балахоне, от голоса которого можно было забыть, как дышать.

Но девушка, готова была стереть ноги в кровь, но только бы не попасться в руки главного монстра, и его пяти друзей отморозков. По городу ходили слухи о них… Их всегда было шесть… Ни пять, ни семь, а именно шесть. Будто от этого числа что-то зависело.

— Кажется, наша девочка решила поиграть. Маша, а ты не боишься, что я подожгу все эти дачи, и тогда пострадают невинные жизни.

— Что я вам сделала? — прячется за дом, там был как раз старый забор, видимо хозяева давно сюда не приезжают.

— Разве ты не знала? Маша, ты избранная… — Снова голос победителя, ему всё можно и даже если он взорвёт город, этому подлецу ничего не будет. Кажется, утихли, только какой-то странный скрип, будто начинают ломать забор. И тут эти шесть монстров кидают в окна камни, от чего стёкла чудом не попадают девушке в глаза. Крики вопли, они всё равно найдут её.

— Наша райская птичка здесь… Машенька, я слышу твоё сердечко, мне его слишком не хватает для коллекции, — от этой угрозы, девушка прижимает руку ко рту, всё тело не слушается, от такого волнения её трясло до ужаса. И будто кто-то услышал её страдания. С другой стороны этого забора было отверстие, не слишком большое, но если постараться, то можно пролезть. Благо она была худенькая, да как там потолстеешь, когда каждый день, да какой там каждый час, устраивали игры на выживание.

Как мышка подходит к забору. Пытается договориться с сердцем, но как восстановить своё сердцебиение, когда за тобой гоняются эти чудовища, а что у них на уме даже страшно представить. Получилось… Она легко пролезает и бежит так, как будто сейчас ей грозит самая страшная опасность.

— Чёрт! Она была почти в наших руках! Найдите её, а не то вы сегодня спать у меня не будете, — кричит самый главный из них, он хотел по-другому закончить этот вечер, а тут его лишили яркого представления. — Машенька, как только мы тебя найдём, свернём шею, чтобы долго не мучилась.

В это время девушка застыла на месте. Темнота, да здесь вообще людей нет, но когда она убегала, не было выбора. Лучше замёрзнуть, остаться спать на улице, но только не к ним. И тут в самом конце она замечает довольно скромный двухэтажный домик, там горел маленький приглушённый свет. Хотя разве смогут противостоять эти люди против него, одно лишь имя, а самое главное фамилия вызывают страшную дрожь, даже озноб по всему телу. Он будто вырвался из ада, чтобы губить, уничтожать и разрушать чужие жизни. Будто был посланником дьявола, бессердечной скотиной, с непробиваемым характером. На ногах мозоли, но если надо она доползет до этого дома. Слышатся шаги, кровожадные звери идут по её следу. Едва успевает забежать в ворота, как свет гаснет, может так лучше лишь бы они не заметили её. Странная идея приходит на ум, решается залезть на дерево. А после стучится в окно. Только бы успеть, ведь они точно от неё не отстанут.

ГЛАВА 1

Ада

Холодная осень захватила наш северный городок. Впрочем, я особо не любила солнце, после того как мои родители утонули на море. Жаль моего отчима дядю Рому, это он захотел показать маме красивую жизнь и забрал меня в десятилетнем возрасте из родного Красноярска. А раньше, мы жили у бабушки с дедушкой, любимый дом, где ещё жил наш прадедушка. Наша семья не поменяла ничего после его смерти. Человека с большой буквы. Да, мы не были богаты, но зато жили в полной гармонии. Полгода я была в депрессии. Не знаю, чтобы я делала без моего кролика Арчи, последний подарок мамы на Рождество. Он такой чёрный с белыми ушками, и когда мне больно я всегда прижимаю его к груди. Расчесываю свои спутанные кудрявые волосы, как слышу слишком настойчивый стук в окно, расчёска падает на ковёр, ещё не хватало сюрприза на ночь. На ватных ногах приближаюсь с нему и слышу.

— Открой, пожалуйста, быстрее! Ну же…

Едва успеваю его распахнуть, как врывается девушка. И стремительно закрывает мне рот рукой.

— Тише, не смотри в окно, может они сейчас уйдут, — приказывает мне, как я случайно замечаю шесть парней.

Все они одеты в тёмные балахоны. Словно голодные волки стараются выследить свою жертву.

— Куда она подевалась? Разнесите все эти дома к чертовой матери, — кричал самый главный из них, только бы не встретится с его глазами, представляю насколько он жестокий.

— Тох, да ну её! Завтра в универе приструним, — хотели его остановить, но он был, словно одержим, никогда прежде не встречалась с такими людьми. Девушка молится, чтобы они ушли, а я уже жалею, что впустила её в дом, ещё неизвестно, что она натворила. Благо эти монстры покинули улицу. Не выдерживаю и набрасываюсь на неё с оскорблениями.

— Ты соображаешь, что делаешь? У меня чуть сердце не остановилось, разбирайся со своими парнями сама, а если бы они проникли в мой дом? Я, между прочим, не одна живу, мне ещё дороги мои дедушка с бабушкой.

— Прости, знаю, что свалилась, как снег на голову, но я хочу хотя бы сегодня спокойно поспать, ведь такой кошмар каждую ночь…

— О чём ты? Разве ты не насолила этим парням? — немного я успокоилась, теперь не мешало бы объясниться.

— Ага, насолила… Я — изгой или как они называют зверушка.

— Господи, о чём ты говоришь? Вот вода успокойся. Кстати, я-Ада! — стараюсь быть милой, ей как никогда нужна поддержка.

— Маша. Странно, а разве ты не слышала про самого главного монстра нашего города?

— Нет, что за бред? Мы же не в средневековье живём. Рабство давно отменили.

— Он сущее чудовище…

— Кто?

— Антон Царёв… А те пять клоунов его свита, так сказать шестёрки, которые по пятам за ним готовы ходить! — жалуется, а у самой голос так дрожит, что мне передаётся её волнение.

— И ты его боишься? Вот глупая, да ничего он тебе не сделает, придумали сказку…

— Стой, ты его не знаешь. Он псих, и методы у него довольно странные. Раз я-изгой, он подговорил против меня весь институт. Каждый день новая гадость, а ночью кошмарные прогулки по городу! — она говорила так быстро, словно хотела выговориться, как никогда. А я пребывала в шоке.

— Почему он себя так ведёт? Всегда есть какая-то причина.

— Он хочет, чтобы я стала зверушкой! — Её губы задрожали, мне слишком сильно не понравилась её реакция.

— И что это значит?

— Не могу произнести… — Маша покидает своё место и снова смотрит в окно, будто боится, что те звери снова вернутся за ней.

— Расскажи мне, всё-таки я стала твоим спасителем.

— На меня наденут ошейник с инициалами этого поганого Царёва, а потом он будет трахать меня вместе со своим дружками, — заплакала она. Клянусь, я лишилась дара речи.

— Нет, у него совсем крыша поехала? Да ты себя слышала, это же насилие.

— Не совсем, я это сделаю по доброй воле, — она боялась посмотреть в мою сторону, наш разговор становился слишком мрачным.

— Но ты ведь на это не согласишься? Маша, посмотри на меня!

— А смысл? Вот уже год я забыла про сон, может, стоит сдаться и стать их личной шлюхой, делать под партой минет. Впрочем, так поступали с Галей.

— Про кого собственно речь? — уточнила я, неуверенно бросая взгляд на часы. Несмотря на такой поздний час, желание спать вмиг улетучилось.

— Предыдущая зверушка Царёва, она долго сражалась, а потом попалась в их сети. Боже, какие извращения они с ней творили. Ходят слухи, что все их оргии, он лично записывал на камеру, а потом всем показывал в универе, и все его после этого называют «царь», господином одним словом.

— Так, хватит плакать, я итак сыта твоими ужасами по горло. Ложись спать, утро вечера мудренее. А то мне сейчас от деда попадёт, он у меня знаешь какой строгий! — укладываю её на раскладушку. Пришлось одолжить два одеяла. Вижу, что измоталась девушка, я теперь точно не засну после рассказов об этих монстрах. Это же надо до чего додумались. У бедняжки явно нервный срыв. Видимо, её некому защитить, мир полон жестокости и странных отморозков.

Слишком дождливая осень, хочется подольше оставаться под одеялом, но нужно отправляться в университет.

— Ада, ты уже проснулась? — Голос бабушки как раз доносился с первого этажа. Совсем забыла, что вчера приютила девушку, которая рассказала о новом кошмаре города.

— Да, бабуль, я сейчас.

— Ой, что они скажут, когда увидят меня здесь?

— Маш, скажешь тоже, они простые люди, мы вообще обожаем принимать гостей. Хочешь, оставайся здесь пожить, — надеваю вязаный свитер, который мне подарила бабушка, и весь образ дополняю клетчатой юбкой.

— Нет, это опасно для тебя. Спасибо за такой щедрый ночлег, но тебе лучше не находиться со мной рядом.

— Как страшно! Дай угадаю, мне оторвет голову этот Царев? Неужели я похожа на какую-то дурнушку?

— Ада, он страшнее, чем кажется, ни одна перед ним не устояла. Он разрушил всех.

— Так спускайся завтракать, мне ещё в университет нужно ехать — заплетаю волосы в длинную косу, как она интересуется.

— Случайно не в УИТ? Университет информационных технологий.

— Да… Откуда ты знаешь? Сегодня как раз первый день! — уверенно сказала я и её поведение показалось довольно странным.

— Только не это… Этот урод как раз там учится.

— Маша, я никого не боюсь, пусть сам себе ошейник наденет и считает себя зверушкой. Давай быстрее, бабушка не простит меня, если я буду есть холодные блинчики.

Люблю своих родственников, что они не задают лишних вопросов, с кем я общаюсь и зачем. А в последнее время бабушка старается не заводить со мной личных бесед, хотя первое время настаивала на психологе, но в один прекрасный момент я надела маску хорошей девочки, а все свои переживания доверяла личному дневнику. Правда, в последнее время там слишком грустные странички. В свои двадцать лет я совершено не походила на своих сверстниц, которые то и дело мечтают о новой дизайнерской шмотке, вечеринках и горячих парнях. Да и как дурнушка с голубыми глазами и слишком кучерявыми волосами могла кому-то понравиться? В моей фигуре не было ничего особенного, не говоря уже о маленьком размере груди.

Нам повезло добраться до университета без пробок, ну что городские приключения начинаются. Около главного входа все пристально смотрят на Машу, словно она отличается от остальных. Кто-то указывает пальцем, а потом шепчет на ухо:

— Смотри, она ещё без ошейника!

Не понимаю такого странного отношения с их стороны. Хотим с ней уже пройти в раздевалку, как дверь со страшным грохотом открывается. Перед нами предстаёт высокий парень. Тот же самый балахон, только теперь я могла рассмотреть его лицо. А самое главное жестокие серые глаза. Разве такие бывают? Такая походка, словно он король, все боятся даже в сторону его посмотреть. Да, Маша права с виду он точно псих, один только внешний вид наводит на ужасные мысли.

— Кофе! — произносит он, как к нему подбегает какая-то девушка и подносит стакан.

— Горький, сучка! Научись его варить или завтра же станешь изгоем! — выливает его на волосы блондинки, а я уже прихожу в бешенство. — Круассаны!

Снова команда, будто со стороны он дрессировщик, который разговаривает со своими зверушками, девушка с тёмным каре протягивает пакет и достаёт оттуда сочную булочку, но ей-богу она так трясется, что её становится жалко.

— Вот… Я вчера весь вечер выпекала, тебе же нравится, Антош? — Она в рот ему заглядывает, а эта сволочь берет пакет и выбрасывает в ведро.

— Ненавижу клубничную начинку! Ещё раз перепутаешь, будешь пить водичку из лужи и жрать свои мерзкие круассаны! — отталкивает её в сторону, это просто не укладывается в голове, для него люди это звери.

— Я же говорила, что он чудовище, а это шестерки, которые следуют за ним по пятам. Ада, зря ты выбрала именно этот университет.

— Ух, ты! Посмотрите, кто там прячется. Машенька, а мы тебя вчера обыскались, — он не сразу меня заметил.

— Царёв, не надо.

— Ой, как нам страшно. Так, а где коронное приветствие для нашего изгоя? Давайте бросим в овцу остатки своего завтрака. Сделайте так, чтобы она свою рожу до обеда не смогла отмыть, — смеётся этот гад, только сейчас я заметила его хитрую улыбку, будто ему всё можно.

Но, а дальше я прихожу в шок, когда все студенты принимаются выполнять его просьбу. И в Машу полетели все эти остатки еды, у них, что совсем крыша поехала? Такое я видела только по телевизору, чтобы в лицо несчастной девушки полетели эти стаканчики с горячим кофе, которое вмиг обожгло её кожу, потом недоеденные бутерброды. Кто-то плевал на них, а потом бросал ей в лицо. Но Маша, видимо, привыкла к такому обращению, а я нет.

— Что вы делаете? Перестаньте, вы звери! — встаю на её защиту, как раз в этот момент наши глаза с Царевым встречаются. Он смотрит так, будто я надоедливая муха, которую он с радостью бы прихлопнул.

— Ну, ничего себе… У нашего изгоя появилась защитница. Как твоё имя, ну смелее или испугалась? — смеётся, как же меня раздражает его ехидная мордашка.

— Ада… А вот тебе засранец не мешало бы, подлечиться! Она человек, а не животное! — пытаюсь ему противостоять, а он делает шаг мне навстречу, а потом принимается обнюхивать.

— А ты вообще моешься? Видимо, нет. Фу! Аж выворачивает! — не знал, как унизить, а потом ещё стал глумиться над именем, — Ада-а-а. Ребят, это же кричат девки, когда кончают. Твои родители, наверное, заранее знали, что у них родится шлюха.

Зря он это сказал, я никому не позволю портить светлую память моих родителей.

— Нарушу вашу утреннюю традицию, сукин сын! Давайте угостим вкуснятиной короля. Не желаете отведать молочка? — вспоминаю про бутылку, которую бабушка приготовила мне накануне. Выплескиваю ему в лицо, от чего все визжат, как сумасшедшие. Он не ожидал такого поворота, но пусть знает, что я сделана из другого теста.

— Внимание! Теперь у нас два изгоя. Так даже интереснее! — объявил всем. И перед тем, как уйти, шепнул мне на ухо, — Молочко любишь? Похвально… Сперма гораздо вкуснее, иди, тренируйся её проглатывать, а то боюсь скоро захлебнёшься!

ГЛАВА 2

Ада

Впервые сталкиваюсь с таким психом. У него напрочь отсутствуют все правила морали. Не знаю, к чему бы привела наша перепалка, если бы в коридоре не появился разгневанный преподаватель.

— Царев, что ты опять вытворяешь? Немедленно к ректору! Сколько можно травить девушек? А вы что встали? Идите на лекции!

— Не стоит так волноваться, Ольга Васильевна, от гнева появляются преждевременные морщинки! И тогда для того, чтобы вас хорошенько поимели, придётся платить. Как бы это звучало не прискорбно! — нагло заявляет преподавателю, он совсем никого не боится, кто дал право командовать судьбами других.

— Ты ответишь за своё поведение.

— Как не стыдно угрожать студентам… Это статья, вы захотели в тюрьму? — Мастер блестящей речи, вальяжной походкой направляется к лестнице, при этом прожигая меня взглядом.

— Скоро увидимся, Ада! Тренируй ротик.

Все студенты поспешили на занятия, а я едва не растерялась, это же надо было нарваться на такого говнюка.

— Ну что познакомилась с царём нашего университета? Вот скажи, зачем ты заступилась за меня?

— Маш, а что по- твоему я должна была стоять в стороне? А если бы они додумались кирпичами в тебя кидать? Да по этому Цареву психиатр плачет!

Идём по довольно длинному коридору, сейчас как раз русский язык. Честно, гад напрочь отбил желание учиться.

— Теперь он точно жизни нам не даст, ты видела, как он на тебя смотрел? Этот звериный интерес в глазах, берегись его. Вот кто тебя просил выливать на него это молоко?

— Зато, хоть кто-то поставил на место. А остальные, почему так под ним прогибаются? — спросила я, занимая место за первой партой.

Тут сразу подошёл один из его клоунов и сбросил на пол мой рюкзак.

— Здесь Царь сидит, а изгои сидят в самом конце! Давай, пошла отсюда!

— Он, что его купил? В этом университете всё общее! — специально достаю учебники и кладу на стол, как остальные шепчутся. Маша бледнеет на глазах, будто подозревает, что сейчас должно произойти. Профессор немного опаздывал, и это немного меня напрягло.

Тот самый кретин вцепился в мой рюкзак и специально выкинул на пол всё содержимое. Остальные подлетают и принимаются рвать мои тетради, кто-то схватил мой мобильный телефон, и стал читать сообщения.

— Бабуль, я доехала! — произносит писклявым голосом другой подонок из этой шайки. Хочу вырвать его из рук, но он поднимает его высоко, чтобы я не дотянулась. Маша забилась в углу, три тетради прорваны, да где же этот чёртов учитель.

— Смотрите, что я нашёл! Кажется, это ключики, от её дома! Ну что пригласишь на чаёк?

— Отдай, мерзавец.

— А ты давай допрыгни, недомерок! — уже хочет вручить мне ключи, а потом начинает кидать остальным, подбегаю к одной парте, ключи летят следующему, и тут их ловит главный царь этого улья.

— Ада хочет получить обратно ключики, — Царёв насмехается, он слишком сильный противник. — Всё просто выполни несколько команд… Ада, сидеть!

— Я не собака! Отдай, это моя вещь.

— Твоя вещь? А мне кажется, общая. Поэтому я могу сделать с ней всё, что захочу, — подходит к окну, представляю, что он задумал.- Ада, сидеть! Или я выкину их на улицу.

— Нет, больной засранец.

— Ребята, соберите все её вещи и подожгите, вон в том мусорном ведре.

— Нет, уроды, отдайте!

В это время Царёв открывает окно и безжалостно выкидывает мои ключи от дома, всё теперь мне точно попадёт от дедушки. Помню, как в детстве он меня ругал, когда я случайно потеряла их в лесу.

— А с телефоном, что делать?

— Как что? Ну-ка дай его сюда, — Царёв берёт его в руки и принимается читать все мои последние сообщения от бабушки.

— Какая примерная девочка. И зубки на ночь чистит, и спать в десять ложится!

Его смех, настолько омерзительный, больше всего меня волнует, куда подевался учитель, надеюсь это не проделки Царева.

— Убери руки от моего телефона.

— А что довольно интересное чтиво… Только надо добавить перчинки, пусть у бабули инфаркт случится. Итак, начнём с этого. Бабуля, первый день в универе прошёл, как во сне. Сначала ректор заставил отсосать ему в кабинете. Ну, сама знаешь дело обычное. Потом мне пришлось трахнуться с двумя студентами, чтобы мне купили пожрать в столовой. Ведь на твою ничтожную пенсию я не могу купить нормальной еды, — он писал так быстро, при этом над каждой фразой подсмеивались остальные студенты. Если он его отправит, клянусь, я задушу его собственными руками.

— Отдай, сволочь.

— Подожди, сейчас только нажму кнопку… Тадам! Отправлено. Бедная бабуся не пережила растление единственной внучки! — шепчет мне на ухо, словно объявляет смертный приговор.

— Тварь! — хочу замахнуться и дать ему пощёчину, как он перехватывает моё запястье.

— Я могу запросто сломать тебе руку…

— Паскуда! Больной придурок! — Мои слова на него не действуют, ведь то, что он делает дальше, напрочь разрушает мою нервную систему.

Распахивает окно и выкидывает мобильный на улицу. Слышу, как он разбивается на несколько кусочков. У меня сжимается сердце. Ведь это был подарок моего дедушки, у него довольно скромная пенсия, и помню, что он каждую копейку собирал, чтобы сделать подарок своей внучке. И как теперь я смогу посмотреть ему в глаза?

— Добро пожаловать в бесконечные игры на выживание, Ада! — толкает меня в стену, и я ударяюсь локтем. В этот момент в кабинет заходит учитель истории.

— Николай Петрович заболел, он только сейчас позвонил и сказал, что русского не будет. Так что поднимайтесь на четвёртый этаж, как раз на следующую пару, — после его слов, студенты один за другим выходят в коридор, а я принимаюсь собирать свои вещи, которые Царев планировал сжечь в мусорном ведре. Испуганная Маша подбегает ко мне и помогает подняться.

— Ада, давай обработаем, у тебя кровь.

— Ты видела, что он сделал? Это же подарок дедушки, он целый год собирал на этот телефон, а ещё это сообщение. Бабушка, наверное, уже выпила тонну валерьянки.

— Говорю тебе, вот зачем ты полезла. Понимаешь, я уже привыкла.

— К чему? Да его надо поставить на место, кто дал право вытирать об людей ноги? — убираю разорванный учебник по истории, как-то не хочется снова присоединятся к этим отморозкам.

— Он — царь, король этого города, сын известного банкира. У него денег, как куры не клюют, а у богатеньких свои причуды!

***

И как этот урод посмел прикоснуться к моей личной вещи? Думает, что я испугаюсь, не на ту напал. Не прошло и дня, а я уже успела его возненавидеть. Мы с бабушкой договорились, что не будем рассказывать деду о том, что его подарок безнадёжно разбит, не хочу лишний раз его расстраивать. Утром обещали страшную грозу, представляю, какая грязь творится на улице. Выхожу на улицу и смотрю на свой поломанный фургон. Вот как я умудрилась въехать в то дерево? Едва успеваю закрыть калитку, как кто-то толкает меня в спину…

— Маша, ты сдурела так подкрадываться? — накидываю на голову капюшон, не хочу попасть под этот коварный дождь.

— Не ходи сегодня в университет…

— Что? Это с какого перепуга я должна пропускать лекции? Между прочим такими темпами меня могут запросто отчислить.

— Скажи, что заболела, но не при каких условиях не появляйся там, — она говорила так, будто произойдёт нечто ужасное, угрожающее моей жизни.

— Так всё, я даже слушать об этом не хочу.

— Я слышала разговор Царёва. Он ждёт не дождется тебя с самого утра. Тебе мало разбитого телефона? — Она бежит за мной, пытаясь остановить, дождь усиливается с каждой секундой, только бы не опоздать на автобус.

— Запомни, Маша, я не собираюсь прогибаться перед всякими уродами. А насчёт телефона, пусть подавится, заработаю и куплю новый.

— Стой, говорю. Дура, ты не понимаешь, на что он способен. Посиди несколько дней дома, возможно, он успокоится и снова переключится на меня… — Её речь была, как у сумасшедшей.

— И что же он сделает? Дай угадаю, заставит всех бросать в меня помидоры?

— Зря ты так, я ведь серьёзно. Думаешь, я не пыталась бороться, у меня даже союзники были, которые потом благополучно перешли на его сторону, — она всё пыталась меня догнать, через несколько минут приедет наш автобус, с такими рассказами точно поседею.

— И как долго ты будешь его шарахаться?

— В смысле?

— Пора поставить на место этого говнюка, вот что… Он придумал сказку, где он король, а вы все в это верите.

— Хорошо… Посмотрим, как долго ты вытерпишь все его мучения. Пока!

— Подожди, а ты на учёбу не поедешь? — поинтересовалась я.

— Наврала родителям, что заболела. Хоть неделю отдохну от этого мерзкого чудовища…

Всю дорогу я размышляла, что же задумал этот кретин, и как так быстро ему удалось завоевать авторитет нашего города. Конечно, он сын влиятельного папочки, у которого карманы набиты деньгами, вот и с жиру бесится. Типичная болезнь богатых, но таких идиотов, мне не впервые видеть в своей жизни. Было пару случаев в школе, когда такой же самодовольный павлин пытался завоевать похожими методами свой авторитет, поэтому никакой Царёв мне не страшен. За всеми этими мыслями, я не заметила, как приехала в университет. До лекций остаётся всего пять минут, как около главного входа я вижу свою однокурсницу.

— Привет, ты Ада правильно?

— Да… Прости, я опаздываю.

— Первой пары не будет… — как-то странно она на меня смотрит, стоит ли верить предостережениям Маши.

— Добро пожаловать в наш университет! Меня Дина зовут, я можно сказать уши этого университета, представляю насколько тебе тяжело.

— И почему это мне должно быть тяжело? — захожу в университет, здесь как-то подозрительно пусто, неужели все лекции давно начались.

— Ну как же… Ты изгой, но ты не волнуйся я на твоей стороне.

— Правда! Значит, мне крупно повезло, только я не собираюсь участвовать в играх Царёва, — снимаю с себя мокрый плащ, с ума сойти какой дождь начался…

— Тогда давай дружить, мне этот Антон тоже слишком сильно не нравится. Смотри, я испекла вкусные булочки. Составишь компанию? Всё равно первой пары не будет. Угощайся, — она была подозрительно милой со стороны.

— Спасибо… А какая у нас следующая пара?

— Математика, кажется… Ты откуси, мне интересно узнать твоё мнение, — настаивала она, и я будто под гипнозом выполнила все её указания, и почему я только не послушалась Машу…

— Вкусно… — а у самой жутко закружилась голова, может это всё из-за волнения.

— Ада, ты в порядке?

— Видимо, нет… Странная головная боль, — встаю со скамейки и чувствую, что сейчас потеряю сознание. Не проходит и минуты, как я падаю на пол, булка выскальзывает из рук, и сквозь дикий шум в ушах, я слышу смех… Это всё он подстроил, но у меня нет сил, подняться, слишком сильная слабость.

Меня обливают водой, еле прихожу в себя… Что она добивала в выпечку?

— Дина заслужила награду. Трахните её на том столе. Давайте, парни! — приказывает ей Царёв, мы находимся в аудитории химии. Меня держат двое идиотов из его свиты, теперь я точно в капкане. Взгляд Царёва проходится по моей просвечивающей блузке, и я чувствую отвращение.

— Ну, здравствуй, Ада. Представь, я так соскучился. Неужели ты не читала сказку про злую колдунью, и то красное яблочко?! — Он касается моей пряди, да так, как будто собирается её вырвать.

— Отпустите меня! — пытаюсь вырваться, но он всё продумал наперёд. В это же время на задней парте раздаются стоны Дины и трёх его дружков. Такого ужаса я не испытывала прежде. Они поставили её раком и стали иметь по очереди, а Царёв принялся аплодировать, при этом обратился ко мне.

— Тебе нравится, Ада? Видишь, какая она покорная девочка. За это она получит тройное наслаждение.

— Ещё! — не узнавала довольный голос предательницы.

— Засадите ей, как следует. Ада, ты хочешь также? — схватил меня за волосы, и приблизил свои губы. В нос ударил его парфюм, никогда его ни с кем не перепутаю. Пусть я слаба, но у меня найдётся храбрость поставить на место эту сволочь. Набираю во рту побольше слюней, и со всей силы плюю ему в лицо. Надо было видеть его реакцию, злость, дикая ярость. Посмотрите, короля обидели. Вытирает остатки слюней с лица, а потом обращается к своим шестёркам.- Разденьте её…

ГЛАВА 3

Ада

Шесть голодных волков окружают меня словно добычу, сейчас начнутся кровожадные игры.

— Ты ответишь за то, что сделала, сука! — Взгляд Царева пронзает, словно острый кинжал, в нём отсутствует мораль, такое впечатление, что он бесчувственный демон. — Снимите джинсы и разорвите этот свитер! Наверное, бабуля так старалась, когда его вязала.

— Царев, неужели мы сейчас пустим её по кругу? — обращается к нему один из друзей, я уже сто раз пожалела, что пошла в университет. Не понимаю, куда подевался профессор химии. Почему этим монстрам всё дозволено?

— Обижаешь… Ада сама попросит это сделать. А для начала извинится.

— Нет… Я не боюсь таких чмошников, как ты, Царёв!

— То есть это твоё последнее слово? Я даю тебе шанс, Ада, добровольно стать моей зверушкой, без боли, без унижения! — шепчет на ухо, словно поёт колыбельную, у него явно расшатана психика, и никто его не остановит.

— Я лучше сдохну, но никогда не опущусь так низко!

— Желание дамы для меня закон. Чего вы ждёте? Наш изгой хочет жаркой расправы. Превратите её вещи в лохмотья, — после его приказа, они сорвали одежду, оставив меня при этом в одном нижнем белье. Стыд охватывает всё тело, когда он оценивающим взглядом проходится по бюстгальтеру, плавно переходя в область трусиков.

— Антон, смотри, как она дрожит. Видимо чует её задница, что мы задумали.

— Конечно. Это она с виду смелая, а как дело дойдёт до главного описается в свои трусики! — смеётся этот гад, придёт время моей расплаты. Но то, что происходит дальше, не лезет, ни в какие ворота. Он достаёт поводок с ошейником и с вызовом смотрит на меня.

— Нам пора гулять, Ада! Смотри, как раз для твоей шейки, — кидает в лицо этот ужасный аксессуар, такого я не ожидала от этого хладнокровного чудовища. Только сейчас я поняла, что его серые глаза превратились в чёрные. Клянусь, он мог бы ими запросто убивать.

— Царёв, ты превзошёл самого себя. Ты что собираешься выгуливать её по коридорам средь бела дня?

— А чем она лучше других изгоев! Все проходят этот тяжёлый путь, а потом складывают свои лапки, и приползают ко мне на коленях…

— Можешь задушить меня этим поводком, но этого не случится никогда.

— Мы это ещё посмотрим, детка! — шепчет мне на ухо, а потом приказывает своим халдеям надеть этот ошейник, который слишком сильно сдавливал моё горло…

— Так, а теперь нам пора в коридор… Ада, вперёд! — потащил он меня за поводок, а я упала на колени. Хотела вырваться, но всё было бесполезно. Это была ужасная картина со стороны. Я в одном нижнем белье, такого унижения не испытывала прежде.

— Сволочь, нечем дышать, — чувствовала, что дыхание вмиг испарилось, в то время в коридоре собралось приличное количество народа, как раз была перемена после первой пары.

— Ада, сидеть! — приказывает этот кретин, а я схватилась за поводок, но с его сильными руками невозможно справиться. — Я сказал сидеть…

— Царев, какого чёрта ты вытворяешь? Немедленно отойди от девушки, — это был голос разгневанного преподавателя по истории.

— Валентин Петрович, а мы тут репетируем.

— Знаю я ваши репетиции. Ты совсем страх потерял. Думаешь, если ректор лучший друг твоего отца, значит можно стоять на ушах?

— Не надо мне угрожать… А то, как бы вам не пришлось новую работу искать. Она сама выбрала свой путь, — отталкивает меня в стену, и покидает коридор. Остальные студенты даже не помогли мне подняться. Лишь профессор снял свой пиджак и накинул на мои плечи.

— Пошли в кабинет, у тебя шок, наверное! — открывает дверь аудитории и тяжело вздыхает. — Совсем крыша поехала. Творит, бог знает что. Знаешь, тебе лучше перевестись в другой университет.

— Извините, но мои дедушка с бабушкой сильно расстроятся, если я отсюда уйду.

— Как твоё имя?

— Ада!

— Послушай, Ада, может это покажется странным, но даже я уязвим перед этим Царёвым… — Он подошёл к окну, не думала, что преподаватель раскроет мне душу.

— Как же так? Он ведь обычный студент, который просто не наигрался…

— Он сын Альберта Царёва, который владеет сетью борделей по всей России. Сама понимаешь, какие у него связи… И наш ректор его лучший друг, который завязал с этим ужасным бизнесом. Решил надеть маску доброго и порядочного мужчины.

— Откуда вы всё это знаете?

— Мне довелось побывать в одном из этих борделей, зрелище не для слабонервных…

— Теперь понятно, почему у него такой сыночек.

— Антон Царев психически больной парень, он будто борется со всем миром и скрывает страшную тайну. Я не хочу, чтобы ты пострадала… — А вот эти слова слишком сильно напугали меня.

— Вы сейчас говорите о преступлении?

— Ада, этот студент настоящий игрок, и он не успокоится, пока не выиграет. Пусть придётся ждать год, два он всегда добивается своей цели. Готов идти по головам, безжалостно вырывать сердца, но всё равно станет победителем, — он налил мне стакан с водой, а потом снова принялся говорить. — Так было с Наташей…

— Кто это?

— Моя племянница… Она также, как и ты была борцом за справедливость, а он будто специально заманивает в свои игры упёртых, это вызывает слишком сильный адреналин у него в крови.

— И что случилось потом?

— Мне рассказала, а я решил настучать ректору, который вмиг мне объяснил, кто здесь главный. Не подумай, я не испугался. Пробовал поговорить с Антоном по-человечески, а он ни в какую. Говорит, пусть просто сдастся, и тогда никто не будет над ней издеваться.

— Но это бред… Неужели он не испугался вас!

— Я для него просто мусор, когда у тебя в арсенале есть такой папа, то можно творить всё, что угодно…

— А дальше? Всё-таки удалось решить эту ситуацию?

— Мы с женой решили увезти Наташу в Москву, там и образование по престижнее, но не тут, то было, в этом городе стало ещё хуже. В новом университете все также ополчились против неё… Сил сражаться больше не было и она…

— Господи, что она натворила? — едва не выронила я стакан.

— Сдалась… У меня даже язык не поворачивается тебе рассказать, что он с ней вытворял. Шизанутый извращенец.

— А в полицию не пробовали обращаться?

— Смеёшься? Говорю весь город в его власти. Мне очень жаль, что ты попалась ему на глаза. Вижу, что такая же стойкая, как моя Наташа…

— Я буду бороться. Знаете, после смерти родителей, мне уже ничего не страшно… И каким бы он не был ужасным монстром, наверняка имеет свои слабые места.

— Ада, умоляю, не лезь в это дело…

— Спасибо вам за пиджак, Валентин Петрович, но я не привыкла проигрывать. А этого психа не мешало, бы хорошенько наказать, — победно высказалась я.

Антон

Чёртовы капли дождя, которые вот уже час барабанят по стеклу. И кто вообще придумал этот сырой и никому ненужный сезон. Ненавижу осень, она будто подталкивает меня на очередные преступления. Снова этот шум, похлеще любого будильника, может разбить это окно? Хотя нет, лучше оглохнуть… Борюсь с самим с собой, чтобы не открывать глаза, и не возвращаться в свой придуманный жестокий мир. Скрепит пол, буду до последнего делать вид, что сплю. Шаги приближаются к кровати, а потом кто-то рисует кисточкой на моём лице. Пусть думает, что Антон сладко спит. Выжидаю ещё две минуты, а потом как в самом устрашающем ужастике подрываюсь с кровати.

— Ага… Попалась, засранка. Сейчас злой и кровожадный Антон будет щекотать непослушную Мию!

— Тоша, нет! — визжит как припадочная и спускается со второго этажа. Ни на секунду от неё не отстаю, это самое любимое занятие этого непослушного ребёнка. Рисовать мне усы.

— Так и куда это наша девочка спряталась? Может в ванной? — давно уже заметил её под столом в гостиной. — Странно, и тут её нет. Эх, Мия, какая же ты не послушная козявка. Не дала мне поспать.

Ворчу, только с ней я могу быть настоящим. Подхожу к столу, как маленькие проворные ручки принимаются щекотать мои пятки. Ну, всё… Залезаю к ней под стол и хватаю за капюшон.

— Итак, что мне с вами сделать мадемуазель?

— Тоша, не злись…

— Не могу, ты в очередной раз нарисовала мне усы, и сейчас я похож на хитрого кота!

— Ну тебе же идёт, посмотри! — указывает она на моё отражение в зеркале.

— Как ты думаешь, и какое наказание я приготовлю для маленькой непослушной козявки?

— Только не щекотка!

— Зачем щекотка? Я заставлю тебя есть рисовую кашу! — смотрю в глаза, которые словно два серых огонька.

— Нет, она же такая не вкусная. Сразу понятно, что ты меня не любишь! — хлопает своими сонными глазками, а я оставляю нежный поцелуй на её щеке.

— Никогда больше так не говори… Только ты живёшь в этом сердце.

— А как же остальные?

— Мне плевать на них, Мия! — был искренним с ней.

— Опять воюете с самого утра! Ох, Антон, избаловал же ты её… — ворчит наша домработница Снежана, ей не впервые видеть наши разборки.

— Ты права, давай-ка накажем её, и лишим конфет, — на моём лице расцветает улыбка, я уже совсем потерялся во времени…

— Ладно, вы идите за стол, я пока приготовлю оладьи.

Мия садится ко мне на колени, как мы слышим чей-то ворчливый голос… Хорошее настроение вмиг испарилось, самое главное не показать это ребёнку. Не проходит и минуты, как в гостиную заходит отец.

— Кто посадил эту грязь за стол? — после его комментария с трудом сдерживаю себя, чтобы не перевернуть стол. Спокойно, я не должен напугать девочку. Вальяжно садится за стол, делает вид, что меня совсем не замечает.

— Снежана, я не понял… Почему я должен есть в присутствии этого отродья? Выбросите её на помойку! — Его жалкая речь стала для меня последней каплей. Пересаживаю Мию на стул, а сам поднимаюсь с места. Ярость, животный звериный инстинкт, будто обидели моё чадо. Клянусь, я готов любого порвать за неё. Приближаюсь к столу и хватаю его за грудки.

— Она не грязь… Сейчас передо мной есть одна мразь, она воняет похлеще самого адского болота.

— Ах ты, щенок неблагодарный. А не боишься, что я её завтра в мусорку выброшу. Это мой дом и это мои правила… И только одно слово, ты больше никогда в жизни её не увидишь! — возмущается этот сукин сын, а я взбесился настолько, что ударил его в челюсть.

— Повтори… Тогда боюсь, отец, мне придётся поджечь тебя в этом доме вместе со всем дерьмом. Ну же давай… Ответь мне или ты привык только с бабами разбираться! — снова удар, бедная девочка подбежала к Снежане и схватила её за юбку.

— Пошёл вон из дома… Можешь подохнуть на улице. Посмотрим какой ты самостоятельный, приползешь ещё на коленях, когда жрать захочешь!

— Конечно, приползу, чтобы задушить тебя в собственной кровати. Или, папуль, тебе лучше горлышко перерезать?

— Антон, здесь Мия… — напоминает мне Снежана, о маленьком ангелочке, который сжался словно котёнок. Она не должна видеть другого Антона, подлого и бессердечного. Пытаюсь совладеть с самим собой, только бы не сорваться. Покидаю гостиную, и слышу, как Мия бежит за мной.

— Меня, правда, выкинут на помойку?

— Никогда… Разве я могу так с тобой поступить? Поживи пока со Снежаной. Обещаю, я заберу тебя… — целую её в лоб и перевожу взгляд на часы, как же я забыл нужно ехать в этот мать его университет.

Надеваю свой чёрный балахон, он прекрасно подходит к моему настроению, на груди самый дорогой подарок, серебряный крест из белого золота, никогда с ним не расстанусь. Выхожу на улицу и смотрю на серое небо. Казалось, тучи специально сгущались, предвещая о страшной буре. Но мне, как бессовестной скотине никого не жалко. Не проходит и пяти минут, как около ворот останавливается BMW. Открывают дверцу и приглашают в салон.

— Какого чёрта вы опоздали? Совсем страх потеряли? Если такое ещё раз повторится, вы будете дерьмо с изгоями жрать в местной столовой! А на ваше место я других позову, — ругался я на пятерых оболтусов, которые не смели и слова лишнего сказать.

— Не злись, Царь, у нас тачка сломалась!

— Смотри, как бы у тебя в следующий раз челюсть не сломалась, — кидаю свой злобный взгляд, совсем оборзели в последнее время.

— Тох, ты, что как с цепи сорвался? Снова батя, на уши присел? — поворачивает своё лицо Ромик, а я сдавливаю его горло.

— Дуло прикрыл… На дорогу смотри… — сжимаю руки в кулаки, как же достал этот дождь, он будто специально капал мне на нервы… Заворачиваем на узкую улицу, как через окно я замечаю коротышку в старом потрепанном дождевике. Не может быть… Неужели Ада брезгует общественным транспортом? Когда смотрю в её пустые голубые глаза так и хочется причинить боль. Меня бесит эта страшная выскочка.

— Притормози, — приказываю Ромику, а потом опускаю своё стекло.

— Надо получше сосать, чтобы по утрам хахали до универа довозили…

Поворачивает своё лицо, и я вижу, как её милые кудряшки намокли, сразу понятно, что она продрогла до нитки…

— А твой член видимо настолько маленький, что ни одна девка без дула пистолета брать его в рот точно не станет! — острит прямо в лицо, пора проучить эту серую мышь. Парни уже догадываются, что произойдёт дальше.

— Царь, стой… С твоими разборками мы в универ опоздаем. Профессор химии родителям настучит и тогда мне карманного бабла не видать, как своих ушей.

— Что ты, Серый, это займёт всего пару минут, — хватаю её за запястье, благо наша машина ехала почти вплотную к ней и потом приказываю. — А теперь прибавь скорость, Ада должна побегать.

— Ты совсем что ли, царь?

— Я сказал, жми педаль газа! — Моя рука сдавливает её запястье, запыхалась крошка.

— Придурок, мне больно…

— А теперь слушай сюда, советую следить за своим поганым языком, потому что мы уже пробили, где ты живёшь, а это значит, что больше ты спать не будешь. Готовься к ночным прогулкам, Ада! — откидываю её в лужу, как ненужный хлам, а потом наша машина скрывается из виду.