Андромеда (глава 33)

Андромеда не собиралась следить за Нарциссой, потому что это было провальным делом. Волшебники умели скрываться разными способами, начиная с использования артефактов невидимости и заканчивая обычными чарами отвлечения внимания. Да и что бы она могла ей предъявить? Встречу с женщиной-родственницей в общественном месте, причём с благословения почти жениха? Даже говорить об этом смешно. 

К тому же Орион, постоянно получая от неё информацию, корректировал планы, в которые не стоило вмешиваться, чтобы ничего не испортить. Он лучше понимал нынешнюю обстановку и мог прогнозировать последствия своего вмешательства, в отличие от Андромеды, не знающей ни политических раскладов, ни социальных течений в обществе британских магов. 

Именно поэтому она переложила все заботы о младшей сестре на крепкие плечи главы рода, а сама занялась учёбой, работой в библиотеке и подготовкой к экзаменам, отвлекаясь на переписку с Беллатрикс, кузенами и Октавиусом Принцем. Общение с последним захватывало её всё больше, потому что мало кто из опытных мастеров был готов поделиться собственными наработками с посторонним человеком. 

Письма от него приходили через день и были наполнены рассуждениями и ответами на вопросы. Иногда к ним добавлялись полезные книги или относительно редкие ингредиенты, к которым проявляла интерес Андромеда. Её увлекали зелья ещё с прошлой жизни, когда надо было не только обеспечивать ими себя и Нимфадору, но и усовершенствовать их так, чтобы для приготовления хватило её невеликих магических сил.

Тед, к сожалению, был совершенно бесполезен в этом плане, потому что имел антиталант к этой науке. Он мог взорвать даже отвар ромашки, если тот был налит в алхимический котелок, греющийся на зачарованном пламени. Такое случалось очень редко, Андромеда сталкивалась с подобным явлением лишь дважды: в случае мужа и Невилла Лонгботтома, чья неуклюжесть стала притчей во языцех.

Её наработки по уменьшению магического воздействия за счёт иной обработки ингредиентов хоть и не были чем-то гениальным, заинтересовали Октавиуса. Он даже начал составлять небольшой справочник, который собирался издать на собственные средства, утверждая, что это будет полезно для волшебников, испытывающих временную или постоянную слабость.

Андромеда подозревала, что тот думает о своей дочери, прекрасно зная о её положении. К сожалению, помочь напрямую он ей не мог, сама магия заботилась о том, чтобы предательница крови не получала блага от рода. Но вот так опосредованно, через третьи руки… Пусть хоть немного, но жизнь Эйлин могла стать немного легче даже без доступа к силе, от которой она добровольно отреклась. 

Октавиус никогда не упоминал о своей семье и держался сдержанно и независимо, но при этом был энергичным и позитивным человеком. Несмотря на внешнее сходство со взрослым Северусом, их нельзя было перепутать. Хотя он тоже любил чёрный цвет в одежде, классические мантии и рединготы по моде девятнадцатого века, но с большим вкусом разбавлял гардероб уместными драгоценностями, аксессуарами и вышитыми жилетами и галстуками, а не походил на монаха-аскета, как внук.  

Он ещё пару раз проводил уроки для семикурсников и завоевал их искреннее уважение. Хотя Слагхорн был одним из любимых преподавателей в Хогвартсе, но ему уже поднадоела школа, и это было заметно по некоторой небрежности в лекциях и снисходительно-усталому отношению к ученикам. Поэтому “приглашённая звезда” заметно оживила обстановку и получила свою порцию восхищения.

Кроме основных занятий, у семикурсников было ещё множество забот, как у той же Андромеды, которая занималась архивом библиотеки, куда ей дала доступ мадам Пинс. Конечно, это было сделано не по доброте душевной, а потому что та увидела значительную пользу от её действий. В конце концов, подклеивать обложки и порванные страницы мог даже первокурсник, а вот реставрация ветхих изданий была по силам не каждому.

Субботы проходили в занятиях с Орионом, а единственные два свободных от дополнительных обязанностей дня пролетали в подготовке к экзаменам и общении с сокурсниками. Хоть Андромеда и была намного старше них, но всё равно не могла постоянно находиться в одиночестве, которое надоело ей ещё в прошлой жизни, когда она неделями не выходила из дома из-за слабости или болезней. 

Впрочем, сейчас семикурсники-слизеринцы казались ей довольно интересными молодыми людьми, немного шумными и чересчур эмоциональными, но ведь и она, став молодой девушкой, не сидела на месте. Избыток сил надо было тратить, для чего в школе было множество кружков и клубов: спортивных, игровых, научных, для светского общения — на любой вкус и кошелёк. 

Да, не все они были бесплатными. Большинство требовало серьёзных вложений не только на экипировку или ингредиенты, но и на членские взносы, которые иногда были весьма дорогими. Например, клуб чаепития, основанный преподавателем астрономии, стоил пять галеонов в месяц и ещё столько же надо было добавить на покупку чайных сборов, даже если за время посещений выпьешь не больше пары чашек.

Так что Андромеде некогда было скучать, и время до зимних каникул промчалось так быстро, словно кто-то поставил его на ускоренную перемотку. Казалось, только недавно они украшали гостиную к Самайну, а уже засияли зачарованные огоньки на гигантской ели, занявшей почётное место рядом с портретом Салазара Слизерина. 

***

В комнате царил лёгкий беспорядок из-за того, что часть вещей находилась в процессе сортировки. За годы учёбы их скопилось слишком много, да и Китти присылала с совами разные мелочи, чтобы создать уют в комнате любимой хозяйки и смягчить мрачность общежития. Конечно, можно было не обращать внимания на пушистые пледы, вышитые подушки и картины, но они уже заполонили маленькую спальню. Андромеда этого не любила и предпочитала простор и незахламлённость, поэтому решила отвезти домой всё ненужное. 

Раздался тихий стук в дверь, и в комнату, получив позволение, вошла Лиззи. В руках у неё была изысканно оформленная карточка с золотым срезом.

— Я достала тебе приглашение на музыкальный вечер к Куинни, — с довольной улыбкой сообщила она, усевшись в кресло. — Приглашён струнный квартет из Франции. Говорят, что эти виртуозы исполняют просто волшебные вещи! 

— Спасибо, дорогая! С меня ответная услуга. — Андромеда достала из выдвижного ящика открытку и подала ей. — Блэки устраивают традиционный зимний бал. 

— Спасибо! Это так здорово! — обрадовалась Лиззи. — Не поверишь, как надоело находиться в детской группе. 

— Не преувеличивай. Ты уже совершеннолетняя. Сидишь за общим столом.  

— Но всё равно не могу вести себя со взрослыми на равных, — очаровательно надула губки Лиззи. — Знаешь, как обидно уходить домой до полуночи, будто та магловская оборванка из сказки. Веселье в самом разгаре, а матушка уже гонит, дескать, неприлично молодой незамужней девице находиться среди… разгулявшихся людей. Что я не видела? Как они флиртуют, выпивают и танцуют? 

— Вот обручишься и сразу перейдёшь в высшую лигу, — рассмеялась Андромеда. 

— Осталось выбрать счастливчика. — Лиззи скривила губы, словно съела что-то неприятное, и поднялась из кресла, спрятав приглашение в карман пиджака. — Увидимся в поезде. Пойду проверю багаж. Кажется, мне тоже надо отвезти домой кое-что из вещей. Наши спальни слишком маленькие, чтобы вместить все безделушки. 

Когда она вышла из комнаты, Андромеда взяла в руки карточку и прочитала текст, написанный золотистыми чернилами. От неё тонко пахло фиалками, и декор был очень женским, но при этом без нарочитого украшательства. Кто бы ни был дизайнером мисс Голдстейн, он хорошо знал своё дело. 

Мелодичный перезвон колокольчиков, напоминающий о приближающемся времени отъезда, прервал размышления. Надо было поторопиться, чтобы успеть к отправлению поезда. Конечно, можно было трансгрессировать домой, но семикурсники-слизеринцы договорились провести время вместе. Всё-таки это был их последний год в школе, стоило соблюсти традиции и повеселиться. 

Андромеда быстро закончила сортировку вещей и, упаковав чемодан, надела шляпку и пальто с капюшоном, отделанное мехом чернобурой лисицы. Из коридора послышался шум и голоса, кто-то стукнул в дверь её спальни и крикнул: “Выходим, барышни, выходим! Нас уже ожидают!” 

Вскоре вереница карет прибыла на станцию, где у перрона выпускал пары Хогвартс-экспресс. Некоторые совершеннолетние ученики покинули школу самостоятельно, выйдя за пределы антитрансгрессионного купола. Кого-то из детей забрали родители, договорившиеся об этом с деканами. 

Двое авроров, сопровождавших кареты от замка, проследили, чтобы пассажиры погрузились в вагоны, не забыли багаж и заняли места. Поезд отправился в Лондон, а они начали патрулирование, внимательно следя за обстановкой. 

Большинство слизеринцев расположилось в общем вагоне факультета, интерьер которого был выдержан в изумрудно-серебристых тонах. Скамьи, стоящие попарно лицом друг к другу, имели мягкие сиденья и спинки, при желании можно было поднять складные столики, занавесить шторами окна и подремать, откинув подлокотники и установив подголовники.

Семикурсники заняли места в углу, где можно было спокойно посплетничать, отгородившись чарами от подслушивания. Парни начали беседу о предстоящих скачках ещё в карете, да так и продолжили в поезде, ненадолго отвлекшись лишь на то, чтобы с благодарностью принять чай и кофе от девушек, оказавшихся более запасливыми. Те и закуски захватили, воспользовавшись добротой школьных эльфов, которые были рады услужить “правильным” волшебницам, знающим, что верных слуг надо благодарить, делясь магией. 

— Так вы все будете у Малфоев на праздновании нового года? — спросила Андромеда, прислушавшись к щебету девушек, обсуждающих предстоящие каникулы. 

— А ты разве нет? — удивлённо спросила Александра, переглянувшись с подругами. 

Кажется, все уже были в курсе того, что Абраксас Малфой сделал Блэкам брачное предложение без ограничения срока действия. К слову, такое же предложение Риддла никто не обсуждал, будто на это было наложено высочайшее вето, что очень смешило Андромеду, которая знала о будущем запрете произносить имя Волдеморта. Может, тот разработал какой-то специальный ритуал или чары, затыкающие рты сплетникам? 

— Нет, у меня другие планы на этот день, — ответила она, достав из корзинки платок, который вышивала шёлковой нитью. 

— Поедешь отдыхать за границу? — предположила Мэри. 

— Это секрет! — рассмеялась Андромеда, но потом призналась: — У меня долгожданная встреча. 

Рабастан бросил на неё внимательный взгляд, но не стал задавать вопросы, зная, что всё равно не получит ответы. И надавить ему было нечем, сам ведь сказал, что они просто друзья без обязательств. Но его радовало, что и Абраксас Малфой получил отказ, несмотря на все свои достоинства. Кажется, его хвалёное очарование наконец перестало действовать, хотя он старался вернуть былые позиции. 

Рабастан трезво оценивал своих основных соперников и знал, что в его положении есть свои минусы и плюсы. Пусть он пока молод и не имеет особых заслуг, зато у него есть перспективы и время, чтобы найти дело по вкусу. В отличие от Родольфуса, прочно привязанного к роду и британскому бизнесу, перед ним были открыты все дороги в мире.

Раньше он не рассматривал возможность отъезда за границу, но всё изменилось, когда Андромеда заявила, что не собирается замуж в ближайшие годы. Значит, он мог спокойно учиться, совершенствоваться и развиваться, а потом попытаться завоевать её сердце, имея собственные заслуги, которыми не стыдно похвастаться. 

Ещё в начале лета пределом его мечтаний было вступление в орден Вальпургиевых рыцарей и дальнейшая служба на благо чистокровных британских волшебников, а теперь его желания простирались намного дальше островов — туда, где столько неизведанного и интересного, о чём он читал в книгах. 

— Лестрейндж, а ты чем собираешься заняться на каникулах? — голос Уолтера прервал размышления Рабастана. — Будешь ходить по приёмам? 

— Нет, это скучно, — мотнул головой тот, непроизвольно покосившись на улыбающуюся Андромеду, которая слушала Лиззи. — Я поеду в Швейцарию, хочу присмотреться к парочке тамошних университетов. 

— Собираешься учиться за границей? — оживился Генри. — Я тоже пока не решил, что выбрать. Матушка хочет, чтобы я поехал в Италию или в Испанию, но мне больше нравятся северные страны. Не люблю жару, холод мне ближе. 

— А ты, МакНейр? — спросил Рабастан. 

— В клане много работы, — ответил тот. — Так что, скорее всего, буду преподавать малышне и заниматься делами, которые поручит отец. Он у меня, конечно, крепкий мужик, но с его ногой… 

— Его же подрала мантикора? — уточнил Генри, припомнив то, о чём шли разговоры в прошлом году, когда МакНейры присоединили к своему наделу значительный кусок магических земель. Там оказалось очень небезопасно, а разные твари не давали спокойно осваивать территорию, да ещё и серьёзно покалечили Гевина. 

— Ага, чуть не умер, — подтвердил помрачневший Уолтер. — Сильно хромает, да и рана плохо заживает. Надо какое-то особое противоядие, но из наших никто не возьмётся, сил не хватит. В Мунго тоже сказали, что всё непросто, поэтому надо искать кого-то на стороне, может, за границей.  

— Услуги хороших зельеваров стоят дорого, — покачал головой Рабастан. — Их на островах раз-два и обчёлся. Буквально всего двое могут потянуть такое зелье, но их ещё надо убедить взяться за работу. Не пытался договориться с лордом Принцем? 

— У меня нет таких полномочий, — поморщился Уолтер. — Дед ему написал ещё полгода назад, но ответа до сих пор не дождался. Я вообще удивился, увидев его в Хогвартсе. Говорили, что он уже много лет не показывается на людях. 

Слизеринцы начали сплетничать о Принцах, а Андромеда размышляла о Северусе, ставшем жертвой безответственного поведения матери. Хотя если бы Эйлин не вышла замуж за магла, то именно этот сын не появился бы на свет, так что и сожалеть было не о чем.