Птичка (глава 77)

Регулус медленно приходил в себя. Сначала ощутил тепло, потом почувствовал аромат лекарственных трав. Слева раздалось шуршание, а потом послышалось бульканье воды. Мгновенно захотелось пить, во рту пересохло, словно в пустыне, даже язык прилип к нёбу. Повернуть голову не было сил, поэтому он попытался шевельнуться, и это удалось только через мучительные пару минут. 

— Х-х… — с трудом выдавил Регулус и вздрогнул от звона упавшей посуды, а потом кто-то смутно знакомый закричал: 

— Целитель, он очнулся! Эй! Срочно все сюда! Эльф, медсестра, кто-нибудь! 

Раздался негромкий хлопок, потом второй, шаги, чужие голоса. Регулус не мог открыть глаз, потому что веки были склеены, что напугало его до ужаса. Ослепнуть не хотелось, но сил спросить, в чём дело, не было, оставалось ждать, пока кто-нибудь поможет. Несколько минут вокруг него царила суета, но не хаотичная, а деловитая. Позвякивал металл, слышались слова медицинских заклинаний, шуршала ткань, лилась жидкость. 

Наконец кто-то начал аккуратно вытирать его лицо влажной тканью, а потом тихо предупредил: 

— Мистер Блэк, будьте осторожны. Хотя в палате и полумрак, всё равно может быть дискомфорт для глаз. 

— Дайте ему кусочек льда, — добавил другой голос, порадовав Регулуса. Он с жадностью впился в прохладный кубик, который кто-то положил в его рот, словно от этого зависело выживание. Ничего вкуснее он в жизни не ел и теперь наслаждался ароматом снега и апельсина, от которого прояснялось в голове. 

Потом “первый” велел: 

— Теперь можете посмотреть на меня, мистер Блэк. 

Регулус послушно приоткрыл глаза и увидел чьё-то лицо сквозь мутную пелену. Немного поморгав, он добился чёткости и с удивлением узнал целителя Сметвика, только почему-то седого, а не рыжеволосого, как при последней встрече. Пару секунд попялившись на него, он спросил: 

— Что с вами случилось? 

— Естественный процесс! Люди с возрастом стареют! — рассмеялся Сметвик. — Не всем же спать в хрустальном гробу, как Белоснежке. 

— Рег, Регги, как ты?! — какой-то худой мужчина бросился к Регулусу и замер, словно боясь прикоснуться к нему. 

— Сири? — удивлённо вытаращился тот, узнав повзрослевшего брата. — А с тобой что случилось? Ты болел? 

Сириус облегчённо рассмеялся, а потом вдруг рухнул на колени и уткнулся лицом в одеяло, которым Регулус был укрыт до самого горла. Глухо всхлипывая, он что-то бормотал, но невозможно было разобрать слова. Наконец Сметвику это надоело, и раздался его строгий приказ: 

— Прекратить соплеразлив, мистер Блэк-старший! Мистера Блэка-младшего на процедуры! 

Регулуса куда-то потащили по знакомым больничным коридорам, потом погрузили в ванну с приятным тёплым гелем, который начал бурлить, разминая мышцы. Медсестра дала ещё один кусочек льда, на этот раз со вкусом клубники, а после напоила травяным отваром, в котором отчётливо чувствовался аромат душицы и мёда. 

Целитель Сметвик появлялся время от времени, проводил диагностику, распоряжался насчёт концентрации зелий в ванне, а потом снова исчезал. Регулус то проваливался в дрёму, то просыпался, глотал что-то вкусное, пытался вслушаться в слова, но сознание постоянно уплывало, а глаза не желали открываться дольше, чем на несколько секунд. 

Окончательно он пришёл в себя в палате, на кровати, опять укрытый толстым одеялом. Слева тускло горел светильник, выхватывая из темноты лицо Сириуса, спящего в кресле. Тот выглядел измождённым, но таким спокойным, как не бывало в последние годы, когда он при встрече с братом презрительно морщился и проходил мимо, словно не узнавая. 

Смотря на его морщины и неестественно худое лицо, Регулус задумался о том, сколько времени прошло с того злосчастного дня, когда он отправился добывать “сокровище”. Словно почувствовав внимательный взгляд, Сириус зашевелился, сбросив на пол плед, а потом резко открыл глаза. 

— Рег, ты как? Хочешь пить или в туалет? 

— Нет, — тихо ответил тот, прислушавшись к себе. Тело и правда было лёгким, ничто не тревожило, да и голод не чувствовался. — А где папа с мамой? Они уже приходили? 

Из Сириуса словно воздух выпустили — плечи опустились, а взгляд потух. Глядя на свои подрагивающие руки, он глухо произнёс:

— Родители мертвы. Мы остались одни, мелкий. 

Регулус почему-то даже не удивился, услышав страшные слова, только из глаз потекли слёзы, которые, оставляя влажный след на лице, впитывались в подушку. 

— Это я виноват, — прошептал он, даже не пытаясь сдерживаться и прятать эмоции. 

— Мы оба хороши, — мотнул головой Сириус. — Родители были связаны с нами, и когда мы сгинули, они долго не продержались. 

— Тёмный лорд мёртв? — спросил Регулус, уже догадываясь об ответе. 

— Живее всех живых, — невесело хохотнул Сириус и, придвинувшись к кровати вместе с креслом, помог ему достать руку из-под одеяла. — Видишь, знак остался, значит, твой предводитель цел и невредим. 

Регулус покосился на тёмную метку и дерзковато заявил: 

— А твой знак где? Или у светлых всё на доверии? 

— Всё, давай не будем ссориться из-за неважных вещей, — попросил Сириус и, обняв его, уткнулся лицом в одеяло. — Прости меня. 

— И ты меня прости, — вздохнул Регулус. — Что произошло? Последнее, что я помню, это кошмары, которые разрывали меня там, в пещере. 

— Зачем и куда ты полез? 

— Что с тёмным лордом? — ответил вопросом на вопрос Регулус.

— Это с его помощью удалось найти тебя. Я так ничего и не выяснил, поэтому тебя призвали на алтарь некромагическим ритуалом, как мёртвое тело. Все считали тебя погибшим. С момента твоего исчезновения прошло почти тридцать лет. 

— Что?! Но как? 

Сириус, глубоко вздохнув, начал рассказывать о том, что произошло за последнее время. Конечно, это был взгляд с его стороны, и он был неполным из-за амнезии, заключения в Азкабане, пребывания в анимагической форме и лечения за границей. Но и этого хватило, чтобы шокировать Регулуса. 

— Я ведь пошёл за крестражем тёмного лорда. Хотел просто взглянуть на него, но всё пошло не по плану. На чаше, где хранился медальон, были наложены мощные чары. Знаешь, вроде тех, что используют торговцы, чтобы привлечь покупателей в магазины, только раз в сто сильнее. Я ничего не мог поделать, был как пьяный, только знал, что мне надо выпить зелье, а потом будь что будет… 

— Ты любопытный балбес, — констатировал Сириус. — Гарри, когда заключал договор с Волдемортом, вернул ему медальон, найденный в Блэк-хаусе. Ты же был образованнее меня и должен знать, что артефакты такого уровня нельзя уничтожить или управлять ими вместо хозяев.

— А как он попал в наш дом? — нахмурился Регулус. 

— Кричер принёс. Сказал, что выполнял твой приказ. 

— Я был не в себе из-за отравления зельем. Не как пьяный, а как одурманенный. Видения были разными, но я их толком не помню.

— Это не отменяет того, что домовик был обязан повиноваться.  

Братья надолго замолчали, устроившись бок о бок на одной кровати, как когда-то в далёком детстве, и обдумывая полученную информацию. Оба терзались виной, которую нельзя искупить, ведь мёртвых невозможно вернуть из-за грани. Их глупость стоила жизней родителей.

Наконец Регулус тихо спросил: 

— Сири, что нам теперь делать?

— Жить, — ответил тот глухо. — Мама хочет увидеть внуков. 

— У неё был живой портрет? — догадался Регулус. — Отец отказывался, а она нет. 

Сириус только кивнул, не в силах рассказать о том, как раньше орал на нарисованную мать, заставляя её помалкивать при фениксовцах, устроивших штаб в Блэк-хаусе. А ведь ей было тяжело видеть, как некогда роскошное родовое гнездо разоряют и грабят отбросы. Взять хоть Флетчера, ворующего всё, что лежит без присмотра, что его самого, выбрасывающего в мусорку родовые артефакты… 

К счастью, Гарри с Луной вернули большую часть утерянного — что-то выкупили, что-то отобрали, внаглую воспользовавшись связями с новым правительством, но всё же часть вещей сгинула. Больше всего было жаль орден Мерлина, которым наградили Арктуруса за заслуги перед страной. Скорее всего, его разобрали и продали по частям, ведь он был украшен драгоценными камнями, да и основа состояла из золотого сплава. 

Риддл даже предложил изготовить дубликат, но Сириус отказался, понимая, что это не заменит оригинал. Ему было стыдно встречаться с портретами предков, которые хоть и простили его идиотские выходки, но всё равно оставались раздражёнными. Только недавно немного смягчились, узнав о возвращении Регулуса и о том, что он неустанно проводит ритуалы, не жалея собственной крови и силы для восстановления дома. 

— Мелкий, в нашем мире произошло много перемен. Твои соорденцы собираются уйти, — сообщил Сириус после долгого молчания. 

— Куда? 

— Они нашли себе сюзерена. Не поверишь кого, самого Локи! 

— Бога магии? — удивлённо вытаращился Регулус, даже на время забыв о печали. 

— Угу, его самого. Не знаю как бог, но он точно не человек, — хмыкнул Сириус. — Правда, уходят не все. Большинство волшебников не хочет менять местную синицу на заграничного журавля, как говорит Долохов. 

— Магии стало мало? — догадался Регулус. — Я ведь пошёл за тёмным лордом из-за того, что он обещал заняться этим вопросом. Мы проводили ритуалы с жертвоприношениями, благословляли землю, поддерживали места силы. 

— Этого оказалось мало, поэтому всё сломалось, когда с Земли ушли Лавгуды. Они забрали с собой часть магии. 

— Вернее, перестали её генерировать для этого мира или давать приток, открывая сумеречные тропы, — покачал головой Регулус. — А мы? Мы собираемся уходить? 

— Не знаю, — честно ответил Сириус. — Я так далеко не загадывал. Конечно, можно превратить всё имущество Блэков в золото или ещё что-нибудь ценное, попросить Гарри и Луну найти для нас место… Но я не хочу так. Пусть не только мы виноваты в нынешнем упадке, но ведь нельзя просто бросить место, где похоронены наши предки. 

— Я тоже не хочу идти куда-то, да и Локи вряд ли будет добрым господином, — вздохнул Регулус. — Давай попытаемся наладить жизнь здесь, а не бежать куда-то.

— Как скажешь, мелкий, — кивнул Сириус и замолчал, обняв его через толстое пуховое одеяло. Тело под ним казалось таким худым, что было боязно крепче сжать руки. Хотя целители сделали всё возможное для выздоровления пациента, тому всё равно предстояла длительная реабилитация. Почти тридцать лет, проведённые в стазисе, не могли пройти бесследно. 

Регулус думал о том, что из-за собственного любопытства и глупости потерял возможность быть рядом с родителями. От этих мыслей на сердце тяжелело, а из глаз сами по себе катились слёзы. Что он делал, когда разум окончательно помутился? Что приказал домовику? Чтобы получить ответы на вопросы, нужен был Кричер, который покинул не только Блэков, но и этот мир, добровольно сменив хозяев. 

— Как ты думаешь, Гарри согласится привести к нам Кричера? 

— Как я понял, они ему ничего не запрещают, но зачем? 

Регулус не нашёлся с ответом, потому что и сам понимал, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Ну, узнает он о том, что говорил перед тем, как провалиться в беспамятство, что это изменит? Много лет прошло с тех пор, все давно забыли о нём, как и об остальных Блэках. Да и к чему начинать расследование, если заранее знаешь, что виноват во всём только сам? 

— Хватит вздыхать, — строго велел Сириус. — Не думай о прошлом, мы все повели себя глупо. Гарри не зря назвал меня безответственным. Если бы у меня мозги были на месте, то мог бы разыскать тебя на много лет раньше. 

— Как он нашёл крестраж? — тихо спросил Регулус. 

— Случайно наткнулся, когда жил в Блэк-хаусе. Он же Кричера подкармливал, вот старик и проникся к нему любовью, поэтому показал все секреты дома. 

— А про меня не рассказал? 

— Чтобы получить ответ, одному надо задать вопрос, а другому — обойти прямой запрет на разглашение информации. А как это сделать, если не знаешь, что спрашивать? — Сириус легко погладил Регулуса по голове, со стыдом вспоминая о том, как Гарри пытался что-то втолковать ему, но он отмахивался от него и прятался ото всех на чердаке. Там можно было пить виски, пока наконец из груди не уйдёт стылый холод, кажется, навсегда поселившийся в теле, а потом болтать с гиппогрифом, потому что тот молча слушал и не читал нравоучений.