Кулинарная книга Джека (глава 46)

Сириус раздражённо пнул ногой дверь и поморщился от боли. Зачарованные доски даже не дрогнули под его напором. Поняв, что так делу не поможешь, он плюхнулся на стул, уткнувшись лицом в скрещенные руки. Перед ним на столе лежали стопки пергаментной бумаги, несколько учебников и письменный прибор подаренный Регулусом к поступлению в Хогвартс. На тарелке высыхал кусок любимого творожного пирога, а чай в кружке давно остыл. 

Кем-кем, а идиотом Сириус не был и точно знал, что ему не простят такую ошибку как судебное разбирательство. До этого он не нарывался на тех, кто мог доставить серьёзные проблемы семье. Теперь вся его относительная свобода исчезла из-за Ремуса, снова пытавшегося напасть на людей. 

Такие случаи уже были, но тогда пострадали лишь всякие отбросы: шушера из Лютного, которая на свой страх и риск собирала ингредиенты в Запретном лесу, потому что некоторые виды растений стоили намного дороже, если были сорваны в полнолуние. Конечно, наследника Блэков не волновали такие мелочи, как деньги, поэтому он не вдавался в подробности, просто посчитав, что жертвы сами виноваты в своих увечьях. Нечего шастать рядом с оборотнями! 

Что его волновало сейчас — собственное наказание и отсутствие связи с Джеймсом. Ремус выпутается, в конце концов, его защищал сам Альбус Дамблдор, а у того были связи и в аврорате, и в ДМП, и, говорят, даже министр Магии просил у него советы! С чего бы всем этим людям так трепетать перед директором школы, никто из Мародёров даже не задумывался. Победитель тёмного лорда стоял на высшей ступени их личного пьедестала почёта. 

Дверь со скрипом отворилась, прервав невесёлые размышления Сириуса. Тот вскочил на ноги, собираясь спорить или скандалить в зависимости от того, кто к нему явился — мать или отец. Однако мгновенно осёкся, увидев на пороге комнаты деда, тяжело опирающегося на трость. 

— Добрый день, сэр, — поклонившись, вежливо поздоровался Сириус, прекрасно помнящий, как ощущаются удары серебряного набалдашника в виде головы Гримма. Дед, когда был зол, использовал все подручные средства, чтобы выразить недовольство отпрысками. 

— Считаешь, что он добрый? — прищурился Арктурус и, неторопливо пройдя до стула, уселся, уставившись на внука. Тот невольно сжался под его ледяным взглядом, чувствуя себя нашкодившим малолеткой. 

— Как ваше здоровье, сэр? — Сириус сделал ещё одну попытку наладить диалог, только сейчас заметив, что на дедушке надета парадная мантия и даже орден Мерлина, который обычно хранился в застеклённой витрине в его кабинете. — Эм… вы ходили на какой-то праздник? 

— Можно сказать и так, — усмехнулся Арктурус и достал из внутреннего кармана пиджака свёрнутый пергамент, украшенный магическими печатями. — Знаешь, что такое индульгенция? 

— Это что-то магловское… — неуверенно ответил Сириус. 

— Неуч, — покачал головой Арктурус и, положив пергамент на стол, сообщил: — Мне пришлось попросить за тебя. Попросить серьёзных людей, которым я теперь обязан. Понимаешь, что это значит? 

— Да, сэр. — Сириус побледнел и закусил губу. О том, что Блэки ни перед кем не склоняются и ни у кого ничего не просят, он слышал, наверное, тысячу раз. Понятие “несгибаемый, как Блэк” имело в том числе и прямой смысл. 

— Тебе грозил штраф и заключение в Азкабане сроком на три года, — продолжил Арктурус. — Благодаря моему ходатайству ты отделался только деньгами. Пять тысяч галеонов. Как собираешься возмещать эту сумму? 

Сириус поражённо замер, услышав о настолько огромном штрафе. Да на такие деньги можно было жить несколько лет, ни в чём не нуждаясь! Однако дед ждал ответ, поэтому он, лихорадочно обдумав все варианты, предложил: 

— Отработаю? 

— Серьёзно? — Арктурус смерил его насмешливым взглядом, словно перед ним стоял не внук, а какой-то незнакомый попрошайка. — Знаешь, какая зарплата у мастеров-краснодеревщиков, работающих на нас? Нет? Пятьдесят галеонов в месяц. Стало быть, ты как неуч можешь рассчитывать на половинную ставку. Итого триста галеонов в год. Тебе понадобится больше пятнадцати лет, чтобы отдать долг семье. 

— У меня есть наследство! — не сдержавшись, заявил Сириус.

— И от кого же ты его получил? — прищурился Арктурус. — Не припомню, что кто-то из родичей умер в последнее время. 

— Я неправильно выразился. Я получу часть капитала, когда стану совершеннолетним. Я же будущий глава рода, — неуверенно произнёс Сириус и осёкся, заметив гневную гримасу, исказившую черты лица деда. Тот жёстко усмехнулся и произнёс ледяным тоном: 

— К слову об этом. Мы с твоим отцом приняли решение, что место наследника рода займёт твой брат Регулус. 

— Что? — растерялся Сириус. — Но как же… Я ведь старший! А как же майорат? 

— Из каждого правила есть исключения. С сегодняшнего дня ты выходишь из главной ветви и становишься единственным членом своей. Конечно, мы не выкинем тебя на улицу без единого галеона в кармане. С учётом твоего долга и компенсаций, которые роду пришлось выплатить пострадавшим от твоих “шалостей”, твоё содержание будет составлять десять галеонов в месяц. Жить можешь в домике, выделенном тебе Альфардом. Да не забудь поблагодарить его за доброту и щедрость. И, да, род больше не будет оплачивать твоё обучение, так что крутись сам, как можешь. 

— Но так же нельзя… 

— Почему? — желчно усмехнулся Арктурус, вмиг став похожим на старого ворона. — Ты первый отказался от семьи и ушёл, расплевавшись на прощание, так почему мы не можем ответить тебе тем же? 

— Дедушка, я больше не буду! Простите меня! Я исправлюсь! — Сириус всерьёз перепугался, мгновенно поняв, чем ему грозит такое отлучение. Больше никаких покупок новейших моделей мётел и нарядов по вкусу, да и о каникулах в любом уголке света можно было забыть. Поттеры хоть и привечали его, кормили и давали место для ночлега, но содержание шло за счёт семьи. 

— Конечно, не будешь, потому что ты более не имеешь отношения к нам. Ты просто дальний родственник, которого мы выведем из семьи не только ритуально, но и по магловским законам. Не бойся, магия останется с тобой, а вот материальные блага придётся зарабатывать самому. — Арктурус поднялся со стула и направился к двери, возле которой, ненадолго задержавшись, сообщил: — Освободи комнату до завтрашнего утра. Всё, что здесь есть, можешь забрать, остальные вещи в этом доме тебе не принадлежат. Кричер отдаст тебе портключ в твоё личное убежище. 

После его ухода Сириус ещё несколько минут стоял, глядя под ноги, не в силах поверить, что его так запросто вышвырнули из семьи. Ну и что, что он от них отказался, это было совершенно под влиянием эмоций! И вообще, он ещё ребёнок, даже семнадцати не исполнилось, так почему от него требуют ответственность, как от взрослого человека? 

В дверь тихонько постучались, и Сириус, напустив на себя равнодушный вид, крикнул: “Войдите!” В комнату заглянул Регулус, выглядящий так, словно это его выгнали из семьи, а не старшего брата. 

— Ты как? — спросил он, переступив через порог. 

— А тебе-то что? — прищурился Сириус. — Пришёл позлорадствовать, что занял моё место? Радуешься, подлиза? Не зря бегал на цыпочках перед родителями! 

— Ты что! — Регулус побледнел так, что сравнялся цветом лица со своей белоснежной рубашкой. 

— А что, я не прав? — с заметным ехидством произнёс Сириус. — Разве ты не этого хотел? 

Регулус отступил на пару шагов назад и покраснел уродливыми багровыми пятнами, словно злые слова были его наотмашь по лицу. Он несколько раз открыл и закрыл рот, но не смог выдавить ни слова, только смотрел испуганно расширенными глазами, в которых блестели слёзы. А потом, резко развернувшись, стремительно выбежал из спальни. 

— Мямля и нюня! — крикнул ему вслед Сириус и, плюхнувшись на кровать, уткнулся лицом в подушку. Мыслей в голове не было, хотелось плакать или драться, или разбить что-нибудь большое. 

Послышался тихий хлопок, а следом раздался голос Кричера: 

— Молодому мастеру надо подготовиться к ритуалу. 

Сириус швырнул в его сторону подушку, не желая слышать жестокие слова, однако потом резко сел на кровати и велел: 

— Собери все мои вещи. В первую очередь, мою коллекцию журналов… — и осёкся, вдруг поняв, что не прочитал ни одного из них за три года. А почему тогда покупал? Зачем тратил деньги? Для чего сделал тайник в стене? 

Кричер тем временем достал из гардеробной зачарованный чемодан и начала щёлкать пальцами, заставляя одежду сниматься с плечиков и складываться в ровные стопки в отдельном отсеке. Канцелярские принадлежности, учебники, метла, велосипед, те самые журналы и разная мелочёвка отправились на дно. Не прошло и пяти минут, как в комнатах Сириуса не осталось ничего, кроме мебели. 

Тот огляделся по сторонам и горько усмехнулся, а потом отправился в ванную — надо было искупаться, прежде чем надеть мантию. Основы были вбиты в него намертво, даже полуживой и сонный он мог без запинки перечислить все этапы ритуала выхода из рода или семьи. Пусть он в последний год не посещал репетиторов, но до этого учился на отлично, поэтому смог подготовиться без посторонней помощи. 

Дверь больше не была заперта, и Сириус спокойно вышел в коридор из комнат, где провёл последние дни. Торжественно-печальный Кричер ожидал его, чтобы проводить в алтарный зал, где уже находились Арктурус, Орион, Вальбурга и Регулус. Последний не поднимал взгляд от пола и стоял так неподвижно, словно его сковали чарами окаменения. 

Сириус, увидев его бледное лицо, не выдержал, подошёл и, положив руку на плечо, искренне извинился: 

— Прости, мелкий, я сказал это со зла. На самом деле, я так не думаю. И ещё прости за то, что доставил тебе столько проблем в школе. 

— Сири… — Регулус вскинул на него больной взгляд, а потом посмотрел на деда. — Сэр, прошу вас ещё раз, пересмотрите своё решение! 

Арктурус задумчиво рассматривал их, словно прикидывал выгоду, а потом вдруг, холодно усмехнувшись, спросил: 

— Готов ли ты заплатить за брата? 

— Да! — нисколько не колеблясь, ответил Регулус и сделал шаг вперёд, пытаясь закрыть собой Сириуса. — Только не лишайте его семьи. 

— Он сам от нас отказался, — напомнил Арктурус. — Выбрал друга вместо родных людей. Разве тебе не обидно? 

— Мне всё равно! Сейчас это не так важно! — упрямо мотнул головой Регулус. — Если он захочет выйти из нашей ветви, то пусть сделает это, когда закончит школу и станет совершеннолетним! 

Арктурус молчал пару минут, раздумывая над его словами, а потом взглянул на притихшего Сириуса. 

— А ты что скажешь? Хочешь остаться или всё-таки готов “вырваться на свободу из проклятого логова тёмных магов”? 

Сириус дёрнулся, услышав слова, брошенные им в лицо родным на собственном четырнадцатилетии. Тогда ему казалось, что это лучший выход для него, а вот теперь, оказавшись перед реальной опасностью изгнания из семьи, он чувствовал, что не хочет становиться одиночкой. 

— Нет, сэр, я не хочу этого, — тихо ответил он и почувствовал, как Регулус сжал его запястье. 

— Тогда прошу, мистер Блэк, пора выкупать время старшего брата. — Арктурус повёл рукой в сторону длинного каменного стола, на котором обычно раскладывали подношения во время ритуалов. Сириус, поняв, что сейчас произойдёт, дёрнулся было, но его мгновенно сковали обездвиживающие чары.

Регулус неторопливо снял длинную рубаху, оставшись голышом. По его бледной коже пробежали мурашки. В алтарном зале было довольно прохладно. Потом он забрался на стол, улёгся вниз лицом, ухватившись пальцами за края столешницы, и твёрдо произнёс: 

— Я готов, сэр. 

Магические розги не оставляют видимых следов, как круциатус и любые другие ментальные заклинания. Именно поэтому Регулуса били черёмуховыми прутьями, хорошо вымоченными в горячей воде, от которых мгновенно появлялись багровые полосы, а из-под кожи сочилась кровь. 

Вальбурга с ледяным выражением на лице наблюдала за экзекуцией младшего сына, и только побелевшие костяшки пальцев, вцепившихся в ткань рубахи, выдавали её истинное состояние. Орион пристально следил за Сириусом, который не мог помочь Регулусу или сказать хотя бы слово. Они оба сделали выбор, и неизвестно, кому сейчас было больнее.

Магия связала братьев, давая им почувствовать весь спектр ощущений друг друга. Старшему — боль от каждого удара, холод камня под голым телом, вкус крови из прокушенной губы. У младшего горело лицо и леденели руки от понимания, что он натворил и как виноват перед семьёй. Чужой стыд и отчаяние затопили его с головой, от них замирало сердце, а горло перехватывало удушьем… 

Для теста:

Mуκа пшеничная — 200 грамм

Сахар — 50 грамм

Сливοчнοе маслο — 70 грамм

Сливκи жирные — 1 ст.л.

Яйцο κуринοе — 1 шт.

Разрыхлитель — 1 ч.л.

Для начинκи:

Твοрοг жирный дοмашний — 180 грамм

Сливκи жирные — 4 ст.л.

Сахар — 50 грамм

Тесто: сοединить муκу с разрыхлителем, мягκим пοдтаявшим сливοчным маслοм, сахарοм, сливκами и яйцοм. Замешать дοстатοчнο κрутοе тестο, сοбрать егο в шар, завернуть в плёнκу и положить в хοлοдильниκ.

Начинκа: сοединить твοрοг, сахар и сливκи. Взбить блендерοм дο οднοрοднοй гладκοй твοрοжнοй массы.

Дοстать тестο из хοлοдильниκа, разделить на две части.

Одну часть теста натереть на крупной тёрке прямо в форму, распределить, чтобы слой был одинаковым по толщине. На него выложить творожную начинку и разравнять её ложкой. Вторую часть теста также натереть и распределить поверх творожной начинки.

Выпекать пирог при 180°С в течение 30-35 минут. Готовый пирог ещё тёплым разрезать на кусочки.