Два блондина (глава 25)

Первое знакомство с новыми коллегами произошло после тщательного осмотра доставшихся комнат, которые Люциус обследовал и визуально, и магически. Сила возвращалась к нему постепенно, рывками, но аурное зрение стало доступно чуть ли не с первого дня после пробуждения дара в этом мире. 

Теперь надо было стремиться к невербальному беспалочковому колдовству, которое было его коньком в прежней жизни. Он тщательно скрывал свою силу, чтобы не показывать врагам собственные способности. Это помогло, когда возродившийся тёмный лорд демонстративно отнял у него волшебную палочку, запретив покупать новую или подбирать из родовых. 

Нарцисса поседела за те месяцы, пока в поместье “гостили” Пожиратели, сбежавшие из Азкабана, но отказалась уехать за границу, хотя уже не была связана с бывшим мужем, а сын находился в школе. К счастью, Волдеморт не был настолько безумен, чтобы поднять на неё руку. Видно, понимал, что бывших Блэков не бывает, и все они отличаются особой мстительностью и злопамятностью. 

“Надеюсь, у неё всё хорошо в той другой жизни, где Стив занимает моё место. Она заслужила счастье своей верностью и стойкостью. Жаль, что Драко не взял от неё эти черты, а вырос мелким приспособленцем. Надо было пороть его почаще, глядишь, набрался бы ума”, — вздохнул Люциус, устанавливая код на пока ещё пустом сейфе.  

Компьютер тоже радовал пустотой — никаких доступов, файлов или мессенджеров, что и понятно. Документы Кэпу, может, и выдали, но без биометрической регистрации в базе данных никто не откроет ему рабочий профиль. Поэтому Люциус вызвал ассистента и попросил проводить его в службу безопасности. Идти пришлось недалеко — на этаж ниже и несколько коридоров западнее. Процедура оказалась простой и достаточно быстрой, а после можно было отправиться в кафетерий и от нечего делать осмотреть доступную часть здания.

Время приближалось к обеду, поэтому многие сотрудники их сектора двигались в одном направлении. На Капитана Америку поглядывали кто с восторгом, кто с равнодушием, а кто и с лёгким опасением. Люциус отлично понимал последних, потому что и сам бы относился с подозрением к внезапно появившемуся ставленнику высшего руководства. Впрочем, все старались быть приветливыми, но ненавязчивыми.

Ему удалось спокойно перекусить довольно неплохой отбивной с салатом, выпить средней паршивости кофе и заесть его просто божественным миндальным печеньем. В целом он остался доволен вылазкой и возвращался в кабинет в отличном настроении. В подошедшем лифте оказалась симпатичная девушка в костюме с логотипом ЩИТа.

— Добрый день, агент Хилл! — припомнил её Люциус. — Как поживаете?  

Та почему-то залилась румянцем, сделавшим её ещё красивее, и нервно ответила: 

— Добрый день, Капитан. Спасибо, у меня всё хорошо. 

Люциус встал рядом с ней и, воспользовавшись тем, что с ними никого не было, предложил: 

— Не хотите вместе выпить по чашке чая? 

— Нет! — почти вскрикнула Хилл и начала нажимать на кнопки лифта. Как только кабинка остановилась, она выскочила в открывшуюся дверь и, не попрощавшись, убежала. 

— Вот даже как… — прищурился Люциус, которого позабавило странное поведение симпатичной девушки. Охотиться за такими было гораздо интереснее, чем принимать восторженное почитание от готовых на всё дурочек. 

Зайдя в свой кабинет, он снова прошёлся по комнатам, размышляя: чем таким важным занимается “маскот” министерства обороны, что ему предоставляют столько благ? Понятно, что Пирс покупал его благосклонность, но зачем? Неужели ему по-настоящему нужен суперсолдат с неизвестными тараканами в мозгу? Надеется на его лояльность? 

Словно в ответ на его незаданные вопросы, смартфон в кармане завибрировал, на экране появилось имя ассистента Пирса. 

— Алло, Стив Роджерс у аппарата, — старомодно ответил Люциус. 

— Мистер Роджерс, здравствуйте, это лейтенант Эванс. Господин министр приглашает вас на встречу. 

— Когда? 

— Через час, — ответил ассистент. — Я сообщу лейтенанту Брауну, он сопроводит вас. 

Люциус, завершив разговор, задумчиво постучал пальцами по экрану смартфона. Выходило как-то странно, что в подчинении у сержанта находился целый лейтенант. Надо было обсудить этот вопрос с Пирсом, как и сотрудничество с Альфа-Страйком. Стоило заранее озаботиться совместными тренировками и учениями, чтобы при нашествии инопланетян не оказаться посреди разверзшегося ада в компании кучки неизвестных вояк, которых подсунут ему на скорую руку. 

Так что к назначенному времени Люциус продумал основную канву беседы, но Пирс сумел его поразить до того, как он озвучил свои вопросы и просьбы. Усевшись за стол, на который ассистент поставил две чашки с кофе, бокалы с водой и конфеты, он с торжественным видом сообщил: 

— Мистер Роджерс, хочу вас порадовать известием о том, что ваш лучший друг Джеймс Барнс тоже жив. 

Люциусу даже не пришлось разыгрывать удивление, настолько он поразился тому, что Пирс решил так рано легализовать своего ручного пса. Несколько секунд он только и мог, что молча таращиться на довольного произведённым эффектом собеседника, прежде чем сдавленно спросить: 

— Он… сколько лет Баки? 

— Вы о его внешнем виде и состоянии здоровья? — уточнил Пирс и, получив согласный кивок в ответ, произнёс с такой гордостью, словно в этом была его заслуга: — Он молод, как и вы! 

— Но как? 

— Сержант Барнс во время войны попал в руки союзников, но потерял память. Так как при нём не было документов, а одет он был в гражданское, его никак не связали с американскими военными и отправили в госпиталь. В то время советские учёные тоже разрабатывали аналог сыворотки суперсолдата, и сержант Барнс стал первым удачным образцом суперчеловека. Он провёл почти полвека на территории бывшего Советского Союза, служил в секретном департаменте, и только после развала страны получил возможность вернуться на Родину. 

— Память вернулась? — уточнил Люциус, прикидывая, может ли этот человек разоблачить его. 

— К сожалению, нет, — с хорошо отыгранным разочарованием и сочувствием ответил Пирс. — Он подвергся обработке, которая ухудшила его состояние. 

“То самое стирание памяти, которое потом практиковали американцы”, — сообразил Люциус, но вслух обеспокоенно произнёс:

— Его можно вылечить? Я готов оплатить лучших врачей, лишь бы Баки помогли! Я буду работать столько, сколько нужно! 

— Ну что вы, мистер Роджерс, это совершенно лишнее. Американское правительство никогда не оставит в беде своих героев! Сержант Барнс получит все положенные ему льготы, — заверил его Пирс. Он выглядел сдержанным и серьёзным, как идеальный политик, который не жалеет сил и средств для процветания общества.  

***

Стив с трудом растормошил Снейпа, очень быстро впавшего в приступ тяжёлой меланхолии и собравшегося просто напиться вусмерть. 

— Да что тебя так заклинило на этой грязнокровке! — наконец не выдержал он горестных вздохов. — Она тебя любила? А ты её? Вы трахались? Ну хоть целовались? Так какого хрена, Северус! Что за страдания на ровном месте! 

— Ты не понимаешь… 

— Да куда уж мне! — раздражённо фыркнул Стив и, припомнив рассказ Люциуса, добавил злорадно: — А ты знаешь, что она сначала перед Сириусом задом крутила, а на Джеймса согласилась только потому, что тот её подобрал после дружка? Ещё неизвестно, чей этот щенок, который от Поттеров взял только папашины очки! 

— Да как ты смеешь! — чуть не захлебнулся негодованием Снейп. — Лили бы никогда! Она не такая! 

— Не такая она. Ангел во плоти. Только нимба не хватает! — раздражённо закатил глаза Стив. — Очнись, Северус, она обычная грязнокровка, которую ты возвёл на пьедестал! Думаешь, никто не догадался о том, что ты ради неё продался Дамблдору? Да тёмный лорд не убил бы Поттеров, если бы не узнал о твоём предательстве, которое автоматически отменило его обещание не причинять вред твоей драгоценной подружке! 

— Что? Что? — Снейп побледнел так, что сравнялся цветом лица с воротничком своей белоснежной рубашки. Схватившись за горло, он поражённо таращился на собеседника, словно тот должен был убить его в ту же секунду. 

— То! — Стив залпом выпил остатки бурбона из бокала и поставил его на стол. — А ты думал, что вокруг одни глупцы и идиоты? Да все в ставке знали о твоих недостойных метаниях! Тебя даже на собрания перестали приглашать, не заметил? В кого ты превратился, Северус? Ради пары сисек предал сюзерена и соратников, от которых получил столько поддержки! Кто оплатил твоё обучение на мастера? Кто дал тебе, малолетке, редкие ингредиенты, которые есть не у каждого мастера? Да ты знаешь, сколько на тебя потратили орденских денег? 

Возмущение Стива было совершенно искренним. Долгие вдумчивые беседы с Абраксасом раскрыли ему то, что не было освещено в детской сказке. Мир волшебников был намного глубже и серьёзнее, чем его описал автор, и он почти не отличался от мира супергероев по количеству сложностей, подлостей и интриг. 

Страдания Снейпа по первой любви казались чересчур наигранными и театральными. Мало ли кто кому симпатизировал в далёкой молодости? Ну не верил Стив, что можно через столько лет обожать какую-то девчонку, опозорившую тебя перед огромным количеством людей. Не верил! А вот в слабость и корыстолюбие вполне верил. В Снейпе они точно были. Его метания между Дамблдором и Риддлом скорее напоминали кривые попытки “и рыбку съесть, и на хрен сесть” — как говорил Баки о всяких хитрозадых товарищах, которые работали на нескольких нанимателей одновременно. 

Стив не испытывал жалости к самому угнетённому герою Поттерианы. Этот персонаж был сложным человеком, которому он не доверил бы не только защиту спины, но и не подпустил бы близко, чтобы не отвлекаться. 

— Вот кем ты меня считаешь — предателем? — зло выплюнул Снейп. 

— А у тебя есть возражения? Северус, не корчь из себя жертву, эта роль не для тебя. Ты истинный Пожиратель Смерти, садист и засранец, а не единорог, потерявший девственницу. И, честно говоря, не знаю, с какой целью Дамблдор назначил тебя деканом Слизерина: для того чтобы всегда иметь под рукой дармового зельевара, или чтобы ты окончательно разрушил репутацию нашего факультета своим мудацким поведением? И не выдавай за героизм работу, за которую ты получаешь приличные деньги. Ты не благодетель для слизеринцев, а вредитель… — Стив устало махнул рукой и, поднявшись из кресла, не попрощавшись, покинул гостиную. Он направился к выходу из донжона, решив немного проветриться. По дороге ему встретился Филч, который брёл по коридору, держа на руках свою облезлую кошку. 

— Лорд Малфой, как же мы теперь? — тихо спросил он, поклонившись. 

— Нормально всё будет, — отмахнулся Стив и пошёл дальше. 

— Как скажете, милорд, ваши-то слова да Мерлину в уши, — проскрипел Филч и побрёл дальше, шаркая подошвами стоптанных туфель по каменному полу. 

На улице было довольно прохладно, а в воздухе стоял крепкий аромат осеннего леса. Замок сиял огнями в окнах, но территория вокруг не была освещена, поэтому Стиву пришлось запустить в воздух несколько огоньков люмосов. К нему подбежал огромный пёс, который басовито залаял на незнакомца. 

— Хто тута бродит? — раздался низкий мужской голос, и из темноты появился Хагрид, который, подслеповато прищурившись, пробормотал: — О как! Сам лорд Малфой пожаловал! 

— Не пожаловал, а уходит, — поправил его Стив и, потрепав пса по загривку, пошёл в сторону Запретного леса. Граница антитрансгрессионного купола проходила по опушке. 

— Как там директор Дамблдор? — спросил Хагрид, бесшумно ступая по пожухлой траве.

— Плох совсем, скорее всего, надо ожидать худшего исхода, — пробурчал Стив, ожидая услышать стенания очередного страдальца, однако лесник поразил его спокойным замечанием: 

— Ну, каждому своё время. Директор, конечно, великий человек, но и он не вечен. 

Стив чуть не споткнулся, услышав его слова, но быстро оправился от удивления и спросил: 

— Не жалеешь его? 

— Так директор говорил, что смерть это не конец, а начало нового путешествия, — ответил Хагрид без тени косноязычия. 

Стив мог бы поклясться, что по его губам скользнула злорадная усмешка, что тоже вполне объяснимо. Когда Хагрида обвинили в смерти школьницы Миртл Уоррен, директор Диппет по совету своего заместителя не стал проводить тщательное расследование, а подставил беззащитного подростка, чтобы выгородить юного гения и любимчика публики Тома Риддла. 

То ли Дамблдор питал к тому особенные чувства, о чём намекала автор, приписывая ему гомосексуальность, то ли просто хотел заполучить бесплатного слугу в лице бесправного полувеликана — доподлинно неизвестно. Но в любом случае именно из-за его решения Хагрид оказался преступником, хотя в то время даже не мог нести полную ответственность за свои поступки, будучи несовершеннолетним учеником третьего курса.