Кулинарная книга Джека (глава 124)

Брок, сидя за столом в общем зале, читал газету, грызя хрустящие сырные палочки и прислушиваясь к разговорам посетителей. В это время все столы были заняты. Официанты едва успевали подавать завтраки и горячие напитки. Они весело переговаривались с Джеком, который стоял за барной стойкой и выполнял роль бариста. 

В кафе витал аромат кофейных зёрен и свежей выпечки. На завтрак подавали пирожки с разными начинками: с ливером, картофельным пюре и жареным луком, с отварными яйцами, а также с вишнёвым джемом. Их румяные бока и глянцевая корочка притягивали взгляды и заставляли голодных людей с нетерпением ждать своей очереди. 

Яркие бутоны пионов, традиционно принесённые Адамом Гладрагом, владельцем магазина «Волшебная одежда Гладрагов», украшали новую композицию, которую разместили в витрине. Креативные домовики добавили к цветам полосатые арбузы, тёмно-зелёные кабачки цукини и разноразмерные патиссоны. 

Джек приветливо кивнул Аластору и Альфарду, которые вошли в лондонскую дверь, и поставил ещё две кружки в кофемашину, зная, что эти двое трудоголиков захотят выпить по порции крепчайшего эспрессо, прежде чем приступить к основным блюдам. Брок, заметив новых гостей, поздоровался с ними и вернулся к газете, желая дочитать интересную статью. 

На столике, который недавно появился сбоку от кухонной двери, стояли ланч-боксы. Когда клиенты, позавтракав, оплачивали счета, они забирали свои обеды и уходили, торопясь на работу или по другим делам. Многие из них были аврорами или целителями, которые приходили сюда после дежурства. Для них были выделены два длинных стола у витрины.

Заметив знак Джека, Брок поспешно зашёл за стойку. Клиенты заказали более десяти чайников авторского чая, причём каждый — по своему рецепту. Он сразу же приступил к работе, открыв свой шкафчик, где хранились готовые чайные смеси в стеклянных банках и отдельные ингредиенты. 

— Босс, ещё два латте и два какао с корицей, — сообщил Ян, вешая на прищепку очередной заказ. Его напарница Агнес добавила: 

— А мне один чайник апельсинового и один — малинового чая. Оба для целителей после суточного дежурства. 

— Понял, принял, — кивнул Брок, сосредоточенно растирая в ступке сушёную цедру.  

— Что ты там читал с таким интересом? — спросил у него Джек, наливая молоко в колбу для взбивания. 

— О, про этого оленя даже статью написали. Она называется «Куда катится мораль современной молодёжи?», — сказал Брок. 

— А что с ним опять случилось?

— Ничего, просто журналист присутствовал на суде, а потом решил проследить за наказанием героя. Ты знал, что в Министерстве магии есть специальный отдел, регулирующий наказания? 

— Откуда? — равнодушно пожал плечами Джек, а Баки, сидящий с кружкой кофе за барной стойкой, вдруг выдал: 

— Есть такой фильм, комедия, про то, как один тип попал на общественные работы. Так вот, если подогнать под наши реалии, то будет такая сцена: дементор стоит перед строем и говорит: «Итак, граждане тунеядцы, алкоголики и дебоширы, кто сегодня готов хорошо поработать на благо магической Британии? Паутинный завод — три человека, сбор лукотрусов — два человека, работа на полях — десять человек!» И в ответ ему голос: «А на винокурни Огдена нет наряда?» 

Джек рассмеялся, чуть не пролив кофе, и Брок тоже улыбнулся, представив эту картину. Но на самом деле, как показало журналистское расследование, всё было гораздо прозаичнее. 

Каждое утро Джеймс Поттер должен был являться в отдел, где ему выдавали назначение на день. Работа была тяжёлой, без использования магии, поэтому для волшебников чуть ли не унизительной, ведь они во всём привыкли полагаться на неё. Элементарное «бытовое» колдовство сильно облегчало жизнь, и, лишившись его, многие чистокровные становились совершенно беспомощными.   

Сначала Джеймса отправили в больницу Святого Мунго, где было достаточное количество пациентов, к которым нельзя применять чары. Таких людей приходилось мыть, переодевать, кормить, переворачивать, перемещать в процедурные кабинеты — и всё это без возможности хотя бы избавиться от неприятного запаха. 

В отделение, где находились эти пациенты, запрещалось проносить с собой магические артефакты, поэтому даже волшебную палочку приходилось сдавать в сейф дежурному целителю. Всё здесь было как в обычной магловской больнице: необходимые процедуры выполнялись вручную, а пациенты стонали, ругались и жаловались. 

Разумеется, Джеймсу не поручили заботу о людях. Вместо этого ему предстояло заниматься рутинной уборкой: мыть полы в коридорах и палатах, чистить туалеты и ванные комнаты. Он был в полном недоумении, когда ему выдали набор инвентаря: ёршик, швабру, тряпку, метлу, совок и ведро, похожие на те, которыми пользовался Филч в Хогвартсе. 

— И что я должен с этим делать? — недоумённо спросил Джеймс у дежурной нянечки. 

— Сначала подмети, собери всю пыль и мусор, а потом хорошенько вымой полы, да не забудь про дезинфекцию, — ответила та, указав на стеклянную бутылку, внутри которой колыхалась прозрачная жидкость. — Две ложки на ведро. Воду надо менять после уборки каждого помещения. 

Джеймс перевёл растерянный взгляд на инвентарь и приступил к работе. Конечно, поначалу у него ничего не получалось, ведь даже отжим тряпки вручную казался чем-то суперсложным для человека, который ни разу в жизни не стирал вещи и не убирался ни в собственной комнате дома, ни в дортуаре, где жил с однокурсниками. 

Хорошо, что нянечка не оставила его без советов, да и сама работала рядом, поэтому ей можно было задавать вопросы, на которые она давала подробные ответы. Без неё Джеймс бы не справился, но даже с такой неоценимой помощью к концу первой в жизни рабочей смены он не чувствовал ног, а руки и спина болели, как после сложной квиддичной тренировки.   

Возвращение домой было безрадостным. Там его ждала мама с заплаканными глазами. Она очень переживала из-за гнева мужа. Хотя он и прислал из поместья необходимые вещи, это не могло утешить её. Пребывание в скромном деревенском коттедже словно лишило её радости и желания жить. За несколько дней изгнания она как будто постарела на десять лет. 

Джеймсу было очень стыдно перед мамой, но он ничем не мог помочь ей на данный момент. Только отработав наказание, закончив школу и найдя работу, можно было помириться с отцом или хотя бы заработать его прощение. Хотя в его мозгу частенько появлялась крамольная мысль, что все проблемы можно было бы решить, самому став главой семьи. 

Конечно, он не собирался становиться отцеубийцей и предателем крови, но ведь существовали и другие способы получения желанной власти. Например, если бы Флимонт стал недееспособен, сильно ослабев после тяжёлой болезни. Таких, несмотря на живучесть волшебников, было немало. Взять хоть ту же драконью оспу, которой заразились многие люди, не имеющие к ней иммунитета… 

Чем дольше Джеймс работал на благо общества, тем больше понимал, что надо что-то менять в своей жизни. Пока его ровесники учатся и веселятся, он вкалывает с утра до вечера, а потом вынужден заниматься самоподготовкой к экзаменам, потому что отец отказался и дальше нанимать репетиторов. Так и сказал при единственной встрече после дня суда: 

— Не вижу больше смысла вкладывать в тебя деньги. Я выполнил свой долг: вырастил тебя, обеспечивал до совершеннолетия, оплачивал твоё содержание и обучение, прикрывал правонарушения. На этом всё. Можешь считать себя свободным взрослым мужчиной и не оглядываться на меня. 

— Отец, прошу вас, будьте милостивы к матушке, — сдерживая злость, попросил Джеймс. — Она ведь ни в чём не виновата. Это всё я натворил, так за что вы её наказываете? 

— А сам не понимаешь? — усмехнулся Флимонт и, откинувшись на спинку кресла, небрежно повёл рукой. — Что ты видишь? 

Джеймс оглядел зал ресторана, куда его позвали на встречу, отметил некую помпезность украшений, дорогие наряды клиентов и подобострастное поведение персонала и неуверенно ответил: 

— Это заведение высокого уровня. 

— Среднего, молодой человек, среднего! — Флимонт словно нарочно не назвал его сыном, ещё больше распаляя обиду. — Ты можешь себе позволить оплатить обед здесь? Сам, без денег, которые ты получаешь на карманные расходы. 

— Нет, но ведь я ещё школьник. 

— Который обходится мне слишком дорого, — подытожил Флимонт. — Если хочешь, обратись за помощью к своим дядям. 

Джеймс до боли сжал кулаки, чувствуя боль в израненных пальцах. В тот день он занимался сбором и обработкой коконов магических шелкопрядов, которые были защищены колючками. Кожа была в мелких и крупных царапинах, не заживающих даже под воздействием рябинового эликсира, как раны, нанесённые магическими тварями. 

— Что мне сделать, чтобы вымолить ваше прощение для матушки? — спросил он чуть подрагивающим от напряжения голосом. 

— Ничего, — равнодушно ответил Флимонт. — Не бойся, я не оставлю её. Она будет получать приличное содержание и, если не станет спускать его на тебя, ей хватит на безбедное существование. Слуга у вас есть…

— Этот идиот Добби! — всё-таки не сдержал раздражения Джеймс. 

— У других людей и таких нет, — строго окоротил его Флимонт. — Ты слишком избалован и не ценишь того, за что другие готовы целовать руки. 

— Это вы сейчас про своего ненаглядного ублюдка говорите? — прищурился Джеймс, чувствуя, как его распирает от злости, а глаза застилает алая пелена. — Так ему не привыкать лизать пятки каждому, кто подкинет сикль! 

— Пошёл вон, — спокойно произнёс Флимонт и добавил: — Идиот останется идиотом, как ты его ни учи. 

Джеймс выскочил на улицу, не помня себя от гнева, и решительно направился в сторону Диагон-аллеи, которую проскочил, не замечая знакомых. Добравшись до нужного места, он подошёл к двери и решительно дёрнул ручку. Однако оказалось, что попасть внутрь ему мешает какой-то барьер. Другие клиенты входили и выходили из кафе, а его не пропускала невидимая преграда. 

Тогда Джеймс решил поступить по-другому и переместился из «Дырявого котла» в почтовое отделение Хогсмида, заплатив за дымолётный порошок и услугу. Он вышел на дорогу и уставился на дом, сверкающий чистой витриной и стёклами в окнах второго и третьего этажа. Над крышей поблескивал золочёный флюгер, а из труб поднимался белесый дым. 

Кусты сирени, скрывающие боковые флигели, были в полном цвету, хотя сезон цветения уже давно закончился. Под их густой листвой на длинных скамейках сидели мужчины и оживлённо беседовали, смеясь и жестикулируя. Было заметно, что все они в прекрасном настроении. Вероятно, этому способствовала вкусная еда, аромат которой чувствовался даже на улице. 

Джеймс узнал среди присутствующих несколько уважаемых волшебников и замедлил шаг, не желая привлекать к себе лишнее внимание. Они заметили его и замолчали, пристально глядя на него, как будто ожидая какого-то зрелища. Ему пришлось учтиво поклониться им и постараться выглядеть спокойным, чтобы не вызывать подозрений. И на этот раз дверь впустила его, словно защитные чары больше не видели в нём угрозы. 

В просторном зале было многолюдно. Почти все большие столы были заняты компаниями, а маленькие — парами и одиночками. Джеймс быстро огляделся, не совсем понимая, зачем он сюда явился. Вроде, хотел высказать «конкуренту» свои претензии, вот только не знал, как тот выглядит. Слышал о нём от матери, но никогда не проявлял к нему интереса. 

Однако бастарда удалось узнать с первого взгляда. Тот был очень похож на отца, это было заметно любому, кто знал Флимонта. Это почему-то окончательно успокоило Джеймса, который прошёл к стойке и, забравшись на высокий табурет, попросил светловолосого бармена: 

— Мне пива и чего-нибудь покрепче. 

— Огневиски? — спросил тот, окинув его внимательным взглядом. 

— Ага, — кивнул Джеймс. — Я Джеймс Поттер, мистер Ли. Тот самый. 

— Понял, — коротко ответил бармен, не отреагировав на имя посетителя. Однако он не выгнал его из кафе, а поставил перед ним кружку с пенной шапкой и стопку, до краёв наполненную виски. 

Джеймс выпил, не чувствуя вкуса алкоголя, а огонёк просто притушил, хлопнув по губам ладонью. Заметив Брока, заскочившего за стойку, он молча кивнул ему и уткнулся взглядом в кружку с пивом. Тот удивлённо округлил глаза и громко прошептал: «Как к нам попал этот… Поттер?» 

Что ответил ему брат, Джеймс не услышал. Всё происходящее словно подёрнулось туманом. В ушах гудело, чужие голоса сливались в фоновый шум. Время от времени перед ним появлялась новая стопка с огневиски или кружка с элем. Потом кто-то поставил на стойку тарелку с рваной говядиной и сырным хлебом и велел: «Ешь». 

Джеймс послушно жевал сочное мясо и хрустящую булочку, наслаждаясь вкусом, а потом вдруг осознал, что лежит в гамаке под старой яблоней. Сквозь листву были видны крупные звёзды и круглая луна. 

Он вспомнил, как они вчетвером бродили по Запретному лесу во время полнолуния. Казалось, что с тех пор прошла целая жизнь, хотя это было совсем недавно – не прошло и полутора лет с их последней вылазки. За это время всё изменилось. Больше не было Мародёров, и друзей, как оказалось, тоже не было. Джеймсу вдруг стало горше, чем когда он получил от отца пощёчину. 

Твердый сыр — 150 г

Мука — 180 г

Молоко — 100 мл

Сливочное масло — 100 г

Соль — ½ ч. л.

Разрыхлитель — ½ ч. л.

Кунжут (для посыпки) — по вкусу

Острый перец (по желанию) — по вкусу

1. Перемешиваем натертый на мелкой терке сыр с размягченным сливочным маслом, солью и перцем. Добавляем к сырной массе молоко и смешанную с разрыхлителем муку. Замешиваем эластичное тесто.

2. Раскатываем тесто в пласт толщиной примерно 0,5-1 см. Обрезаем края, чтобы получился квадрат, и нарезаем на тонкие полоски.

3. Скручиваем каждую полоску спиралью, обваливаем в кунжуте, посыпаем острым перцем и выкладываем на противень. 

4. Выпекаем 15 минут в разогретой до 180°С духовке.