Андромеда (глава 46)

— Тешу себя надеждой, что нас можно считать друзьями. Однако на этот раз я не могу просто пойти тебе навстречу. Этот вопрос важен для меня, для моего бизнеса и дальнейшего развития. — Том замолчал и, сделав глоток вина из хрустального бокала, в гранях которого отражались блики пламени, горящего в камине, продолжил: — Я уверен, что она тот самый человек из пророчества, который нужен мне, поэтому извини, но тут наши с тобой интересы столкнулись. 

— Этих пророчеств, как и пророчиц, тысячи, если не миллионы! — раздражённо фыркнул Абраксас, сидевший в элегантной позе в кресле у окна, за которым простирался парк, накрытый куполом климатических чар. 

Белые, золотистые и красные бутоны составляли красивый рисунок розария, если взглянуть на него с высоты. От него во все стороны тянулись идеально ровные дорожки, посыпанные песком, ракушечником и мелкой галькой. Аккуратно подстриженные пирамидальные деревья высились вдоль подъездной дороги. На поляне паслось несколько пятнистых оленей, ничуть не боящихся людей. 

Том совершенно не обращал внимания на красоту пейзажа, напротив, она его изрядно раздражала, лишний раз напоминая о том, что у Гонтов не осталось никаких английских или иных парков. Ему в наследство перепала только голая земля с полуразрушенной хижиной, отвоёванная у кузена-бастарда, произведённого на свет тупой деревенской бабой от недоумка Морфина.    

Мысли о «великих» предках, которые так боролись за чистоту крови, что выродились в идиотов, заставляли Тома крепче сжимать кулаки, чтобы не показать посторонним настоящие чувства. Иногда он хотел отыскать трупы родственничков, оживить их и заставить горько пожалеть о пренебрежении долгом перед семьёй и презрении к нему — сироте, рождённому в законном браке, в отличие от всяких ублюдков! 

— Поосторожнее! — взволнованно произнёс Абраксас, почувствовав магическое напряжение, буквально клубящееся в воздухе. — Да что такого в этой девице? 

— А для тебя? — ответил вопросом на вопрос Том. — Почему ты так упорствуешь, хотя осознаёшь, что твой поезд ушёл? 

— Давай сначала поговорим о твоей ненормальной зацикленности, — увильнул от ответа Абраксас и собственноручно налил вино в бокалы. Закурив сигару, он откинулся на спинку кресла и, выпустив изо рта облако дыма, дипломатично заметил: — Я не узнаю тебя в последнее время. 

— То же самое могу сказать о тебе. С чего вдруг Малфой заинтересовался браком? Не ты ли говорил, что нет ничего лучше свободы от обязательств?

В гостиной на некоторое время воцарилась тишина, лишь потрескивали дрова в камине. Вышколенные слуги не смели нарушить уединение хозяина и его важного гостя, подав алкоголь и изысканные закуски. Молчание затянулось, но никто не хотел прерывать его первым. Наконец Абраксас, решившись, произнёс: 

— Ты же знаешь, что наши земли в Уилтшире дарованы королём Вильгельмом? 

— Конечно, ты об этом нам все уши прожужжал ещё с тех пор, как мы учились в школе. 

— Да, это доступная информация, которую можно узнать в хрониках, — кивнул Абраксас и, ещё немного помолчав, продолжил: — Ты мой друг, я доверяю тебе, поэтому хочу рассказать нашу семейную тайну. 

— Что, Малфоев всё-таки прокляли на одного ребёнка? — чуть расслабившись, фыркнул Том. — Или вы и правда потомки подхолмного народа, как шепчутся обыватели? 

— Если бы! — улыбнулся Абраксас, выпустив изо рта облако ароматного сигарного дыма. — На самом деле, в самом начале наше поместье состояло из двух частей: магловской, дарованной короной, и магической, присоединённой с помощью одного из первых британских ритуалистов. 

— Блэка, — прищурился Том и получил в ответ согласный кивок. Подавшись вперёд, он впился внимательным взглядом в лицо друга и медленно произнёс: — Потом вы потеряли вход в это пространство, но туда можно попасть при определённых условиях.

— Да, — честно подтвердил Абраксас. 

— Почему просто не попросить о помощи того же лорда Блэка? Он мог бы согласиться по-родственному, даже если ему ничего не надо от Малфоев. 

— К сожалению, у него не получилось, — признался Абраксас. — Дело в том, что его магия не подходит, хотя кровь отзывается. Ритуалист должен обладать другими качествами. 

Настала очередь Тома надолго замолчать, оценивая поступившую информацию. Наконец он уточнил: 

— С чего ты взял, что мисс Блэк та самая? И почему озаботился этим только сейчас, а не когда она прыгала перед тобой, сгорая от любви? 

— Упустил, не опознал, — пожал плечами Абраксас, однако за его показным равнодушием скрывалась неподдельная досада. — Она слишком поздно пробудилась как ритуалист. Обычно это случается после четырнадцатилетия, кто же знал… 

— Хочешь жениться, чтобы открыть вход на потерянные земли?

— Не хочу упускать лакомый кусок. Если она присоединится к Малфоям, то в будущем сможет расширить наши владения. Я сделал ставку на Нарциссу, которая могла родить наследника с нужным даром. Кто же знал, что у меня под носом был неогранённый алмаз! Если бы можно было вернуться в прошлое, я  выбрал бы Андромеду хоть для себя, хоть для Люциуса. 

Том понимающе усмехнулся. Действительно, в этой ситуации комментарии были излишни. Богатые люди гонялись не только и не столько за деньгами, а за тем, что сделает их могущественнее. Никто в здравом уме не упустит возможность усилить род, заполучить ранее недоступные дары, подарить потомкам небывалые способности. Многовековая селекция имела лишь одну цель — подняться на самую вершину эволюционной лестницы, чтобы править слабыми обывателями. 

— Там что-то более важное, чем просто земля, — уверенно предположил он и, не дождавшись ответа, продолжил: — Но почему ты думаешь, что мои интересы не так важны, как твои? Для меня Блэки — не просто ключ к богатству, но и проводники в высший свет. 

— Я сделаю это для тебя. — Абраксас подался вперёд и небрежно затушил сигару в тяжёлой бронзовой пепельнице, даже не пытаясь держать равнодушную маску. — Мои связи станут твоими. Тебя примут при дворе. Бизнес-партнёры… 

— Постой-постой! — Том поднял вверх руку и совершенно серьёзно спросил: — А павлинов своих любимых отдашь? 

— Да ты! — возмутился было Абраксас, но потом рассмеялся, немного расслабившись. — Не время для шуток. Давай договоримся. Мы же не чужие люди. 

***

Орион и Вальбурга вошли в старинный особняк, находящийся близ центральной городской площади. В холле их встретили почтительно кланяющиеся слуги и дворецкий, напоминающий своим горделивым видом великого дожа. Поприветствовав гостей, он пригласил их следовать за ним на второй этаж. 

В этом дворце, расположенном на набережной, словно ничего не поменялось за последние три-четыре века. Хотя почему “словно”? Скорее всего, так и было. Магия могла сохранить в прекрасном состоянии хрупкие статуэтки и вазы, шёлковые ковры и гобелены, витражные стёкла и многоярусные хрустальные люстры. 

Гостей приняли в зале, где за переговорным столом могли с лёгкостью разместиться три десятка человек. Благородное красное дерево, зеркала в позолоченных рамах, антикварная мебель, шёлковые обои, наборный паркет и роспись на потолке — всё это создавало атмосферу исторического королевского музея. 

— Рад видеть вас! — благосклонно улыбнулся седовласый мужчина в костюме, украшенном искусной вышивкой и пуговицами из драгоценных камней. Поднявшись из широкого кресла, он пошёл навстречу гостям, что было выражением его глубокого расположения.

— Ваше величество, счастлив видеть вас в добром здравии! —  поклонился было Орион, но его подняли и крепко обняли. 

— Зовите меня просто Викто́ром или дядей, — добродушно велел бывший король Сардинского королевства и единой Италии, якобы умерший в конце семидесятых годов девятнадцатого века. Повернувшись к Вальбурге, он с улыбкой добавил: — Моя дорогая племянница, ты прекрасна, как и всегда. 

— Благодарю вас, дядя, — произнесла та, приседая в реверансе и даже не пытаясь оспаривать его предложение. На самом деле, Виктор был ей троюродным прадедушкой, но кто из Блэков обращает внимание на такие мелочи, когда общается с членами своего многочисленного рода, представители которого живут по всему миру. 

Свита, стоящая вдоль стен, с интересом наблюдала за тем, как три человека удобно расположились в креслах у камина, в котором весело плясали лепестки зачарованного пламени, облизывая огромные поленья. В воздухе витал приятный аромат смолы и луговых трав, навевая воспоминания о лете. 

— Как поживают ваши драгоценные сыновья? — поинтересовался Викто́р, после того как один из придворных, почтительно поклонившись, налил вино в серебряные кубки, а другой поставил на столик многоярусную хрустальную вазу с разнообразными пирожными. 

— Завтра вернём их в школу. За каникулы они умудрились измотать нас! — с лёгкой улыбкой ответила Вальбурга. 

— Ах, молодость! — шелестяще рассмеялся Виктор и, сделав глоток вина, приложил к губам платок, украшенный тончайшими кружевами. — Как приятно вспоминать те времена, когда я и сам мог без устали играть и веселиться! 

Некоторое время разговор шёл о недавно завершившихся праздниках и прочих приятных мелочах. Только после того как придворным был подан знак удалиться из зала, беседа перешла на серьёзные темы. Орион, не вдаваясь в подробности, описал то, что сейчас происходит в магической Британии, упомянув появление бывших вербовщиков Гриндевальда и то, что какие-то силы препятствуют встрече с ним. 

Виктор слушал, чуть прищурив ничуть не потускневшие с возрастом зелёные глаза и легонько постукивая кончиками пальцев по деревянному подлокотнику кресла. Отвлёкся он лишь раз, когда из-за тяжёлой портьеры выбралась серо-голубая кошка в золотом ошейнике, украшенном рубинами, и, запрыгнув к нему на колени, громко заурчала, потираясь мордочкой о его сюртук. 

— Ваш фамильяр выглядит чудесно, — сделала комплимент Вальбурга. 

— О да, шубка Катерины — моя личная гордость! — благодушно улыбнулся Виктор, поглаживая кошку по спине. Немного помолчав, он сообщил: — На самом деле, мы не имеем права вмешиваться в дела МКМ, а судьба Гриндевальда после ареста находится в её руках. Когда его судили, было заключено множество политических и бизнес-сделок, поэтому приговор стал всего лишь их результатом. 

— Мы это понимаем и ничего не имеем против, — кивнул Орион. — Но нас настораживает то, что внимание гриндевальдовцев неожиданно переключилось на Блэков. В частности, вокруг нашей племянницы Нарциссы происходят странные движения. 

— Малое совершеннолетие? Она сговорена? — поинтересовался Виктор.  

— Ей уже исполнилось четырнадцать, — подтвердил Орион. — В этом году должна была случиться помолвка, но её отложили до семнадцатилетия. 

— Хотите, чтобы я помог вам встретиться с Гриндевальдом? Надеетесь получить ответы на вопросы? — Виктор не стал уточнять причину такого решения, понимая, что это семейное дело, которое не касается дальних родственников. — Ваша малышка вряд ли ему интересна, а вот британский тёмный род… 

— Мы должны заранее понимать, о чём торговаться, с кем воевать и чего нам это будет стоить, — твёрдо ответил Орион. 

— Я сообщу вам, когда появится информация, — наконец кивнул Виктор, и Блэки поднялись, поняв, что аудиенция закончилась. Дверь беззвучно распахнулась, и порог переступил придворный, который, поклонившись, проводил их до выхода. 

— Устал? — с тревогой спросила мужа Вальбурга, когда они, оказавшись дома, наконец смогли расслабиться. Встав за спиной, она начала мягко массировать его голову. 

— Ох уж эти легилименты, — проворчал Орион, благодарно прижавшись щекой к её прохладной ладони. — Старею, что ли, с каждым годом всё больше раздражаюсь, когда кто-то лезет ко мне в голову. Понимаю, что Виктор привык к этому, но всё же… 

— Главное, чтобы он помог нам. — Вальбурга вызвала домовика и велела ему принести из аптечки обезболивающую мазь, которую очень осторожно, по капельке, втёрла в виски мужа. — Мне не нравится возня вокруг Нарси, но ещё больше я боюсь ажиотажа из-за Анди. 

— Уже! — недовольно фыркнул Орион, закрыв глаза и пережидая приступ мигрени. — Благородные лорды наконец поняли, что драгоценный цветок Блэков расцвёл. Пусть поздно, зато во всю красу.

— А нежелание выходить замуж только разжигает страсти, — согласно кивнула Вальбурга и, очистив руки, уселась на низкую скамеечку у ног мужа, положив голову на его колени. Тишину нарушило тихое поскребывание в дверь. 

— Входите уже! — разрешил Орион. 

В проёме показалась мордашка Сириуса, который окинул быстрым взглядом умиротворённых родителей, а потом просочился в комнату, крепко держа за руку Регулуса. Приблизившись, оба опустились на ковёр рядом с матерью, которая начала гладить их по волосам, как больших щенков. Никто не разговаривал, все наслаждались уютным спокойствием, заранее сожалея о грядущем расставании.  

Орион должен был вернуться на родину после того, как проводит сыновей в школу. Вальбурга оставалась в Милане, в особняке на виа Тортоне, чтобы встречаться с аристократами и поддерживать полезные связи. Однако сегодня у Сириуса и Регулуса был почти целый день, который можно провести с родителями: поужинать вместе, поговорить о важном, а потом, лёжа в одной кровати, послушать историю, которую прочитает вслух отец. Такие вольности позволялись перед долгой разлукой.