Птичка (глава 27)

Стив никогда не думал, что работа фотомоделью настолько утомительна. Казалось бы, какая подготовка к съёмкам понадобится мужчине, если у него идеальное тело? Огромная! И это далеко не бритьё щетины, которую как раз таки очень уважали в последние годы.

Впервые узнав, что к послеобеденным съёмкам надо явиться в шесть часов утра, Стив неосторожно поинтересовался: 

— Зачем? 

Агент, приставленный к нему компанией-владельцем рекламируемого бренда, разразился целым потоком слов, смысл которых сводился к последней фразе его монолога: 

— Вы должны выглядеть так, чтобы даже столетний старик захотел купить наши супероблегающие стринги! 

— Разве мы не джинсы рекламируем? — удивился Стив. 

— И их тоже, — уверенно кивнул агент, невысокий, очень худой светловолосый мужчина, сильно напоминающий Стива Роджерса до “сывороточного апгрейда”. Только был он таким не из-за болезней и вовсе не из-за недоедания… Точнее, недоедание как раз имело место, но было добровольным и новомодным трендом, когда человек не ест никого, имеющего ресницы. 

Услышав такое определение категории продуктов, Стив не смог сдержать нервный смех. Почему-то ему сразу представился огромный лохматый мамонт, старательно хлопающий глазами, и пещерный человек, ломающий древко копья о колено. Дескать, супруга убьёт, если он притащит домой эту милую еду, и спать придётся на коврике у входа. 

— Напрасно вы веселитесь, мистер Роджерс. Вам тоже придётся следить за весом, — недовольно произнёс агент, который попросил называть его Ангелом, на деле являясь Эндрю Скоттом. Конечно, такое приземлённое имя не годилось для модной тусовки, поэтому псевдоним заменил его везде, кроме официальных документов. 

— Мне? — неприятно удивился Стив, который не хотел вспоминать прежнюю полуголодную жизнь и сейчас отрывался, пробуя самые разнообразные блюда из кухонь народов мира. Благо в Нью-Йорке не было проблемой заказать турецкую закуску мезе или китайскую курицу кунг пао в любое время суток.

— Именно вам! — Ангел обошёл его по кругу, приложив палец к губам и задумчиво качая головой. — Вот здесь и здесь слишком вызывающе выпукло! — ткнул он в его грудь и ягодицы. 

— Это от меня не зависит! — уверенно заявил Стив, который не собирался худеть ради каких-то временных стандартов красоты. — Я Капитан Америка, и моё тело в первую очередь должно быть пригодно для военных действий! А если я буду обессилен голодовками, то грош мне цена как защитнику отечества! 

— Ну-у… если только так… — прищурился Ангел. — Ладно, я внесу ваши нынешние параметры в базу, но не смейте увеличивать их ни под каким видом! Это и так чересчур брутально! Такими темпами вы скоро попадёте на обложку какого-нибудь журнала для бодибилдеров! 

Стив нисколько не впечатлился “ужасной” перспективой и вовсе не собирался сидеть на диетах. Вокруг такое изобилие продуктов, в кошельке полно денег… Точнее, наличных у него как раз и не было, зато имелись пластиковые карты, привязанные к счетам, на которые поступали пожертвования от фанатов Капитана Америки, оплата по рабочим контрактам, пенсия и ежемесячные выплаты за военные награды.

Быть богатым человеком оказалось непривычно. Стив пока не адаптировался к новым реалиям и частенько приходил в ужас, видя ценники в магазинах и ресторанах. Ему сразу вспоминались мелкие монетки, которые им с Баки в детстве дарили родители на Рождество и дни рождения. На них можно было купить мороженое, одно большое краснобокое яблоко на двоих или леденцы.  

В остальном жизнь складывалась гладко. С бытовой техникой Стив разобрался быстро, несмотря на то, что Тони ехидно предрекал ему всякие ужасы, вроде обливания кипятком в душевой кабине. Однако с умными приборами оказалось легко подружиться после прочтения инструкций по применению, а интуитивно понятные меню не вызывали лишних вопросов.

Наибольшие проблемы доставляло общение с современными людьми, словно участвующими в чемпионате на звание самого странного фрика. Конечно, в довоенные времена тоже встречались всякие чудики, вроде “ведьмака” Бенджи, жившего по соседству с Барнсами. Тот ходил по улицам со старой шваброй, которая играла роль священного оружия убийцы потусторонних тварей, но был совершенно безобидным человеком. Правда, в периоды обострения болезни мог погнаться за теми людьми, которые казались ему вурдалаками, оборотнями и прочими тёмными существами. Однако драться не лез, а только обозначал “мечом” удары, да выкрикивал что-то вроде: “Силой света пронзаю мрак!”

Окрестные ребятишки частенько подшучивали над Бенджи, устраивали с ним рыцарские турниры или отнимали “клады”, роль которых играл какой-нибудь хлам с мусорок. Однако никто не обижал местного чудака, сердобольные хозяйки понемногу подкармливали его, а их мужья нет-нет да угощали Бенджи то самогонкой, то папиросами, которые тот с удовольствием употреблял. 

В будущем же фрики стали не такими безобидными, как раньше, и часто являлись идейными приверженцами странных и опасных течений. Стив старался не вступать с ними в разговоры и переписку, благо его официальные аккаунты в соцсетях вели специальные агенты. Без помощи этих людей жизнь могла стать просто ужасной. Он это прекрасно понимал и ценил дружбу с Тони, зародившуюся на фоне противостояния с ЩИТом. 

Николас Фьюри отличался особой упёртостью и какой-то маниакальной уверенностью в собственной правоте. Как говорил Тони: “Ему корона мозг пережала, из-за этого отсохла самокритичность”. 

Стиву было бы безразлично состояние этого назойливого человека, но тот время от времени доставал его непрошенными разговорами, вылавливая в самых неожиданных местах. Например, в последний раз он оказался в соседнем кресле в vip-зале кинотеатра. “Хорошо хоть, не на местах для поцелуев”, — ехидно прокомментировал Тони, когда узнал о встрече. 

— Этот фильм снимался больше двух лет, а ведь за это время можно было сделать множество добрых дел на благо мира, — глубокомысленным тоном заметил Фьюри, глядя на экран, где началась заставка. 

Стив покосился на него и, заметив, что его пальто чуть поблескивает в полумраке кинозала, изобразив восторг, поинтересовался: 

— Это, что, крокодилья кожа?

Фьюри, только открывший было рот, чтобы продолжить речь, поперхнулся воздухом и закашлялся. Стив с огромным удовольствием постучал его по спине, заставив пригнуться к коленям. Немного придя в себя, тот придушено поблагодарил за помощь и ответил: 

— Это кожа рептилии, — чем вызвал целый поток вопросов от “звёздного старпёра”: 

— А вас не обливали краской защитники животных, как модниц в меховых манто? Вам не жарко ходить в таком наряде, когда на улице стоит жара? А брюки из такой же кожи? Разве перегрев не влияет на мужскую силу и жизнеспособность сперматозоидов? А в ЩИТе всем выдают такую униформу или только высшему руководству? С какой ступени конкретно? Агент Коулсон, вроде, один из ваших заместителей, но ходит в обычном костюме. Не заслужил ещё или стесняется своей фигуры? 

Фьюри собрался было то ли ответить, то ли указать на неуместность такого любопытства, но Стив невежливо шикнул на него и расплылся в блаженной улыбке, когда на экране появилась красотка в шикарном алом платье. 

— Прямо, как Пегги в молодости! — утёр он пальцем несуществующую слезинку с уголка глаза и проникновенно прошептал: — Давайте насладимся этим киношедевром в полной тишине, чтобы не пропустить ни один нюанс гениальной игры актёров. 

Фьюри звучно клацнул зубами и с недоверием покосился на экран. Третьесортный боевичок вряд ли тянул на громкое звание “шедевра”, но Стив смотрел как завороженный, при этом не забывая методично уничтожать разнообразные закуски и напитки, купленные в кафетерии кинотеатра. 

Начос с сырным соусом, огромная порция попкорна, пара больших стаканов газировки, леденцы на палочках, сахарная вата и конфеты исчезали с пугающей быстротой. Когда они закончились, вызванный официант принёс стакан молочного коктейля и несколько хот-догов, а ведь фильм ещё не успел добраться до середины.  

Директор нервно поправил ворот водолазки, представив, сколько калорий за последний час попало в бездонный желудок суперсолдата. Впервые за последние месяцы в нём шевельнулось сомнение по поводу целесообразности найма на работу такого проглота. Конечно, тот был силён, да и мог поднять престиж организации, однако прокормить такого… Не легче ли сформировать ещё один отряд профессиональных боевиков? Дешевле, это точно! 

По окончании фильма ему не удалось продолжить разговор, потому что на выходе из vip-зала Стива поджидали двое юристов Старка и целая толпа поклонников. Первые, поблескивая стёклами стильных очков и подавляя ужасными аурами прожжённых крючкотворов, потребовали от Фьюри не нарушать приватную жизнь их драгоценного клиента, если тот не хочет получить судебный запрет приближаться к нему ближе, чем на сто футов. 

Вторые, пользуясь добродушным настроением своего любимого Кэпа, начали фотографироваться с ним и снимать его на камеры, как белку в Центральном парке. Автографы, радостные приветствия поклонников, визги поклонниц и просьбы расписаться на разных частях тел, а не только на фотографиях и бумагах, сильно отвлекли Фьюри. 

Когда тот пришёл в себя, то заметил, как в конце улицы мелькнул алый спорткар, подаренный Роджерсу от имени почившего основателя концерна “Lamborghini”. Тот до самого конца был ярым фанатом Капитана Америки и оставил ему в наследство не только коллекционный автомобиль, но и небольшую виллу на берегу озера Тразимено, что в Кастильоне-дель-Лаго, рядом со своим собственным поместьем “La Fiorita”. 

— Чёртов Роджерс! — в сердцах выругался Фьюри, садясь в машину, за рулём которой сидела агент Романова. — Наташа, что ты по нему накопала? 

— Не очень много, — честно призналась та. — Живёт в башне Старка, много снимается для различных модных журналов, занимается благотворительностью, даёт интервью, охотно принимает приглашения в гости от интересных людей. Но при этом не замечен ни в одном скандале, касающемся наркотиков или отношений с женщинами. 

— Гей? — немного оживился Фьюри. — Подозреваю, что их с сержантом Барнсом связывала не просто дружба. Уж очень это “вместе до самого конца” напоминает клятву возлюбленных. 

— Даже если это и так, то, судя по психологическому портрету, Роджерс, найдя пару, объявит об этом во всеуслышание, чем увеличит свою и без того немаленькую армию фанатов. 

— Чёртова толерантность, — поморщился Фьюри и, сокрушённо покачав головой, проворчал: — А ведь раньше было так удобно подлавливать с виду благонадёжных граждан на гомосексуальных связях!           

— На женщин он тоже не реагирует. Флиртует с ними, но держится в рамках приличий. Правда… 

— Что? — в предвкушении замер Фьюри, требовательно уставившись на отражение Романовой в зеркале заднего вида. — Если хоть что-то нашла, то докладывай. В случае суперсолдата любая зацепка может стать решающей. 

— В окружении Роджерса и Старка есть два человека, к которым они относятся не как к простым знакомым. Я бы даже сказала, что они дружат с парочкой британцев, братом и сестрой — Гарри Поттер-Лавгудом и Луной Лавгуд. 

— Сводные? — предположил Фьюри. 

— По документам родные, родители умерли, других родственников нет. 

— Девушка красивая? — уточнил Фьюри после недолгого раздумья. 

— Своеобразная, запоминающаяся. Женщина с изюминкой — как говорят французы. Достаточно молодая, состоятельная, сильно привязана к брату, — доложила Романова, проскочив перекрёсток почти на запрещающий сигнал светофора, чем вызвала возмущение водителей, дружно ударивших по клаксонам. 

— Это очень важно, — кивнул Фьюри, с довольным видом откинувшись на спинку сиденья. — Если такие сверхосторожные люди впустили её в свой ближний круг, значит, питают к ней определённые чувства. Проследи этот момент и прикинь, можно ли использовать девицу, как яблоко раздора между Старком и Роджерсом. Пока они едины, к ним не подберёшься. 

— Так точно, господин директор, — чётко кивнула Романова, однако добавила: — Но боюсь, что это пустой номер. Мисс Лавгуд довольно странная особа, которая совсем не заинтересована выгодой общения со Старком. Такое впечатление, что она… бескорыстная и просто дружит с ним и с Роджерсом. 

— К счастью, таких людей не бывает, — усмехнулся Фьюри. — Всем что-то надо, главное, выяснить их слабости и желания. 

Наташа не стала спорить с шефом, понимая, что тот всё равно ей не поверит. Его тяжёлый нрав был притчей во языцех среди агентов ЩИТа, а самоуверенность вкупе с параноидальным недоверием к окружающим довершали сложный характер.

Бесполезно убеждать человека, поступающего только так, как он сам считает нужным. Указывать ему мог только его патрон, товарищ и благодетель в одном лице — Александр Гудвин Пирс, который и помог Фьюри встать во главе ЩИТа. У них обоих были собственные тайны, но Романова благоразумно решила, что не стоит дёргать тигров за усы. Она была слишком мелкой сошкой, чтобы бороться с ними на равных, а жизнь у неё одна.

К счастью, её пока не заставляли вступать в прямые конфликты с условно положительными героями, которыми считались Роджерс и Старк. Наташа пообщалась с обоими и сделала вывод, что они похожи на тот самый омут, скрывающий множество чертей, готовых вырваться на свободу и принести в мир хаос.