Кулинарная книга Джека (глава 45)

Джеймс опасливо огляделся по сторонам и, бесшумно ступая босыми ногами по деревянным полам, помчался на чердак, где жили почтовые совы. Пока родители отсутствовали дома, он занял домовиков работой — велел им срочно привести в порядок все старые мётлы, хранящиеся в чулане, а сам рискнул отправить письма. 

Последние недели складывались для него так неудачно, словно его кто-то от всей души сглазил. Неприятности начались с обычной прогулки по Запретному лесу. Точнее, нет, в тот раз всё сразу пошло не так, ведь их было трое, а не четверо, как обычно.

Питер отказался идти с ними, потому что по ночам работал, охранял порядок в теплице с подросшими мандрагорами. Впрочем, в последнее время он совершенно отбился от компании и от рук “хозяев”: дерзил, не выполнял поручения, постоянно где-то пропадал, на выходных репетиторствовал или делал за деньги чужие задания. Сириус даже хотел разобраться с ним, но Джеймс убедил того, не тратить время на неудачника. 

В итоге в лес отправились только три товарища, которые всю ночь напролет бегали и играли под звёздами, не чувствуя усталости. Уже под утро, перед рассветом, они направились в сторону хижины, где должен был находиться Ремус в полнолуние, но тот вдруг свернул куда-то в сторону, учуяв людей. 

Хотя до обратного превращения в человека ему оставались считанные минуты, Джеймс с Сириусом погнались за ним. Ладно, если оборотень нападёт на каких-нибудь отщепенцев или бродяг, которые собирали ингредиенты в Запретном лесу, такое уже бывало. А вдруг нарвётся на облаву авроров? 

Ремус превратился в человека по наступлении рассвета, а они, не успев остановиться, неожиданно наткнулись на компанию, состоящую из незнакомого молодого мужчины и подростка в дорогих защитных костюмах и знаменитого Ньюта Скамандера, которым Джеймс втайне восхищался. 

Почему втайне? Потому что они с Сириусом решили стать аврорами, чтобы бороться с тёмными магами, а не какими-то там магозоологами. Директор Дамблдор обещал дать обоим самые лучшие рекомендации для поступления в академию, а декан МакГонагалл — написать отличные характеристики. 

Конечно, Ремуса туда бы никто не принял. По законам магической Британии оборотни не имели права не только учиться вместе с волшебниками, но и занимать официальные должности. Впрочем, директор пообещал и то, что, когда станет главой Визенгамота, сразу же внесёт предложение об улучшении статуса магиков. 

Ремус был готов целовать руки своему благодетелю, ведь без его протекции ему не светило зачисление в лучшую британскую школу. Именно Дамблдор устроил всё так, чтобы “экспериментальному оборотню” было удобно жить в замке, переселяясь на время полнолуния в дом, построенный на границе хогвартских земель и Запретного леса. 

Джеймс, как и остальные Мародёры, считал директора самым лучшим в мире волшебником, ведь тот победил самого страшного злого колдуна тысячелетия. Почему именно тысячелетия? Об этом они не задумывались, принимая на веру слова великого человека. Не будет же тот врать своим любимым ученикам, которые после совершеннолетия должны были стать его соратниками. 

Орден Феникса был создан для того, чтобы светлые волшебники могли объединиться под руководством опытного наставника. И талисман у них был знаковый — огненный Фоукс, который, несмотря на свою неоднозначную репутацию, добровольно стал фамильяром Альбуса Дамблдора, признав того своим хозяином.

Так вот, в тот неудачный день Джеймс с Сириусом наткнулись на людей, которые, недолго думая, обездвижили их и, словно этого мало для унижения наследников чистокровных родов, сдали аврорам. Когда тех доставили в дежурное отделение и расколдовали, применив чары насильственной обратной трансфигурации, разверзся ад! 

Блэков и Поттеров прекрасно знали все волшебники, живущие в магической Британии, поэтому их отпрысков тут же опознали. Авроры вызвали опекунов, которые прибыли незамедлительно в компании адвокатов. Однако всё, чего они смогли добиться: Джеймса и Сириуса отпустили под домашний арест до начала судебного разбирательства. 

— Незарегистрированные анимаги попадают под статью тринадцать дробь шесть, — скучным голосом сообщил начальник аврората, встречи с которым добились Орион и Флимонт. — Если бы ваши сыновья были совершеннолетними, то я бы просто бросил их в камеру. А так пусть радуются, что будут сидеть в своих поместьях под чутким присмотром мамочек.  

— Но ведь они никогда до этого не были замечены ни в чём предосудительном! — возмутился Флимонт. — Неужели нельзя обойтись штрафом? Они хорошие мальчики! 

— Позвольте с вами не согласиться, мистер Поттер. У меня есть свидетельство некоего мистера Уилкса, который уже второй месяц находится в больнице Святого Мунго. Со слов потерпевшего, именно Джеймс Поттер сбросил его с лестницы, предварительно раздув голову заклинанием. Из-за этого мистер Уилкс не мог сопротивляться или применить волшебство. В итоге у него сломан позвоночник и имеются другие травмы, которые в комплексе с проклятием мешают полному выздоровлению. — Скримджер цедил слова сквозь зубы, словно ему было в тягость разговаривать с докучливыми посетителями. 

— Это поклёп! — заявил Флимонт. — Обвинение не было выдвинуто, а сплетничать можно о чём угодно! 

— Мистер Уилкс согласился дать показания под веритасерумом. Он просто ждёт окончания учебного года, чтобы не надо было возвращаться в Хогвартс. Он по какой-то причине опасается за свою жизнь. — Скримджер цепко взглянул на Ориона и поинтересовался: — Лорд Блэк, а вы не желаете услышать информацию о своём сыне? 

— Я и без вас прекрасно знаю о его выходках, — пробурчал тот и, резко развернувшись на каблуках, покинул кабинет. 

О возвращении в Хогвартс даже речи не шло — магическая клятва не позволяла Джеймсу покинуть пределы дома. И, словно мало этого наказания, отец с матерью наняли несколько репетиторов, которые, проверив уровень его знаний, заявили напрямую:

— От силы, что может получить ваш сын на экзаменах — “удовлетворительно” по большей части предметов, кроме трансфигурации, тянущей на “выше ожидаемого”, и чар на “превосходно”. 

— Джеймс, но как же так? Ты же у нас умница! — всплеснула руками Юфимия, не в силах поверить, что её сын не лучший из лучших, а не более чем середнячок. — Вы же с Сириусом такие талантливые мальчики! 

— Они, может, и талантливые, вот только не в школьных предметах, — пробурчал репетитор. — Если не хотите, чтобы у вашего наследника был ужасный диплом, советую взяться за учёбу прямо сейчас. Возможно, до сдачи экзаменов удастся поднять уровень до приемлемого.

Флимонт, грозно хмурясь, разрешил репетиторам применять наказания за непослушание или невыполнение заданий. А когда те удалились, согласовав график занятий, заявил Джеймсу: 

— Если ты не сдашь экзамены хотя бы на “выше ожидаемого”, то никаких тебе академий, начнёшь работать на нашем предприятии, причём на самой низкой должности. Будешь подготавливать немагические ингредиенты для зелий. И никаких писем! Тебе запрещено общаться с кем-то вне дома! 

— Но, отец, а как же Лили? — случайно проговорился Джеймс. 

— Что ещё за Лили? — заинтересовалась Юфимия. — Из какой она семьи? Если у вас всё серьёзно, мы должны связаться с её родителями для проверки вашей совместимости и обсуждения брачного контракта. 

— Они маглы, — промямлил Джеймс, заставив её сдавленно охнуть. 

— Мы не можем разбавлять кровь ещё как минимум три поколения! — жёстко заявил Флимонт. — И ты прекрасно знаешь почему! Мы замахнулись на восстановление рода Певереллов, но это возможно только при наличии десяти поколений чистокровных волшебников из старых семей! Нам и так сложно подобрать тебе невесту, так что не доставляй нам проблем!  

— Но я люблю Лили! — отчаянно выкрикнул Джеймс. — Она самая лучшая! И директор Дамблдор сказал, что мы прекрасная пара! 

— Как интересно! — прищурился Флимонт. — С каких это пор директор-полукровка смеет устраивать браки наследников чистокровных родов? 

— Ты любишь её, а она тебя? — подала голос Юфимия, сразу выхватив главный момент. 

— Лили пока не чувствует ко мне симпатии… — неохотно признался Джеймс и не успел продолжить, как из камина вышли два его дяди: Карлус, артефактор, и Хардвин, глава ДМП. Увидев их мрачные лица, он невольно отступил на шаг назад, словно желая спрятаться от тяжёлых взглядов родственников.

— Ты представляешь, насколько твоё задержание ударило по моей репутации? — первым заговорил Хардвин. — Этот змей Скримджер разве что ядом не изошёл на совещании у министра, когда докладывал о вопиющем поведении моего племянника. Я столько лет строил карьеру не для того, чтобы ты сломал её своими выходками! 

— Постой, кузен, расскажи сначала, что ему грозит за это? — попросил Флимонт, после того как гости устроились в креслах и получили по бокалу вина. — Джеймс же несовершеннолетний, наказание не может быть суровым. 

— Ошибаешься! После резонансного дела Олдриджей была внесена поправка о том, что возраст ответственности за незарегистрированную анимагию снижается с семнадцати до четырнадцати лет! — раздражённо ответил Хардвин. 

— Это те несчастные брат с сестрой, которые превратились в лягушку и змею? — припомнила Юфимия. 

— Именно! И змея сожрала лягушку, а потом, превратившись в человека, испугалась наказания и скрыла этот факт! — Хардвин раздражённо отодвинул бокал, чуть не опрокинув тарелку с фокаччей, которой любил закусывать вино. — Подросткам было по пятнадцать, как и этим балбесам, и сестру, убившую брата по неосторожности, заключили в Азкабан на три года, присудив штраф в пять тысяч галеонов! 

— Какой кошмар! — испуганно воскликнула Юфимия и, взглянув на Карлуса, попросила: — Пусть Дорея поможет в переговорах с Блэками. В конце концов, их сын тоже участвовал в этом. 

— Ты забываешь, что Арктурус Блэк кавалер ордена Мерлина первой степени, — покачал головой тот. — У него есть огромные привилегии, которыми он воспользуется, чтобы вытащить наследника рода. А вот Джеймсу он помогать не будет, потому что считает его виновником плохого поведения Сириуса.   

— Да кто ещё кого учит плохому, — поморщился Флимонт. — Этот бешеный малец сам кого хочешь заразит безумием. Наш Джеймс не был таким неуправляемым до того, как они подружились. Все эти шалости в блэковском стиле. И раздутая голова точно из их родовых проклятий! Мы приютили Сириуса, дали ему стол и кров, неужели за это нам не отплатят благодарностью? Мы ведь для него ничего не жалели, делились всем, что имеем.

— Кстати, о делёжке! — вдруг вспомнил Карлус. — Где наша родовая мантия-невидимка? 

— В моём кабинете, — недоумённо ответил Флимонт. — А почему ты спрашиваешь? 

— Потому что я видел нечто похожее у Альбуса Дамблдора. Правда, подумал, что спутал плетения с его палочкой. Очень уж она у него приметная. — Карлус посмотрел на притихшего Джеймса и спросил у него: — Племянник, мантия и правда лежит в отцовском сейфе? 

Тот покраснел, замялся и, отведя взгляд, что-то невнятно пробурчал. Флимонт вскочил из кресла и стремительно вышел из гостиной. Вернулся он буквально через пару минут и с размаха влепил сыну пощёчину. Когда Юфимия бросилась защищать того, он рассерженно крикнул: 

— Это всё твоё воспитание! Потакала ему, не наказывала, и что теперь? Он обокрал собственную семью! 

— Он не мог так поступить! — Юфимия схватила Джеймса за руки и, заглядывая в глаза, просительно произнесла: — Ну, скажи им, что они ошибаются. Ты же не такой, сынок. 

Молчание стало ей ответом, и мужчины, переглянувшись, отправились в кабинет Флимонта, чтобы решить, как максимально быстро вернуть собственность Поттеров и не допустить того, чтобы Джеймс попал в тюрьму на ближайшие годы и скатился на плохую дорожку, как некоторые родственники. 

С Лили по-женски поговорила Юфимия и убедилась, что та и не думала соблазнять наследника рода, тем самым навлекая на себя неприятности. Более того, она его побаивалась и всерьёз собиралась уйти из Хогвартса после окончания пятого курса, чтобы получить среднее образование в магловской школе. 

Юфимия после беседы даже пожалела, что планы рода противоречат браку с умной и осторожной маглокровкой. Возможно, избалованному Джеймсу нужна была именно такая жена, которая будет его воспитывать и заставит повзрослеть. Но, увы, в этом и следующем поколении Поттеры должны были очень осторожно выбирать невест.    

Никто не рассказывал Джеймсу о том, что творится за стенами дома, а почту, предназначенную ему, забирали родители. Свежие газеты были ему недоступны, новости он узнавал случайно из разговоров взрослых. Львиную часть времени он учился, а если пытался отлынивать — получал наказания розгами, как маленький ребёнок. 

И вот наконец выдался день, когда родители вдвоём покинули дом. Джеймс, захватив письма Лили, Сириусу, Ремусу и даже Питеру, помчался на чердак. Однако в совятне было пусто, а на призыв почтальона появился придурковатый Добби, который пропищал: 

— Молодому хозяину запрещено отправлять почту! 

— Ты следишь за мной! — возмутился Джеймс. — Да как ты смеешь! Иди и ударь себя кочергой по голове, урод! 

— Добби не виноват! Добби выполняет приказ старших хозяев! — заверещал домовик, отчаянно дёргая себя за уши. — Добби накажет себя! 

— Бесполезная тварь! — сплюнул на пол Джеймс и пошёл к лестнице, по дороге пнув того изо всей силы, срывая злость. Ну ничего, скоро его всё равно выпустят на свободу. Осталось немного потерпеть, и всё наладится.

2 зубчика чеснока

175 мл оливкового масла

500 г муки

1 ч. л. соли

14 г сухих дрожжей

1 большой (или 2 небольших) помидора

щепотка крупной морской соли

Чеснок очистить, раздавить плоскостью лезвия ножа. В миску налить 75 мл оливкового масла, добавить чеснок, накрыть и оставить на ночь. 

В большую миску просеять муку с солью. Добавить дрожжи, 50 мл масла и 300 мл теплой воды. Замесить тесто. Выложить тесто на присыпанную мукой поверхность. Вымешивать не менее 6 мин. Вернуть в миску, накрыть и оставить в тепле на 1 ч. 

Развести морскую соль в 1,5 ст. л. горячей воды. Дать воде остыть.

Тесто обмять, уложить в прямоугольную форму для выпечки, растянуть руками по всей поверхности формы. Сбрызнуть соленой водой. Сделать в тесте несколько углублений, сбрызнуть оставшимся оливковым маслом. 

Помидоры вымыть, обсушить и нарезать кружками. Уложить кружки на фокаччу на расстоянии 2,5 см друг от друга, обильно смазать чесночным маслом. Отставить еще на 1 ч.

Разогреть духовку до 220°С. Выпекать фокаччу 30 мин.