Та самая фея (глава 21)

Поставщик явился не так уж и поздно, держа в руках небольшую клетку, сплетённую из деревянных прутьев. Кенар со смешным хохолком на голове с любопытством осматривался по сторонам, но не пытался выбраться наружу.

— А разве дикие птицы должны быть такими спокойными? — поинтересовался Брок, который имел информацию о животных из документальных фильмов, просмотренных на Нетфликс, и из не очень приятных личных столкновений на миссиях в джунглях и прочих тундрах.

— Этот ручной, их один парнишка выращивает. Так что я просто съездил к нему в деревню, это не так далеко от столицы.

— Понятно, — кивнул ему Брок, забирая свой заказ. Отдал оговоренные три золотые монеты и попрощался, но продавец не уходил и, немного помявшись, спросил:

— Госпожа, а где вы пошили такой костюм? Мне бы тоже такой пригодился.

Брок сделал рекламу своим партнёрам, зашёл внутрь пекарни и поднялся в мансарду, где обустроил себе небольшой уголок-кабинет среди растений. Кот перепрыгнул с плеча на стол и уставился на кенара в клетке, который распушил перья и раскинул крылья.

— Так, брейк, брейк, — хлопнул в ладоши Брок. — Если собираетесь драться, то я настаиваю исключительно на лайт-контакте!

— Мяо? — удивлённо и немного обиженно переспросил кот.

— Потому что это не просто птица, а подарок для Мэрил, — ответил Брок и почесал его за ушком. — Сейчас я проведу небольшой ритуал, и он станет её верным спутником, так что не ревнуй, малой.

— Мыр, — одобрил тот и уселся на край стола подальше от клетки, чтобы не мешать процессу.

— До чего я докатился, оправдываюсь перед хвостатым иждивенцем, — проворчал Брок, достал из инвентаря мелок и свечи из чёрного воска и начал чертить на полу шестилучевую звезду. — Лучше бы помог мне и позвал Мэрил, — сказал он коту, а тот вдруг понятливо кивнул, спрыгнул на пол и поскакал по лестнице вниз, вернувшись через пару минут вместе со средней девицей Льюис.

— Мадам Лив, вы меня звали? — спросила она, с любопытством рассматривая цветущий "кабинет" феи.

— Угу, становись сюда. — Брок указал ей на центр звезды, и после того как она заняла место, открыл клетку и достал птицу.

Мэрил восторженно охнула, увидев кенара, который горделиво распушил перья, словно красуясь перед ней. Хохолок на его голове воинственно встопорщился, крылышки раскинулись в стороны, а из маленького клюва полились мелодичные звуки, похожие на соловьиные трели и перезвон хрустальных колокольчиков. 

— Он волшебный! — тихонько взвизгнула Мэрил, глядя горящим взором на своего будущего фамильяра, который спокойно сидел на пальце Брока и заливался как солист церковного хора. 

Кот ревниво зашипел, выгнув спину дугой и выпустив когти, чтобы показать, кто в этом доме настоящее магическое существо. Брок рассмеялся и закинул его себе на шею, а птицу пересадил на запястье Мэрил.

— Будешь повторять за мной слова после моего сигнала. И постарайся как можно чётче представить то, каким ты хочешь видеть своего компаньона. К примеру, чтобы он тебя слушался, не хулиганил, понимал команды, пел по утрам вместо будильника, соблюдал чистоту и не мешал тебе заниматься и спать…

— Хорошо, мадам Лив!  

Несложный ритуал завершился через несколько минут. У кенара появилось серебряное колечко на лапке, а хозяйка обзавелась почти невидимой татуировкой в виде птичьего силуэта. Луче, как назвала фамильяра Мэрил, тут же перепорхнул на её голову и с довольным видом устроился в волосах. Кот, увидев такой финт, перевёл удивлённый взгляд на Брока и немного возмущённо спросил:

— Мя? 

— Да ладно тебе, он же совсем мелкий, а ты уже взрослый отожравшийся оборотень, поэтому просто не уместишься на моей голове. К тому же ты и так  в прямом смысле залез мне на шею, так что не вижу повода для возмущения. 

Кот немного подумал и милостиво согласился, что да, он уже не так миниатюрен как в детстве, чтобы вить гнездо в блондинистых волосах феи. Мэрил ещё раз поблагодарила за подарок и убежала вниз хвастаться своим почти магическим фамильяром и помогать матери и сёстрам. 

Брок тоже спустился в торговый зал, чтобы сделать последний контрольный осмотр перед открытием. Всё и так было в порядке, но он всё же проверил, хорошо ли работает подсветка витрины, пока закрытой рольставнями, о которых вспомнил, когда налаживал охранную систему пекарни. 

Жуан, как обычно, узнав о новинке, сразу же включил её в список патентов строительной гильдии. Правда, пообещал, что рольставни поступят в продажу только после того, как пекарня откроется. Мэрил к тому же расписала их изображениями цветущего сада, так что даже закрытые витрины выглядели очень необычно и привлекали внимание соседей и прохожих. 

Деревянная вывеска над дверью тоже была выполнена семейной художницей и подсвечена ярко выделяющимися в темноте огоньками. Витиеватые буквы, украшенные цветами, складывались в название: “Сладости и радости от феи”. Брок не имел ничего против того, чтобы стать амбассадором нового бренда, предрекая ему огромный успех. Он даже посоветовал Льюисам, чтобы они заранее подумали, где открыть филиалы.

— Думаете, торты будут настолько востребованы? — немного недоверчиво спросила Гортензия. 

— Не просто торты, но и сам бренд станет популярным на всё королевство, — хмыкнул Брок, который сам подготовил маркетинговую стратегию. — У вас всё будет необычно, начиная с фирменных салфеток, коробок и пакетов с логотипом и заканчивая самими сладостями. Даже если со временем кто-то начнёт копировать вас, то к тому моменту название вашей пекарни станет символом качества и престижа. Люди захотят купить торт или пирожные только у вас, потому что вы первые, значит, самые лучшие. 

Он не стал говорить о том, что по договорённости с гильдией, миксеры поступят в продажу только через два года. В “Сладостях и радостях” и без них хватало диковинок, чтобы мгновенно прославиться на всю столицу. К тому же благословение феи — это вам не кот чихнул, оно само по себе привлечёт удачу на сторону Льюисов. 

***

Гортензия с дочерьми угомонились далеко за полночь, до последнего готовя пирожные и украшая торты. В конце концов Брок выгнал всех из кухни, пообещав, что иначе просто вырубит их сонными чарами на рабочем месте.

Открытие назначили на полдень, потому что был выходной в честь дня рождения принца, и студенты не шли на занятия с раннего утра. За поздним завтраком все были чуть уставшими и невыспавшимися, но с энтузиазмом и волнением обсуждали предстоящую работу.

Гортензия немного сомневалась, что к ним сразу же повалят покупатели и собиралась пойти на площадь с пробными образцами сладостей, чтобы прорекламировать пекарню. Однако, несмотря на её опасения, задолго до полудня перед дверью появились первые посетители. 

Брок велел Аманде заварить побольше фруктового чая и угощать им людей в очереди. Сам же вышел к ним за несколько минут до открытия, переодевшись в одно из самых шикарных белых платьев из гардероба своей предшественницы. Шёлк сиял под солнечными лучами, сверкая крохотными драгоценными камушками, нашитыми на лиф и воротник а-ля Мария Медичи*.

Улыбнувшись восторженной толпе, Брок торжественно произнёс:

— Добро пожаловать в кондитерскую, где готовят сладости по моим личным рецептам! Каждый из них уникален, и уверена, что вы их оцените! К тому же только здесь вы можете заказать совершенно необычное лакомство на любое торжество, начиная с дня рождения ребёнка и заканчивая королевской свадьбой! 

На этих словах он взмахнул палочкой и рольставни медленно поползли вверх, открывая стеклянные витрины, в которых были выставлены разнообразные торты на разноуровневых подставках. На некоторых были закреплены топперы на шпажках со словами: “Дорогой мамочке”, “Моей даме сердца”, “Поздравляем с юбилеем”, “Счастливым молодожёнам”. 

Люди ахнули, восторженно рассматривая необычные сладости, которые выглядели как произведения искусства. В толпе послышались крики:

— А это правда съедобное? 

— А из чего они? 

— А как узнать, какое оно на вкус? 

Брок обстоятельно отвечал на все вопросы, а потом поднял руку вверх и громко объявил:

— Вы можете уточнить остальную информацию у уважаемой хозяйки пекарни и её прелестных дочерей, которые и занимаются изготовлением всех этих изумительных десертов! Добро пожаловать в “Сладости и радости”! — и выпустил из палочки целое облако золотистых конфетти. 

Посетители радостно рванули внутрь заведения, правда, в зале могло поместиться не более десяти-пятнадцати человек за один заход, поэтому пришлось ждать своей очереди на улице.

Брок, глядя на длинный хвост, извивающийся вдоль витрин, вдруг со смехом вспомнил подобное стояние у первого “МакДональдса”, открытого в Москве. Он в то время был на задании в столице варварской России и чуть не околел от холода пока шатался по полукриминальным районам в поисках заказанного русского учёного. Правда, на деле тот оказался калмыком, но для американцев все жители страны были русскими. 

Брок тогда был дерзок и молод и наивно считал, что круче него только Чак Норрис и, может, Слай Сталлоне. В Москву он прилетел в пижонской куртке, на подкладке которой производителями было гордо указано, что конкретно это изделие выдерживает морозы аж до двадцати градусов. 

Вот только в грёбаной России на тот момент похолодало до минус тридцати семи, и Брок вместе с Джеком чуть не окочурились прямо на лётном поле рядом с трапом. Так как они прибыли в качестве официальных туристов, то и выглядели соответствующе — никакой утеплённой зимней униформы и балаклав — только гражданские шмотки: джинсы, куртки, полувоенные ботинки…

Заиндевевшие ресницы и слипающиеся от мороза ноздри стали для них постоянным стрессом, но кроме этого Брока добивала еда. В кафе и ресторанах подавали супы и каши, которые он не ел с тех пор как закончил младшую школу. Про ужасные салаты с совершенно неожиданными наборами ингредиентов и говорить нечего. Из жареного во фритюре нашлись только странные пирожки, в которых, смотря по обстоятельствам, чайная ложка начинки была или размазана по всей длине, или скукожена в одном месте.

Так что через несколько дней после прибытия в Россию, заметив знакомый логотип МакДональдса, совершенно озверевший Брок чуть не выпрыгнул из ботинок. Ему так отчаянно захотелось сожрать жирный вредный для фигуры гамбургер, закусить не менее жирной картошкой и запить ещё более вредной для фигуры газировкой, что в животе голодно заурчало, а во рту скопилась слюна. 

Несмотря на то, что Брок постоянно ограничивал углеводы в своём рационе, даже Господь простил бы ему небольшой чит-мил после недели поедания борщей, солянок, капустных шницелей; яиц, фаршированных шпротным месивом, и остальных русских деликатесов вроде убийственной “Селёдки под шубой” и прочей “Мимозы”...

Сначала ни Брок, ни Джек не обратили внимания на огромную очередь. Ну стоят какие-то люди, так в Москве они стоят за чем угодно, начиная с туалетной бумаги и заканчивая меховыми шубами, это для американцев уже не было странным. Привыкли. Поэтому они спокойно пошли к двери в заведение, но не успели даже выйти на финишную прямую, как кто-то схватил их за рукава курток. 

Брок резко дёрнулся, оборачиваясь и бросая разъярённый взгляд на самоубийцу, которым оказалась молодая женщина. 

— И куда это вы прёте? — заорала она, выпуская изо рта струю пара. — Совсем оборзели?! 

— Не понимаю, — с сильным акцентом по-русски ответил ей Джек. — Мы хотеть покупать бургеры. 

— Ишь ты! Хотеть они! — возмутилась ещё одна женщина, укутанная в белый пуховый платок и клетчатое пальто с меховым воротником. — А мы, значит, тут просто околачиваемся! 

— Ага, хуи пинаем, чтоб не скучно было, — пробухтел невысокий мужичок в огромной меховой шапке. — Вы бы валили отсюдова, пока мы вам люлей не навешали. 

— Не понимаю, — снова повторил Джек. — Нельзя купить? Запрещено иностранцам? 

— Да будь ты хоть папуасом, а становись в хвост! — рявкнула первая склочная баба и ткнула пальцем куда-то в сторону метро. 

— Там продажа навынос? — наконец подал голос Брок, который так и не понял, чего от них добиваются эти агрессивные люди. 

— Там, молодой человек, конец очереди. Через несколько часов и до вас дойдёт ход, — по-английски пояснил ему старичок в драповом пальто и в шапке из бедного детёныша северного оленя, которого русские называли пыжиком.

— Брок, кажется, я догадался: все эти люди тоже хотят купить бургеры, — пробормотал Джек, с ужасом оглядывая толпу, топчущуюся на морозе. — Братан, они сумасшедшие… Вернее, сумасшедшие те, кто пытается с ними воевать. Люди, которые готовы несколько часов стоять на сорокоградусном морозе, чтобы съесть стрит-фуд, — непобедимы…

Тогда они так и не добрались до касс, а фирменные бургеры купили у спекулянтов, которые продавали их раз в десять дороже да ещё и за доллары. Гамбургер можно было приобрести за полтора рубля, чизбургер — за рубль семьдесят пять копеек, “Биг Мак” — за три рубля семьдесят пять копеек, “Филе-о-фиш” — за три рубля двадцать пять копеек. За эту цену в любой московской столовой можно было заказать обед из трех блюд, а глупые американцы выкинули за двойные наборы почти пятьдесят баксов, но ни о чём не жалели.

Сейчас, вспоминая ту неудачную попытку пробиться в МакДональдс, Брок подумал, что нынешняя ситуация до боли напомнила ему тот странный февраль в Москве. И Джека. Сердце заныло, а во рту появился фантомный привкус крови, пыли и пепла. Чтобы снова не впасть в депрессию, которую он с попеременным успехом давил в себе с момента гибели лучшего друга и волчат из отряда, Брок ринулся на помощь Льюисам. 

Гортензия еле успевала отвечать на вопросы покупателей и принимать деньги. Рой выносил подносы с пирожными из холодильного склада, убирал грязную посуду со столиков, складывал её в посудомоечную машину, а потом выносил чистые кружки-ложки-тарелки на стойку, где Мэрил готовила напитки и обслуживала тех клиентов, которые хотели перекусить в зале. Аманда с Сарой метались за прилавком, складывая в коробки заказы и передавая их покупателям.  

Несмотря на солидные запасы, вся готовая выпечка закончилась через пять часов после открытия пекарни. Скупили абсолютно всё, начиная с тортов, выставленных в витринах, и заканчивая мини-пирожными, приготовленными для бесплатного рекламного угощения. Первый день работы “Сладостей и радостей” завершился досрочно в связи с отсутствием товаров на складе.

_________________________________________________________________

* Воротник медичи (также воротник Медичи, воротник а-ля Медичи, воротник а ля Мария Стюарт — веерообразный стоячий воротник (фр. collet monté) из тонкого полотна или кружева, раскрывающийся спереди и окаймляющий вырез женского платья. Введён в западноевропейскую моду в 1600-х годах специально для демонстрации кружева королевой Франции Марией Медичи, в честь которой получил своё название.