Та самая фея (глава 35)
— Маркиз Вернье — сын герцога Матеуса — главы одного из четырёх великих домов, — напомнил сам себе Брок. — Тот, чьи предки испокон веков были преданными сторонниками правящей семьи и стояли рука об руку с первым королём Феро.
— Именно так, — подтвердил Руан. — Для нашего рода верность короне не пустой звук.
— И вы получили соответствующее воспитание и образование, чтобы в будущем стать не просто адъютантом принца, а его первым советником, — уверенно заявил Брок, скорее проговаривая информацию для себя, чем сообщая известные факты принцу и его партнёру.
— Да, я с пяти лет обучался и сам, и вместе с его высочеством, чтобы оправдать ожидания наших родителей, — ответил Руан, не глядя на Жерома. — Так было всегда: старший сын нашего рода становился наследником герцогства, а младший отправлялся служить кронпринцу. Но только в нашем поколении вспыхнули чувства, отличные от верноподданнических и товарищеских.
— Поня-ятно… — протянул Брок. — И вы хотите, чтобы я превратил принца в принцессу? Желаете вступить в брак, как все остальные нормальные пары? Всё это из-за того, что в Феро не приняты однополые отношения?
— Мы не просто двое мужчин, воспылавших друг к другу греховной страстью! Мы хотим всегда быть вместе и не желаем изменять друг другу, даже ради рождения наследников! — насупился Руан, но Жером мягко его перебил:
— Уважаемый Брок, дело во мне. Видите ли, я с самого детства чувствовал несоответствие своего тела и разума. Понимаете? Я никогда не любил заниматься фехтованием или изучать военное дело. Гораздо ближе мне были книги, рукоделие, даже поварское искусство, которому меня обучили, чтобы я мог позаботиться о себе в походах. Конечно, меня обучали всему, что должен знать и уметь наследный принц, а потом и вовсе отправили в военную академию. Но ведь из-за этого мои пристрастия не изменились! Теперь я могу сшить красивый наряд и сразиться в нём на дуэли, сделать красивую причёску перед битвой, испечь пирог, чтобы накормить им уставшего Руана… Вот только всё это очень личное, и мы не собираемся демонстрировать чувства при посторонних. Если бы я мог стать женщиной, и сам выносить нашего сына, то был бы самым счастливым человеком на этом свете. Я знаю, что не имею права на подобную просьбу, но если это возможно, готов на всё ради исполнения нашей с Руаном мечты. Общий ребёнок стал бы тем звеном, которое связало бы нас навечно!
— Мы не нуждаемся в признании нашей пары посторонними людьми, — твёрдо заявил Вернье. — Я люблю его высочество не из-за того, что лелею мечту стать его официальным консортом или надеть на свою голову корону. Если бы мы могли, то оставили бы всё и жили где-нибудь в тихом месте, где нас никто не знает.
— Угу, например в зачарованном лесу или на острове двуликих, — пробормотал Брок, обдумывая поступившую информацию.
Не то чтобы ему было дело до принца и его любовника, или он переживал об их семейном благополучии. Напротив, по идее, он должен быть резко против подобной связи, которая ставит крест на его основном задании. Но чисто интуитивно он понимал: в этот мир его занесло не просто так. Неспроста террорист-самоубийца стал той самой феей и получил игровую систему, которая понемногу меняла его мировоззрение.
Может быть, этот мир — своеобразное чистилище для грешников, чем-то заслуживших второй шанс? Улучшение кармы, очищение уставшей замаранной души, а не зарабатывание пресловутых баллов рейтинга? Ведь не зря почти все миссии были скрытыми, и их содержание становилось известно только после успешного завершения. Помощь магикам, воссоединение семей… Брок даже поспособствовал, пусть и косвенно, двум счастливым бракам персонажей, которые имели к нему опосредованное отношение через родство с Амандой.
Вывод напрашивался сам собой: он, будучи феей прокачивает статы и повышает свой уровень, бескорыстно помогая окружающим. Получается, что мир Золушки — вовсе не основная локация для него-игрока, а лишь подготовка к чему-то большему. И, значит, надо постараться выжать из своего положения всё, что возможно, пока система не подкинула ему главное задание.
***
“Настоящий трансгендер, — размышлял Брок, наблюдая за принцем и его адъютантом, которые, раскланявшись с ним и попросив рассмотреть их просьбу, отправились беседовать с остальными гостями. — Вот уж не думал, что встречу такого чудика в королевском семействе. Жером не педик, как их представляют обыватели, а именно женщина, запертая в мужском теле. Нежные взгляды, желание держаться рядом с сильным партнёром, неосознанные прикосновения — всё это больше смахивает на поведение девушки”.
— Вам скучно, крёстный? — чуть запыхавшаяся Аманда подошла к нему, держа в руке бокал с соком.
— Нет, — покачал головой Брок. — А ты веселишься?
— Да! Это не бал в королевском дворце, где надо постоянно держать лицо и следить за манерами! Да и танцы намного проще и энергичнее.
— Я хочу поговорить с тобой. Когда это лучше сделать?
— Давайте прямо сейчас, крёстный, я как раз немного отдохну перед ужином.
Брок неторопливо направился в сторону небольших беседок, увитых плющом и мелкими розами, в которых стояли удобные плетёные кресла. Аманда шла рядом с ним, чему-то улыбаясь. Почти все места были свободны, в начале праздника гости предпочитали общаться в кругу своих компаний или танцевать.
Присев на балюстраду, Брок достал сигариллу, на этот раз с шоколадным ароматом, и, прикурив от палочки, с удовольствием затянулся крепким дымом. Аманда, устроившись напротив, молча пила сок, думая о чём-то своём. Звуки музыки доносились и сюда, но звучали негромко, не мешая разговору.
— Ты же помнишь, что я потерял некоторые воспоминания? — начал с вопроса Брок.
— Да, крёстный, вы говорили об этом, — кивнула Аманда.
— Так вот, я не помню ни твоих родителей, ни то, каким образом мы с ними познакомились. Согласись, что это странно: фея стала крёстной матерью обычного ребёнка.
— Да, я тоже об этом думала, — призналась Аманда, глядя вдаль рассеянным взглядом. — Но так и не смогла найти ответ.
— Ты никогда не рассказывала мне о своей матери, — продолжил Брок. — Ты помнишь её?
— Нет, — покачала головой Аманда. — Она умерла сразу после родов, так говорил отец.
— Остался её портрет?
— Нет, отец говорил, что мама была очень застенчивой и не любила встречаться с посторонними. Она отказалась позировать художнику.
— Ты знала своих дедушек и бабушек?
— М-м… нет, — помотала головой Аманда. — Отец говорил, что все они давно мертвы, и близких родственников не осталось.
— А тот дом, в котором вы раньше жили, принадлежал твоей семье или Гортензии?
— Это дом Льюисов, родовое поместье.
— И в нём нет ни одного портрета предков? Все были застенчивыми, как твоя мама? — прищурившись, взглянул на неё Брок.
— Отец говорил…
— Меня всё больше интересует твой отец, — перебил крестницу Брок. — Всё, что ты знаешь о родне, стало известно с его слов. Но так не бывает, потому что в родовом поместье должны были сохраниться какие-нибудь личные вещи, документы, письма и дневники предков. Ты находила что-нибудь подобное?
— Нет, дом был совершенно безликим, — раздался голос Гортензии, которая вошла в беседку и остановилась у входа. — Простите, что я присоединилась к вам без приглашения. Просто хотела немного отдохнуть, увидела вас и случайно подслушала ваши последние слова.
— Ничего страшного, — отмахнулся Брок. — Мне очень хочется узнать о таинственном прошлом семьи Аманды.
— С удовольствием отвечу на ваши вопросы. — Гортензия села в соседнее кресло с падчерицей и погладила её по руке. — Ты в порядке, милая?
— Да, матушка, — ответила та, легко улыбнувшись. — Только не могу понять, почему я раньше не волновалась о том, что мне ничего не известно о моей родне.
— Ты ещё молода, да и с нами живёшь довольно давно, поэтому считаешь нас своей семьёй, — успокаивающим тоном произнесла Гортензия и посмотрела на Брока. — Что именно вас интересует?
— Вы переехали в родовой дом Льюисов после смерти Сэма, отца Аманды, потому что пришлось сократить расходы из-за его долгов. Дом в столице принадлежал вашему первому мужу — отцу Сары и Мэрил, — перечислил тот известные факты.
— Именно так, — кивнула Гортензия.
— Когда вы впервые увидели дом, были ли в нём какие-нибудь личные вещи прежних хозяев? — задал вопрос Брок.
— Нет, поместье выглядело так, словно это гостиница, а не частное владение, — вспоминая прошлое, ответила Гортензия. — Картины, украшения, мебель — всё было какое-то безликое… Не могу описать словами, но у меня создалось впечатление, что мы вообще первые жильцы в доме. Хоть утварь и была не новая, но… Глядя на всё, я не могла представить людей, которые ею пользовались. Понимаете?
— Угу, ясно, что ничего не ясно, — пробормотал Брок.
— Сначала мне было очень страшно, это я отлично помню, — добавила Аманда. — Я даже спала то с Сарой, то с Мэрил.
— Да, девочки жаловались на какие-то странные сны, и я разрешила им ночевать по двое, а иногда и всем вместе. Благо кровати были большие… Вот ещё странность! — воскликнула Гортензия. — В старинном доме, где жили несколько поколений Льюисов, не было ни одной детской спальни, игровой или учебной комнаты!
— Да, мы занимались с сёстрами в гостиной на втором этаже, где стоял круглый стол. Потом перебрались в библиотеку, когда матушка проверила все книги, — вспомнила Аманда. — В библиотеке была картина с изображёнными на ней людьми. В остальных комнатах висели только пейзажи и натюрморты.
— А что за люди? — заинтересовался Брок.
— Какая-то компания на берегу реки, — сообщила Гортензия. — Но это были не люди, а магики. Я точно помню, что у одной девушки были полупрозрачные крылья за спиной.
— Любопытно. И где сейчас эта картина? Я такую не видел, это точно, иначе бы обратил на неё внимание. — Брок настороженно посмотрел на дам, но они растерянно переглянулись между собой и в один голос ответили:
— Не знаю!
— Всё страньше и страньше, — пробормотал Брок. — Не знаете или не помните?
— Картина была, была, была, а потом просто исчезала, — ответила Аманда. — И по какой-то причине никто не удивился, не спрашивал, куда она делась, хотя Мэрил её просто обожала. Могла часами смотреть на неё.
— Она и рисовать начала, потому что хотела скопировать её, — добавила Гортензия. — Что же это такое? Колдовство? Картина исчезла незадолго до вашего появления, потому что она точно висела на месте на день рождения Сары, а он был буквально накануне.
— Вот это поворот! — Брок понял, что история обычной семьи всё больше обрастает загадками.
— А почему вы заинтересовались моими родственниками? — спросила Аманда.
— Я узнал, что феи бывают крёстными только феям, но никак не людям, — ответил Брок. — Естественно, меня заинтересовало, каким же образом я оказался связан с Льюисами.
— Я не ваша крестница? — побледнела Аманда.
— Нет, я чувствую связь между нами, — успокоил её Брок.
— То есть, если следовать логике, Мэнди должна быть феей? — нахмурилась Гортензия. — Это опасно для неё? Как случается изменение?
— Не знаю, — развёл руками Брок. — Наши крестницы не такие феи, как мы, а цветочные — те, которые живут в зачарованном лесу и поддерживают его магию.
— Но как у человека может родиться фея? — удивлённо спросила Аманда.
— А вот теперь мы подходим к неприятной части, — поморщился Брок. — Для начала знайте, что предположение о том, что Мэнди может быть цветочной феей, не подкреплено фактами. Оно основано только на моих домыслах и не имеет под собой реальных доказательств.
— Меня пугает ваше вступление, — нервно улыбнулась Аманда.
— Меня тоже. — Гортензия поддержала её слова.
— Как есть. Не думаю, что сокрытие информации будет правильным в нашей ситуации, — развёл руками Брок. — Так вот, цветочные феи рождаются от человеческих мужчин, которые изнасиловали их матерей-фей, — медленно произнёс он, услышав одновременное оханье дам. — Такие полукровки перерождаются в магиков только при одном условии: их матери должны умереть насильственной смертью.
— Кошмар! — всплеснула руками Гортензия, а вот Аманда глубоко задумалась, погрузившись в себя. Через пару минут она встрепенулась и ласково улыбнулась мачехе, которая с тревогой смотрела на неё.
— Матушка, крёстный, я в полном порядке! — преувеличенно бодро воскликнула она.
— Угу, заметно, — проворчал Брок, закуривая новую сигариллу. — Повторяю: все эти предположения буквально высосаны из пальца. О цветочных феях известно чуть больше, чем ничего. О таких, как я, вообще одни мифы и легенды. Так что приказываю отставить панику и пораженческое настроение! Как поняли?
