Снейп. Брок Северус Снейп (глава 6)

Брок в своей жизни видел много старинных замков, и бывая по службе в разных уголках света, и отправляясь на экскурсии во время отпусков, поэтому Хогвартс не произвёл на него большого впечатления в плане архитектуры.

Да, здоровенная дура стоит на высоком холме, сияет огнями в окнах, но на этом всё. А вот ощущение силы, пронизывающей окрестности, поражало не только в положительном смысле, но и чувствительно било по психике. Брок буквально чувствовал, как нечто могущественное пытается проникнуть в его сознание и придавить, словно грёбаные плиты разрушенного Трискелиона.

К счастью, способности Северуса к окклюменции спасли ситуацию. За ментальными щитами он легко сохранил трезвость рассудка в отличие от малышей, не владеющих этим видом магического искусства.

Наверное, именно по этой причине будущих первокурсников везли от станции на лодках через Чёрное озеро. Времени, затраченного на переправу, хватало, чтобы малышня прониклась восхищением и расслабилась перед распределением. Кто бы что ни говорил о величии и человеколюбии основателей школы, но Шляпа была артефактом для принудительной легилименции. 

Проводив взглядами огромную фигуру полувеликана, возвышающегося над будущими первокурсниками, остальные ученики отправились к своему транспорту. Целая вереница карет выстроилась рядом с железнодорожной станцией. Что интересно, не было не только кучеров, но и просто взрослых волшебников, которые могли бы проследить за порядком и тем, чтобы никто не остался без места.  

Брок со своим послужным списком, конечно, увидел фестралов. Страшные скелетообразные кони с острыми клыками и огромными крыльями выглядели… мило, как домашние зверушки какого-нибудь некроманта. По крайней мере они не проявляли агрессии и спокойно ожидали, пока ученики погрузятся в кареты, и только после этого двинулись к замку. 

Что интересно, почти никто из слизеринцев не стал оставлять свои вещи в поезде. Вернее, оставили громоздкие ученические сундуки и старинные чемоданы, украшенные монограммами и гербами, но у всех были ещё и небольшие сумки. Брок подозревал, что в них хранится то, что не стоит показывать при досмотре. А таковой наверняка проводили работники школы или, скорее, домовые эльфы, которые доставляли багаж до комнат.  

Все ученики, начиная со второго курса, сразу же направились в Большой зал, что вызвало недовольство Брока. Конечно, он знал об этом из воспоминаний Северуса, но вживую после долгой дороги ему хотелось умыться и банально добраться до туалета. 

— Идите вперёд, я вас догоню, — сообщил он Эйвери и Мальсиберу, которые так и держались рядом с ним с самого поезда и ехали в одной карете. 

— Ты куда? — удивлённо спросил Алан.   

— Поссать! — насмешливо отчитался Брок и свернул в боковой коридор, где находился мужской туалет. 

Быстро посетив кабинку (писсуаров здесь не было), он тщательно вымыл руки, поплескал в лицо холодной водой, пригладил стильную чёлку, вытерся чистым носовым платком и отправился в зал. 

Эйвери помахал ему рукой, указывая на место напротив, справа от хмурого Мальсибера. Над головами учеников порхали чьи-то летающие фамильяры. На зачарованном потолке ярко сияли звёзды. 

Места среди слизеринцев распределялись так, чтобы максимально защитить малышей. Три первых курса сидели в центре стола друг напротив друга, по бокам от них — четвёртые и пятые, а по краям — шестые и седьмые курсы. Старосты располагались среди первачков, они и проверяли их еду на предмет неучтённых добавок. 

Преподаватели приносили вариант усечённой клятвы наставника и не могли навредить подопечным, по крайней мере напрямую. А вот ученики частенько подливали разные “шуточные” зелья, и это считалось чем-то обыденным, как подкладывание кнопки на стул. А детишки постарше пускали в ход кое-что посерьёзней, типа приворотных.

***

Распределение прошло быстро. Брок не знал никого из новичков, к тому же его не сильно интересовали дети. Он и в общении со своими нынешними ровесниками с трудом сдерживался, чтобы по привычке не гаркнуть: “А ну завалили хлебала, пока я вас раком не поставил!”

Вряд ли кто-нибудь понял бы его дословно, но смысл точно уловили бы. А что поделать? Брок умер сорокалетним мужиком, битым и переломанным непростой жизнью, и слушать бесконечный трёп подростков о летнем отдыхе или о слишком скупых родственниках было свыше его сил. 

За время поездки приходилось несколько раз выходить курить в тамбур, когда кто-нибудь, манерно растягивая слова, начинал вещать о путешествии в Канны или о покупке супернавороченной метлы. И не из-за зависти, а потому, что в последние годы Брок ценил тишину больше, чем пустопорожнюю болтовню.

Он вообще смутно помнил, какие в этом возрасте были интересы у его одноклассников из прежней жизни. Сам он в шестнадцать лет готовился к поступлению в военную академию, поэтому много тренировался. Денег на какие-то дорогостоящие развлечения не было, поэтому в свободное время он предпочитал читать или смотреть телевизор. 

Так что, сидя среди толпы подростков, Брок медитировал с открытыми глазами, уставившись на преподавательский стол.

В центре восседал Дамблдор в красивой тёмно-лиловой мантии, на фоне которой его серебристые волосы и борода словно сияли под светом зачарованных свечей. По бокам от него располагались деканы, а дальше — остальные сотрудники Хогвартса. 

Работников в замке было довольно много. Во-первых, конечно, преподаватели и их ассистенты, которые вели занятия у младших курсов. Во-вторых, несколько медработников во главе с целителем Помфри. И, в-третьих, обслуживающий персонал: лесник, управляющий кухней, бухгалтер и ещё несколько человек, о которых в памяти Северуса не было никаких сведений. 

Что примечательно, Аргус Филч стоял у двери, видимо, места рядом с “полноценными” волшебниками ему не было положено. Это выглядело довольно некрасиво по отношению к единственному сквибу в коллективе, и выставляло директора и весь персонал не в лучшем свете.    

Ужин был очень обильным и, учитывая позднее время, совсем не полезным для детских желудков. Однако волшебники отличались повышенной живучестью и крепостью организма в сравнении с простецами, поэтому могли есть что угодно, на ночь глядя, и при этом не мучиться от ожирения и колик. 

Брок, несмотря на заверения Эйлин в худобе предков, всё-таки решил придерживаться привычной диеты. Он положил на металлическую, мать её, позолоченную тарелку пару ложек стручковой фасоли, поджаренной на растительном масле, баранью отбивную и запечённый батат, на который по какой-то причине никто не обращал внимания, и приступил к ужину. 

Слизеринцы ели неторопливо и соблюдали правила столового этикета. Кто-то использовал кучу приборов, кто-то ограничивался набором салатная-обеденная пара. На еду не набрасывались, хотя многие были голодными, потому что по какой-то причине не захватили перекус из дома. 

Наконец ужин закончился. К счастью, традиции петь гимн школы пока не было. Видимо, она появится позже, во время гражданской войны между магами, чтобы сплотить подростков из семей, стоящих по разные стороны баррикады. Пока же директор ограничился пожеланием успехов в новом учебном году и короткой речью. 

Брок чуть не заржал во весь голос, услышав его слова: 

— Наш школьный смотритель мистер Филч попросил меня — как он утверждает, в триста шестьдесят второй раз — напомнить вам, что в коридорах Хогвартса не разрешается применять волшебство. Действует и ряд других запретов, подробный перечень которых вывешен на двери кабинета мистера Филча.

— Что? — недоумённо поинтересовался Алан Эйвери, заметив ухмылку Брока.

— Как интересно получается, — ответил тот, видя, что к нему приковано внимание ближайших соседей, — нам подсовывают кандидатуру врага. 

— Ты о чём? — нахмурился Мальсибер, который последние пять минут сдержанно зевал, прикрывая рот салфеткой. 

— Смотритель! Сквиб-смотритель напомнил директору школы о том, что в коридорах запрещено колдовать. И он же вывесил список запретов на двери своей комнаты, — напомнил Брок. — То есть Филч единственный в Хогвартсе против правонарушений? 

— И постоянно бурчит о том, что зря отменили телесные наказания, — задумчиво произнёс Эйвери. — Филч играет роль злодея в этой пьесе? 

— Бинго! — усмехнулся Брок. — Остальные все в белом, один сквиб в дерьмище. Но ему не привыкать, он же существо низшей касты, которому даже не позволено сидеть в присутствии высших. 

Слизеринцы переглянулись между собой, словно услышали что-то очень интересное. Впрочем, большинство из них были выходцами из чистокровных семей, где со сквибами обращались просто. Хорошо, если как Тобиаса просто изгоняли из семьи и отдавали маглам, а ведь могли принести в жертву или разобрать на ингредиенты для запрещённых зелий.

К слову, на данный момент в Хогвартсе учился двоюродный брат Северуса — Эван Розье, на год старше него. Сын Феликса Розье — родного брата Тобиаса. Впрочем, он никак не показывал, что знает об их родстве и демонстративно держался подальше от полукровки Снейпа. 

Броку было плевать на него и вообще на всех Розье в целом, как и на Принцев. Он не собирался кому-то навязываться, хотя Северус втайне мечтал, что его признает хотя бы одна волшебная семья. Наивный! Кто захочет тратить время и деньги на подростка с неизвестным потенциалом? 

Понятно, что когда он добьётся успеха, найдутся и родственники со своими притязаниями, и друзья, которые будут требовать помощи. Вот только это могло получиться с Северусом, жаждущим занять престижное место в обществе британских магов, а с Броком такой номер не прокатит. Он был доволен тем, что ему подарила судьба, и не жаждал никакой халявы свыше уже полученной.

***

Слизеринцы построились так же, как и сидели за столом: седьмой курс впереди, за ним четвёртый и второй, первачки со старостами в центре, за ними третий, пятый и шестой курсы. Слагхорн подошёл к ним и, благодушно улыбаясь, повёл своих подопечных в подземелье. 

Все собрались в гостиной и выслушали приветственную речь декана. Тот не стал сильно задерживать сонных детей, всё-таки время близилось к полуночи. 

— Вы ещё убедитесь в величии Слизерина, но я хочу, чтобы вы сделали это лично, а не с чьих-то слов. И главное: факультет, конечно, не станет вашей семьёй и не заменит вам дом, но здесь вы найдёте хороших товарищей, которые останутся с вами на долгие годы! 

Слагхорн пожелал всем спокойной ночи и, прежде чем покинуть гостиную, шутливо погрозил старостам пальцем, зная, что после его ухода начнётся вечеринка. Только после этого все малыши отправились в спальни, а старшекурсники вздохнули свободней. 

— Снейп, ты, конечно, не будешь участвовать? — спросил Грегори Мальсибер и к собственному изумлению получил ответ: 

— Неа, сегодня надо выпить. Всё-таки встретились после долгой разлуки. 

— Удивительно! — с довольным видом усмехнулся Алан Эйвери. — Ты же всегда отказывался от приветственных вечеринок. 

— Считай, что я повзрослел и пересмотрел свои взгляды на жизнь, — хмыкнул Брок. 

Ненадолго отлучившись в свою комнату, он оставил там куртку и рюкзак, из которого достал бутылку текилы и магловские сахарные драже в жестяной коробке с нарисованным Биг-Беном. Спустившись в гостиную, выставил на общий стол свои припасы и усмехнулся, увидев удивлённые лица. 

Уже через четверть часа зазвучала музыка, под которую танцевали несколько пар. Возле импровизированного бара кучковались парни и девушки, наблюдающие за ранее нелюдимым Снейпом. Тот виртуозно смешивал коктейли из алкоголя, содовой и фруктовых соков. 

— Вот что делает с мужчиной разрыв отношений с неподходящей девицей! — трагическим тоном произнёс Эдмонд Флинт, подняв вверх бокал с многослойным напитком. 

— Молчал бы лучше! — ухмыльнулся его лучший друг Маркус Гойл. — Сам-то сколько месяцев пускал сопли, когда тебя бросила та барсучиха? 

— Так я же не в укор говорю, наоборот, радуюсь за своего товарища, — махнул рукой Флинт, чуть не разлив коктейль на плечо стоящего рядом с ним Регулуса Блэка. 

Тот ловко увернулся и спросил:

— Снейп, а откуда ты это умеешь? 

— Я же зельевар, — подмигнул ему Брок, заставив смутиться. — Это мой талант: брать разные странные и откровенно дерьмовые ингредиенты и готовить из них божественные напитки.