Птичка (глава 84)

Драко медленно просыпался, чувствуя приятную негу в теле, как после хорошего длительного отдыха. Во рту ощущался чуть сладковатый привкус, напоминающий о малиновом лимонаде, который прекрасно готовила Астория. Может, они гуляли в парке, а потом задремали в тени старого дуба? Скорпиус просто обожал такое времяпрепровождение, поэтому родители иногда устраивали пикники.

Странное тихое и размеренное шуршание не вписывалось в это предположение, как и чересчур чистый, словно пропущенный через магические фильтры воздух. Так бывало в палатах больниц, где ему довелось провести не один месяц до поступления в Хогвартс в попытках справиться с болезнью и проклятием, медленно разрушающими тело. До того, как он встретил самого необычного человека в своей жизни. 

Рядом с Гарри Поттером его сердце вело себя прилично, словно боясь шалить. Как объяснил целитель: это было из-за магического резонанса, чрезвычайно редко встречающегося у волшебников. Если такие люди оставались вместе, то из них получались непобедимые боевые двойки, сильнейшие напарники-ритуалисты или целители, которые могли вытащить пациентов из-за грани. 

Такими партнёрами были Волдеморт, тогда ещё известный как Том Риддл, и Абраксас Малфой. Встретившись в Хогвартсе, они сразу почувствовали странное притяжение друг к другу и комфорт при общении, хотя, казалось бы, что общего могло быть между наследником богатейшего аристократического рода и нищим приютским сиротой, не имеющим за душой ни галеона? 

Их дружба стала чем-то бо́льшим, чем отношения чужих людей. Её можно было назвать настоящим братством, несмотря на то, что не было проведено официального ритуала. Малфои не усыновили Тома. Слишком сильна в нём была кровь Гонтов, которые хоть и отреклись от него ещё до рождения, не смогли перекрыть доступ к родовой магии, оберегающей единственного потомка.    

Вассалом он тоже не мог стать. Как будущему главе пусть и выморочного рода, ему нельзя было брать на себя обязательства по службе, по крайней мере, пока не выяснятся все обязательства по контрактам. Это только наивные глупцы считали, что принадлежность к такой фамилии откроет сияющие перспективы. На деле же можно было получить столько долгов от предков, что жизни не хватит, чтобы расплатиться. 

Поэтому и вышло, что Том и Абраксас остались друзьями, но не напарниками, так до конца и не закрепив узы. Это спасло последнего, ведь когда Волдеморт развоплотился, то чуть не утащил за собой всех людей, связанных с ним Тёмной меткой. Он стал вампиром, существующим за счёт силы и магии волшебников, доверивших ему свои жизни и благополучие семей. 

Безумие его ближнего круга легко объяснялось, вот только никому не было до этого дела. “Тёмных” быстро устранили, распихав по палатам психиатрического отделения больницы Святого Мунго и камерам Азкабана. Любой ритуалист заблокировал бы их связь с духом Волдеморта и вернул им разум, но разве “светлые” упустили бы такой удобный момент, чтобы занять лидирующее положение и полностью захватить власть в стране?  

К наступлению одна тысяча девятьсот восемьдесят второго года большую часть руководящих мест в министерстве заняли сторонники Альбуса Дамблдора, который стал самым влиятельным политиком в магической Британии. Пользуясь хаосом в аристократическом обществе, внезапно потерявшем чуть ли не половину представителей древних семей, он стал председателем Визенгамота, что в обычных условиях невозможно для сына осуждённого убийцы, и членом Международной конфедерации магов, куда входили исключительно главы могущественных волшебных родов. 

Абраксас избежал репрессий только из-за того, что заключил множество договоров и со “светлыми”, и с “нейтралами”, щедро оплатив свободу Люциуса и неприкосновенность Малфоев. Если бы в тот момент он был связан с Волдемортом, то они с сыном, а, возможно, и Нарцисса с Драко сгинули бы если не в тюрьме, то в изгнании на долгие годы, как те же Лестрейнджи, Яксли, Блэки, Руквуды и прочие представители “тёмных”.   

Именно поэтому Драко, сразу узнавший признаки магического резонанса, о котором был наслышан от отца и деда, никогда не рассказывал об этом ни посторонним, ни родственникам. Поттер не имел могущественных покровителей, которые вступились бы за него, поэтому его могли уговорить или попросту принудить к “добровольному” сотрудничеству. Малфои никогда не были замечены в человеколюбии, если оно не несло выгоды роду. 

Драко немного по-детски надеялся, что они с Гарри останутся друзьями на всю жизнь, и его магия поможет сдержать окаянную болезнь и проклятие. Кто же знал, что у того были совсем другие планы на будущее, чем прозябать в магической Британии. Сначала он отправился на континент, где несколько лет учился в университете по стипендии, оплаченной Волдемортом, а потом и вовсе ушёл с Земли. 

До сих пор было страшно вспоминать, как от дестабилизации клокотало магическое ядро, как сердце норовило вырваться из грудной клетки, как болели не только кости и мышцы, но и, кажется, даже волосы и ногти. Драко хотелось расцарапать кожу и добраться до источника страданий или хотя бы нырнуть в ледяную прорубь, чтобы навсегда потушить пламя, пожирающее тело. Только заплаканные глаза Астории, да испуганное лицо маленького Скорпиуса удержали его от необдуманных поступков. 

Ему не хотелось мучить любимых людей, поэтому в самые тяжёлые моменты он прятался в алтарном зале и, свернувшись калачиком на каменном полу, по-звериному выл, кусая до крови губы и отчаянно впиваясь пальцами в грудь, где гудело, горело и стучало так, будто внутри работал паровой двигатель. С каждым приступом тело становилось всё слабее, а вердикты целителей мрачнее и мрачнее, пока ему прямо не сообщили: 

— Мистер Малфой, вам стоит привести в порядок свои дела. 

— У меня уже всё готово, я с детства знал, что не проживу долго, — ответил Драко. Проклятие ведьмы, не добившейся взаимности от далёкого предка Малфоев, разрушало сердца его потомков, как будто они были обычными маглами, а не волшебниками. Абраксас с трудом перешагнул семидесятилетний рубеж, да и то потому, что с одиннадцати до пятидесяти пяти лет находился рядом с Томом, стабилизирующим его магию и подавляющим проклятие. Люциусу повезло, его идеальным резонатором была Нарцисса, поэтому, если их не разлучат, у него есть шанс дожить до глубокой старости.  

Так что завещание каждого Малфоя составлялось в день семнадцатилетия. Впрочем, в нём не было ничего особенного. Всё имущество и капитал оставляли будущим наследникам, кроме элитной недвижимости в разных частях света и значительного содержания, благодаря которым их супруги продолжат жить, не заботясь о деньгах. 

— Малфой, долго ты будешь притворяться дохлой рыбой? — насмешливый голос Гарри прервал ленивые размышления Драко. 

— Поттер, нигде от тебя нет спасения, — проворчал тот, чуть приоткрыв глаза, а потом вдруг резко сел. Накатили воспоминания о переходе с Луной и Томом, о том, как он почти упал на землю, утратив последние силы, как слышал, словно сквозь толстый слой ваты, голоса, отрывисто отдающие приказы.

— Э-эй! Ты бы поаккуратней! — воскликнул Гарри, придержав его за плечи. — Если что, ты уже давно не мальчик!

— Где я? Что со мной? — взволнованно спросил Драко, оглядываясь по сторонам. С трёх сторон его ложе окружали белые стены, а с четвёртой, за стеклянным окном от потолка до пола, виднелась достаточно обжитая комната с рабочим уголком и широкой кушеткой, на которой лежали подушки и тонкий плед. 

— Ещё спроси: кто ты? — усмехнулся Гарри. В этот момент отворилась дверь, и в комнату вошла хрупкая симпатичная азиатка в медицинском костюме. Увидев, что пациент вполне бодр, она поприветствовала его первой.  

— Здравствуйте, мистер Малфой. Я доктор Чо. Хелен Чо. Вы находитесь в клинике, где я возглавляю отделение экспериментальной хирургии и трансплантологии. Ваша операция прошла успешно. Вы провели одиннадцать дней в медикаментозной коме из-за… эм… Чтобы стабилизировать магические потоки. 

— Благодарю вас, доктор Чо, — учтиво склонил голову Драко, только сейчас заметив надетую на нём синюю шёлковую пижаму с вышитыми белыми облаками. — Каково моё состояние? 

— С тобой всё в порядке. Органы прижились, они же не донорские, а выращенные из твоего материала, только здоровые, — ответил за Хелен Гарри и извинился: — Простите, доктор, я немного взволнован. 

— Я вас понимаю, мистер Поттер-Лавгуд, — с улыбкой отмахнулась та и начала подробно рассказывать о проведённой операции и о том, что ожидает Драко в ближайшее время. Тот внимательно слушал рекомендации, кивал, задавал уточняющие вопросы, но при этом пребывал в какой-то эйфории или прострации, не в силах поверить, что всё наконец закончилось благополучно. Что он выжил, избавился от проклятия, поправил здоровье… 

— Ты чего? — легонько толкнул его в плечо Гарри, заметив остекленевший взгляд. 

— А? А где доктор Чо? — по-совиному хлопнул глазами Драко, оглядев комнату. 

— Она уже ушла! 

— О… 

— Ты не в себе, что ли? Может, болит где? — встревожился Гарри. — Как себя чувствуешь? Пить хочешь? Может, в туалет? Я недавно почистил тебя медицинскими чарами, но мало ли. 

— То-то мне так противно, будто по моим кишкам прошлись скребком. Ну спасибо тебе, добрый волшебник, — в шутку нахмурился Драко, но не прошло и пары секунд, как его губы растянулись в блаженной улыбке. Торопливо расстегнув пижамную куртку, он осмотрел свою грудь без следов шрамов и вдруг счастливо рассмеялся. 

— Надо показать тебя психиатру, — озабоченно пробормотал Гарри, приложив ладонь к его лбу. — Белочек не видишь? 

— Поттер! — рявкнул было Драко и осёкся, не почувствовав привычную боль в груди. Совершенно. Сердце работало идеально, а сила не свивалась болезненными жгутами, сжимая внутренности и не давая свободно вздохнуть. 

— Ага, ты совершенно здоров, — рассмеялся Гарри, а потом вдруг крепко обнял его за плечи и прошептал: — Прости, я чуть не опоздал. Был слишком беспечен. Доктор Чо могла принять тебя уже месяц назад. 

— Вы балбес, мистер Поттер, — проворчал Драко, уткнувшись лицом в его плечо и чувствуя, как по телу пронеслась знакомая тёплая волна. Магия словно выравнивала запутанные узлы в теле, разглаживала неровности, успокаивала и ободряла. — Спасибо, что помнил обо мне. 

— Сами вы балбес, мистер Малфой, — фыркнул Гарри и, разомкнув объятия, серьёзно спросил, глядя прямо в его глаза: — И когда ты собирался рассказать мне о нашей связи? 

— Никогда, — честно ответил Драко. — Как узнал? 

Гарри только вздохнул, прекрасно понимая его позицию, ведь и сам не любил оказываться в роли просителя. Да, были ситуации, когда приходилось склонять голову, чтобы помочь близким людям, но не ради себя. Поэтому он не стал корить друга или высказываться по этому поводу, а просто ответил:

— Том рассказал. Он-то прекрасно помнит, как Абраксаса трясло и выворачивало, если они расставались надолго. Эти симптомы уж очень напоминали твоё странное недомогание во время каникул, которое проходило через несколько недель после возвращения в Хогвартс. В детстве я считал, что это сила магии, — насмешливо скривил губы Гарри. — А потом думал, что это последствия ритуалов, которые ты проводил дома. Ещё и завидовал тебе, болван. 

— Ты почти угадал, — усмехнулся Драко. — Только проводил их не я, а надо мной. Ну и лечение в больницах — то ещё удовольствие. При этом я должен был учиться каждый день, чтобы получить маггловский диплом и после Хогвартса поступить в Итон. В общем, развлекался на каникулах, как мог. 

Гарри немного помолчал, глядя в окно, за которым сиял огнями город, а потом спросил, как ни в чём не бывало: 

— Погостишь у нас? Я взял отпуск, могу стать твоим гидом по этому миру. 

— Прости, я бы с удовольствием, но меня ждут дома. Асти, наверное, с ума сходит от беспокойства, да и Скорпи перепугался, когда мы уходили, — извинился Драко. — Если когда-нибудь представится случай, то я с удовольствием вернусь к вам. 

— О чём ты! Конечно, представится! — заверил Гарри и, взглянув на массивные часы на левом запястье, достал из кармана пиджака телефон. Набрав номер, он сообщил, услышав ответ с той стороны: — Милая, он пришёл в себя. Рвётся домой. Хорошо, жду. 

Драко сидел на кровати, рассматривая свои руки, словно увидел их впервые, и никак не отреагировал на разговор друга. Вернее, не стал задавать вопросов, поняв, что тот общался с сестрёнкой. А раз ждёт, значит, та скоро появится в палате. И точно, не прошло и минуты, как в дальнем углу комнаты раздался шорох, и на пол ступила Луна. Быстро оглядевшись, она радостно улыбнулась и воскликнула: 

— Ты здоров! Наконец-то! А то смотреть было страшно на ту болотную жижу, которая плавала вокруг тебя. 

— Ты про магическую ауру? — тоже улыбаясь, уточнил Драко и получил в ответ расплывчатое: 

— Ну, вроде того, только ещё немного с кое-какими добавками. 

Сусуватари, сидящие на её голове, захихикали и зашептались: “Волшебник смешной! Аура! Люди ведь не духи, чтобы у них была только одна аура! Есть много оболочек!” 

— Так ты хочешь вернуться? — спросила Луна, успокоив пушинок и покормив их искорками, сорвавшимися с кончиков пальцев. — Если что, я предупредила Асторию, что с тобой всё в порядке. 

— Ходила к нам? Как они? Маман с отцом прибыли в поместье? — заволновался Драко. 

— Нет, не я, а они передали сообщение. — Луна погладила сусуватари по шерстинкам, из-за чего те раздулись, как шарики, и важно сообщили: “Мы как настоящие совы! Межмировые совы! Самые красивые почтальоны во вселенной!” 

Присутствующие в палате люди рассмеялись, наблюдая за ними и чувствуя облегчение от того, что с Драко всё наконец-то в порядке. Прошло много лет, прежде чем его жизнь оказалась вне опасности. Для этого понадобилась такая малость: переместиться в другой мир, найти гениального доктора-генетика и помочь ей создать прибор, который мог вылечить даже волшебника, страдающего от родового проклятия.