Два блондина (глава 23)

Люциус решил, что потратит оставшиеся свободные дни на личные дела, чтобы потом не отрываться от работы. Не то чтобы он ожидал, что ему с самого начала поручат что-то сложное и сверхсекретное, но и манкировать обязанностями не собирался. 

Первым делом он отправился на встречу с представительницей Смитсоновского музея. Та оказалась элегантной моложавой женщиной, как говорят французы: дамой с изюминкой. Она приветливо улыбнулась и протянула руку, представившись:

— Для меня большая честь встретиться с вами, Капитан. Меня зовут Меган Смит. 

— Прошу вас, или мистер Роджерс, или просто Стив, — обаятельно улыбнулся Люциус и склонился над её запястьем, обозначив поцелуй, а потом добавил: — Очарован, мисс Смит, — при этом подумав, что ему как-то часто попадаются женщины с этой фамилией. Прямо, как Стиву везло на девиц Картер. 

— Эм… тогда и вы зовите меня по имени, Стив, — порозовела от удовольствия Меган. 

Люциус галантно дождался, пока она займёт место за переговорным столом, а потом устроился напротив. 

— Я отправляла вам документы с оценочной стоимостью вашего имущества. 

— Она меня не устраивает, поэтому я хочу забрать свои вещи, — с любезной улыбкой заявил Люциус, вогнав в ступор Меган. 

— Но почему? — с трудом придя в себя, спросила она, выглядя донельзя удивлённой. 

— Потому что это заниженная стоимость, а я не терплю, когда меня держат за идиота. 

— Но ведь это экспозиция в самом знаменитом музее! Её посмотрели и ещё посмотрят миллионы людей! 

— Это же бесплатно? — скучающим тоном уточнил Люциус. 

— Конечно! Мистер Джеймс Смитсон, в честь которого назван институт, в США никогда не был, однако всё своё состояние завещал американскому народу, чтобы тот основал учреждение, которое бы “распространяло и приумножало знания среди людей”. Именно по его воле вход во все музеи института является бесплатным. 

— Жаль, а то бы мы могли договориться о доле с прибыли, — пожал плечами Люциус. — Тогда я точно уверен в том, что мне нужны мои вещи. 

— Но вы же Капитан Америка… — растерялась Меган. — Разве вы не должны…

— Никому ничего не должен, — перебил её Люциус, про себя добавив: “В этом мире”. 

— Но что вы будете с ними делать? Создадите собственный музей? 

— Продам с аукциона, — усмехнулся Люциус, уже прикинувший, сколько сможет заработать на этом, особенно если пообещает покупателям автографы и совместные фотосессии. Капитана Америку обожали миллионы людей, и многие его поклонники были довольно состоятельными. 

— Я должна переговорить с руководством, — всё ещё пребывая в растерянности, заявила Меган. — К сожалению, я не имею полномочий принимать решения по поводу стоимости коллекции. 

— Вот и чудесно, — одобрительно улыбнулся ей Люциус и поднялся из-за стола. — Надеюсь получить от вас адекватное предложение, иначе мы не договоримся. 

Покинув офис, он неторопливо прошёлся по аллее, обдумывая свои дальнейшие действия. Время реабилитации закончилось, пора было приступать к активным действиям. Пусть у Стива Роджерса был трастовый фонд, куда неравнодушные граждане отчислили немалое количество денег, но по меркам Малфоев их было недостаточно. 

Чтобы начать серьёзный бизнес, нужен был начальный капитал, а где его взять, если имеешь лишь поверхностные знания о современном времени? Люциус не получал информации, начиная с девяносто восьмого года двадцатого века, но это в “поттериане”, как называл их реальность Стив. А мир супергероев и вовсе был для него чащей Запретного леса. 

Хорошо хоть с него сняли надзор по возвращении в Вашингтон и можно было предпринимать какие-то действия. Таким образом Пирс показывал своё доверие и поощрял сотрудничество. А вот беднягу Стива в своё время отслеживали чуть ли не со спутника, хотя тот был достаточно послушен своему кукловоду и не пытался оторваться от навязанных “братьев и сестёр по оружию”. 

Вызвав такси, Люциус закурил, стоя на обочине дороги. Когда к нему подъехал жёлтый автомобиль, он, привычно отведя случайные взгляды, испепелил окурок и уселся на заднее сиденье автомобиля. И только проехав пару миль, чуть не заорал от удивления, поняв, что сделал! 

С огромным трудом ему удалось дотерпеть до ближайшего торгового центра. Поднявшись на второй этаж, он вошёл в туалет и, забравшись в кабинку и убедившись, что рядом нет соседей, тихо, с отчаянием, неверием и дикой надеждой прошептал: “Люмос!” Когда над его рукой завис шарик света, он чуть не вскрикнул от восторга, словно создал как минимум беспалочкового патронуса. 

Презрев брезгливость, Люциус плюхнулся на унитаз и уставился на проявление своей личной силы. Именно об этом он мечтал, сидя в холодной камере, — чтобы с него сняли наручники, блокирующие магию, и по телу прошла знакомая волна ласкового тепла, дарующая ощущение всемогущества!

Огонёк люмоса погас, и Люциус поднялся на ноги, холодно усмехнувшись. Теперь он был уверен в том, что у него всё получится. Что этот мир станет к нему добрее, даже если этого не хочет. Что неприятели или враги очень сильно пожалеют, если встанут на его пути или замыслят что-то дурное против единственного Малфоя-супергероя! 

И правда, с чего он решил, что в этом мире будет обычным маглом? Здесь существовала магия, пусть не привычная, а иная. Да и тело, доставшееся ему от Стива, было напичкано чем-то непонятным, но повышающим сверхспособности. Возможно, в сыворотку намешали ингредиенты, оставшиеся от тех же асов, а среди них были могущественные маги.  

Если даже простые люди после обучения открывали порталы и перемещались в любой уголок вселенной, то почему это не мог сделать настоящий волшебник? Чем истинный Малфой хуже доктора Стрэнджа — этого напыщенного индюка с самомнением круче, чем у аристократа королевской крови? 

“Вот теперь мы поиграем, — злорадно усмехнувшись, подумал Люциус, выходя из торгового центра. — Посмотрим, насколько тяжело бремя власти в этом мире. Что мне мешает стать главой ЩИТа или Гидры или вовсе возглавить мировое правительство? Вряд ли на этой планете найдётся человек, умеющий сопротивляться империо. А что не запрещено, то разрешено”. 

***

В комнате с лёгким хлопком появился старший домовик Малфоев. Поклонившись хозяевам, он произнёс неожиданно низким голосом: 

— Эльфы рода провинились и ждут наказания! 

— О чём это ты? — нахмурился Стив. 

— Эльфы допустили растрату хозяйского имущества! — доложил домовик, снова поклонившись. 

— Подробности! — велел Стив, переглянувшись с озадаченным Абраксасом.

— В ночь на второе сентября из кухни исчезли блюда, приготовленные для хозяина Люциуса: запечёные перепела, баранье седло под мятным соусом, ростбиф, закуски и хлеб, — начал докладывать домовик. — Сегодня было обнаружено, что в кладовой не хватает двух пар серебряных столовых приборов, двух хрустальных винных бокалов, двух хрустальных бокалов для воды, трёх серебряных блюд и двух полных комплектов столовой посуды. Эльфы проверили всё и обнаружили недостачу родовой мантии хозяина Люциуса, нижнего белья и туфель. А ещё из мебельного хранилища исчезли стол и два кресла. Но самая большая потеря — думосбор, сделанный лично Николасом Малфоем. 

Стив, вытаращив глаза, смотрел на несчастного слугу, который перечислял  исчезнувшее, горестно вздыхая, и не мог поверить услышанному. Абраксас тоже выглядел потрясённым, мгновенно связав пропажи с пиром на призрачном вокзале. 

— Ступай и не наказывай себя, это не вина эльфов, — наконец выдавил Стив и, когда повеселевший домовик исчез из комнаты, воскликнул: — Неужели это было на самом деле? Но тогда получается, что раз Люциус забирал вещи из дома, то я воровал медовуху из Асгарда?! 

— Это всё, что тебя волнует? — хмыкнул Абраксас. — Не хочешь понять, как вы туда попали? 

Стив ненадолго задумался, а потом неуверенно произнёс: 

— Когда в нашей вселенной исчезла половина разумных существ, они не умерли, а куда-то переместились. Я, конечно, не учёный, но мне кажется, что все они оказались вот в таком пространстве или подпространстве, не знаю, как это правильно назвать. Так вот, они ничего не помнили по возвращении, но вдруг это случилось потому, что мы их… выдернули, не дожидаясь “дрезины”? 

Абраксас задумчиво вертел в руках давно потухшую трубку и напряжённо размышлял. Нет, он не собирался высмеивать теорию Стива хотя бы потому, что недоказанное считалось возможным. Да и люди, волшебники или маглы, знали о бесконечной вселенной чуть более, чем ничего. 

Магия могла спасти от смерти, изменить свойства любой вещи и переместить куда угодно, так почему не мог существовать своеобразный призрачный вокзал? Не зря же существовало поверье, что перед окончательной отправкой в рай или ад души умерших ожидают своей участи в специальном месте.   

— Думаю, нам надо просто поблагодарить высшие силы за то, что они дали вам пусть и странный, но всё же довольно удачный второй шанс, — наконец произнёс Абраксас. — Возможно, это награда: тебе за героизм, а моему Люциусу за страдания. Может быть, они посчитали, что тебе не доплатили, а моего сына слишком жестоко наказали. 

— Я тоже считаю, что Азкабан — чересчур ужасное место даже для преступников. Если они не конченные маньяки и убийцы, то их должны содержать в человеческих условиях. — Стив налил коньяк в два тяжёлых хрустальных бокала и подал один Абраксасу, а другой поднял сам. — Давайте выпьем за то, чтобы для Люциуса этот второй шанс стал счастливым. 

Некоторое время в комнате царило молчание. Двое мужчин неторопливо пили алкоголь, думая каждый о своём. Потом Стив попрощался и направился в свой кабинет, собравшись связаться со Снейпом. Во время визита в Хогвартс он не нашёл свободной минуты, чтобы остаться с ним наедине, а ведь тот просил о приватной беседе.   

У Люциуса был переговорный пергамент, вторая часть которого находилась у Снейпа. А ещё они общались через зеркала. Иногда прибегали к услугам дымолётной сети, но это случалось очень редко, потому что так их могли подслушать любопытные из министерского транспортного отдела. 

Конечно, надёжнее всего было бы встретиться лично, но из-за проверки Хогвартса деканы не могли покидать замок. А ведь Снейп был в большой опасности с тех пор, как Дамблдор попал в больницу. Без высокого покровительства против него могли в любой момент возобновить судебное разбирательство. Он ведь был не только личным зельеваром Волдеморта, но и одним из самых жестоких боевиков. Неизвестно, почему он сильнее ненавидел маглов и маглорождённых волшебников — из-за жестокого отца или из-за предательницы Лили, но его руки были по локоть в крови.

Конечно, среди Пожирателей не было невинных ангелочков. Даже Люциус, считавшийся орденским кассиром, регулярно отправлялся на миссии устрашения или уничтожения неугодных тёмному лорду. И не сказать, что его мучила совесть, потому что он считал маглов, грязнокровок и сквибов кем-то вроде полуразумных животных.

Понятно, что такое отношение было не ко всем, а только к “ненужным отбросам”, которые не представляли интереса для Малфоев. А вот бизнес-партнёры или магловские аристократы были удостоены его внимания и даже уважения, если приносили ощутимую пользу. 

О таких вещах как толерантность или равенство Люциус имел очень отдалённое представление. Да, знал, что существуют и такие “извращения”, но к себе их не примерял, поэтому Стив переживал о том, как сложится его жизнь в мире супергероев. Теперь он был уверен, что им удался обмен, и сейчас его напарник обустраивается в роли Капитана Америки. 

Опустившись на колени перед камином, в котором потрескивали дрова, Стив некоторое время бездумно смотрел на язычки пламени. Ему казалось, что он видит в них лица живых и погибших людей из другого мира. “Люциус, если ты меня слышишь, пожалуйста, помоги Баки!” — взмолился он, зная, что лучший друг не мог изменить свою судьбу без вмешательства извне. 

Словно по наитию он надрезал палочкой ладонь и сунул руку в камин. Волшебное пламя не обжигало, а обволакивало теплом, жадно поглощая капли крови, исчезающие на лету. На душе мгновенно стало спокойнее, как после долгой молитвы в церкви, куда Роджерсы и Барнсы ходили каждое воскресенье и на большие праздники. 

“Кто-нибудь! Я готов поделиться всем, чем угодно, лишь бы вы выполнили мою просьбу. Если хотите, я отдам годы своей жизни, удачу или магию, которую отобрал у Люциуса, только помогите ему и Баки!” — отчаянно прошептал Стив, чувствуя внезапно нахлынувшую слабость. Ему показалось, будто он услышал чей-то далёкий торжествующий смех.  

“Оставь себе магию, да и удача тебе пригодится, — произнёс нечеловечески низкий голос, а пламя взметнулось вверх, загудев в дымоходе. — Я слышу тебя и принимаю жертву кровью и силой!”

Стив упал на пол и поднёс к лицу ладонь, на которой не осталось даже следа пореза. Задрав рукав, он увидел, что на внутренней стороне левого предплечья появился чётко видимый изящный рисунок — четырёхлистный клевер и лев, стоящий на задних лапах, вокруг которых располагались несколько рун. 

“Спасибо! За всё спасибо! Я буду приносить тебе жертвы, великий!” — искренне поблагодарил Стив и нервно рассмеялся. Новая татуировка выглядела не в пример художественнее прежней и, главное, никак не была связана ни с Пожирателями Смерти, ни с тёмным лордом, герб которого был — василиск в короне.