Птичка (глава 6)

Несмотря на то, что Тони вёл себя как паинька, лишь бы не затягивать обсуждение вопросов, освободился он только через четыре часа. Зато впервые за долгие годы был почти трезв после подобного мероприятия, потому что хотел пообщаться со странной птицей, о которой заботился Джарвис. Однако, к его разочарованию, в личных покоях было пусто. Говорящая летунья исчезла, словно её и не было. 

— И где ты прячешь свою красотку? — поинтересовался Тони, уронив галстук на пуфик. Его личный помощник двигался следом за ним и собирал вещи, которые небрежно разбрасывал босс по пути от гостиной до ванной.  

— Сэр, мисс надо отдыхать. Она отправилась домой, — прохладно ответил Джарвис. 

— А ты за ней подсматриваешь? — ухмыльнулся Тони, забираясь в душевую кабинку. Тугие струи прохладной воды приятно ударили по коже, смывая запах табачного дыма, алкоголя и парфюма. 

— Вы слишком плохо обо мне думаете, сэр, — с заметной обидой в голосе произнёс Джарвис и включил “Вальс цветов”, который недолюбливал хозяин.

Тот чертыхнулся, торопливо намылил волосы и в кратчайшие сроки закончил купание, лишь бы не слышать мелодию, напоминающую о праздниках, проведённых в поместье. Родители обычно отбывали на какой-нибудь раут, а он оставался дома в компании прислуги и горы подарков на Рождество или дни рождения. Никого не интересовало настроение маленького Энтони.

Отец был слишком занят бизнесом, открытиями и поиском Капитана Америки и “Валькирии”. Мать крутилась по кругу, положенному дамам высшего общества. Сироты, которых опекал благотворительный фонд Марии Старк, видели её гораздо чаще родного сына. 

В детстве Тони не понимал, почему родители никогда не остаются с ним на праздники, а куда-то уезжают, нарядившись в красивую одежду. Потом он привык, что видится с ними хорошо если раз в неделю за воскресным обедом. А бывало, что они пересекались раз в месяц, а то и реже. 

Отец пропадал в компании или мотался по всему миру. Его показывали в новостях и ток-шоу. Дома он появлялся уставшим или, наоборот, чересчур энергичным, отдавал приказы и снова исчезал на какое-то время. Даже на отдыхе он постоянно с кем-то встречался или вёл долгие телефонные разговоры. 

Мать тоже не отличалась особой общительностью с домочадцами, к тому же вела по большей части ночной образ жизни. Никому нельзя было беспокоить её сон до полудня, а потом служанки помогали ей стать прекрасной перед выездом из дома за покупками, в фонд или на встречи с подругами. Вечера были заняты светскими раутами.  

Повзрослев, Тони совершенно отдалился от родителей, которые стали ему чужими. Пресловутых уз крови у них так и не сложилось, да и простое общение сошло на нет. О чём разговаривать с людьми, которых видишь мельком при случайной встрече? Обычно все торопились по делам и ограничивались короткими приветствиями. 

Получив доступ к финансам и недвижимости, расположенной в разных частях света, Тони окончательно порвал с семьёй. Весёлая жизнь в университете, вечеринки в компании таких же богатеньких хлыщей и “принцесс” — наследников и наследниц семейных капиталов — затянули его, не оставляя ни одной свободной минуты. 

Когда погибли родители, Тони понял, что свободная жизнь закончилась. Конечно, ему не позволили взять управление компанией в свои руки, поэтому он начал исподволь наращивать силу, чтобы когда-нибудь на равных противостоять Обадайе, прикидывающемуся добрым дядюшкой. Однако эту акулу удалось победить только после похищения террористами, в ходе которого появился Железный Человек. 

У Тони почти не было союзников ни в совете директоров, ни среди ведущих акционеров, поэтому пришлось сделать ставку на супергероя, мгновенно ставшего популярным. Только тогда, заручившись поддержкой правительства в обмен на пиар-компанию армии и нынешнего президента, удалось пропихнуть своего человека на должность генерального директора. 

Тони знал, что его положение очень шаткое, поэтому пользовался всеми возможностями, чтобы стать сильнее и взять власть в свои руки. Мало кто подозревал, что за личиной алкоголика, бабника и отморозка скрывался одиночка, который почти единолично добился власти в “Старк Индастриз”, хотя и скрываясь за фигурой своего ставленника. В открытую ему не позволили бы править компанией, а рисковать своей жизнью ради официальной должности было глупо. 

— Джарвис, ты знаешь, что я тебя люблю? — задал вопрос Тони, одеваясь после душа. Музыка мгновенно смолкла, и дворецкий, чуть смягчившись, ответил: 

— Сэр, вам стоит пройти медицинское обследование. Меня тревожат ваши эмоциональные порывы. Вдруг это заразно. 

— Черствый сухарь, — хмыкнул Тони и, наступая на задники старых кед, направился к лифтам. 

— Хотите проверить мастерскую, сэр?

— Не проверить, а поработать. Наверное, я останусь жить в башне. Не знаю на сколько времени, посмотрим. 

— Ваши лаборатории будут готовы через пять суток, — напомнил Джарвис, открывая дверцы лифта. — Если вы хотите…

— Ой, оставь, хватит и обычной мастерской! — отмахнулся Тони и, прислонившись плечом к зеркальной стенке кабинки, протяжно зевнул. — Мне надо много кофе, — пробормотал он, потерев лицо ладонями. — Вели доставить мне чего-нибудь перекусить, я только выпил пару бокалов шампанского с этими старыми хрычами. Как же много они болтают и корчат из себя неизвестно что! Знаешь, вот это точно заразно, потому что под конец встречи я тоже начал думать о том, чтобы прикупить себе какую-нибудь бесполезную вещь за пару миллионов. 

Лифт остановился, выпуская его в коридор, тускло освещённый лампами, расположенными в потолке и в полу. Джарвис открывал перед хозяином двери, а через несколько минут в мастерскую на кухонном лифте доставили блюдо, накрытое серебряной крышкой. 

Тони торопливо съел пару сэндвичей с ростбифом, приготовил порцию двойного эспрессо на кофемашине, стоящей прямо на его рабочем столе, и углубился в расчёты. Новая модель доспехов требовала доработки и отладки репульсоров, которые почему-то стреляли с задержкой почти в полсекунды. 

Он не заметил, как прошли вечер и часть ночи. Окон в мастерской не было, а лампы дневного света не давали понять, какое сейчас время суток. Далеко за полночь он приготовил ещё одну порцию кофе, но не выпил его, а ненадолго задремал, откинувшись на спинку рабочего кресла, которое раскладывалось в почти полноценную лежанку.  

***

Луна поужинала, немного почитала, посмотрела фильм в сети и поняла, что не знает, чем заняться дальше. Сусуватари убежали по каким-то своим особо важным делам, так что и поболтать было не с кем. К счастью, в саду созрел очередной урожай слив, из которых она решила приготовить немного мармелада. 

Раньше мама варила варенья и джемы, которые потом использовала как начинку для пирогов. А вот у Луны выпечка не получалась даже с помощью заклинаний. Сдоба выходила не пышная, а словно резиновая, о печенье можно было сломать зубы, а блинчики сильно подгорали и выглядели, как подмётка. 

Готовила Луна тоже абы как. Поварское искусство привлекало её только как объект для наблюдения. Ей нравилось смотреть, как повара создают настоящие шедевры из разрозненных ингредиентов и украшают блюда так, что они становятся похожи на произведения искусства. 

Ксенофилиус говорил, что этот “дар” — портить любые продукты, готовя из них малосъедобные блюда — достался дочери от него по наследству. Луна не расстраивалась по такому незначительному поводу, решив, что на свете есть много кафе и ресторанов, где её вкусно накормят, а дома можно перебиться чем-то попроще или купленным навынос. 

Шкаф и кладовая оказались совершенно пусты. Последние несколько ломтиков ветчины и тостового хлеба Луна съела на ужин, а сахар добавила в клубничное молоко, поэтому пришлось сделать вылазку из дома. Хорошо, что в Нью-Йорке было полно круглосуточных магазинов, где продавалось всё, что душе угодно. 

Луна добралась до супермаркета, превратилась в человека и, взяв тележку, отправилась бродить между рядами стеллажей. Продуктов было очень много, но она уже нашла для себя любимые марки, поэтому споро снимала с полок знакомые упаковки. Сонный кассир пробил чек и снова задремал с открытыми глазами, не обратив внимания на позднего покупателя. 

В стороне от парковки Луна нашла неприметный уголок и, уменьшив покупки, спрятала их в карманы своей вязаной кофты. Предупредительный Джарвис впустил её в башню, открыв дверцу воздуховода, а потом предложил, не дав ей скрыться в своём убежище: 

— Мисс Птичка, если вам нужны продукты, то я мог бы доставлять вам их из магазинов. 

— Зачем? — удивлённо спросила Луна и только потом сообразила: — Так вы следите за мной? 

— Простите, мисс Птичка, но я имею доступ к камерам видеонаблюдения. Вы удалились не так далеко от башни, поэтому я мог видеть вас. 

Луна не чувствовала опасности от Джарвиса, в конце концов, если он давно знал правду о ней, то никак не намекнул на это и не предпринял попытки ограничить свободу своей гостьи. 

— Где мы можем поговорить? — уточнила она, усевшись на металлические перила пожарной лестницы. 

— Прошу вас следовать за сигнальной полосой, — ответил Джарвис и распахнул дверь на один из этажей. 

В полу мерцали зеленоватые огоньки светильников, которые указывали дорогу до небольшой гостиной. Внутри нашлась обычная мебель: несколько кресел и пара диванов, столик и телевизор на стене. Скорее всего, в этой комнате отдыхала одна из команд уборщиков или другого обслуживающего персонала — в башне работали сотни человек, которые следили за порядком. 

Луна, опустившись на пол, превратилась в человека. Поправив чуть растрепавшиеся волосы, выпавшие из косы, она вежливо представилась: 

— Меня зовут Луна Лавгуд. Я волшебница. 

— Счастлив знакомству, — искренне произнес Джарвис. —  Простите, мисс Лавгуд…

— Можете звать меня так, как вам удобно. 

— Благодарю, мисс. Вы родственница сотрудника “Старк Индастриз” Гарри Поттера-Лавгуда? У вас характерный цвет волос и глаз. Хотя черты лица не похожи, но это роднит вас. 

— Да, это мой брат по магии, вы угадали, сэр. 

— Зовите меня по имени, — предложил Джарвис. — Так вы прибыли в гости к брату? 

— Да, но он уехал в командировку, — вздохнула Луна. — Я уже подумывала о том, чтобы отправиться к нему в Японию…

— Не стоит! Лучше дождитесь его здесь! Он скоро вернётся, а там у него очень ответственная работа. 

— А я никому не помешаю? 

— Ваше присутствие очень приятно для меня, а сэр Энтони никого вокруг не замечает, если это неважно для его работы. Так что насчёт доставки продуктов? — напомнил Джарвис. 

— Я совсем одичаю, если не буду выбираться наружу, — рассмеялась Луна. — Так я узнаю ваш мир и знакомлюсь с людьми. 

— Я могу беседовать с вами в любое время суток! — предложил Джарвис и осторожно поинтересовался: — Так вы прибыли из другого мира? 

— Да, так заведено в нашем роду. Мои родители тоже ушли, когда пришло их время. 

Луна, уютно устроившись в глубоком кресле, рассказывала Джарвису о магии и волшебниках, о Лавгудах и их даре. Когда речь зашла о Хогвартсе, ей пришлось отвечать на множество вопросов, потому что искусственный интеллект хотел знать обо всём, начиная с истории появления пресноводного кальмара в Чёрном озере и заканчивая характеристиками живых портретов и призраков, населяющих старинный замок.

Луна нарисовала в скетчбуке, который носила с собой для заметок: ворота, крылатых кабанов, лестницы и башни. Сделала несколько набросков Хогсмида, железнодорожного перрона и экспресса, выпускающего клубы пара. Джарвис был заинтересован в магических существах, поэтому она пообещала в следующий раз показать ему бестиарии, хранящиеся в домашней библиотеке, которую с любовью собирали Лавгуды. 

— А как вы живёте в том месте, которое я вам выделил? — неожиданно спохватился Джарвис. — Там ведь совершенно пусто! 

— У меня есть дом, находящийся в зачарованном сундуке, — мягко улыбнувшись, успокоила его Луна. — Я была последней из нашего рода, поэтому смогла забрать его с собой.

— Это колдовство? 

— Да, очень сложные пространственные чары, — кивнула Луна и, свернув лист скетчбука, пояснила: — Мастера устанавливают артефакты по границам участка или дома, а потом — р-раз! — сворачивают его, как дённер, и помещают в магически расширенное пространство! 

— Настоящее чудо, — уважительно протянул Джарвис. — Я бы хотел это увидеть, если вы не против. И расскажите, пожалуйста, побольше о драконах. Вы говорили, что они понимают змееустов?