Два блондина (глава 3)

Люциус проснулся, услышав тихий стук в дверь. “Ну надо же, не прошло и года, как они поняли, что невежливо без спроса врываться в комнату постороннего человека”, — подумал он и сел на кровати, зевая и лениво потягиваясь. Неторопливо надев брюки и ботинки, он наконец крикнул, постаравшись приглушить ехидство в голосе:

— Входите! Не заперто! 

Дверь отворилась, и на этот раз для разнообразия в комнату вошёл высокий темнокожий мужчина в хитро скроенном плаще, чёрной водолазке и в черных же брюках и ботинках. Едва увидев его, Люциус чуть не потёр ладони, поняв, что по душу Капитана явился один из основных покупателей — глава организации, вербующей всяческих мутантов и загребающей в свои закрома всё, что плохо лежит.

— Капитан Роджерс, приветствую вас, — произнёс он приятным низким голосом. — Меня зовут Николас Фьюри. 

Люциус решил подколоть его, вспомнив, как горячо возмущался Стив, описывая первую встречу со своим будущим боссом. 

— Ты хочешь убраться в комнате? — спросил он небрежно. — Начинай, я тебе не помешаю. Хорошенько протри пыль, особенно под кроватью.

Фьюри от возмущения так залился румянцем, что это стало заметно даже на его тёмной коже. Ну а что он хотел? Стив Роджерс из сороковых годов двадцатого века просто не мог воспринимать негра как равного белому человеку, путь последний и был бруклинским голодранцем. 

— Капитан Роджерс, я не уборщик, — скрипнув зубами, сообщил визитёр, на что Люциус, легкомысленно отмахнувшись, ответил со всем снобизмом истинного Малфоя:

— Да мне всё равно, кто ты, бой. Занимайся своим делом и не докучай мне. 

— Капитан Роджерс, я старше вас по званию! — уже не сдерживаясь, рявкнул Фьюри.

Люциус рассмеялся и, даже пару раз хлопнув в ладоши, заявил:

— Отличная шутка, негр-офицер. Расскажу товарищам, пусть тоже посмеются.

— Капитан Роджерс, все ваши товарищи уже глубокие старики! 

— А вот с этого момента поподробнее. — Люциус мгновенно поднялся на ноги и оказался перед Фьюри, который невольно отшатнулся от него. — Судя по обстановке, я нахожусь не в госпитале, а где? Что это за место такое, где негр может быть старше меня по званию? Да и моя команда была жива и здорова, когда я её оставил. 

В этот момент дверь резко открылась, и комнату заполнили дюжие здоровяки в чёрной форме и с оружием, которое они нацелили на Люциуса. Тот обвёл их внимательным взглядом и спросил, нехорошо прищурившись: 

— Так вы из Гидры? 

— Отставить, лейтенант! Опустите оружие! — произнёс Фьюри. — Капитан Роджерс, мы не враги вам. Вы находитесь в нью-йоркском отделении Шестой Интервенционной Тактико-оперативной Логистической Службы. Это правительственная военная организация, основными целями которой являются разведка и противодействие терроризму. 

— Пока звучит неубедительно, — заявил Люциус, встав так, чтобы в случае драки иметь пространство для маневров. — Вы же не думаете, что я поверю на слово незнакомцам, которые направляют на меня оружие? Докажите. 

— Как именно? — уточнил Фьюри. 

— Представьте мне военного офицера или полицейского с документами, подтверждающими его личность, одетого в форму со знаками отличия, — ответил Люциус, вспомнив жалобы Стива на то, что его не допускали ни к кому из официальных чинов, пока не были подписаны договор на службу в ЩИТе и обязательства по неразглашению внутренней информации организации. 

Некоторое время в комнате царило молчание. Фьюри, видимо, соображал стоит ли показывать кому-то суперсолдата, пока тот не опутан обетами и контрактами. И  стоит ли овчинка выделки, как выражался Долохов, когда тёмный лорд отправлял группу Пожирателей, чтобы устроить акцию устрашения маглокровок, а то и вовсе сквибов. 

— Мы проводим вас в офис, где предъявим и документы, и доказательства, — наконец решил Фьюри, но не успел он двинуться с места, как был остановлен словами: 

— Судя по вашему виду на улице вовсе не жаркое лето. Вы предлагаете мне выйти из спальни в этом? — Несносный Люциус указал руками на свою грудь, обтянутую слишком узкой футболкой с логотипом ЩИТа. Под тонким трикотажем отчётливо выделялись соски, что выглядело провокационно. — Не знаю, как принято у вас, но у нас это нижнее бельё. 

— Доставьте капитану Роджерсу форменную куртку, — велел Фьюри, и вскоре в комнату вошёл ещё один мужчина, который держал в руках такую же чёрную куртку, как и на остальных охранниках. 

Люциус, убедившись, что предоставленную одежду наскоро отобрали у какого-то бедолаги одного размера со Стивом, демонстративно встряхнул её, надел и, застегнувшись на все пуговицы, сообщил: 

— Теперь я готов следовать за вами, — при этом глядя на бойцов, а не на Фьюри, который неприятно напоминал ему плод союза Альбуса Дамблдора и Кингсли Бруствера. Тому только и оставалось, что подать разрешающий знак своим подчинённым. 

Люциус знал по воспоминаниям Стива отряд Альфа-Страйк под командованием лейтенанта Рамлоу. Двойные агенты, находящиеся в прямом подчинении у влиятельной персоны — министра обороны США, бывшего сенатора, действующего члена Мирового Совета Безопасности и главы американского подразделения Гидры, несколько лет были группой огневой поддержки Кэпа. 

С такими людьми можно было договориться, чтобы получить хоть какой-то профит от “капитанства”. Люциусу в силу воспитания и убеждений были ближе “злодеи” и тёмные силы, чем светлые герои. К тому же Стиву не раз предлагали сменить знамена, однако тот игнорировал намёки, предпочитая переть напролом. 

“Так получилось, — ответил он на вопрос о разумности собственного выбора и дальнейшего поведения. — Я с самого начала поставил не на ту лошадь, поэтому пришлось отыгрывать роль до конца, несмотря на явный провал”. 

И вот теперь у Люциуса появилась возможность проверить — на самом ли деле Стив мог прожить свою жизнь по-другому, а не выполняя работу бесплатного “мусорщика”, которого использовали втёмную за очень маленькие деньги. 

***

Стив проснулся от настойчивого стука, словно кто-то пытался проделать дыру в его голове. Не открывая глаза, он швырнул подушку в сторону звука, но она не достигла цели, потому что нудный долбёж так и не прекратился. 

— Да кого там принесло! — рявкнул он хрипло. 

— Хозяин, прибыла почтовая птица мастера Снейпа, а она никому не отдаёт свою почту, кроме адресата. 

Стив рывком уселся на кровати и раздражённо убрал с лица спутавшиеся во сне волосы. Только после этого взглянул на окно, за которым сидел огромный черный ворон, монотонно долбящий клювом раму. Пришлось вставать и прямо голышом идти за почтой, благо в радиусе нескольких миль не было ни одного человека. 

Забрав у вредной птицы конверт, Стив всё-таки велел домовику накормить и напоить её. От Хогвартса до поместья в Уилтшире путь неблизкий, а жестокость ради жестокости никогда его не привлекала. Да и лучше было иметь хорошие отношения с почтальоном Снейпа, который частенько присылал с ним письма. 

Накинув роскошный бархатный халат и чувствуя себя героем какой-то исторической драмы, Стив плюхнулся в кресло и вскрыл конверт, не дожидаясь, пока домовик подаст ему нож. Письмо оказалось очень содержательным и не сказать что неожиданным. В воспоминаниях Люциуса что-то подобное точно было. 

“Здравствуй, друг мой.

Надеюсь, у тебя всё хорошо. Впрочем, о чём это я? У Малфоев и не бывает иначе. А вот у Снейпов в последнее время не всё складывается удачно, потому что на меня свалился твой чудесный наследник. 

Нет, ты не думай, что я жалуюсь на тяжёлую судьбу, но выслушивать полтора часа его нытьё о том, какой мерзкий тип Рон Уизли и гадкий выползень Гарри Поттер, слишком даже для меня. 

Люциус, ты уверен, что это твой сын? Гонором он, конечно, твоя копия, а вот говорливостью точно пошёл в Нарциссу. Может, стоило отдать его ей при разводе? А что? Этот не получился, заведёшь себе нового. Какой-нибудь по счёту с самого рождения окажется нормальным. 

Ладно, это всё бесплодное брюзжание, а теперь я говорю тебе серьёзно: проведи воспитательную работу с сыном. И прошу тебя не отделываться обычным письмом, если не хочешь получить проблемы, потому что Драко ведёт себя как… быдло! По-другому не могу сказать. Конечно, многие дети, попав в Хогвартс, пускаются во все тяжкие без присмотра родителей, но он превзошёл даже близнецов Уизли!  

Люциус, это не шутка и не преувеличение. Твой наследник ходит по замку с таким видом, будто у него под носом намазан драконий навоз. А ещё он всем заявляет, что в случае чего пожалуется своему рарá, который всех приструнит или даже выгонит из школы! 

В общем, как твой старый товарищ и декан твоего сына советую немедленно заняться этой проблемой.

С. С.”

Стив бросил письмо на столик и задумчиво подёргал за длинную прядь, мимоходом подумав, что надо подвязывать волосы, иначе есть риск ощипать себя наголо, как нервный попугай. 

С Драко и правда надо было что-то решать и побыстрее, потому что пацан был донельзя избалован родителями. Не то чтобы он был злым или ужасным с самого рождения, но мамочкино сюсюканье и папочкин пофигизм и спесь сделали из него маленькое самодовольное чудовище. 

Чего стоят утверждения Люциуса о том, что Малфоям должно доставаться всё самое лучшее просто по праву рождения, или то, что остальные маги и в подмётки не годятся сиятельным графам. Причём говорил он это на полном серьёзе, внушая мелкому говнюку, которому ещё не исполнилось трёх лет, что надо плевать на окружающих. 

Нарцисса же вела себя в худших традициях матерей-клушек и потакала каждому капризу сына. При этом она совершенно не занималась его воспитанием или образованием, спихнув неприятные обязанности на гувернёров, нянь и домовых эльфов, которые тоже старались задобрить избалованного щенка. 

С одной стороны, их можно было понять. Люциуса воспитывали в том же духе, правда, строго наказывали за провинности. Абраксас, его отец, до сих пор был скор на расправу, благо сил на порку и круциотерапию у него хватало. Да и выглядел он ненамного старше сына — такой же высокий моложавый блондин с аристократическим профилем. 

Нарцисса же, зная, что её брачный союз действителен только до начала обучения Драко в Хогвартсе, пыталась подкупить его подарками и лаской, чтобы оставить о себе хорошие воспоминания. Она и не знала, что придётся вернуться в Британию из-за возрождения Волдеморта, чтобы защитить сына и бывшего мужа. 

— Эй, кто там из эльфов! — позвал Стив, решив, что на голодный желудок ничего толкового не придумает. 

— Добби здесь, хозяин! Что желает хозяин? — пропищал домовик, появившийся в спальне. 

— Добби, значит, — прищурился Стив, мгновенно вспомнивший жалобы Люциуса на свихнувшегося слугу, который доставил немало проблем. — Я приказываю тебе ухаживать за павлинами и никогда не покидать птичий двор! Повтори! 

— Добби будет ухаживать за павлинами… — неуверенно пролепетал домовик, но под грозным взглядом заговорил громче: — Добби не выйдет за пределы птичьего двора! 

— Ступай, — велел Стив, подумав, что не поленится лично открутить голову бестолковому ушастику, если тот вздумает дурить. 

“Стоит ли вмешаться в судьбу Гарри Поттера? — подумал он, поедая ужин, поданный другим домовиком вместо сосланного в птичник Добби. — Мальчишка мне никто. Ну, сирота… Так сколько их было после щелчка Таноса или магической войны? Тот же Лютный кишит беспризорниками, готовыми драться за кусок хлеба, так что нормально он живёт, уж точно лучше, чем они или мы с Баки”. 

Конечно, можно было просто отойти от дел и наслаждаться всеми имеющимися благами. Тот же Драко был Стиву чужим человеком, однако он помнил, что Люциус искренне любил сына, хотя и не смог обеспечить его безопасность. Это можно было исправить даже сейчас, зная, где находятся уязвимые места противников.

Жалости в нём не было, потому что прошлая жизнь показала — слабаки не могут защитить ни себя, ни близких. Поэтому он решил, что первым делом надо навестить школу и пропесочить Драко так, чтобы он не смел вести себя, как быдло. А потом объяснить ему, что на папиной шее в рай не въедешь и авторитет не заработаешь, только если у таких же малолетних придурков, не думающих о будущем. 

Потом надо разобраться с Дамблдором, которого можно подловить на каком-нибудь серьёзном нарушении. Противостояние волшебников Стива не интересовало, однако пока у власти “светлые” во главе с директором, был шанс закончить свои дни, как Люциус, проведя долгие годы в Азкабане. 

Ну и, конечно, нельзя было забывать о главном — пазле имени тёмного лорда. Совсем не стильная татуировка, украшающая левое предплечье нового тела, заметно портила безупречный вид благородного графа. Стоило избавиться от неё, как можно скорее, и не допустить возрождения чудовища. Стив не собирался вставать на колени перед очередным безносым маньяком.

__________________________________

К началу Второй мировой войны в армии США насчитывалось всего 3640 темнокожих солдат и пять офицеров (в том числе 3 капеллана). Правда, на флоте и в частях береговой обороны также служили 2,8 тыс. афроамериканцев, но они использовались в качестве поваров, денщиков, официантов и на подсобных работах. В ВВС, в корпус морской пехоты, в танковые, артиллерийские, инженерные войска афроамериканцев вообще не допускали. Между тем еще до начала войны, в мае 1939 г., возник Комитет за участие негров в национальной обороне (во главе с темнокожим историком, ветераном первой мировой войны Р. У. Логаном), развернувший кампанию протеста против расовой дискриминации как в промышленности, так и вооруженных силах. В результате в принятый Конгрессом и подписанный президентом 14 сентября 1940 г. закон о введении в США выборочной воинской повинности были включены статьи, запретившие расовую дискриминации призывников в армию и в обучении солдат и офицеров. Однако при этом делался ряд оговорок, а главное - в законе не было ни слова о запрете расовой сегрегации.

Военный министр Г. Стимсон, отвечая в феврале 1944 г. на запрос конгрессмена-республиканца Г. Фиша о том, почему строевые негритянские части превращены в тыловые, прямо заявил, что "многие негритянские подразделения просто неспособны эффективно освоить технику современного оружия". Командующий союзными войсками в Западной Европе Д. Эйзенхауэр, еще в 1942 г., говоря об отношении к белым и негритянским подразделениям в армии, подчеркивал, что "там, где средства это позволяют, надо проводить сегрегацию, и условия обслуживания их должны быть различными". С этой же целью 16 июля 1942 г. Эйзенхауэр подписал распоряжение Красному Кресту о необходимости "принятия мер к недопущению ненужного общения военнослужащих негров и белых в жилых помещениях и за одними и теми же столами в столовых". Даже в 1948 г. он по-прежнему полагал, что "американской армии нужна некоторая сегрегация"