Птичка (глава 82)

Гарри всего дважды отлучился из клиники, чтобы решить вопросы, связанные со строительством дома, и провести с Пеппер выходной день. Но в обоих случаях он торопился обратно, чтобы не оставлять друга в одиночестве. Конечно, тот находился в медикаментозной коме, но вдруг мог почувствовать его присутствие и услышать голос.

По распоряжению Хелен в соседней комнате, отделённой стеклянной стеной от палаты, где находился Драко, установили удобную мебель. Здесь Гарри мог заниматься своими делами, постоянно видя “Колыбель”, и ночевать, не мешая пациенту. Кафетерий для посетителей находился на другом этаже, поэтому ему доставляли еду, чтобы не заставлять терять время, блуждая по огромному зданию. 

— Как долго Драко будет в таком состоянии? — каждый день уточнял Гарри, когда встречался с Хелен на осмотрах. 

— Не беспокойтесь, с вашим другом всё в порядке, — неизменно отвечала та. — Всё идёт по плану. 

Несмотря на её заверения, Гарри волновался за Драко, который выглядел как манекен, а не живой человек. Только приборы, отслеживающие состояние его организма, нарушали тишину, царящую в палате. От этого становилось жутко, ведь хрупкая жизнь могла прерваться в любой момент, например, из-за отключения электроэнергии. Конечно, у доктора Чо было самое лучшее медицинское оборудование, которое можно найти в этом мире, да и источник энергии не мог просто выйти из строя, ведь это был дуговой реактор Старка. 

И всё равно Гарри не мог толком успокоиться и почти круглые сутки наблюдал за тем, как идёт на поправку друг. В голове крутились воспоминания о том, как они впервые увиделись на Диагон-аллее, в ателье мадам Малкин. Тогда Драко вёл себя по-взрослому, как настоящий аристократ, наследник могущественного рода, чем поразил не только простака Гарри, но и сопровождающего его Хагрида, который отлично помнил Люциуса и Нарциссу. 

— Они, это, тёмные маги! — заявил простодушный полувеликан и отвёл взгляд.

— А тёмные — значит, злые? — уточнил Гарри, с детства любивший жутковатые готические сказки и триллеры. — Они детей едят?

— Ты что! Где ты такое услышал?! Малфои хоть и тогось… Но не так сильно! — поражённо вытаращился на него Хагрид. Врать он не умел, несмотря на правильную политическую ориентацию.

— Ага, так и запишем: не сильно, — пробормотал Гарри и напомнил: — Так в чём их “тьма”? 

— Они были на стороне Того-кого-нельзя-называть! 

— Ага, так и запишем: прихвостни злодея. 

— Не! Они это… Люциус, который граф-то, был правой рукой Неназываемого, — уточнил Хагрид. — Служил, значитца, у него. 

— А мама Драко тоже служила? — дотошно уточнил Гарри. — Была левой рукой?

— Да ты чё! Она ж домохозяйка! 

— А-а… значит, с миссис Малфой можно общаться, — сделал вывод Гарри. — Драко же тоже не успел вступить в бандформирование? 

— В куда? — опешил Хагрид и, мотнув головой, добавил: — Но она всё равно того, за мужа. Ну, на его стороне. 

— А на чьей ещё стороне должна быть жена? — удивился Гарри. — На соседской? 

— Ну… со светлыми могла… Хотя… она ж слизеринка, а они все тёмные, — чуть не через слово запинаясь, ответил Хагрид и неуклюже перевёл разговор на другую тему, начав рассказывать о великом человеке Дамблдоре и самом лучшем факультете в мире, где учились замечательные люди и настоящие герои. 

Гарри слушал его, согласно кивая и делая свои выводы. Тётя Петуния очень подробно рассказала ему обо всех этих “великих”, которые считали маглов хуже грязи. Даже его собственные родители ничем не отличались от других волшебников. Мама, например, постоянно колдовала дома, но не для пользы, а чтобы разозлить старшую сестру. Превращала её кружку в крысу, а платочки с вышитой монограммой — в жабью икру. 

Про отца и его лучших друзей разговор зашёл лишь однажды. Дядя Вернон коротко сообщил: “Они пришли на нашу с Петти свадьбу, взорвали торт и превратили мою старшую сестру в свинью. Потом, правда, твоя мать отменила… трансфигурацию, но всем гостям, включая Марджори, пришлось стереть память. А потом им внушили опять же ради шутки, что мы не приготовили никакого угощения на свадебный завтрак”. 

Гарри тогда прекрасно понял, в каком положении оказались его опекуны, и почему тётя Мардж до сих пор недовольна тётей Петунией. Видимо, никак не могла простить, что родному брату досталась такая бестолковая жена — которой родители даже свадьбу не сыграли. Именно поэтому он очень настороженно относился к людям, заявляющим, что его родители — эталон добродетели. 

В общем, Гарри не верил ни “светлым”, ни “тёмным”, основываясь только на своих наблюдениях. Драко и Рон стали его первыми и самыми близкими товарищами. С ними он прошёл через многие испытания, и даже Альбус Дамблдор и Люциус Малфой не смогли разрушить их союз. Сдались, когда поняли, что трое подростков готовы не только на подвиги, но и не погнушаются сделать подлость, лишь бы добиться своего. 

Единственная серьёзная ссора случилась у них на четвёртом курсе, когда “неизвестный” подкинул заявку с именем Гарри в Кубок Выбора. Рон тогда чуть ли не волоком тащил друга в учительскую, заставляя его официально отказаться от участия в турнире. 

— Да пойми ты, тебя хотят убить! Это же… им даже ничего за это не будет! — кричал он, побагровев от волнения. — Кто бы ни помог тебе стать четвёртым, он явно не желает тебе добра! 

— И правда, Поттер, среди наших ходят всякие слухи, — присоединился к уговорам Драко. — Я не знаю точно, что происходит, но отец сам не свой в последние месяцы. А все странности в нашей стране связаны с тобой! — попробовал было пошутить он.  

— Они всё равно добьются своего, — устало отмахнулся Гарри. — Как будто вы не поняли, что это очередной этап становления героя. 

— Надо сопротивляться! Давай напишем в газеты! Попросим моего отца, чтоб он провёл тебя на приём к министру! А-а… о чём это я… Взрослые совершенно бесполезны, — поморщился Рон и, растрепав свои и без того всклокоченные волосы, зло крикнул: — Как же я их ненавижу! Почему они такие?! 

— Им тоже непросто. Надо учитывать не только собственное положение, но и заботиться о безопасности семей. Если пойти против могущественных людей, может произойти трагедия, — попробовал было защитить родителей Драко, но тоже махнул рукой. — Ай, хватит об этом. Поттер прав, всё равно мы ничего не изменим, даже если вцепимся в штаны министра Фаджа. 

— А если всё-таки устроить шумиху? — со слабой надеждой спросил Рон. — Мисс Скитер выглядит акулой. 

— Угу, которая служит в официальном министерском издании, — мрачно заметил Драко. — “Ежедневный пророк” не частная, а государственная контора. 

— У-у… — простонал Рон, а потом сам же и напомнил: — Первый курс — одержимый, второй курс — василиск, третий курс — дементоры. Сложность этой игры постоянно возрастает. 

— Поттера не убьют! — уверенно заявил Драко. — Ему ещё предстоит совершить много подвигов, потому что он распиаренный главный герой. 

— А вот вам стоит затаиться, — предупредил Гарри. — Не хочу ещё раз искать кого-то из вас, как Джинни в подземельях. Это было слишком страшно. 

— Не трусь! Нас не тронут, это же ты у нас в турнире участвуешь, а не мы! — Рон хлопнул его по плечу и уверенно пообещал: — А наших девчонок тем более не посмеют. 

Гарри усомнился в его наивной вере и оказался прав на сто процентов. Во время второго этапа турнира в водах Чёрного озера оказались не только сам Рон, но и Луна с Джинни, которых до этого пригласили на бал Седрик Диггори и Виктор Крам. Драко, ставший партнёром Флёр Делакур, чудом избежал “чести” находиться в ледяных глубинах. Люциус отстоял сына, но вот его друзей не смог. Даже сиятельный граф не был всесилен.

После этого приключения Джинни поклялась, что больше никогда в жизни не подойдёт ни к своему квиддичному кумиру, ни к любому водоёму, глубина которого составляет более фута. А уж как она возненавидела русалок и тритонов! Даже рыбные блюда с тех пор ела с таким кровожадным видом, будто поглощала печень своих злейших врагов по заветам предков, знающих толк в мести. 

Луна фобий не приобрела, зато потом долго болела. Никакие зелья не могли избавить её от сухого кашля, от которого грудь разрывалась на части, и невозможно было уснуть лёжа. Приходилось строить гнездо, подкладывать под спину и бока пухлые подушки и дремать полусидя. Только так можно было дышать, не слыша свиста и хрипов в собственной груди и не задыхаясь. 

Вернувшись домой на весенние каникулы, Луна почти каждый день ходила тропами, чтобы укрепить ослабевшее тело. К счастью, магия берегла своих детей, которых осталось слишком мало в этом мире, и помогала им восстановить здоровье. К первому сентября Гарри с облегчением убедился, что исцеление произошло, но это не помешало ему затаить обиду на тех, кто придумал использовать его друзей в качестве приманки-приза. 

На директора у него и раньше был большой зуб, поэтому месть в первую очередь пала на него. Конечно, ничего серьёзного подросток не смог бы сделать, но насолить по мелочи: дать несколько интервью, противоречащих “политике партии”, обнести гостевое крыло Хогвартса прямо перед финалом и нарваться на скандал в связи с разбирательством сумел. А потом при всех международных наблюдателях заявил: 

— А у меня денег нет. Жить не на что, вот и взял то, что никому не нужно. 

— Но ведь это… — Мадам Максим не могла подобрать слов, чтобы выразить эмоции, поэтому ей помог Каркаров, который язвительно уточнил: 

— И как же ночные вазы, предназначенные для гостей, помогли в решении этой несомненно важной проблемы? 

— Я их продал на барахолке, — пожал плечами Гарри. — Всё равно их выбросить собирались, я у мистера Филча спросил. А так мне почти на новые ботинки хватило. Ещё немного поработаю на старшекурсников и наберу нужную сумму. 

Все присутствующие невольно посмотрели на его разбитые кроссовки, нарочито по-сиротски перевязанные клейкой лентой, а потом дружно перевели взгляды на декана МакГонагалл и директора Дамблдора. Те заулыбались, показывая, что шутка в исполнении Поттера вышла очень смешной. Однако гости не оценили такого отношения к бедственному положению сироты и предложили ему стипендии в своих учебных заведениях. 

— Вы можете жить в Бобатоне круглый год и находиться на полном обеспечении школы, — чуть заметно грассируя, заявила мадам Максим. — Франция — цивилизованная страна, где каждый ребёнок получает помощь и защиту. 

— Колдовстворец ничуть не меньше заботится о детях. У нас вы точно не будете ходить в обносках и голодать, — подал голос Каркаров, окинув внимательным взглядом тощую фигуру Гарри. — И мы ценим талантливых квиддичистов, так что вы можете рассчитывать на повышенную спортивную стипендию. 

— Мы тоже поддерживаем таланты! — величаво кивнула мадам Максим, отчего локоны в её причёске заколыхались, как живые. — Какие ещё у вас интересы, мистер Поттер? 

Однако директор Дамблдор не позволил продолжить вербовку своего личного Избранного, который не успел совершить главный подвиг в своей короткой жизни. Зато этой провокацией Гарри добился того, что ему начали выдавать ежемесячное пособие. Правда, с его же собственного счёта, оставленного в наследство мамой, но и это было чудом, ведь волшебники считали, что маглам за счастье растить мажонка-подкидыша. 

Тётя Петуния только фыркнула, когда узнала об этом, а дядя Вернон заявил: “Совести у этих сумасшедших и раньше не было”. Гарри был с ним совершенно согласен, ведь даже бездетный человек должен был понимать, что каждый ребёнок нуждается в еде, одежде и прочих вещах, а не только в покупке раз в год школьной формы и учебников. Магия магией, но ничто не появлялось из ниоткуда даже в волшебном мире! 

Он стыдился того, что столько лет сидел на шеях опекунов, которые откладывали его магловское пособие на счёт до совершеннолетия. И изо всех сил старался не доставлять им проблем, но это было очень сложно, ведь маглы не знали, как справляться с магическими выбросами. Поэтому чуть ли не каждый месяц приходилось платить то за новое оконное стекло, то за кран, то за посуду…

Когда Лавгуды забирали его у Дурслей, те, конечно, не плакали от счастья, но точно вздохнули с облегчением. Правда, дядя Вернон немного грубовато заявил:    

— Если вдруг тебя будут обижать, возвращайся. Они на вид, конечно, те ещё… феи, но кто знает этих волшебников. Вдруг заставят тебя заниматься чем-то непотребным: шабаши проводить или ещё что. 

— Спасибо за всё, — искренне поблагодарил Гарри. — Я стольким вам обязан, что не знаю, смогу ли отплатить… 

— Не говори глупости! — оборвал его дядя. — Это долг каждого порядочного человека — оказать помощь сироте. 

— Ты ведь не чужой нам, — добавила тётя Петуния. — И где бы мы ни жили, у нас найдётся уголок для тебя. В конце концов, ты мой единственный родственник. 

Гарри тогда промолчал, не став озвучивать мысль о том, что на самом деле мог оказаться совершенно чужим ей человеком. Во время противостояния двух Орденов царила ужасная неразбериха. Сирот отправляли к родственникам или попросту подкидывали в магловские приюты, как котят в корзинках. Хорошо хоть не топили в ближайших речушках. Документов и вещей у него при себе никаких не было. На Лили с Джеймсом при ближайшем рассмотрении он был похож не больше, чем на Дурслей. 

Только Альбус Дамблдор точно знал, чьего мальчика оставили на пороге четвёртого дома по Тисовой улице, но, конечно, он никогда не сообщал эту информацию посторонним и унёс её с собой в могилу. Если бы Гарри тогда понял, как работает Воскрешающий Камень, то устроил бы полноценный допрос “великому человеку” и показал бы, как опасно злить необученного некромага. Но потом он, став Лавгудом и повзрослев, понял, что не хочет копаться в этой дурно пахнущей куче, и отпустил прошлое.