Два блондина (глава 64)

— Госпожа, завтрак подан, — осторожно постучавшись в дверь, сообщила горничная и бесшумно вздохнула, не услышав ответа. — Госпожа. Госпожа. Вам надо поесть. Госпожа, доктор просил не принимать лекарства на голодный желудок и соблюдать предписанную диету. Если вы не поедите, нас накажут. Пожалуйста…

Дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появилась молодая женщина в странного вида халате, немного запачканном краской. Она рассеянно смотрела вперёд, явно никого не замечая и пребывая в своих мыслях. Наконец взгляд голубых глаз сфокусировался, и раздался долгожданный ответ:

— Я сейчас приду.

— А можно мы пойдём сразу? — ласково, словно уговаривая маленького ребёнка, попросила горничная. — А то каша остынет, и омлет опадёт. Луи снова устроит истерику, если ему вернут полные тарелки.

— Хорошо, — немного поколебавшись, согласилась женщина, вызвав облегчённый вздох прислуги. Оглянувшись через плечо, она всё-таки вышла за порог своей мастерской и направилась в столовую, так и не сняв свою мантию, надетую поверх светлого платья.

Она не была голодна, но не хотела утруждать обслуживающий персонал. Все они знали её с детства и переехали в новое поместье не ради зарплаты, которая была очень хорошей, а из личной привязанности. В ответ юная госпожа никогда не обижала их, стремилась жить со всеми в гармонии и не создавать проблем перед отцом.

Все очень беспокоились о её состоянии. После того, что она пережила в плену, близкие опасались за её здоровье и рассудок. Целый год она находилась в сумеречном сознании, и даже лучшие специалисты не могли гарантировать её выздоровление.

Она не узнавала никого и словно пребывала в своём мире. Менялись клиники, врачи, даже специалисты с паранормальными способностями пытались ей помочь, но безрезультатно.

Улучшение наступило внезапно и как будто без особого повода. Просто в один прекрасный день Мария вышла к завтраку и вдруг произнесла: “Доброе утро, папа. Доброе утро, Марта”, — чем повергла в шок отца и экономку. Последняя, не сдержавшись, разрыдалась от счастья и бросилась обнимать свою юную госпожу, причитая, что теперь наконец-то всё будет хорошо. Однако она не знала, что та пришла в себя не до конца и продолжит чудить, правда, теперь безобидно.

Мария начала с того, что неоднократно пересмотрела все фильмы о Гарри Поттере. Затем она надолго ушла в себя и закрылась в своих комнатах, не общаясь даже с обеспокоенным отцом. Почти месяц она посвятила чтению книг, а затем открыла для себя мир фанфиков и с головой погрузилась в него. На протяжении ещё шести месяцев вся её жизнь была сосредоточена на изучении чужих фантазий на тему “А что если…”.

Наконец Александру надоело пугающее поведение дочери, и он предпринял очередную попытку поговорить с ней.

— Что ты нашла в этой детской сказке? Когда книги только вышли, ты даже не прочла до конца первую и заявила, что это развлечение для малолеток.

— Моё мнение не изменилось, отец, — равнодушно пожала плечами Мария, но всё-таки пояснила: — Я чувствую странную тягу к персонажам. Мне снятся сны, в которых я — это не я, а кто-то из них, понимаешь? Я по-настоящему живу только в сновидениях, и не хочу просыпаться, потому что там мои друзья и… любимый человек.

— Милая, ты же понимаешь, что всё это игры разума? — спросил Александр, осторожно сжав прохладную ладошку дочери. Ему показалось, что, если он приложит чуть больше усилий, то раздавит хрупкие кости и оставит страшные синяки на тонкой полупрозрачной коже, сквозь которую видны голубоватые вены.

— Пап, я не схожу с ума, — прошептала Мария, уткнувшись лбом в его плечо и вдыхая знакомый с детства аромат дорогого одеколона и чего-то родного, присущего только отцу. — Прошу, поверь мне. Тебе ли не знать, что сверхъестественное существует. Есть магия, есть реинкарнировавшие люди, есть иные чудеса, которые скопом отнесли к мутациям.

— Я всегда поддержу тебя, — сказал Александр, и на лице дочери появилась счастливая улыбка. — Но будь очень осторожна, чтобы никто не смог воспользоваться твоими слабостями. Ты же знаешь, что наши враги всегда начеку, да и друзья могут попытаться извлечь выгоду из наших ошибок.

Мария только кивнула, показывая, что понимает, о чём говорит отец. Кому, как не ей, знать, насколько коварными и жадными бывают люди. Она убедилась в этом, ещё учась в младшей школе, когда её новая подруга однажды заявила: “Приведи на мой день рождения своего отца. Это важно для карьеры и бизнеса моих родителей”. На все возражения, что, дескать, сенатор Пирс очень занят и редко может уделить достаточно времени дочери, последовал ультиматум: или он придёт, или разрыв отношений! После этого у неё никогда не было близких товарищей, только одноклассники или сокурсники, с которыми она общалась, держа дистанцию, и без сожалений оставляла позади.

Страшная неделя плена разделила жизнь Марии на “до” и “после”. Она знала, как вести себя в случае попадания в заложники, и не пыталась спровоцировать похитителей. К сожалению, они оказались не просто бандитами, которые решили заработать на богатых иностранцах, а опасными и непредсказуемыми людьми с радикальными взглядами.

Её не избивали и не подвергали сексуальному насилию, но с первого дня использовали в качестве подопытного кролика. Инъекции, тесты и непонятные псевдо-магические манипуляции проводились непрерывно. Создавалось впечатление, что людей похитили не для получения выкупа, а для чего-то другого. Возникало множество нелепых предположений, но ни одно из них не казалось логичным.

Мария погрузилась в какой-то странный транс, ещё находясь в плену. Наверное, после третьих или четвёртых суток она оказалась заперта в собственном подсознании. Тело было её и не её, хотя поддавалось управлению, а вот эмоции будто отрезало, и полностью исчез интерес к жизни. Она выполняла приказы (ничего унизительного, только нейтральное: “сесть”, “встать”, “поднять левую руку”, “написать своё имя” и прочее), изучала какие-то файлы, смотрела фильмы, беседовала с людьми, внешность которых мгновенно стиралась из памяти, как только её возвращали в крохотную комнату.

А потом начались странные сны, слишком натуральные, иногда страшные, иногда счастливые. В них она была молодой женщиной, живущей не просто в другой стране, но и в другом мире. Там она тоже училась. Оказывается, у волшебников были свои факультеты во многих знаменитых университетах. Ей нравилась будущая профессия, сокурсники, кампус, преподаватели.

В свой двадцать второй день рождения она встретила его. Он стал для неё всем: семьёй, возлюбленным, мужем и самым близким человеком — центром её мира. Он был грубым и нежным, весёлым и настойчивым, серьёзным и разным — и это её полностью устраивало. Он построил небольшой дом на берегу озера, вокруг которого росли кусты роз и берёзы, обустроил беседку с ажурными перилами и причал, где было удобно рыбачить или просто разговаривать обо всё на свете, беззаботно бултыхая ногами в прозрачной воде.

Они с нетерпением и радостью ждали рождения своих близнецов, но её убили…

В первые месяцы после возвращения из плена у неё было одно желание: спать, чтобы снова попасть в волшебный мир Поттерианы. Она, конечно же, и раньше знала о маленьком Избранном, но теперь прочитала все книги и посмотрела все фильмы о нём, впрочем, так и не проникнувшись дырявым сюжетом. Ей было так странно жить ненастоящей жизнью и страшно от мысли, что её самые лучшие воспоминания — не более чем бред воспалённой фантазии.

***

— Хочешь погостить у нас в поместье? — с виду небрежно предложил Драко, поглядывая на взрослых, неторопливо сворачивающих лагерь. Василиск, дремлющий перед домом, больше не притягивал внимания, став чем-то обыденным, частью волшебного пейзажа.

— Когда? — удивлённо взглянул на него Гарри, перестав запихивать в зачарованный рюкзак свёрнутое одеяло.

— Да хоть сегодня! Каникулы же, у меня ещё завтра выходной.

— А послезавтра?

— Начинаются занятия с репетиторами, — вздохнул Драко, вытряхивая из волос застрявшие листики и травинки. — Я же и в магловской школе учусь, а после седьмого курса Хогвартса, скорее всего, поступлю в Итон или ещё куда-то. Отец говорил, что предоставит мне выбор как минимум из трёх университетов. Поэтому мне надо подготовиться заранее: набрать баллы, заработать стипендии, если не за спортивные, то за научные достижения, чтобы не выглядеть бесполезным слюнтяем…

— Не повезло тебе или, наоборот, повезло, — вздохнул Гарри, который прекрасно понимал его, потому что тоже учился в обычной школе помимо Хогвартса.

Тётя с дядей не позволили ему совсем уйти к “психам” и внушили, что обязательно нужен запасной вариант. Магический мир был очень опасным местом, раз там спокойно убивали не только взрослых, но и маленьких детей. Поэтому у него должен быть выбор, уж не говоря о том, что человек без прошлого вызвал бы слишком много подозрений.

Дурсли не смогли узнать, как спецслужбы относятся к волшебникам. Дядя предполагал, что беззащитных маглорождённых, не имеющих покровителей, в лучшем случае вербуют на службу государству, а в худшем… Тут варианты ограничивались только полётом фантазии. В конце концов, кто не видел фильмов о мутантах, запертых в лабораториях?

Тётя была твёрдо уверена в том, что в магическом мире процветает беззаконие, а общество развито на уровне средневековья. И это она говорила не про отсутствие электричества и прочих привычных удобств, а про то, что раз тёмный лорд бесчинствовал несколько лет, но его не остановила ни полиция, ни правительство, значит, всем наплевать на безопасность рядовых граждан.

— Что там написано в этой вашей книге про взлёты и падения? — прищурилась она, и Гарри, найдя нужное место в толстом томе, прочитал вслух:

— Были убиты многие волшебники, прежде чем Гарри Поттер остановил Того-кого-нельзя-называть.

— Многие! Многие! — повторил дядя, покраснев от возмущения. — И дальше бы убивал, если бы не умер в результате несчастного случая. Что с ним сталось? Инсульт от перенапряжения магии?

— Он исчез, развоплотился, — ответил Гарри, успевший изучить всё, что было написано в книге о родителях и о нём самом.

Дядя с тётей одновременно фыркнули, став до смешного похожими на двух котов соседки, суетливой склерозницы Арабеллы Фигг, которая при каждой встрече рассматривала Дурслей с таким видом, будто видела их впервые. А потом снова повторили, что надо подготовить пути отхода, если вдруг в магическом мире появится очередной маньяк, любящий убивать маленьких детей.

— Так что насчёт погостить? — напомнил о себе Драко.

— Брат! Какие у нас планы на сегодня и завтра? — громко крикнул Гарри.

— Будем тюленить! — ответил Баки. — А что, есть какие-то предложения?

— Пойдём в гости к Малфоям? — спросил Гарри.

— Почему бы и нет? Наедимся деликатесов на халяву! — пожал плечами Баки.

— Вам бы лишь бы пожрать, — проворчал Стив, выглядящий довольным вопреки своим грубым словам.

Василиска провожать не пришлось. Он сообщил, что хочет отдохнуть от назойливых двуногих, которые хотят от него странного. Мол, когда восстановит нервы и выспится, тогда и вернётся в свой террариум. А тут и речка рядом (пора линять, а в воде это делать легче), да и развлечения есть: у кентавров что-нибудь отжать, пауков погонять и прочие мелкие радости тысячелетнего хулигана.

Абраксаса в поместье не оказалось, он на время перебрался в столичный особняк, чтобы проконтролировать подготовку к приёму, который традиционно проводили Малфои в конце летнего сезона. Обычно он редко встречался с членами семьи, даже пребывая с ними в одном месте. Родовой манор в Уилтшире был огромен, как настоящий дворец, в нём можно было спокойно разместить хоть сотню гостей.

Хозяева чаще всего находились в своих покоях, да и графики их бодрствований не совпадали, поэтому они назначали друг другу встречи или писали письма, если надо было сообщить что-то важное. В остальное время каждый жил в собственном режиме, тем более теперь, после отъезда Нарциссы за границу и поступления Драко в Хогвартс. Если бы не замена Люциуса, то неизвестно, задержался бы Абраксас на родине хотя бы на неделю или снова отправился путешествовать по миру.

Стив рассказал об этом, пока они добирались от трансгрессионного зала до основного холла. Там их пути разошлись. Гостям предоставили смежные апартаменты, где, по воспоминаниям Люциуса, в прошлом-будущем гостил сам Волдеморт. Баки пошутил по поводу королевского номера и отправился отмокать в джакузи, а Гарри, даже не переодевшись, поскакал осматривать округу, отказавшись от экскурсии по дому: “Музей потом. Хочу посмотреть на павлинов. Никогда не видел белых”.

Вернулся он через час, добыв пару красивых хвостовых перьев и какие-то разноцветные камушки, быстро искупался, переоделся в чистые джинсы и рубашку с короткими рукавами и отправился в столовую в сопровождении молоденького домовика. Взрослые уже были там, негромко переговаривались, наслаждаясь аперитивом. Драко, который принарядился к ужину в костюм, поклонился им и сел справа от Стива.

— Ты что, всегда так одеваешься дома?! — уточнил Гарри со священным ужасом, явно жалея слизеринского принца. — Тебя галстук не душит? И жилет! И даже булавка с камнем! Неужели драгоценный?

— Да, если ужин проходит не в личных покоях, — подтвердил Драко. Поправив и без того идеально уложенные волосы, он добавил: — Это общепринятые правила этикета.

Гарри только глаза закатил, показывая своё отношение к такому официозу, но тоже поклонился, прежде чем занять место справа от Баки. На столе появились первые блюда, которые отвлекли всех от разговора. Впрочем, ужин не затянулся надолго. Мальчишки немного устали за время похода, поэтому сразу после десерта отправились в игровую комнату, чтобы немного поболтать перед сном.

Взрослые, убедившись, что беспокойные герои находятся под надёжным присмотром слуг, снова надели защитные костюмы и вернулись к волшебному дому, возле которого дремал василиск. В лунном свете он выглядел просто фантастически, как истинный Король Ночи в короне из костяных наростов, украшающей его огромную голову. Он лениво взглянул на людей и снова закрыл глаза, словно давая им высочайшее разрешение быть рядом.