Ассистент тёмного лорда (глава 38)

Ровно в половину восьмого Стив направился в личную гардеробную босса. Там он быстро прошёлся вдоль длинного ряда костюмов, выбрал из них тёмно-синий с лёгким серебристым отливом и повесил его на специальный кронштейн сбоку от ростового зеркала. Потом выбрал рубашку и подходящий галстук и ненадолго завис у витрин с часами, запонками и булавками. 

Том появился через несколько минут, быстро переоделся и спросил: 

— А мантия? 

— Сэр, хоть “Единорог и олива” и является заведением для магов, но в первую очередь это клуб для джентльменов прогрессивных взглядов. Вы, конечно, можете надеть мантию, но этим подчеркнёте, что отдаёте предпочтение волшебному миру. Статус маглоненавистника для человека, носящего прозвище Тёмный лорд, очень… нежелателен для солидного бизнесмена. Не стоит рисковать репутацией, она вам ещё пригодится.

— Сколько тонкостей! — закатил глаза Том, протягивая руку. Стив надел на его запястье часы на серебряном браслете и защёлкнул замочек. — Если бы, живя в приюте, я узнал о том, что когда-нибудь буду переживать о такой ерунде, то ни за что не поверил бы в это. 

— Я в детстве тоже мечтала совсем о другом, — пожал плечами Стив, даже мысленно не став уточнять, о чьём именно детстве он говорит: Беллы или своём. 

Том, напоследок  полюбовавшись своим отражением в старинном зеркале, наконец ушёл к камину, через который переместился в клуб. Стив вернулся в свои комнаты, быстро переоделся в удобный джинсовый костюм и рубашку с длинными рукавами, натянул на ноги полусапожки, прихватил небольшой рюкзачок и аппарировал в Колуин-Бей. Домовушка Флая мгновенно появилась рядом с ним, радостно скалясь зубастым ртом. 

— Хозяйка прибыла! Хозяйка задержится дома? 

— Ненадолго. Забери из моей сумки свёртки и отнеси их к жертвеннику,  — ответил ей Стив, погладив по голове и поделившись магией. Домовушка блаженно замерла под его рукой, наслаждаясь подаренной энергией. Потом встряхнулась и, сверкнув глазами, затараторила: 

— Флая приготовила всё, что надо для ритуала! Флая всё принесёт! Хозяйке надо совершить омовение! 

Стив молча кивнул и направился в ванну, набрал воду в старинную медную купальню, добавил в неё кристаллы морской соли и неторопливо искупался. Ритуальная рубашка и плетённые тапки, подготовленные домовушкой, дожидались его на деревянной скамейке. Вытерев полотенцем мокрые волосы, он надел балахон из грубой крапивной ткани, влез в обувь и пошёл в сторону холма. 

На каменном кругу уже были сложены хорошо просушенные дрова для костра. Стив построил из них невысокий квадратный колодец и зажёг его маленьким огненным шариком, сорвавшимся с пальцев левой руки. Когда пламя ровно загудело, выбрасывая огненные языки к небу, он начал с чувством произносить слова восхваления: 

— Славься, Локи! Славься, Бог магии! Славься, Создатель чудовищ! Славься, Повелитель огня! Славься, Ходящий между мирами!

Домовушка тихо бормотала, стоя недалеко от костра и держа в руках что-то вязаное и пушистое. Стив, увидев, что пламя стало почти изумрудно-зелёным, начал класть в костёр подношения, которые приготовила Флая, и те, что он принёс с собой. Дорогой шоколад ручной работы, купленный им в лучшей кондитерской Берна; сосульки леденцового сахара, бутылка ликёра “Irish Mist”, свежеиспечённые медовые лепёшки, здоровенная жареная рыба, кусок буженины — всё это бесследно исчезло, едва коснувшись языков огня. 

Флая тоже положила в костёр свой подарок, который ярко вспыхнул и пропал, а прямо в её руки прыгнул алый уголёк. 

— Великий тёмный бог одарил меня! — дрожащим голосом произнесла домовушка, неожиданно начав говорить о себе в первом лице. — Ответный дар… 

— Ты в порядке? — с тревогой спросил её Стив. 

— Да, хозяйка, я в полном порядке, — пьяно улыбнулась домовушка и вдруг осела на землю, крепко сжимая уголёк в руке. 

Стив не почувствовал запах горящей плоти, поэтому продолжил ритуал, надрезав атамом ладонь правой руки. 

— Я добровольно делюсь своей магией и силой с тем, кто услышал мои мольбы и откликнулся на мой зов! Да будет славен Локи — величайший из богов!

Кровь из раны потекла на горящие дрова, каждая капля вспыхивала яркой искрой, прежде чем исчезнуть в языках пламени. Стив чувствовал, как из него стремительно уходят силы. Голова закружилась, а в груди стало очень легко и пусто. Теперь он видел себя-Беллу с другого ракурса — словно зависнув над костром лицом к ней и отмечая неестественную бледность её-своей кожи и синеву выступающих вен.

Сознание помутилось, и он провалился куда-то, стремительно падая в темноту. Через бесконечные мгновения он неожиданно завис под потолком знакомой спальни. Белла лежала на кровати с закрытыми глазами и, казалось, даже не дышала. Стив тихонько подплыл к ней и опустился на её тело, на мгновение почувствовав тепло, а потом обжигающий жар. 

***

Том вернулся домой после полуночи. Он чувствовал себя немного пьяным и совершенно довольным жизнью из-за того, что наконец-то смог отомстить ненавистному Дамблдору и не менее ненавистному Диппету, которые доставили ему немало неприятных минут за семь лет обучения в школе. 

Противный гриффиндорский декан с поощрения своего покровителя словно задался целью испортить жизнь и репутацию сироты-слизеринца, с трудом пробивающегося в жизни. Дамблдор следил за ним, как за преступником, постоянно распускал о нём грязные сплетни и в конце концов одарил званием тёмного лорда. 

Том собирался узнать причину такого поведения, когда бывшие директора отсидят положенные сроки в Азкабане. Вот тогда-то он и спросит у своих обидчиков: “За что вы ненавидели меня? Что такого успел сделать одиннадцатилетний подросток, живущий в приюте, что вы начали травить его?” 

Несмотря на маленький срок заключения для Дамблдора, Том был доволен, что тот продержался на посту директора всего два года. Теперь его репутация была окончательно загублена, а факт позорного увольнения поставил крест на его дальнейшей общественной деятельности. Это в том случае, если он, как отец, не умрёт в Азкабане, не выдержав воздействия дементоров. 

— Хозяин, вода для купания готова, — сообщил домовик, появившийся в гостиной с тихим хлопком. 

— Хорошо, уже иду. — Том, чуть покачиваясь, поднялся с дивана и неторопливо пошёл в ванную, на ходу снимая одежду и бросая её прямо на пол. — Принеси мне стакан воды. А лучше приготовь лимонад с кукурузным сиропом. 

— Слушаюсь, хозяин, — с поклоном ответил домовик и исчез из комнаты. 

Том отстегнул подтяжки шёлковых носков*, стянул их с ног и небрежно швырнул куда-то в угол. После этого забрался в ванну и с довольным вздохом вытянулся в тёплой воде. Запах полевой ромашки напомнил ему о Белле, которая чаще всего предпочитала этот аромат для купания. Он был намного лучше, чем чересчур навязчивые духи, которыми частенько злоупотребляли светские дамы. 

Рядом с правой рукой Тома, свисающей с бортика, появился маленький сервировочный столик. На нём стояли запотевший стакан с холодным лимонадом и тарелочка с миндальными печеньями. Такая почти несладкая выпечка тоже была идеей Беллы, которая заметила, что босс не любит десерты, но не против перекусов под чай или кофе. 

Через час Том всё-таки добрался до спальни, завалился на кровать и уснул, казалось, даже не успев коснуться головой подушки. Утром он проснулся от тихого шелеста. Домовик сновал по комнате, открывая шторы и убирая свалившиеся на пол подушки, уже подготовив халат и тапочки. 

— Где хозяин будет завтракать? 

— В малой столовой. Кофе, яйцо всмятку, тосты, масло и ежевичный джем, — сообщил Том, поднимаясь с кровати. Сегодняшний день было решено сделать выходным, чтобы немного отдохнуть после завершения судебного разбирательства “Попечительский совет против руководства школы чародейства и волшебства Хогвартс”. 

Погода выдалась на редкость тёплой и солнечной. Последние пару недель держалась комфортная температура, не было дождей и туманов. В саду щебетали ранние утренние пташки. Откуда-то издалека доносился голос Фрэнка Брайса, который строго выговаривал своему молодому псу. Тот, видно, снова носился повсюду и вёл себя не как благовоспитанный английский бульдог. 

Смешного пятнистого чёрно-белого щенка садовнику подарила на день рождения Белла. Конечно, сначала она спросила разрешение у Тома, заявив ему, что работник, отдавший Риддл-хаусу четверть века собственной жизни, очень одинок. Фрэнк и правда не имел семьи и жил в сторожке с того дня, когда его нанял на работу дедушка Тома. Он почти ни с кем не общался, никогда не заходил в хозяйский дом и постоянно возился в саду. 

С Беллой, как ни странно, нелюдимый садовник подружился сразу. Та незаметно взяла его под свою опеку и начала заботиться об одиноком угрюмом мужчине. Хотя бы раз в два дня она находила время, чтобы неторопливо побеседовать с ним о погоде, о видах на урожай яблок и груш, о противных грызунах, подтачивающих корни кустов смородины, и о ревматизме, от которого в последние годы страдал Фрэнк. Она лично приготовила обезболивающую мазь для его суставов и капли для сердца. Постоянно проверяла: здоров ли он, достаточно ли у него продуктов и не нуждается ли в ремонте его маленький домик. 

Экономка стала относить ему пироги по субботам, выяснив, что больше всего нелюдимый садовник любит начинку из варёных яиц с сыром и зелёным луком. Дворецкий и шофёр начали захаживать к нему по воскресеньям после возвращения из церкви, чтобы распить по стаканчику шерри и выкурить по трубке, беседуя о политике и второй мировой войне.     

Но Белле показалось этого мало, поэтому было решено подарить Фрэнку компаньона, чтобы тот долгими зимними вечерами не сидел в одиночестве в своей сторожке. Она принесла щенка, укутанного в собственный шарф, и вручила его ошалевшему от неожиданности имениннику вместе со специальной миской на металлической подставке, жуткой пищащей резиновой курицей и куском толстой прочной веревки, завязанной в несколько узлов. 

— С днём рождения, мистер Брайс! — с довольной улыбкой поздравила она Фрэнка и сунула в его руки вертящегося, как юла, счастливого щенка и пакет с его приданым. — Это английский бульдог. Правда, он не благородных кровей, а так, серединка на половинку, но думаю, вы в любом случае не стали бы его выставлять. 

— Это мне? — ошарашенно спросил Фрэнк, всматриваясь в улыбающуюся морду пса. — Это правда мне? 

— Конечно вам, мистер Брайс, — заверила его Белла. — Надеюсь, что вы подружитесь. Сейчас ему два с половиной месяца, он пока ещё ребёнок, но мне сказали, что его уже можно начинать дрессировать. Я вам и книгу купила, там подробно описываются особенности породы.

— Спасибо, мисс Блэк, — растерянно поблагодарил Фрэнк и захлопнул дверь прямо перед её носом. Потом, правда, опомнился, снова открыл дверь и поинтересовался: — Зайдёте на чай? 

— Нет, к сожалению, я сейчас занята, — отказалась Белла и, весело улыбнувшись, добавила: — Но в пять часов мы ждём вас на кухне. Миссис Уайт пообещала испечь пирог с ревенём и взбитыми сливками, так что давайте соберёмся все вместе и отпразднуем ваш день рождения. Не опаздывайте! 

С того дня смешной пятнистый пёс всюду сопровождал своего хозяина. Ему уже исполнилось восемь месяцев, он вытянулся в рост, раздался вширь и заматерел. Конечно, от чистопородных бульдогов он отличался: слишком длинные ноги, неправильный хвост и прикус — но Фрэнк любил его больше всех псов на свете. 

Время от времени Пятнышко хулиганил: азартно гонял ворон и случайно забредших на холм кошек, пытался порыться в клумбах и подкопать розовые кусты. Фрэнк делал ему выговоры, читал длинные нотации, как настоящему человеческому ребёнку, указывая на ошибки и недопустимость подобного поведения среди воспитанных детей. 

Вот и сейчас из сада слышались обрывки фраз: 

— Ни в коем случае… Ты заставляешь меня краснеть перед окружающими… Я в твоём возрасте… 

Услышав последние слова, Том фыркнул в чашку с кофе и, отложив утреннюю газету, выглянул в окно.  

— Брайс, что случилось? — громко спросил он, зная, что его голос прекрасно слышен в утренней тишине. 

— Не извольте беспокоиться, молодой хозяин. — Фрэнк по старой привычке называл Тома именно так. — Пятнышко случайно свалил ограду у молодых кустов пионов, но я всё исправил!

Том хмыкнул, налил себе ещё кофе и взглянул на часы. Время завтрака подходило к концу, а Белла всё ещё не появилась в столовой. Конечно, сегодня был выходной день, но он-то ей об этом не сообщил. 

— Лисс! 

— Хозяин звал Лисс? — домовушка появилась перед ним, нервно вцепившись пальчиками в оборки белого фартучка. 

— Белла ещё спит? Она нездорова? 

— Мисс Беллы нет дома! Мисс Белла ещё не вернулась, хотя обещала прибыть за два часа до завтрака! — паническим голосом протараторила домовушка. — Мисс Белла никогда не опаздывает! Я не могу пойти к мисс Белле, потому что она не зовёт меня!

______________________________________

* С 1880 по 1960 носки большинства мужчин как минимум в Англии, США и Франции от падения спасали специальные подтяжки для носков. «Мне и так достаточно комплекса неполноценности, чтобы позволить спадать своим носкам. Как можно быть уверенным, если кладя ногу на ногу, ты показываешь голую кожу?» – говорит Питер МакМанус один из героев фильма «К чёрту любовь!», действие в котором разворачивается в 1962 году. На что его оппонент отвечает, что благодаря новым изобретениям, таким как лайкра, арлон и дакрон, подтяжки больше не нужны, так как носки прекрасно держатся на ногах без этого аксессуара.

Сейчас мода на подтяжки для носков снова возвращается. Носить их допускается скрыто и на показ, поэтому можно выделить два способа, как их стоит применять в образе:

Классический. Этот вариант подходит больше для мужчин, поскольку подтяжки в нем прячутся под костюмными брюками для того, чтобы выполнять свою первостепенную функцию - удержание носка от сползания;

Неформальный. Этот способ предусматривает, что аксессуар будет выставлен на всеобщее обозрение и подойдет он для девушек и мужчин. Формируемый образ с таким атрибутом будет удачным для многих неформальных мероприятий, например, их можно вписать в образ на дискотеку или прогулку с друзьями, которые точно не пропустят возможность поинтересоваться про такую интересную деталь на ваших ногах.