Андромеда (глава 52)

Андромеда чуть не задремала в автомобиле, который неторопливо ехал по улицам. В салоне приятно пахло хорошо выделанной кожей и совсем немного одеколоном Риддла. Тот по какой-то причине молчал, хотя обычно поддерживал светскую беседу во время поездок. Однако на этот раз он был необычно хмур и сосредоточен, словно обдумывал какую-то серьёзную проблему. 

Когда водитель открыл дверь, припарковавшись напротив входа в дом, Том помог Андромеде выбраться на улицу и извинился. 

— Простите, мисс Блэк, я сегодня совсем плох как собеседник. 

— Ничего страшного, вы и не обязаны развлекать меня, — легко улыбнулась та, не став напоминать, что их связывает бизнес, а не чувства. 

— Могу я рассчитывать на вашу компанию на приёме в честь Остары? 

— Не знаю, — честно ответила Андромеда. — Не могу загадывать дальше, чем на пару недель. Всё свободное время я отдаю подготовке к экзаменам. 

— Я понимаю. Но если вы согласитесь, буду счастлив. 

Том галантно проводил её до порога и дождался, пока она скроется за дверью. Только после этого вернулся в автомобиль и велел шофёру отвезти его в лондонскую резиденцию, где продолжил обдумывать прошедший раут. Не успел он выпить чашку кофе, как в камине вспыхнуло зачарованное пламя, и из него выступил Долохов. 

— Сидишь, твоё темнейшество? — бросив пальто и шёлковый шарф на диван, произнёс он довольным тоном и, упав в кресло, велел: — Эй, кто там, ушастики, подайте мне малиновый ликёр! 

— Тебе на вечеринке не хватило алкоголя? — проворчал Том, впрочем, совершенно беззлобно. — Или ты так ухлёстывал за мисс Блэк, что некогда было промочить горло? 

— Да ладно ныть-то, Марволыч. Ты в последнее время ведёшь себя как старый дед, — небрежно отмахнулся Антон. — Фу таким быть. Ты портишь мне настроение своей кислой физиономией. 

— Если не нравится смотреть на меня, зачем явился? — фыркнул тот, раскуривая сигару. — Не буду извиняться, что я такой ужасный.

— Смотри, девчонки любить не будут,  — подколол его Антон, разливая ликёр по рюмкам. 

— Упаси Мерлин от множественного числа! Мне всё равно не до ухаживаний. 

— Раз так, значит, ты не будешь против, если я попытаю счастья с мисс Блэк? 

Том недовольно зыркнул на друга, но не стал комментировать его слова, сосредоточенно раскуривая сигару. Помолчав немного, он поинтересовался: 

— Что накопал? 

— Я похож на таксу? — насмешливо прищурился Антон, чуть склонив голову, но потом всё же сообщил: — Блэки ищут возможность встретиться с Гриндевальдом, но безрезультатно. Даже до своего царственного родича добрались, но и там получили отказ. 

— Значит, его нет в Нурменгарде, — хмыкнул Том и, выпив ликёр, добавил: — Но мы и раньше это подозревали. Не мог такой человек сидеть взаперти. Может, от силы год-два, а потом нашёл себе дублёра. 

— Появление его сторонниц говорит о том, что он нацелился на Британию. 

— И в свете этого меня тревожит поведение Абраксаса. 

— Это ты про то, что он потрахивает прелестную мисс Голдстейн? — грубовато ухмыльнулся Антон и, закинув ноги на пуф, сдержанно зевнул, прикрыв рот ладонью. — Устал я от этого шума, — пожаловался он. — Вот поверишь, я и в молодости не жаловал все эти балы и прочие соревнования между снобами. 

— Лентяй. 

— От лентяя и слышу. 

— Так что будем делать с Абраксасом? 

— Малфой он и есть Малфой, к нему на кривой козе не подъедешь, — пожал плечами Антон. — Если бы он не был твоим другом, я бы его раскатал, а потом хорошенько допросил. Знаем же, что он мутит воду и гребёт под себя. 

— И что мы ему предъявим? Связь с любовницей? Так у него таких десяток, если не больше, — поморщился Том. — Обвинить в том, что он собирается продать родину? Так скажет ведь, что это просто бизнес. 

— И что? Оставим всё, как есть? 

— Не знаю, — честно ответил Том и, с силой проведя рукой по волосам, пожаловался как-то совершенно по-детски: — Я на него обижен, но понимаю, что всё равно ничего не сделаю против него. Слишком давно мы знакомы и слишком многое прошли вместе, чтобы требовать от него что-то. 

— Попробовать обменяться информацией? — предложил Антон. — Или замутим союз с кем-нибудь за его спиной? 

— На его уровне мало семей. 

— А Блэки нам на что? Они сейчас с Малфоями в контрах, можно воспользоваться моментом. Даже свою белокурую фею спрятали, увезли за границу под предлогом лечения в клинике. Сдаётся мне, что это как-то связано с активностью гриндевальдовцев. 

— Знаешь, мне раньше казалось, что я не буду против появления сильного лидера, но теперь понял, что не хочу прогибаться под любого тёмного лорда. 

— Удивил! — фыркнул Антон и, снова разлив ликёр по рюмкам, предложил: — Давай уже свяжемся с Орионом Блэком. Согласись, он действительно полезен нам и вообще крутой мужик. 

— Иногда ты говоришь, как какой-то магловский босяк, — поморщился Том. 

— Гопник! — по-русски произнёс Антон и нарочито грубо добавил: — Я так-то питерский парнишка, а у нас там всяких хулиганов полно. Вот и нахватался. 

— Где? В поместье своего батюшки или при дворе магических правителей? — ухмыльнулся Том. — Не строй из себя пролетария, это тебе не к лицу. И вообще, скажи-ка мне, друг любезный, с чего ты вдруг приблизился к мисс Блэк? 

— А что? Я красавчик, ей нравятся шатены, мы оба не в отношениях и не помолвлены, так почему бы не попытать счастья? 

— Тебя мне только не хватало, — проворчал Том, уставившись в огонь, пляшущий в камине. — Этот белобрысый нахал, ты, какие-то малолетки — все вы крутитесь под ногами. Раздражаете до невозможности! 

— Вот так и появляются на свет божий тёмные лорды! — хохотнул Антон и, поднявшись из кресла, предупредил, накинув на плечи пальто: — Слушай, Марволыч, то, что ты положил глаз на какую-то девицу, не значит, что она ответит тебе взаимностью. Или ты думаешь, что Блэки держат целый гарем специально для тебя? Так смотри, Орион возьмёт и подкинет тебе какую-нибудь родственницу. Например, свою кузину Касси, которой сто лет в обед, и скажет, что только через неё можно заключить союз. 

— Тьфу на тебя! — лениво отреагировал Том на его дикое предположение. — Иди уже домой, хватит тут маячить. 

Антон, изобразив демонический смех, шагнул в огонь, картинно взмахнув шёлковым шарфом, и исчез, оставив друга в одиночестве. Ему было чем заняться, несмотря на позднее время. Разведка была его стезёй, никто лучше него не мог разобраться в хитросплетении сплетен и слухов и вычленить истину среди моря лжи. Однако он никогда не выставлял свои умения, как и титул, и скромно держался в тени. 

Познакомились они в одном из польских монастырей, куда молодого Тома занесло во время долгого путешествия по свету. Он искал информацию об ушедших магических расах и для этого изучал старинные библиотеки. Антон занимался почти тем же, поэтому они легко нашли общие темы для разговоров. А там и не заметили, как договорились продолжить исследования вместе, чтобы не было скучно копаться в пыльных томах и ветхих свитках. 

Почти за два года они исколесили всю Европу, а потом добрались до Азии, побывав на Ближнем Востоке. Не сказать, что добились успеха, всё-таки многие хранители знаний не привечали чужаков, а напротив, хотели поживиться за их счёт. Однако Том с Антоном были не просто архивными червями, а высококлассными боевиками, связываться с которыми было чревато тяжёлыми увечьями или даже внезапными смертями. 

Так что в Британию они вернулись вместе, уже считаясь близкими друзьями, что неприятно поразило Абраксаса. Тот почему-то был уверен, что его однокашник Риддл был холодным типом, тяжело допускающим посторонних в свой ближний круг. Однако ему пришлось признать, что против харизмы нагловатого, но обаятельного, как кот, русского очень сложно устоять. И вскоре он сам не заметил, как принял того с распростёртыми объятиями, если так можно выразиться о сдержанных в проявлениях чувств Малфоях. 

Так их стало трое — звучит, как затравка для комедийного сюжета, вот только отношения между ними были неоднозначными. Антон не имел никакой корысти ни в Томе в частности, ни в британцах в целом. Судя по его беззаботной жизни и собственной недвижимости по всему миру, в деньгах он не нуждался. Жениться не собирался, от политических дебатов впадал в сонливость, как зимний медведь. А если речь заходила о светской жизни, прикидывался меланхоличным фестралом, лишь бы его не заставляли участвовать в “снобистской показухе”. 

Абраксас выведал, что этот несносный русский имеет высокий дворянский титул и значительный земельный надел на территории магической Руси, и посчитал, что Малфою не зазорно общаться с таким человеком. Но при этом он никогда не допускал его ближе, чем того же Тома, чётко обозначив границы личного и общественного. Да, поддерживал с ними обоими приятельские отношения, но не забывал о своём девизе, который однозначно показывал отношение к посторонним. 

Антон никогда не выказывал недовольства из-за такого положения вещей. Напротив, сделал из этого неисчерпаемый источник для подколов, которыми без стеснения смущал островного сиятельного сноба. Абраксас злился, негодовал, ворчал и даже устраивал товарищеские дуэли, но всё равно не мог и не хотел отказываться от общения с ним. Так и жил, время от времени грызясь с ним, как кошка с собакой, потому что врозь можно было потерять возможный профит. 

— Абраше просто надо принять пургену, — как-то раз заявил Антон, когда Абраксас в гневе покинул общество после их очередной пикировки. — Глядишь, в брюхе полегчает, и сразу станет добрым волшебником. 

— Не задирал бы ты его, — вздохнул Том, впрочем, даже не собираясь вмешиваться в их заклятую дружбу. — Он только с виду такой холодный и непрошибаемый, а на деле та ещё мстительная змея. 

— За это мы его и любим! — рассмеялся Антон. — Он как долька лимона в “Николашке”, без него нет пикантности. 

— Может, попробуешь вести себя с ним прилично? — без особой надежды предложил Том. — Ты же умеешь строить из себя наследника престола, который может часами сдерживать чих, общаясь с подданными. 

— Абраше будет ску-учно… — насмешливо протянул Антон. — Он же такой… рыба, что может в какой-то момент не заметить, как попадёт в уху. 

— Ладно, делайте, что хотите, — отмахнулся Том. — Но потом не ворчи. 

Антон шутливо отсалютовал, рявкнув: 

— Благодарю за позволение! — а потом добавил: — Просто не мешай мне веселиться, как старый зануда. 

Однако под личиной легкомысленного прожигателя жизни скрывался профессионал, который мог добиться нужного результата сотней разных способов. Он не гнушался ни угрозами, ни даже пытками, к которым относился как истинный боевик. Боль — ничто, главное — цель, ради которой можно пойти на многое. 

Том раньше считал себя жёстким человеком, однако, ближе узнав друга, понял, что тот совершенно “отмороженный” тип. Он не был маньяком, мучающим людей ради собственного удовольствия, но его методы иногда ужасали. Антон в одиночку стоил целого отряда боевых магов, к тому же имел много знаний, недоступных иностранцам. Ритуалы, которые он небрежно проводил, будучи с похмелья или в расслабленном состоянии, поражали своей сложностью. Про дуэли и говорить было нечего — казалось, что ему ничего не стоит победить опытного волшебника голыми руками. 

— Я останусь с тобой, пока мне не наскучит, — как-то заявил Антон с обычной легкомысленной усмешкой. — Дома и без моего присмотра всё идёт хорошо, путешествовать надоело, а ты без меня совсем загнёшься с этими занудами… 

— Предупреди, если тебе что-то не понравится в моём поведении, и я постараюсь исправиться, — сухо попросил Том, в этот момент почувствовавший настоящий страх. Нет, он не опасался того, что друг предаст его, не таким тот был человеком, чтобы так поступить, но эгоистично не желал терять интересного собеседника и верного соратника. 

Тому же Абраксасу за долгие годы общения он так и не смог доверять на сто процентов. Чувствовал, что в случае выбора между ним, орденом и родом тот ни на минуту не задумается, прежде чем поступить наиболее выгодно для себя. Ну и чего уж фантазировать, девиз Малфоев говорил, что в их системе ценностей не было никого достойного встать с ними на одной ступени. 

Совсем другое дело Долоховы, на гербе которых было начертано: “Честь превыше жизни”. Пусть это звучало пафосно, но давало понять, какими людьми были его предки. Том не был знаком с остальными членами семьи Антона, но представлял их дружными и очень тёплыми, такими, о которых сам когда-то мечтал, живя в приюте. Однако ему не повезло в этом, ведь Риддлы и Гонты не тянули на идеальных родственников, даже если бы приняли его.