Кулинарная книга Джека (глава 101)

— Сэр, сова прилетела! — негромко сообщил Май, постучавшись в дверь мастерской, и услышал в ответ:

— А Иппи где?

— Он же отправился за продуктами и ингредиентами.

Вскоре Аластор вышел в коридор и, благодарно кивнув, отправился вверх по лестнице, на второй этаж, откуда слышалось размеренное постукивание. Сова, сидящая за окном гостиной с хмурым видом, проклекотала что-то явно осуждающее, но конверт отдала безропотно, хотя и посматривала на руку адресата с гастрономическим интересом.

Письмо оказалось коротким, и Аластор, черкнув ответ прямо внизу, под подписью Джека, отправил его с почтальоном обратно, а потом крикнул:

— Малой, ты уже позавтракал?

— Нет, сэр, я не хотел, — ответил Май, появившийся в дверях. Словно протестуя против его лжи, в животе у него громко заурчало.

— Пойдём на кухню, — велел Аластор и первым двинулся по узкому тёмному коридору, подумав, что надо бы сделать ремонт, раз теперь с ним живёт энергичный подросток. Точнее, пока у них был период притирки, но всё равно стоило заранее озаботиться такими важными вещами, как комфорт жилья. Да и ему самому не нравилось находиться пусть и в чистых, но излишне захламлённых комнатах.

Когда-то он мечтал о том, что выйдет в отставку, накопив достаточно денег, и купит дом, где найдётся место для всех его близких. Обязательно построит бассейн, рядом с которым будет устраивать вечеринки. А ещё заведёт себе небольшой огород, где будут расти хрустящие огурцы, сладкие помидоры и острые перцы, которые можно будет есть не отходя от грядок, просто обтерев о рубашку.

Джек, помнится, вечно делал каменное лицо, когда слышал его рассуждения о будущем, и хотя не возражал, но по его виду было понятно, что он не верил в возможность счастливого исхода. По большому счёту его скептицизм оказался правильным, ведь ни один из них не смог насладиться счастливой пенсией.

Войдя на кухню, Аластор растерянно запустил пальцы в волосы и растрепал аккуратно уложенную чёлку, увидев на столе несколько тарелок, накрытых крышками.

— Это ты приготовил? — спросил он у Мая, который, бросив на него настороженный взгляд, ответил:

— Мне Иппи помогал. Простите, если что-то испортил, сэр.

Аластор открыл рот, но, так и не произнеся ни слова, уселся на своё место и начал заглядывать под крышки. Уже остывшая каша с застывшими лужицами сливочного масла, чуть подгоревшее творожное печенье, несколько кривоватых сэндвичей с сыром, поджаренные колбаски и опавший омлет пахли довольно аппетитно, поэтому он велел:

— В следующий раз не жди меня. Я иногда забываюсь, когда вожусь в мастерской.

— Голодать вредно, — буркнул Май, устроившись напротив, а потом подогрел блюда, проведя над нми рукой.

Некоторое время они быстро и аккуратно ели, как люди, привыкшие дорожить едой. Только когда все тарелки опустели, Аластор выудил пачку сигарет из выдвижного ящика стола, закурил и поинтересовался:

— Чем занимался? Устроился нормально?

— Да, сэр, спасибо, — вежливо ответил Май, заставив его недовольно поморщиться. — У меня всё есть.

— Домовик тебе помог?

— Да, сэр.

Аластор бросил на него внимательный взгляд, не зная, о чём говорить дальше. Мальчишка оказался чересчур молчаливым, что не мудрено при его жизни, к тому же настороженным, как диверсант в тылу врага. С момента прибытия он очень редко попадался на глаза, из дома не выходил, никуда не лез, и по большей части оставался в своей комнате.

— Хочешь посмотреть магазин или мастерскую?

— А можно? — впервые за время визита оживился Май. — Я никогда не бывал у артефакторов.

— Откуда знаешь, что я артефактор? — прищурился Аластор.

— Мама говорила, и слышал от взрослых…

— Тогда пойдём восполнять пробелы! — Аластор поднялся из-за стола и направился к лестнице, ведущей в торговый зал. В доме была ещё одна лестница из внутренней комнаты на первом этаже прямо в гостиную на втором, по которой не могли пройти посторонние.

Входная дверь в магазин не была заперта, но из-за сильного ливня на улице не было ни одного прохожего. Конечно, значимые клиенты и близкие люди могли пройти в “Боргин и Беркс” камином, но сейчас никто не мешал осмотру зала, чему Май был очень рад. Он ходил за отцом, боясь пропустить хоть слово из его объяснений и трогая те вещи, к которым ему разрешали прикоснуться. Впрочем, таких было немного, всё-таки магазин специализировался на совсем небезопасных артефактах. Те же с виду безобидные хрупкие фарфоровые пастушки были грозными убийцами, которых можно было подбросить в дом врага. Про книги и говорить нечего, каждая вторая или содержала тёмные заклинания, или кусалась, или тянула силу из читателей.

— Неужели кто-то покупает такое? — чуть нахмурился Май, остановившись напротив застеклённой витрины.

— На всякую хрень найдётся клиент, — хмыкнул Аластор, невольно вспомнив, какую роль сыграл этот артефакт в каноне Поттерианы. Драко, выпросивший у отца в подарок “Руку славы”, с её помощью провёл Пожирателей в Хогвартс, ослепив защитников школы “Порошком перуанской тьмы”. Детский сад, да и только.

На пороге мастерской Май замер, не решаясь войти внутрь. Только когда его легонько подтолкнули в спину, он сделал пару шагов и снова остановился, жадно осматриваясь по сторонам. На первый взгляд, там не было ничего необычного, но знающий человек понял бы, что инструменты, закреплённые на специальном настенном щите, стол с рунным кругом и разнообразные приборы стоят больших денег.

— Можешь поглядеть ближе, я убрал все опасные вещи, — добродушно предложил Аластор, усевшись на подоконник, чтобы не мешать сыну. — В кладовую тоже можешь зайти, там пара шкафов заперта, остальные открыты.

Май двигался так осторожно, как кот, попавший на чужую территорию, и даже, кажется, незаметно принюхивался. У него аж пальцы подрагивали, а глаза блестели от с трудом сдерживаемого любопытства. А уж когда дело дошло до осмотра артефактов, хранящихся в витринах, он буквально впился в них взглядом.

— Это что, хроноворот? — с придыханием прошептал он, разглядывая небольшой подносик, на котором покоились остатки песка времени и разбитая стеклянная колба.

— Откуда узнал? — насторожился Аластор, стараясь не показывать волнения, чтобы не напугать его.

— Видел у одного клиента, который часто приходил в бордель. Он его носил, не скрывая, и хвастался, что с хроноворотом легко провернуть разные делишки.

— И как зовут этого откровенного господина? — прищурился Аластор.

— Не знаю, — пожал плечами Май. — Он же под иллюзией приходил. Редко кто показывает настоящее лицо…

Продолжать не стоило, и так было понятно, что в бордели любого уровня обслуживания мало кто являлся в открытую. Несмотря на противозачаточные зелья и обычные средства предохранения, бастардов у волшебников было много. Этот процесс не удавалось контролировать, как будто какие-то высшие силы были против сокращения и так немногочисленного поголовья британских волшебников.

Только независимые одиночки, как первоначальный Аластор, могли позволить себе не волноваться о таких мелочах. Хотя он, скорее всего, был беспечен, потому что знал, что ему никто не осмелится предъявить претензий. Проститутки были осторожными и хитрыми, если сумели выжить в Лютном, и прекрасно понимали, что вместо алиментов могут получить нож в сердце, осмелившись потревожить клиентов.

То, что Май в итоге попал к Аластору, можно было считать чудом. Хоть они и ходили по одним улицам, их пути вряд ли пересеклись бы до того момента, как первый стал бы, например, работать на гильдию информаторов. Но и в этом случае он вряд ли получил бы какие-то преимущества. Бастарды ничего не стоили в глазах потомственных магов.

Это попаданец относился к детям так, как положено в цивилизованном мире следующего века, поэтому и затеял знакомство с сыном. По большому счёту он мог пройти мимо него, как наверняка поступил бы его предшественник, но ему не позволила совесть. Да и хотелось сделать что-то хорошее, раз уж магия дала ему вторую жизнь.

— А мама твоя… — Аластор замолчал, пытаясь вспомнить женщину, когда-то давно скрасившую его досуг.

— Её прокляли, сгорела за три дня, — нахмурился Май и, засунув руки в карманы брюк, сухо спросил: — Можно сходить в приют? Надо проведать мелких.

— Конечно, у меня самого есть дело к Джеку, так что побудешь со своими, пока я не освобожусь. Только дождёмся Иппи, чтобы он присмотрел за магазином.

После обеда они переместились на трансгрессионную площадку, и Аластор, передав сына воспитателям, впервые воспользовался новым стационарным порталом, ведущим из “Солнышка” во внутренний двор “Чайного пакетика”. При входе он ощутил холодок сканирующих чар, скользнувших по коже, и подумал: что произошло бы, будь он незваным вторженцем? Почему-то представилась картина бескрайнего океана и болтающегося в нём человека…

Зябко поведя плечами, Аластор направился к задней двери, но не успел войти в неё, как заметил Джека, спящего в гамаке. Тот, видно, сильно устал, потому что впервые выглядел помятым и неопрятным, с тёмными пятнами под глазами и морщинкой между бровей. Словно почувствовав появление человека, он резко сел и уставился на гостя мутным, заторможенным взглядом.

— С ходу не стреляй, — подколол его Аластор и опустился на траву, достав из кармана пачку сигарет. Закурив, он поинтересовался: — Тебя что, дракон трахнул?

— О, это ты, — наконец произнёс Джек невнятно и протяжно зевнул, прикрыв ладонью рот, а потом со стоном потянулся.

— Что за пожар? Куда выносим вещи? Чего этим Поттерам от тебя надо? Ты же вроде с ними не в контрах.

— Я нет, а вот Брок… — Джек забрал у него пачку, тоже закурил и начал рассказывать о том, что случилось во время экзаменов в Хогвартсе. Аластор его не перебивал, задумчиво щурился, глядя в безоблачное небо и выпуская изо рта идеально ровные колечки дыма. Когда дело дошло до письма, присланного Флимонтом, он поинтересовался:

— Будешь действовать по отработанной схеме?

— Как с Лонгботтомами? — уточнил Джек и, получив в ответ согласный кивок, хмуро заметил: — Пока не знаю, что они предложат, но Джеймса придётся прижать, чтобы не навредил Броку. Он оказался мстительным и совсем без башки, а это очень плохое сочетание, сам понимаешь.

— Хочешь, зачистим его?

— Я уже прикидывал, чем нам это аукнется, — признался Джек, почесав бровь, на которой не было привычного шрама. — Не разрушим мир, как предупреждала Старуха? Магия ничего не говорила об олене, а он у нас будущий папаша оленёнка, вокруг которого и строится канон.

— Ты у нас знатный оленевод, — хохотнул Аластор и, улегшись на траву, закинул ногу на ногу. — Хорошо летом. Особенно если магия подогревает землю до комфортной температуры и уничтожает насекомых… — а потом резко сменил тему: — Мы с тобой не дети и знаем, во что может вылиться эта хренова дипломатия. Если местные примут вас за терпил, то можно сворачивать бизнес и сваливать с островов. Завтра отнимут кафе, послезавтра землю, а потом не заметишь, как попадёшь в рабство к кому-нибудь из своих же клиентов. Поэтому наказание Джеймса должно быть жёстче, чем у Фрэнка.

Джек поморщился, признавая его правоту. Для кровной мести пока вроде не было причины. Да, Джеймс напал на Брока и даже пролил его кровь, но по большому счёту не нанёс ему серьёзного урона. К тому же чистокровный и грязнокровка пусть и принятый в род по всем законам… Неизвестно, на чьей стороне будет сила, хотя у семьи Ли были и должники, и сторонники.

Поттеров было много, и они имели связи в разных слоях общества, начиная с отребья, промышляющего в Лютном, и заканчивая министерскими чиновниками, поэтому могли доставить немало хлопот. А воевать на несколько фронтов семьёй из двух человек, один из которых — двенадцатилетний подросток, — последнее по разумности решение.

Вовлекать Аластора не хотелось, потому что тот и так уже зачистил их врагов по прошлой жизни. Да, превентивно, но действенно, и не испытывал по этому поводу ни капли сожалений. Конечно, он не взял на себя роль судьи, но отомстил за своих бойцов, как этого требовал посмертный долг, который давил на него не легче, чем гейсы Джека.

Спецагенты, чиновники и военные, что в том, что в этом мире, действовали по одной схеме и по уши увязли не только в Гидре, но и в коррупции. Получая от наёмников отчёты, Аластор только убедился, насколько мало знал в прошлой жизни. Даже верхушки информационного айсберга хватило для понимания того, насколько сложная схема связывала миллионы людей из различных организаций.

Воевать со всеми подряд и насаждать справедливость он не собирался. Пусть на этот раз у него были магия, связи и деньги, этого было мало для борьбы с системой, отлично вжившейся в мир за несколько десятилетий. Раз уж Капитан Америка не вышел на тропу войны против давних врагов, то кто он такой, чтобы корчить из себя супермена?

350 гр. муки;

200 гр. творога;

200 гр. сахара;

100 гр. масла сливочного;

1 ч.л.разрыхлителя;

1 ч.л.ванилина.

Холодное масло перетрите с творогом. У вас должна получиться рассыпчатая крошка.

Муку просейте. Смешайте её с ванилином и разрыхлителем.

Введите муку в творожно-масляную смесь.

Руками замесите тесто. Оно должно получиться однородным. Сформируйте шар. Заверните в плёнку и уберите в холодильник на час.

Раскатайте тесто в пласт толщиной 2-3 мм.

Формой или стаканом вырубите окружности.

Насыпьте в тарелку сахар. Каждый круг обваливайте в сахаре с обеих сторон.

Сложите круг пополам, а потом ещё пополам. У вас должны получиться треугольнички. Прижмите их пальцем у края, чтобы «лапки» не раскрылись.

Выпекайте печенье 30 минут при 180°С.