Два блондина (глава 65)

— Ты куда? — удивлённо взглянул на Антона Люциус, увидев того в холле. — Только пришёл и снова уходишь? Что-то случилось?

— Надо кое-что разузнать, — ответил тот, зашнуровывая ботинки.

— А Джарвис нам на что?

— Это личное, — сказал Антон и, похлопав себя по карманам, добавил: — Вернусь через несколько часов. Если задержусь, догоню тебя на базе. Тренировка же после обеда, успею к началу.

Люциус не успел ничего ответить, как остался в одиночестве, и, пожав плечами, отправился спать. Суперсолдаты были намного сильнее обычных людей, но и им требовался полноценный отдых. На этот раз он, конечно, не застрял в клубе на несколько дней, но и почти сутки веселья требовали подзарядки тела.

Квинджет ожидал на взлётно-посадочной площадке, расположенной на крыше дома. Маршрут был проложен, добро на полосу в воздушном пространстве получено, поэтому автопилот сразу же начал свою работу.

Антон решил воспользоваться временем полёта, чтобы подремать на узкой откидной койке. Проснулся он от голоса Джарвиса, который сообщил, что они снижаются над заданной точкой.

В поместье Пирсов была охрана и современная система слежения, но для боевика, который всю жизнь совершенствовал свои навыки, это не стало преградой. Даже находясь в тюрьме, он каждый день тренировался, используя в качестве спортивного инвентаря каменные стены своей маленькой камеры, деревянные нары и металлические решётки. Больше ему было нечем заняться, а сходить с ума он не хотел. Кроме того, ему добавили способности и возможности суперсолдата, которого называли Призраком не просто так.

Добравшись до главного особняка, Антон осмотрелся. С помощью специальных очков с тепловизорами он мог видеть, где находятся люди. Большинство слуг работало на первом этаже, на втором этаже два человека патрулировали коридоры. А на третьем, где, по информации Джарвиса, находились личные покои и художественная студия мисс Пирс, он увидел только одну лежащую фигуру.

Александр очень ревностно оберегал свою частную жизнь, поэтому наблюдение велось только на прилегающей территории. В особняке не было камер, чтобы никто не смог получить компрометирующие материалы о его жильцах.

Антон в один прыжок преодолел почти пятиметровое расстояние от дерева до нужного балкона и покачал головой. Его удивила и расстроила лёгкость, с которой можно проникнуть в дом. Бесшумно войдя в комнату, он огляделся, замечая мелочи: платок с вышитой птичкой, забытый на столике, букет чайных роз в глиняной вазе, расписанной горошками, плетёную нитяную закладку в книге. Всё казалось таким знакомым и домашним, что он невольно прищурился, заставляя себя успокоиться. Надежда была слишком сильной, страшно представить разочарование, если она вдруг исчезнет.

Осторожно ступая по паркету, он пересёк будуар и оказался в просторной спальне. Лёгкий ветерок раздувал невесомые шторы, словно сотканные из паутины. Тёмно-зелёный балдахин наполовину скрывал кровать, на которой спала молодая женщина. Её волосы разметались по подушке, а на губах блуждала лёгкая улыбка, словно ей снилось что-то приятное.

Светлые ресницы чуть подрагивали, и Антон вдруг очень захотел прикоснуться к ним, чтобы ощутить их шелковистую мягкость. Опустившись на колени, он вгляделся в незнакомые черты, отчего-то кажущиеся родными, и тихо прошептал:

— Машенька, солнце, я вернулся.

Женщина, не открывая глаз, сонно потянулась к нему, невнятно пробормотав:

— Антош, ну чего ты так долго?

Тот замер, не в силах пошевелиться, когда его шею обхватили тонкие руки. От нежной кожи так знакомо пахло: красками, цветочными духами и молочным чаем, который его жена пила в любое время суток, предпочитая любым другим напиткам. Он не мог пошевелить ни одним мускулом, лихорадочно соображая, что предпринять дальше.

Если честно, до этого у него было лишь желание докопаться до правды, но реальность превзошла все ожидания. Если поверить в невозможное, то его Маша, Мария Долохова, погибшая во время войны, каким-то образом переместилась сквозь время и пространство и стала Марией Пирс, и это произошло во время похищения и удержания в плену.

Что с ней и другими заложниками творили захватчики? Никто не знал, потому что все данные были засекречены. Могли ли здешние маги провести ритуал призыва? Вполне, ведь у них были мощные источники энергии и достаточное количество информации о ритуалах этого и других миров. Не зря же сюда так часто захаживали асы, считающие эту Землю одним из миров Иггдрасиля.

Антон уткнулся лбом в подушку, боясь громко вздохнуть, чтобы не потревожить… Кого? Свою жену или просто пророчицу, сумевшую увидеть что-то из иного плана? Фантастика? Чудо? Или всё-таки кто-то услышал его молитвы, ведь не проходило ни дня, чтобы он не пожелал встретить любимую пусть даже за гранью. Правда, он думал о собственной смерти, но ведь его ситуацию можно считать таковой?

— Милая, просыпайся.

Женщина наконец открыла глаза и почти минуту вглядывалась в незнакомого человека. Однако на её лице не мелькнуло и тени страха, хотя она явно узнала Джеймса Барнса, чьи фотографии регулярно появлялись в СМИ. Писали о нём много и охотно, ничуть не меньше, чем про Стива Роджерса и Тони Старка, поэтому в Штатах вряд ли был хоть один человек, не знавший о тяжёлой жизни героя.

— У тебя глаза другого цвета, — внезапно сказала Маша, осторожно коснувшись его щеки. Затем она спросила немного капризно: — Почему тебя так долго не было? Я ждала, волновалась, даже испугалась, что ты мне только приснился.

— Ты меня узнала? — тихо спросил Антон, боясь поверить в невозможное.

— А ты меня — нет? — нахмурилась Маша. — Ты что, забыл меня? Может, женился на другой? Так я тебе напомню, что у нас магический брак!

Антон рассмеялся, наконец-то обняв её крепче и чувствуя головокружение от счастья.

— Я никогда тебя не забуду, — пообещал он так торжественно, словно снова давал брачную клятву, а потом попросил: — Расскажешь, как ты здесь оказалась?

Маша села на кровати, поправила немного помявшееся платье и, неловко опустив взгляд, вдруг тихо спросила:

— А если я не совсем твоя жена? Что, если я просто увидела сон о вашей жизни и присвоила чужие воспоминания?

Антон внимательно смотрел на неё, пытаясь понять свои чувства. Хотя его магия ещё не пробудилась полностью, он ощущал тепло связи, которого так жаждал все эти годы. Ему было страшно вспоминать, как много лет назад он вернулся домой, услышав сигнал тревожных чар. Его жена лежала на пороге, и её тело медленно исчезало. Он бросился к ней, пытался схватить, обнять… Но она растворилась, превратившись в невесомый серебристый пепел, который унёс порыв ветра, оставив его выть от боли и скрести ногтями доски лестницы.

***

Баки покосился на василиска, прикидывающегося спящей горой, и предложил:

— Давай ещё раз осмотрим дом. Не верю я, что ни Слизерин, ни Риддл не устроили какой-нибудь схрон в своей тайной берлоге. Они же не дачники, чтобы просто приезжать сюда на шашлыки и выпить по бутылке пива.

— Ни дня без теории заговора! — насмешливо фыркнул Стив, но послушно направился ко входной двери. Взбежав по ступенькам, он поторопил: — Чего ты там ползёшь? Давай резче, старикашка!

— Сиятельный граф должен ходить степенно, а не носиться, как малолетка, — проворчал Баки, неторопливо следуя за ним.

— Зануда! — Стив рассмеялся, чувствуя себя таким счастливым, словно вернулся в беззаботное детство. Хотелось сделать что-нибудь чудное, например, попрыгать и поорать во всё горло.

Баки, словно угадав его настроение, проходя мимо, вдруг ударил его по плечу и, ухмыльнувшись, показал язык, прежде чем скрыться за дверью. Правда, внутри дома он мгновенно стал серьёзным, потому что обследование комнат могло привести к неожиданным результатам.

Они прощупали и просканировали чарами подоконники, нижние части и стенки мебели в поисках потайных ящиков. Простучали полы и потолки, измерили толщину перегородок. Прощупали шторы, ковры, балдахины и сиденья мягкой мебели, перевернули перины, потрясли подушки и заглянули в сливные бачки и банки с крупами и маслом.

Улов был не таким уж богатым, но всё же интересным. За час упорного труда они нашли несколько мелких разрядившихся артефактов неизвестного назначения, три кошелька с почти тысячей галеонов и откуда-то появившегося богарта, который при их приближении принял облик женской соломенной шляпы с ярко-алым цветком из шёлка на ленте.

Библиотека была оставлена напоследок. Пока они просто пролистывали книги в поисках тайников, но не нашли ни одного. Зато обнаружили сейф, замаскированный под картину. Внутри деревянной рамы, на которую были наложены чары незримого расширения, что-то точно хранилось. Однако их навыков было недостаточно для взлома, поэтому не хотелось разрушать такую хорошую вещь.

— Потом распотрошим, — решил Баки, аккуратно вешая на стену небольшой пейзаж с мельницей. — Или сами научимся, или наймём кого-нибудь, кто нам поможет.

— Или попросим отца, — предложил Стив ещё один вариант и, заметив внимательный взгляд друга, немного смущённо спросил: — Ты думаешь, это странно в моём возрасте так привязываться к чужому человеку?

— Нет, — сказал Баки и пожал плечами. — Тебе в детстве очень недоставало отца, поэтому я не удивлён. Абраксас делает всё возможное, чтобы стать для тебя настоящей семьёй.

— Это подозрительно или плохо?

— Ни то, ни другое. Это будет выгодно вам обоим. Главное, чтобы он не стал давить на тебя, как на Люциуса. Тот по-своему любит Абраксаса, но имеет к нему множество претензий из-за холодных отношений, которые стали образцом для его собственных отношений с Драко. Он считает, что именно это стало причиной его падения. Что-то вроде: "Если бы я был уверен в отце, то не примкнул бы к Волдеморту".

— Даже если ты принц, тебе всё равно есть на что пожаловаться психологу, — хохотнул Стив, вспомнив скандалы, печально прославившие семью британских монархов в его будущем-прошлом. — Ладно, оставим пока эту тему. Я ещё не решил, что делать дальше.

Баки покладисто кивнул, придержав при себе мнение о том, что друг уже накрепко попался в ловушку, расставленную хитрым Абраксасом. Тот цепко, но очень осторожно опутал жертву паутиной отношений и не собирался отпускать её на свободу. Впрочем, если он не станет наглеть, то Стив с радостью примет его пусть не как родного отца, погибшего на войне, а как близкого человека, с которым будет поддерживать тёплые отношения.

С самого детства ему был нужен старший товарищ, который мог бы служить примером и защитой. К сожалению, в довоенном Бруклине взрослые были слишком заняты своими проблемами, чтобы обращать внимание на очередного сироту, чья мать сутками пропадала на работе в больнице. Сам Баки не смог стать таким человеком для своего друга, хотя и искренне старался. Поэтому он был рад, что тот, кажется, нашёл недостающий кусочек пазла для счастья.

— Почему ты смотришь на меня, как бабушка на любимого внука? — с подозрением спросил Стив, идя по узкому коридору, освещённому несколькими огоньками люмосов, которые плыли над их головами.

— Я и не заметил, как мой малыш вырос! — Баки сделал вид, что утирает скупую слезу, а потом тихо рассмеялся. — Какой же ты у нас мнительный.

— Я не мнительный, а осторожный тип с синдромом повышенной тревожности.

— Это тебе психолог сказал?

— И не один, а каждый, к кому меня направлял ЩИТ.

Баки только фыркнул, показывая своё невысокое мнение о бывших работодателях, и ускорил шаг. Вскоре он остановился напротив места в стене, помеченного меловым крестиком, и, прошептав: “Чувствую себя Геком Финном*”, — достал из браслета набор зачарованных инструментов. Подобными пользовались магические воры, и Стиву оставалось только догадываться, откуда они взялись у друга.

Через несколько минут каменная кладка разошлась в стороны, как при входе на Диагон-аллею из “Дырявого котла”, открывая вид на тёмное помещение. Пахло здесь странно: совсем немного пылью, кожей, старыми книгами и неожиданно лавандой. Диагностические чары показывали что-то странное, поэтому Стив подал знак, чтобы Баки подстраховал его, и сделал несколько шагов вперёд к дальней стене, в нише которой лежал какой-то длинный свёрток.

— Мать твою… Кто там заказывал мумию? — тихо сказал он, рассмотрев находку. — Вселенная исполнила запрос Гарри.

— Это скорее похоже на жертву Шелоб**, — возразил Баки, не дотрагиваясь до блестящих тонких нитей, в которые было завёрнуто чьё-то тело.

— Тогда бы оно висело, а не лежало.

— Ладно, хрен с ним. Что будем делать с этим подарком? — Баки невольно оглянулся, словно опасаясь увидеть за спиной огромную паучиху. По его спине поползли мурашки. Не то чтобы он страдал арахнофобией, но предпочитал не нарываться на проблемы.

— Мы заберём его, — решительно заявил Стив, будучи уверенным, что внутри кокона находится человек. Достав волшебную палочку, он взмахнул ею, поднимая свёрток. Больше в тайнике ничего не было, и они поспешили обратно, стремясь оказаться в безопасном месте.

_______________________________________________________________

* Ге́кльберри (Гек) Финн (на языке первоисточника — Ха́клбери — Huckleberry (Huck) Finn) — Сын бездомного пьяницы (мать мальчика умерла), беспризорник. Он ночует в пустой бочке из-под сахара, курит трубку, не ходит в школу, бездельничает, и такая жизнь ему нравится. Детям не разрешают дружить с Гекльберри, но Том Сойер нарушает запрет. После многих приключений Том и Гек оказываются обладателями клада. 

** Шелоб — в легендариуме Дж. Р. Р. Толкина гигантская паучиха, потомок Унголиант и тех пауков, которые обитали в ущелье Нан-Дунгортеб на севере Белерианда.

В Первую Эпоху Шелоб обитала в Нан-Дунгортеб. Когда на земли Белерианда обрушились уничтожившие эльфийские земли катаклизмы Войны Гнева, ей удалось избежать гибели и перебраться в Средиземье, где она обосновалась в горах Эфель-Дуат на западной границе Мордора.