Птичка (глава 33)

— Зачем он вам? — с любопытством спросил Тони, убедившись в том, что Луна тоже скучала по нему. 

— Разве люди обязательно должны приносить пользу посторонним? 

— Нет… — смешался Тони. — Прости, я привык оценивать всех в плане выгоды или безопасности. 

— Так отвыкай, — улыбнулась Луна. — Совсем необязательно всегда быть настороже. 

— Если бы всё было так просто. 

— Согласна, но лучше искать в жизни хорошее, иначе очень тяжело. — Луна легко спрыгнула с колен Тони и, подойдя к открытому сундуку, предложила: — Хочешь, я покажу тебе кусочек волшебного мира? 

— Спрашиваешь! — обрадовался тот. — Давно об этом мечтаю, только напрашиваться в гости было неудобно. 

— Тогда добро пожаловать в дом Лавгудов и Поттеров. — Луна протянула руку и, когда Тони аккуратно сжал её пальцы, ступила на лестницу. — Там сейчас тоже ночь, как и снаружи. Чары настроены так, чтобы не теряться во времени. А погода, как на юге Англии ранним летом. 

— То есть и дожди идут? 

— Конечно, иначе как выжить саду? 

Тони сошёл с лестницы и замер, осматриваясь по сторонам. Фонарики, установленные вдоль дорожек, и светящиеся гирлянды, развешанные на деревьях, разгоняли темноту. Хотя над домом была имитация неба, звёзды сияли тускло, а луна пряталась за облаками. Над деревьями возвышалась башня, похожая на шахматную ладью. В окнах горели золотистые огоньки, а стены почти наполовину скрывались под буйно цветущими плетущимися розами. 

— Здесь и правда волшебно, — почему-то шёпотом произнёс Тони. 

— Спасибо, — ответила Луна и, сбросив с ног тапочки, пошла босиком по густой траве. — Ты тоже разувайся, это неопасно, — предложила она гостю. 

— Заставляешь старого человека вести себя по-детски, — проворчал Тони, но разулся мгновенно и невольно заулыбался, почувствовав прикосновение травинок к голой коже. — Это какая-то релакс-программа! Знаешь, как массаж горячими камнями. Очень приятно. 

— Извини, в дом не приглашаю, не хочу тревожить мистера Риддла. Он сейчас нуждается в отдыхе. 

— Мне достаточно сада, — отмахнулся Тони. — У тебя есть гамак или качели? 

— И то, и другое, — ответила Луна и повела туда, где много лет назад Ксенофилиус обустроил зону отдыха для своей маленькой семьи. 

***

Том угрюмо смотрел в пламя, пляшущее в камине, забыв о бокале с коньяком, который уже давно стоял на столе. Домовик успел дважды заменить чуть заветревшиеся закуски на свежие, с тревогой наблюдая за хозяином. Тот словно не слышал и не видел никого, погрузившись в тяжёлые думы.

Перезвон сигнальных чар вывел его из прострации. Из камина один за другим вышли Долохов и Малфой. Поздоровавшись, оба устроились в креслах и получили по бокалу с алкоголем. 

— И снова сюрприз. Никогда не было и вот опять, — проворчал Антон. — Переход на платформу девять и три четверти некоторое время был виден маглам. Обливейторы устали зачищать последствия и наводить маглоотталкивающие чары. Как понимаете, сделать это на вокзале, где топчутся тысячи пассажиров, было довольно затруднительно. 

— То же самое с “Дырявым котлом”, — добавил Люциус. — Том очень удивился, когда к нему повалили туристы, решившие, что наткнулись на антуражный паб. 

— Что в России? — подал голос Том.

— Всё нормально, наши “Лавгуды” никуда не делись. Они веками живут в облюбованных местах. Их никто оттуда не прогоняет, и все относятся к ним с огромным уважением, — ответил Антон и, выпив коньяк залпом, как воду, закурил сигарету. Выпустив колечко дыма изо рта, он меланхолично заметил: — Вы, британцы, совершенно дикие люди. Надо же, взять в плен ходящих между мирами. 

— Хватит уже об этом! — огрызнулся Люциус, раздражённо дёрнув плечом. Его дела шли хуже всех. Огромная часть земель родового поместья стала видна в магловском мире. Хорошо, что деревня, где проживали вассалы, пока оставалась под магической защитой. 

— Прости, это моя вина, — извинился Том. — Если бы тогда я был разумен, то ни за что не устроил тюрьму из Малфой-манора. Но в тот момент я был одержим идеей поймать Поттера. 

— Поттера-Лавгуда, — занудно поправил его Антон. — И ты его поймал так, что мало не покажется никому из нас. 

— В министерстве нарастает паника. Ещё немного и слухи спровоцируют волнения, — тяжело вздохнув, сообщил Люциус. — Нам просто везёт, что наши соотечественники не отличаются инициативностью. Но это только до той поры, пока они сами в безопасности. 

— Надо найти какой-то выход, даже если сейчас положение кажется безнадёжным, — тяжело обронил Том и потянулся за своим бокалом, но на полпути вдруг замер и громко застонал. 

— Ты чего это, Марволыч? — подскочил с места Антон. — Плохо?! 

Тот не мог ответить из-за резкой боли в груди. Упав на пол, он уткнулся лбом в ковёр, пытаясь разодрать пальцами рубашку. Люциус спешно отправил патронуса его личному целителю, который, появившись буквально через минуту, деловито принялся за работу. Только спустя пару часов он вышел из спальни, куда переместили Тома, и сообщил:

— Состояние министра Риддла стабилизировалось, но он всё ещё очень слаб. 

— Что с ним? — встревоженно спросил Люциус, который всё это время, не находя себе места, протаптывал дорожку в ковре.

— Последствия ритуала, — ответил целитель, недовольно поджав губы. Делиться информацией он не мог, да и не смел, опасаясь за собственную жизнь. 

— Понятно, извините, — вклинился в разговор Антон и, поручив домовику проводить гостя, направился в спальню. 

Том лежал на широкой кровати, почти сливаясь цветом кожи с белым постельным бельём, и выглядел измождённым. Черты лица заострились, словно у смертельно больного человека. Услышав звук шагов, он приоткрыл глаза и взглянул на друзей. 

— Ну и что на этот раз? — проворчал Антон, скрывая за сварливостью тревогу. — Объелся груш или выпил слишком много лимонада, как на втором курсе? 

Том бледно улыбнулся и, снова закрыв глаза, прошептал: 

— Я возродился. 

— В каком смысле? — прищурился Люциус. — Ты же, вроде, не успел умереть. 

— Проклятый Поттер возродил меня из крестража, совершив невозможное. Оторвал кусок моей души, чтобы тот, другой я, стал полноценным человеком, а не моим… огрызком, — скривил губы Том. — Не знаю, зачем ему это надо, но буква договора не нарушена. Он не убил меня и не уничтожил крестраж, а дал ему собственное тело. 

— Без малышки Лавгуд точно не обошлось, — немного успокоившись, заявил Антон и плюхнулся в кресло, стоящее у окна. — Уверен, что эти два… чудесных волшебника ушли вместе и теперь куролесят в другом мире. А если представить, что они очаруют твоего “брата”, то всем хана. 

— С чего ты взял? — начал было спорить Люциус, но Том устало махнул рукой, попросив всех успокоиться. Несколько минут он молча лежал с закрытыми глазами, а потом вдруг начал тихо рассказывать: 

— В комнате с полукруглой стеной тепло. Через открытое окно доносятся ароматы цветущих роз и спелых фруктов. На подоконнике сидят два странных существа, похожие на меховые шарики с глазами и лапками. С первого этажа слышится музыка и женское пение. Жужжит пчела. Солнечный луч ползёт по стене, на которой нарисованы единороги, пасущиеся на берегу озера. Магии вокруг столько, что кружится голова. Она могущественная, но при этом доброжелательная и… пахнет рождественским кексом и какао. 

— Звучит так круто, что я даже позавидовал, — спустя несколько секунд хмыкнул Антон. — Это ты оттуда почувствовал? 

— Да, мой “близнец” транслирует мне видения, не знаю, насколько осознанно. — Том взглянул на друзей и с ощутимой тоской добавил: — Там столько магии, сколько я никогда не чувствовал здесь. Ни разу в жизни. Понимаете? Есть миры, где не приходится прятаться и урывать крохи силы, а можно черпать её прямо из воздуха. Она живая. Ей нравится творить чудеса. Она, как игривая кошка, наслаждается развлечением. 

— А вот теперь я тоже завидую, — пробормотал Люциус. — Тут проводишь ритуалы для раскачки магического резерва, но всё равно он не бесконечен. А там, значит, можно не заботиться о таких мелочах. 

— Не бесконечен, — повторил Том и замолчал, словно уснул. 

Друзья ещё некоторое время сидели рядом с ним, а потом тихонько покинули спальню, оставив домовика дежурить у постели хозяина и наказав ему звать их при первом подозрении на ухудшение его состояния. Устроившись за столиком у камина, они налили себе огневиски, решив снять стресс. После пары глотков Антон задумчиво произнёс: 

— В России хотя дела и получше, чем здесь, но тоже отмечено ослабление магии за последний век. Их Ходящие между мирами ищут альтернативу этой Земле, а колдуны и прочие магические существа готовятся к уходу. 

— Как думаешь, это наша вина? — произнёс Люциус, потерев озябшие ладони. 

— А чья ещё? — хмыкнул Антон, но потом всё же добавил: — Хотя большинство учёных уверено в том, что этот процесс не зависит от людей. Мол, это, как природный катаклизм, вроде парникового эффекта. Раньше магии было много, потому что волшебные существа жили повсюду. Потом они начали покидать этот мир, ослабляя его открытием порталов. К тому же, например, ваши подхолмные народы сами генерировали энергию и “заражали” ею места проживания. 

— А теперь их нет. Прошли века с тех пор, как кто-то встречал настоящего фейри. 

— Угу, остались одни потребители, — кивнул Антон, сделав большой глоток огневиски. — Гоблины, кентавры, русалки и прочие нахлебники ничего не производят, только сжирают. А британские волшебники перестали проводить всеобщие ритуалы, как это до сих пор делают на моей родине. 

Люциус угрюмо молчал, вспоминая рассказы отца о том, как во времена его молодости британские маги четыре раза в год собирались в местах силы, чтобы поддержать магию на островах. Никто не уклонялся от этой обязанности, напротив, каждая семья являлась, как на праздник, надев лучшие наряды и захватив с собой угощение...

Люциус не застал эти события, но хорошо помнил слова отца, так напоминающие рассказ Тома. Тот тоже с тоской по исчезнувшему говорил о великой силе, которой нравилось помогать волшебникам. Её можно было черпать прямо из воздуха и колдовать столько, сколько хочется, не опасаясь упасть от истощения.  

— Что будем делать? — угрюмо спросил он, и Антон, пожав плечами, философски ответил: 

— Ждать. А что нам ещё остаётся? Ты прекрасно знаешь, что британских волшебников никто не возьмёт “на хвост”, а собственных “извозчиков” они потеряли. Каждый хочет больше ресурсов, поэтому лишние рты не нужны. 

— Будем надеяться, что тот Том вспомнит о нас, не зря же он делится видениями с нашим Томом. 

— А толку? — хмыкнул Антон. — Он сам ничего не сможет сделать, а на Ходящих между мирами хрен надавишь. Заведут на сумеречные тропы и бросят, будешь веками бродить во тьме. 

Люциус нервно вздрогнул, представив подобную перспективу. Он точно не желал подобной участи ни своим близким, ни даже врагам. Слишком уж это напоминало заточение в Азкабане, где каждый пустой день, казалось, растягивался на месяц, а сознание меркло под воздействием дементоров, отнимающих надежду на будущее. 

— Может, тот Том сумеет уговорить Лавгудов? — со смутной надеждой произнёс он, но услышал невесёлый смешок Антона, который, закурив сигарету, напомнил: 

— Особенно Поттера-Лавгуда, на которого наш Марволыч охотился, как на зайца, а ещё убил его родителей. 

— И всё же не будем терять надежду. Она единственное, что нам остаётся… — тяжело вздохнул Люциус.  

Том в далёком мире супергероев уютно укутался в лёгкое одеяло и уткнулся лицом в пухлую подушку, наслаждаясь приятным ароматом, идущим от свежего белья. Пахло жарким летом, прогретой на солнце травой и полевыми цветами; счастливым детством, о котором он когда-то мечтал всей душой. 

На изголовье кровати устроились сусуватари, которые с любопытством поглядывали на дремлющего человека. Эмоции, которыми тот фонил, и его личная магия были для них привлекательными и пробуждали аппетит. Он был странным, на их взгляд, словно… не целым. А ещё у него была страшная рана, из которой тянулись полуоборванные нити. 

Немного посовещавшись, сусуватари перепорхнули на волшебника и начали аккуратно подъедать чёрные искры, вкрапления которых были заметны в светло-серой ауре, окружающей его тело. Было невкусно и гадко, но они упрямо очищали человека. Раз его “сделали” заново, значит, он кому-то нужен.