Два блондина (глава 41)

Люциус, ничуть не стесняясь, пялился на полуобнажённую грудь, чем вводил Романову в когнитивный диссонанс. По какой-то причине, точнее, благодаря паранойе Тони, их совместные похождения не стали известны Фьюри и его ручной соблазнительнице-шпионке, поэтому та буквально на глазах перерабатывала первоначальный план соблазнения “невинного” Кэпа. 

Алое платье, видимо, должно было напомнить ему о прекрасной Пегги Картер, а грудь в декольте вызвать носовое кровотечение у юнца, не пробовавшего ничего слаще морковки. Вот только с чего эти люди решили, что Стив совсем не искушён в сексе? Ладно, женат он не был, но ведь погиб, когда ему было почти двадцать восемь, и вряд ли ничего не знал о пестиках и тычинках. 

Наблюдать за юлящей Романовой было забавно, поэтому Люциус не отказал себе в удовольствии пофлиртовать с ней самым развязным образом. А что такого? Женщина, надевшая настолько вызывающее платье, должна быть готова, что её примут за… ту, кого она из себя строит — даму с низкой социальной ответственностью — и предложат не кольцо и свадьбу, а быстрый перепих в туалете. 

Развлечение прервал Пирс, который лично подошёл к своему любимому суперсолдату, чтобы представить того влиятельным людям. Романова осталась стоять у колонны, где её почти облапал негодный Роджерс, лихорадочно соображая: как её втянули в настолько непродуманную миссию, и не пора ли озаботиться очередной сменой хозяина, раз уж нынешний начал терять хватку? 

К слову, Фьюри на празднование юбилея министра не пригласили. То ли он сам заигрался с секретностью и мистификациями, то ли Пирс оказался вовсе не таким толерантным, как провозглашал на словах. В любом случае в число избранных тот не попал, а это о многом  говорило умным людям. Акции самоназначенного верховного спасителя Земли стремительно падали, особенно после того как разошлись слухи об “уборщике” и “бое”. 

К тому же Старк с Роджерсом несколько раз прошлись по Шестой… и далее по списку службе, озвучив нелицеприятные отзывы и об организации, и о её главе. А уж после настойчивого приглашения на хелликэрриер номер шестьдесят четыре, где должно было зародиться братство “Мстителей”, Тони чуть не ядом плевался, бросаясь цитатами, особенно восхитившими его в пафосной речи директора и неслучившихся соратников. 

Так что Железного Человека перестали вербовать через Фьюри. Пирс, кажется, понял, что у его протеже плохо выходит договариваться с по-настоящему влиятельными людьми, которых нельзя ставить в одну шеренгу с простыми обывателями. С личностями масштаба Старка надо было держаться уважительно, иначе те пойдут против приказов, просто потому что им это “в падлу”. 

Именно поэтому Пирс всячески одобрял становление новой команды супергероев, состоящей всего из трёх человек. Неуправляемого Халка, мутного Бартона и ненадёжную Романову оставили за бортом, чтобы те своими выходками и далеко не светлыми биографиями не портили общую красоту картины. 

Предварительные переговоры состоялись накануне празднования юбилея, когда Пирс, беседуя по видеосвязи с Роджерсом, позволил себе более чем прозрачные намёки на священный порядок и преемственность поколений высших руководителей наций. Люциус изобразил в ответ самое горячее понимание, не забыв упомянуть ещё и общемировые ценности. Гидра была идейной организацией, где большинство сотрудников работало не только за зарплату. 

— Мы с Баки изучили новейшую историю за тот период, пока оба были… не в теме, если так можно выразиться. И поняли, что этому миру нужна твёрдая рука, потому что американцы превратились в кучу бесполезных горлопанов. Разве об этом мы мечтали, когда строили великое будущее нашей страны? — Люциус говорил, серьёзно хмурясь и веско роняя слова, что произвело положительное впечатление на Пирса. Тот кивал с таким довольным видом, словно разговаривал не с посторонним суперсолдатом, а с любимым внуком. 

— Вы совершенно правы, мистер Роджерс, но, к сожалению, немногие это понимают. Годы, прожитые в спокойствии и сытости, развратили людей. Никто не хочет вспоминать о том, что во всём должен быть порядок, пусть даже через боль! 

— Признаюсь вам честно, господин министр, очнувшись в будущем, я многое переосмыслил. То, что казалось правильным в сороковые, теперь вызывает сомнения. Конечно, я не оправдываю наших врагов, но и у них были интересные идеи. Например, концепция тотального подчинения правительству. 

— Именно! — воодушевлённо кивнул Пирс. — Наши с вами мысли, мистер Роджерс, настолько созвучны, что у меня создаётся впечатление, будто мы находимся на одной волне! 

“Ещё бы, — хмыкнул про себя Люциус. — Если не я, то кто ещё сможет понять серого кардинала? Сколько лет Малфои умудрялись крутить правительством маг-Британии и если бы не вмешательство Поттера, я тоже мог бы прожить счастливую жизнь”.

Впрочем, сожалеть о несбывшемся или проклинать неубиваемого Избранного он не собирался. Тот и правда был светлым героем, правда, если не считать откровенной тьмы, окружающей каждого потомка Певереллов, словно призрачный плащ. А куда деваться? Некромаги несли в себе страшный дар, даже если не пробуждали его. 

Если бы Драко правильно выполнил задание по сближению с Гарри Поттером, если бы тот не попал на Гриффиндор, если бы сам Люциус не пустил на самотёк становление героя, если бы, если бы… то всё сложилось иначе. Оставалось надеяться, что Стив, имея его знания, сможет устроиться получше. Они оба прожили слишком короткие жизни, наполненные не самыми лучшими воспоминаниями, и заслужили немного счастья. 

Люциус подозревал, что магия и высшие силы дали им вторые шансы, чтобы не допустить страшные трагедии. Конечно, масштабы были несоизмеримы, но и спасение “тёмных” родов Поттерианы, и защита половины разумного населения вселенной супергероев тянули на подвиги, достойные новых жизней. 

Чтобы его величайшая миссия прошла гладко, Люциус не собирался миндальничать или придерживаться каких-то рамок. Изучив всю доступную информацию и запросив кое-что напрямую у Пирса, он узнал и о космических войсках, и о спутниках, и о хелликэрриерах. А потом долгое время совершенно по-простецки матерился, вызвав интерес Барнса. 

— Они имели такие ресурсы и оружие, но полезли с голыми задницами на инопланетян! Понимаешь? Нет чтобы сообщить информацию президенту и правительству, отправились в Африку и там самоубились, погубив заодно кучу народа! 

— Кто бы им дал пробиться к президенту? — хмыкнул Барнс. — Если, по твоим словам, Стив попал в оборот к Фьюри, а потом стал преступником, скрывающимся от властей, то и войнушка у них была партизанская. 

— Уму непостижимо! — простонал Люциус. — Ты знаешь, что программа, заложенная в хелликэрриерах, позволяет уничтожить миллионы врагов за несколько минут? Инопланетяне не успели бы высунуть носы из портала, как их растёрли бы в пыль! Такая бесполезная утрата ценнейших ресурсов! 

— Стив в таких масштабах никогда не мыслил. Он был обычным бруклинским парнем и круче своего щита оружия не видел, вот и не сумел оценить задумку, — пожал плечами Барнс и непонятно добавил: — Не вышло из него правящей домохозяйки. Надеюсь, в твоём мире ему не позволят растратить твоё состояние и угробить бизнес.

— Если попал в прошлое, отец ему поможет. Он хоть и суровый, но справедливый, — приободрился Люциус, но после недолгого размышления всё же добавил: — Конечно, если Стив согласится с концепцией, что всё лучшее должно принадлежать Малфоям.   

***       

Лестрейнджей, "погибшего" младшего Крауча и Долохова отпустили прямо из зала суда. За несмертельные нападения на волшебников они уже выплатили денежные компенсации, а годы, проведённые в Азкабане, зачли как уже исполненное наказание. Десять лет считались нешуточным сроком, а ведь ни по одному серьёзному преступлению, в которых их обвиняли, не было свидетелей. 

Точнее, существовали показания, что кто-то видел Лестрейнджей и Крауча возле дома Лонгботтомов, но разве это являлось доказательством того, что именно они запытали их до безумия? Да и личности свидетелей были слишком уж говорящие: Флетчер, Грюм и, как изюминка на торте, — Хагрид! Смешно было представить этих троих “незаметно” и “случайно” оказавшихся в нужном месте аккурат по завершении пыток. 

Адвокаты подсудимых с нескрываемым сарказмом напомнили, что эта ситуация до ужаса напоминает другую — с Поттерами. Сразу после их убийства в газетах и журналах появилось такое подробное описание преступления со слов Дамблдора, словно тот шёл за спиной тёмного лорда и посекундно фиксировал его действия.

“Просто задумайтесь, уважаемые судьи, откуда бы покойному директору Хогвартса знать о том, что именно крикнула миссис Поттер, когда закрывала собой сына? Ладно, что-то можно было установить в ходе расследования, но не такие же подробности! А свидетели против наших клиентов находились в прямом подчинении у главы своего ордена, того же мистера Альбуса Дамблдора, что наводит на подозрения в их честности! И почему, хотелось бы узнать, их показания не заверены магией? Мы ведь волшебники и можем большее, чем простое свидетельство словами, как у маглов!” 

Под давлением неоспоримых фактов и того, что Флетчер, Грюм и Хагрид наотрез отказались давать повторные показания под магической клятвой, обвинения в пытках Лонгботтомов были сняты с Лестрейнджей и младшего Крауча, а за другие преступления они уже заплатили. 

С Долоховым вышло и того проще: к нему домой явились братья Прюэтты, которые не имели ордера на арест и действовали как члены ордена Феникса, а не авроры. Нарвавшись на защитные чары, они взломали их, чем нарушили закон о неприкосновенности жилища. Волшебники очень трепетно относились к собственной безопасности, поэтому бой за своё имущество был вполне одобренной мерой самообороны. Ну а то, что Прюэттов потом, при поспешной трансгрессии, размазало по близлежащей территории, так это не вина хозяина дома.

Долохову даже назначили выплату компенсации за несправедливое обвинение и десятилетнее заключение. Конечно, не огромные деньги, но их должно было хватить на ремонт разгромленного дома, где после его ареста от души покуражились то ли авроры, то ли фениксовцы, мстившие за гибель своих соратников. Впрочем, его прямо из зала суда забрали к себе Малфои, даже не став выслушивать возражений.

“Воскресший” Барти Крауч-младший остался в родительском доме. Кроме пыток Лонгботтомов предъявить ему было нечего, а побег из Азкабана не считался преступлением, потому что британские волшебники не додумались прописать такой закон, считая свою единственную тюрьму неприступной крепостью.

Лестрейнджи предпочли отправиться в главное родовое поместье, которое, к счастью, осталось нетронутым. Беллатрикс требовалась помощь, хотя все близкие понимали, что она не жилец. Женщины хуже мужчин сопротивлялись дементорам, а она была ослаблена потерей ребёнка, о котором искренне горевала и без лишнего воздействия.

Следующая серия слушаний дел Пожирателей была назначена через две недели, и Малфои, захватив с собой Долохова, отправились в поместье, где к ним присоединился целитель Блэк. Осмотрев пациента, тот выписал ему несколько зелий для восстановления, но в общем оценил его здоровье положительно. 

— Да что мне сделается, — хмыкнул Долохов, услышав вердикт. — Голова — предмет тёмный — дементорами не изученный. Я и сам порой не знаю, какая мысль за какой бродит, так что и терять было нечего. 

— Не шути так, Антон, — нахмурился Стив. — Ты истощён и простужен, несмотря на общее неплохое состояние. 

— Дак и я возмущён! Почему Азкабан построили не на Лазурном берегу, а на этом диком острове? — ухмыльнулся Долохов и блаженно застонал, потянувшись всем телом под тёплым пуховым одеялом. — Какой же это кайф! Вот по чему я скучал больше, чем по жратве или сексу! Мягкая постель и тёплая грелка — самое то для старика! 

— Ты ещё молод, так что не наговаривай на себя, — немного успокоился Стив и, усевшись в кресло рядом с кроватью, предложил: — Хочешь, сделаем ремонт твоего дома, пока ты гостишь у нас? 

— Нет, — мгновенно помрачнел Долохов. — Там слишком многое напоминает о прошлом. Хочу начать всё с чистого листа. 

Стив припомнил, что Абраксас рассказывал ему о том, что у Антона раньше была возлюбленная, которая то ли пропала во время войны, то ли уехала на Родину. Спрашивать он постеснялся, чтобы не бередить чужие раны, и нарочито бодро сообщил: 

— Стейк пока не предлагаю, зато тебе можно куриный бульон и гренки. 

— С петрушечкой или укропчиком! — одобрительно кивнул Долохов. — Эх, выздоровлю, напьёмся мы с тобой, мелкий! — и, заметив, как вздрогнул собеседник, добавил: — Прости, ты ж у нас теперь целый граф, а я всё зову тебя, как детёнка, которого нянчил на коленях. 

— Всё в порядке, можешь так и звать наедине, — улыбнулся Стив и, вызвав домовика, велел тому присматривать за гостем и выполнять его приказы, но для начала подать перекус из списка разрешённых целителем блюд. Только после этого он покинул чужую спальню и неторопливо направился в свой кабинет, где за закрытыми дверями рухнул в кресло. Абраксас, зашедший к нему позже, обеспокоенно поинтересовался: 

— Что случилось? Проблемы с Тони? 

— Нет, — выдавил бледную улыбку Стив. — Просто он очень напоминает Баки. 

— В чём? — нахмурился Абраксас. — Я не уловил сходства между ними.  

— Нет, не во внешности, а в манере разговора, в жестикуляции, в энергетике… — Стив махнул рукой, не в силах описать свои ощущения. — В тюрьме я этого не заметил, так, что-то промелькнуло, но мне не хватило времени осознать. А сейчас, разговаривая с ним, не мог отделаться от мысли, что именно таким бы стал Баки, если бы жил без Гидры. 

Абраксас над чем-то задумался, но не озвучил свои мысли, а только сообщил, что с ним связался Бартемиус Крауч-старший, который подтвердил, что готов выполнить обязательства по договору. Его сын был легализован и находился дома на законном основании, так что со стороны Малфоев сделка считалась выполненной. 

— Я ещё не решил, что делать с телом для призыва, — пожал плечами Стив. — Не будем торопиться в таком деле. Мне не хочется доставлять лишних проблем Люциусу и Баки. 

— Если мой сын и правда попал в твой мир и занял твоё тело, то ему понадобится верный соратник для воплощения планов. Уверен, он замахнулся на высокие цели, иначе не был бы Малфоем, — усмехнулся Абраксас, скрывая боль в сердце. Что бы ни говорили разные идиоты, Люциуса он любил и гордился им, несмотря на совершённые ошибки, считая, что тот сделал всё возможное для выживания рода.