Два блондина (глава 29)

Первое появление Люциуса в официальном статусе представителя министерства обороны случилось после полутора месяцев работы. Ничего особенного: выступил с речью перед несколькими десятками журналистов, рассказывая о том, что высшее руководство ночей не спит, радея за безопасность американцев, а военные разве что нимбами потолки не царапают, такие сплошь ангелы. 

Правда, как оказалось, журналистов интересовал вовсе не доклад, а личность Капитана Америки. Вопросы о его жизни, состоянии, мироощущении, здоровье и, конечно же, наличии пассии волновали поголовно всех акул пера, независимо от принадлежности к жёлтой, белой и любой другой прессе. 

Люциус вовсе не был против такого внимания и доброжелательно отвечал даже на всякие банальности, вроде: “какой у вас любимый напиток” или “какие девушки вас больше привлекают”. Заученно (отрепетировав позы и улыбки перед зеркалом) сообщал, что пьёт всё подряд, потому что простой парень не может разбираться в сортах кофе или чая. Ну а девушки… Их он любит за интеллект, а не за глаза или цвет кожи — об этом его отдельно проконсультировал ассистент. 

— Мистер Роджерс, сейчас все люди равны. Нельзя указывать на расовые различия, это неприлично. Времена сегрегации давно прошли, теперь Америка является страной одинаковых возможностей для всех граждан. 

— Хотите сказать, что когда какая-то толстая негритянка объявила в своём блоге, что собирается завести от меня ребёнка… 

— Не негритянка, а афроамериканка, и не толстая, а…

— С улучшенными формами, — усмехнулся Люциус. — Я вас понял, мистер Браун. Постараюсь не ошибиться, а то мистер Фьюри до сих пор поглядывает на меня косо. Или это из-за того, что у него всего один глаз? Слушайте, а почему он не поставит протез? 

— Этим тоже неприлично интересоваться. 

— Список запретов увеличивается с каждым днём, — хмыкнул Люциус, вспомнив встречу со слишком много мнящим о себе директором в приёмной министра. Тот шарахнулся от него с таким видом, будто увидел перед собой беременную мантикору. 

Неизвестно, что приказал ему Пирс, но больше и речи не шло о том, что Фьюри старше Капитана Америки по званию или по положению. Впрочем, Люциус не злоупотреблял властью и вёл себя достаточно скромно, по собственному мнению. Однако у окружающих были другие критерии демократичного поведения, в которые истинный Малфой не мог втиснуться, как растолстевшая матрона, пытающаяся надеть своё подвенечное платье. 

Он предпочитал думать, что его харизма настолько велика, что неподготовленные люди просто становятся её жертвами. Как непонятно, но смешно когда-то говаривал Долохов: “Вот иду я по улице, а все встречные ребята столбенеют. А те, кто послабее, падают-падают-падают и сами штабелями укладываются”.

Эх… Люциусу частенько не хватало юмора этого бесшабашного русского. Если бы была возможность вытащить кого-нибудь в этот мир, то он бы, ни на минуту не задумываясь, выбрал бы именно Антона. Тот мог выкрутиться из любой ситуации, не теряя собственной выгоды, и не ныл, даже попав в Азкабан. 

“Был бы тут толковый ритуалист, — вздохнул про себя Люциус, позируя фотографам и стараясь не жмуриться от ярких вспышек. — У ЩИТа и Гидры полно артефактов, которые можно использовать в качестве источника силы для призыва. Тот же Тессеракт зря что ли называется Камнем пространства? Открыли бы портал между мирами и перенесли душу из одного тела в другое, никто бы и не заметил”. 

— Пресс-конференция закончена, — объявил секретарь, и Люциус, лучезарно улыбаясь, помахал рукой собравшимся и вышел из зала. За дверью он аккуратно промокнул платочком пот, выступивший на лице, и отправился было в сторону ближайшего кафетерия, но его остановил звонок телефона. 

— Добрый день, господин министр, — поздоровался Люциус, усевшись на диванчик в небольшой нише.

— Видел прямую трансляцию вашего выступления, мистер Роджерс. Очень неплохо. 

— Благодарю вас за тёплые слова и за то, что позвонили лично. Я очень ценю ваше внимание и помощь.  

— Ваш друг готов встретиться с вами, — неожиданно сообщил Пирс. — Врачи уверены, что его здоровью больше ничто не угрожает. Я распорядился организовать вам поездку. Вылет сегодня. Вас встретят в аэропорту и доставят до клиники. 

— Отличная новость! — искренне произнёс Люциус, который вовсе не желал, чтобы отмороженный Зимний Солдат внезапно свалился на его голову. Так хотя бы была возможность подготовиться и придумать план на всякий случай. Если Барнс его не узнает — это можно будет списать на его “амнезию”, а вот если он что-нибудь выкинет, в опасности окажутся оба. 

— Ваш ассистент уже в курсе, — сообщил Пирс и, попрощавшись, завершил разговор. 

Люциус, рассеянно взглянув на экран телефона, увидел письмо с подробной информацией о поездке и, прочитав его, узнал, что до назначенного времени ещё четыре часа. Решив, что на сегодня он достаточно потрудился, скинул сообщение водителю, велев ему подготовиться, и, захватив свой портфель из кабинета, отправился домой, чтобы собрать вещи. 

Ассистент так же сообщил о брони номера в отеле на два дня и одну ночь в небольшом городке у подножия Альп. Люциус бывал там пару раз. В прежнем мире на месте санатория, где сейчас проходил реабилитацию Барнс, находилась магическая лечебница, которую любила Нарцисса из-за услуг отличных косметологов.

Закинув в чемодан пару костюмов и рубашек, бельё и разную нужную мелочёвку, Люциус быстро пообедал тем, что приготовила домработница, и заранее выехал в аэропорт, чтобы успеть на рейс. До личных самолётов он пока не дорос, но надеялся, что вскоре исправит это упущение. Водитель доставил его ко входу и, выгрузив багаж, попрощался.

Магловские транспортные вокзалы всегда поражали Люциуса обилием людей и огромными площадями. Эскалаторы, холлы, кафетерии, магазины, зоны отдыха — всё это было к услугам пассажиров, которые привычно и торопливо двигались куда-то, по дороге отхлёбывая напитки и разговаривая по телефонам. 

Люциус тоже купил себе стаканчик кофе — пить чай на ходу он так и не научился — и направился к зоне регистрации, улыбаясь зевакам, узнавшим Капитана Америку. На этот случай он держал при себе несколько авторучек и значков с узнаваемой символикой, чтобы дарить их детям, за что его очень расхваливали в сети. 

А почему бы и нет? Мерч Кэпа доставляли целыми коробками, которые хранились в кабинете ассистента, так что Люциус, зарабатывая плюсики к карме, не тратил на это ни единого цента, зато приобретал популярность. Ему это было нужно, потому что, судя по опыту прошлой жизни, толпа любила приземлённых героев, а не напыщенных снобов.  

***

Перед походом в Азкабан Абраксас проверил окклюментивный щит Стива. Дементоры не просто питались чужими эмоциями, они читали воспоминания магов, как завзятые легилименты. К счастью, навыки Люциуса никуда не делись, так что можно было рискнуть встретиться со страшными охранниками волшебной тюрьмы.

На всякий случай оба надели защитные артефакты от нежити и только после этого отправились в министерство, откуда перенеслись порталом в небольшую бухту, где их ожидали два тюремщика в лодке. Оба были знакомы Стиву по воспоминаниям Люциуса. Очень уж они любили тренироваться накладывать «Круциатус» на арестантах, пользуясь тем, что власти не могут отслеживать непростительные заклинания на острове. 

Абраксас, судя по его тяжёлому взгляду, тоже узнал обидчиков сына, хотя в этой жизни те не успели поиздеваться над ним. Однако он не собирался давать шанс никому из врагов, поэтому имел планы на этих доблестных гриффиндорцев, которые исчезнут в назначенный час, чтобы послужить на благо Малфоев — подкормить их алтарь. 

В тягостном молчании они добрались до крохотной пристани на острове, к которой причалила лодка. Тюремщики выскочили первыми на дощатый настил и, быстро сообщив встречающему о прибытии посетителей, убежали в замок, словно это могло их спасти от тёмного мага, вышедшего на тропу кровной мести. 

— Лорд Малфой, мистер Малфой, приветствую вас в Азкабане! — произнёс седовласый вояка в заношенной форме. 

Стив с Абраксасом переглянулись, вспомнив и этого человека, который частенько втихаря подкармливал пленников принесёнными из дома припасами. Готовил он сам, поэтому пирожки были кривоватыми и немного подгоревшими, но Люциус вспоминал о них с восторгом, как о редких хороших мгновениях ужасной жизни в тюрьме.

— Как вас зовут, милейший? — поинтересовался Стив. 

— Робардс. Филипп Робардс, — ответил надсмотрщик и указал рукой в сторону входа. — Извольте следовать за мной, господа. 

— Давно ли вы служите в Азкабане? — задал следующий вопрос Стив. 

— Да почитай уже четверть века, — ответил Робардс, неторопливо шагая по дорожке от пристани до решётки, закрывающей центральный вход в замковый двор. 

— Где учились? — поинтересовался Абраксас. 

— Так в Хаффлпаффе, давненько это было, — ностальгически вздохнул Робардс. 

— Очень неожиданно, — удивился Стив. — Я думал, что в тюремщики идут только идейные гриффиндорцы. 

— А куда деваться, если припрёт нужда? — пожал плечами Робардс. — Я из простых, так что учился в долг. Не успел отдать кредит за обучение, как пришла пора дочери поступать в школу, потом и внуки пошли, тоже надо помогать. В Азкабане платят неплохо. Ещё лет двадцать и отдам все долги, тогда и на пенсию можно. Уеду куда-нибудь на юг Англии, буду жить в деревне, разводить пчёл. 

За разговором незаметно дошли до крыла, где содержали Пожирателей Смерти. Беллатрикс даже на время свидания не вывели из камеры, посетителей просто подвели к решётке, за которой находилась крохотная каменная клетка. Робардс быстро спрятал мешочек с монетами, который дал ему Абраксас, и тихо шепнул:

— Я отойду к двери, а вы уж потолкуйте спокойно.

Абраксас со смесью жалости и брезгливости глядел на женщину, одетую в арестантскую робу. Она раскачивалась из стороны в сторону, сидя на деревянных нарах, и казалась совершенно безумной, что-то тихонько напевая и держа руки перед собой, как будто кого-то бережно обнимая.

— Беллатрикс, — негромко позвал он. 

Стив отступил за границу защитных чар, чтобы дать ему спокойно договориться с родственницей. Ему было тяжело смотреть на несчастную женщину, поэтому он начал прохаживаться по коридору, куда выходили решётки камер. Большинство из них пустовало, или обитатели не шевелились, лёжа на узких нарах. Лишь один человек энергично отжимался от пола, считая по-русски.

Остановившись напротив, Стив неуверенно позвал: 

— Антон? — потому что было сложно узнать в этом заросшем бородой мужчине вечного весельчака Долохова. 

— Люциус, душа моя! — откликнулся тот, резво поднявшись на ноги и подойдя к решётке. — А ты похорошел, кобелина! Как Абраша поживает? 

— Мы вместе здесь, — ответил Стив. — Он разговаривает с Беллой. 

— По-хорошему, заавадить бы её, — поморщился Долохов. — Она совсем уже не в себе. Бешеных сук надо стрелять, у них и мозгов-то нет. 

— А остальные как? 

— Если вытащить в ближайшее время, то можно подлечить, а её вряд ли, — с сожалением покачал головой Долохов. — Она же с катушек слетела, потеряв сына, а дементоры добили. 

Стив покосился на Робардса, который сидел на табурете в самом начале коридора, и тихо произнёс: 

— Мы работаем над этим, собираем документы на пересмотр ваших дел. 

Долохов внимательно посмотрел на него, а потом неуверенно улыбнулся и, почесав заросшую бородой щёку, заявил: 

— Вы, Малфои, вечно как что затеете, так хоть стой хоть падай! 

— Не хочешь выйти на свободу?

— Хочу, но смотря на каких условиях, — ответил Долохов. — Если ты помнишь, то я и раньше был не шибко богат, а уж после стольких лет отсидки очень сомневаюсь, что мой деревенский дом ещё в порядке. 

— Что-нибудь придумаем, — отмахнулся Стив и, немного поболтав с ним, попрощался, услышав от тюремщика, что время посещения закончилось. 

Абраксас выглядел мрачным и всю дорогу молчал, пока они не оказались на Диагон-аллее, переместившись туда из министерства. Идя к банку, он тяжело обронил: 

— Я получил доступ к сейфу, в котором хранится нужная нам вещь. А ещё Белла умоляла меня отпустить её к сыну. Я пообещал, что сделаю это в оплату за услугу. 

Стив не нашёлся, что ответить на это заявление, поэтому просто кивнул. В Гринготтсе оба направились к дежурному гоблину, который проводил их к личному сейфу Беллатрикс Лестрейндж и позволил забрать чашу с выгравированным барсуком, на которую Абраксас предоставил доверенность, заверенную кровью и магией владельца. 

Оказавшись у поверенного, Стив отдал распоряжение: оплатить все долги тюремщика из Азкабана Филиппа Робардса и купить приличный домик в тёплом месте, где можно развести пасеку. После этого передать ему документы на владение недвижимостью и погашенные долговые расписки и сообщить, что это благодарность от тех, кому он бескорыстно помог.