Любовь Пушкина № 4

   Донжуанский список Пушкина – всего лишь салонная шутка. Ученые-пушкинисты шутить не любят и хотят точно знать, кто с кем где и когда.

   Принято считать, что в первой части списка – серьезные увлечения поэта, и эта часть расшифрована давно и досконально. Спасибо Пушкину, который не мудрствуя лукаво сам расположил своих возлюбленных в хронологическом порядке.

    Единственная неразгаданная загадка – таинственная NN . Против этой строчки обычно пишут «утаённая любовь Пушкина».
   Кто она? Неизвестно. Есть пара версий. А вот документов нет. Исследователи сходятся в одном: NN вызвала в поэте глубокое чувство, поэтически отразившееся в «Кавказском пленнике», «Бахчисарайском фонтане», десятке стихотворений и в
«Евгении Онегине».

   Версия 1 - самая растиражированная - связывает таинственную NN с именем одной из сестер Раевских. Правда, ученые не смогли
определиться – которая из четырех.  До сих пор спорят... Екатерина или Мария? Елена или София?

Чаще всего на эту роль утверждается Мария. Уж больно хорошо ее черные кудри и карие глаза ложатся на портреты литературных героинь: «Твои пленительные очи яснее дня, темнее ночи» («Бахчисарайский фонтан»)

   Сама М. Раевская в «Воспоминаниях» пишет: « Я ехала в карете с Софьей, нашей англичанкой, русской няней и компаньонкой. Увидя море, мы приказали остановиться, и вся наша ватага, выйдя из кареты, бросилась к морю любоваться им. Оно было покрыто волнами, и, не подозревая, что поэт шел за нами, я стала для забавы бегать за волной и вновь убегать от нее, когда она меня настигала. Пушкин нашел эту картину такой красивой, что воспел
ее в прелестных стихах, поэтизируя детскую шалость».

   Вот только почему эти строки поэта Мария отнесла к себе? Ведь по берегу бегали все девушки, включая бонну и компаньонку.

О компаньонке Раевских упоминает и П. И. Бартенев («Пушкин в Южной России»): «С Раевскими ехали на Кавказ, кроме сына
Николая и военного доктора Рудыковского, две младшие дочери его, Мария и Софья, при них англичанка мисс Мяттен и компаньонка Анна Ивановна (Зара), крестница генерала, родом татарка, удержавшая в выговоре своем и лице свое восточное происхождение».

   Мисс Мяттен и Анна весьма оживлялись, получая внимание от Пушкина и молодого Раевского. Для девушек их положения и
статуса это была возможность свое положение и статус улучшить.

   Путешествие продолжалось около двух месяцев. Как только спускались сумерки и караван путешественников останавливался на ночлег, Пушкин и Анна пытались укрыться от любопытных глаз.
Таинственные романтические свидания Пушкина с девушкой-татаркой, эти мимолетные встречи где-нибудь в укромном уголке райской южной природы заставили сердце поэта пылать.

Считается, что элегия «Редеет облаков летучая гряда...» посвящена одной из дочерей генерала Раевского. Но... Вычеркиваем Екатерину. Ей 23, Пушкину 21 – по меркам того времени не очень хорошо. К тому же меньше чем через год она выйдет замуж, а брак наверняка планировался заранее. Да и величал он ее не иначе как "славной бабой".

Вычеркиваем Марию. Ей 15, и она смотрела на Пушкина с неким высокомерием и изящной аристократической вежливостью, дружески принимала его общество, но не более. В ее "Воспоминаниях" читаем:
«Отец принял участие в бедном молодом человеке, одаренном таким громадным талантом». Кроме того, Пушкин ценил внешнюю красоту женщины, а по воспоминаниям графа Г. Олизара, в этом возрасте Мария была «малоинтересным подростком с неразвитыми формами».

   Вычеркиваем юную Софью, ей 13.

   Вычеркиваем Елену. Она больна, Пушкин ей искренне сочувствует. Чахнущая девушка не могла быть интересна тому, в ком горит «бесстыдное бешенство желаний».

   Мадмуазель Мяттен около 30. Вот и выбирайте. Остается Анна, утаенная от всех любовь Пушкина.

   Ей 17 или 18 лет. У нее черные волосы, глаза темнее ночи, и она так похожа не героинь его поэм.

   Вероятно, именно об Анне 29 июня 1824 года Пушкин писал А. Бестужеву, ругая его за публикацию элегии «Редеет облаков
летучая гряда». В рукописи есть помета рукой поэта с просьбой опубликовать «без 3 послед. стих».

   А еще он беспокоился о том, что отрывок одного его письма попал к Булгарину и был напечатан. «Мне случилось быть влюблену без памяти. И обыкновенно в таком случае пишу элегии. Но приятельское
ли дело вывешивать на показ мокрые мои простыни? Черт дернул меня написать еще, кстати, о «Бахчисарайском фонтане» какие-то чувствительные строчки и припомнить тут же элегическую мою красавицу. Вообрази мое отчаяние, когда увидел их напечатанными. Журнал может попасть в ее руки. Что ж она подумает, видя, с
какою охотою беседую об ней с моим приятелем. Признаюсь, одной мыслию этой женщины дорожу я более, чем мнениями всех журналов на свете, всей нашей публики».

   Гипотеза о том, что за буквами NN скрывается Анна Гирей, принадлежит почти забытому сегодня русскому мыслителю
Дмитрию Дарскому. В августе 1923 года на заседании литературной секции Государственной Академии художественных наук он выступил с докладом о ней. Советские литературоведы во главе с Ю. Тыняновым доклад разгромили. Позже доклад Дарского стал романом «Три любви Пушкина» (1949 г.), но до сих пор не напечатан и хранится в архивах в рукописном виде.

   Дарский считал, что Пушкин не выдумывал героев своих произведений, а превращал реальных людей и события в литературные образы. И это очень похоже на правду.

   Итак, Анна Ивановна - сестра Александра Ивановича Султана-Крым-Гирея (его звали Крещенный Султан). Девушка умна, образованна, привлекательна внешне. Она страстно полюбила поэта. 

   Считается, что в сентябре 1820 года Пушкин покинул Крым навсегда. Но... «крымские» стихи появлялись и позже. Связь продолжалась?! Это противоречит общепринятой версии, согласно которой в 1821
году поэт находился в Кишиневе и в Одессе. ИЛИ? Отпросившись у Инзова в Одессу, он тайно перебирался морем из Одессы в Крым?! Ведь именно в это время в жизни Пушкина появился странный «друг»:

                     И сын египетской земли,

                     Корсар в отставке, Морали. ("Странствия Онегина")       

   Морали, или мавр Али, Пушкин звал его Корсаром, по слухам, раньше был морским разбойником. Он мог доставить Пушкина морем в Крым. Сейчас это можно сделать часов за 7-10.

   В июле 1822 года поэт отправляется в Крым во второй раз: "Ты вновь со мною, наслажденье..."

   Поэт в миг загорался любовью к женщине и так же быстро погасал. Ему нужно было физическое обладание женщиной, он сходил с ума, если женщина оставалась недоступной. Похоже, в этот приезд Анна стала принадлежать Пушкину.

   Любовь Анны была глубока, а Пушкина – мимолетна. Она с горечью осознавала необходимость расставания. Понимая, что в жизни Пушкина уже появились другие женщины, она страдала.

   Было и третье тайное путешествие Пушкина в Крым. Об этом он пишет брату Льву 25 августа 1823 года: «Мне хочется, душа моя,
написать тебе целый роман — три последние месяца моей жизни. Я не желал бы ее (поэму "Бахчисарайский фонтан") напечатать, потому что многие места относятся к одной женщине, в которую я был очень долго и очень глупо влюблен».

   В этот третий приезд в июне 1823 года произошел окончательный разрыв между Анной и Пушкиным.

   Анна просила не посвящать ей стихи открыто и уничтожать ее письма. Пушкин исполнил ее просьбу. Стихи, посвященные Анне,
были опубликованы его друзьями после смерти поэта. А от писем, если они были, остался только пепел.

   О дальнейшей судьбе Анны известно, что она отправилась в Италию на лечение, где умерла от чахотки в 1830 году.

   Сейчас у гипотезы Д. Дарского появились сторонники. Недавно Л. Коваль при атрибуции пушкинских рисунков определила один
из профилей среди портретов семьи Раевских как портрет Анны Гирей.

   Говорят, она была похожа на герцогиню Каэтану Альбу. Л. М. Аринштейн также поддерживает версию Дарского о земной любви поэта к неземной Анне Гирей. Воспоминаниями о ней, нежным вздохом о ней оканчивается «Бахчисарайский фонтан»: «Все думы
сердца к ней летят».

   Ну, а я, пожалуй, соглашусь с мыслью, высказанной М. Волконской. Пушкин «любил лишь свою музу и облекал в поэзию все, что видел. В качестве поэта, он считал своим долгом быть влюбленным во всех
хорошеньких женщин и молодых девушек, которых встречал». Так что таинственной NN , скорее всего, не существовало. В этих двух буквах
обобщенный облик женщин, бывших рядом с поэтом романтическим летом 1820 года на берегах теплого моря.