Приветствия перед похоронами (Сильвестр)

Приветствия перед похоронами (Сильвестр)

События происходят во время шестого тома пятой части (27-й том по сквозной нумерации).

***

— Прошу, Ауб Эренфест. Пожалуйста, обождите здесь до начала.

По прибытию на похороны в Аренсбах, нас сопроводили в зал ожидания.

Там уже собрались члены королевской семьи, аубы соседних герцогств и те, кто был близок с аубом Аренсбаха, Гизельфридом. Ожидая, они коротали время за общением. Вид принца Сигизвальда, принимающего приветствия, и с улыбкой обменивающихся ими, и аубов из других герцогств c их жёнами, поверг меня в тоску.

«Принц Сигизвальд, Дункельфельгер, Древанхель…» — я решил начать с приветствий, стараясь, чтобы это не походило на собрание герцогов.

Хоть мне, как аубу, этого не избежать, но то ли из-за более жаркого, чем в Эренфесте, климата, то ли из-за частых разговоров о Розмайн, я менее склонен к общению, чем обычно. Следя за тем, как ауб и леди Фрёбельтака приветствуют принца и его супругу, я встал в очередь за ними.

При неоднократных встречах в течение нескольких дней, вроде собрания герцогов или, как сейчас, перед похоронами, достаточно преклонить колени и выразить приветствие при первой встрече, а последующие приветствия сопровождать молчаливым поклоном. Если бы крайне вычурные приветствия требовались при каждой встрече, на это уходила бы уйма времени. Так что одной из причин ожидания в отдельном зале является необходимость закончить с приветствиями, дабы не мешать ходу похорон.

«Пока же мне придётся сделать вид, что я приветствую принца Сигизвальда впервые».

Но в действительности, я встретился с принцем Сигизвальдом ещё вчера и уже поприветствовал его. Как представитель зента он хотел убедиться, что Фердинанд получил свою личную и потайную комнату. И к тому же, меня пригласили с ним отужинать.

И хоть я не обязан приветствовать его повторно, но если я это пропущу, то люди вокруг догадаются, что мы уже общались приватно перед похоронами. И, вероятнее всего, попытаются узнать о причинах. Этого лучше избежать.

— А, ауб Эренфест. Вчерашний вечер был плодотворным, — с сияющей улыбкой обратился ко мне принц Сигизвальд, пока чета из Фрёбельтака и их свита вставали, в тот момент, когда мы собирались подойти. От такого дружеского, почти родственного приветствия вместо молчаливого поклона по залу пронеслись удивлённые вздохи, все взоры устремились на нас.

«Что он делает?!»

Хоть решение об удочерении Розмайн и было принято, другим герцогствам объявят об этом не ранее следующего собрания герцогов. А пока же Эренфест не может ответить на приветствие королевской семьи в столь же дружеской манере. Судя по тому, как обернулась госпожа Адольфина, его первая жена, находящаяся рядом с ним, это приветствие является исключительной инициативой принца.

«Что у первого принца на уме? Месть за выходки Розмайн в подземной библиотеке?! Или же за вчерашние намёки Фердинанда?!»

***

Прошлым вечером, после проверки комнаты Фердинанда, мы отужинали вместе. Во время ужина принц Сигизвальд сказал:

— Похоже Розмайн весьма пылко заботится о Фердинанде, настойчиво требуя потайную комнату, и выставляя условия, чтобы королевским приказом с ним улучшили обращение.

Нет сомнения, что он пытался узнать больше об их отношениях.

С недавних пор и в Эренфесте стали задаваться этим вопросом. Количество вещей, переданных с этой оказией, было огромным. Я с интересом наблюдал за Фердинандом, ожидая его реакции.

Фердинанд, поймав наши взгляды,с недоумением наклонил голову.

— Если Розмайн так настаивала, значит, кто-то сказал ей, что моя жизнь может подвергнуться опасности. Иначе бы она не оторвалась от своего чтения.

— Что? — смог лишь произнести принц Сигизвальд от того, что подобные слова были сказаны со спокойным и невозмутимым лицом. У него настолько удивлённое выражение, словно ему сказали что-то неожиданное.

— Однажды Розмайн спасла от смерти некрещёных сирот из храма. Неважно, буду это я, простолюдин или некрещёный ребёнок, Розмайн отказывается мириться с потерей жизней. И для спасения она использует любые доступные методы, — с лукавой улыбкой продолжил Фердинанд.

— Э?

Лицо принца Сигизвальда, которому сказали, что её отношение к сиротам является точно таким же, стало совершенно непонимающим. Похоже, он не ожидал, что Фердинанда приравняют к храмовым сиротам.

— И кстати, сирот она спасла потому, что, по её словам это мешало ей беззаботно читать. Возможно, Розмайн подумала, что моя жизнь в опасности, и это отвлекало её от чтения.

«Так, стоп! Так вот в чём причина буйства Розмайн?»

Я был ошеломлён тем, что к Грутрисхайту это не имело никакого отношения. Хоть и было сказано, что это для спасения жизни Фердинанда, я и не задумывался об истинной причине: «беззаботно читать»

«Хотя да. Если вспомнить всё, что она говорила и делала в прошлом, это вероятно».

Пока я вспоминал былые деяния Розмайн, Фердинанд усмехнулся.

— Меня же больше интересует цена этой потайной комнаты. Я не думаю, что королевский приказ выдаётся только на основании поднятого Розмайн шума.

— Зент запретил говорить нам об этом. Всё будет объявлено на собрании герцогов, — ответил принц Сигизвальд и улыбнулся в ответ. 

Вряд ли можно раскрывать, что Розмайн выставила много условий, не говоря уже о том, что в результате этих переговоров она станет приёмной дочерью зента.

— Значит, на следующем собрании герцогов?.. Будьте осторожны, тот, кто необдуманно пытается спровоцировать Розмайн, может сам пострадать.

— Это стоит расценивать как угрозу королевской семье?

— Нет, это объективная реальность.

***

«Это слова Фердинанда. Меня в это не впутывайте!»

Я молча посмотрел в ответ на приветствие принца Сигизвальда, не в силах придумать, как поступить. Невозможно ответить формальным приветствием после фразы «вчерашний вечер...» и нельзя просто поклониться. Стоявшая рядом с принцем госпожа Адольфина сделала шаг вперёд и улыбнулась.

— О, вчерашний вечер действительно был очень плодотворным. В дополнение к ритуалу посвящения, что состоялся на собрании герцогов, я узнала многое и о других молитвах, проводимых госпожой Розмайн. Нам необходимо распространить важность храмовых ритуалов по всему Юргеншмидту, — вступила в разговор госпожа Адольфина, протянув руку помощи, чего я совсем не ожидал, несмотря на то, что она не присутствовала на вчерашнем ужине. Я ухватился за неё всеми силами. Будет неплохо создать впечатление, что мы просто обсуждали с королевской семьёй ритуалы Розмайн, проводимые как на собрании герцогов, так и вне его. Не стоит вдаваться в подробности удочерения Розмайн зентом, предоставление Фердинанду потайной комнаты в качестве ответного условия и прочего.

— Если по всей стране распространить важность церемонии посвящения, то это увеличит урожай. Розмайн будет рада услышать, что в королевской семье это понимают.

— Да. В следующий раз я бы хотела о многом расспросить лично госпожу Розмайн.

Тактичность госпожи Адольфины нейтрализовала фамильярность принца Сигизвальда и помогла мне занять позицию ауба среднего герцогства, заискивающего перед королевской семьёй. Я получил просьбу устроить с ней и Розмайн чаепитие, и был очень рад, что этим всё ограничилось. С улыбкой я поклонился госпоже Адольфине, после чего незамедлительно отошёл от королевской четы.

— Ауб Эренфест, — немедленно остановило меня обращение ауба Дункельфельгера и его первой жены. Их герцогство граничит с Аренсбахом, и они совместно управляют землями бывшего Веркштока. Вполне естественно, что Дункельфельгер тоже приглашен.

— Наша Ханнелора многим обязана госпоже Розмайн. Хоть госпожа Розмайн играла важную роль на церемонии посвящения на собрании герцоговов, она нашла время для общения. Всё прошло с большим успехом, начиная с церемонии звездного сплетения и заканчивая церемонией посвящения. Вы, должно быть, были очень заняты в это время?

Будет сложно, если он начнёт интересоваться событиями в подземной библиотеке, намекая на общение между нашими дочерьми. Замечаниями, вроде того, что королевская семья многим обязана ей, и что госпожа Магдалена, третья жена зента, была весьма впечатлена ею, они, очевидно, пытаются прощупать ситуацию.

— Ах, госпоже Розмайн действительно многие обязаны. Вы не возражаете передать ей благодарность и от меня? — пришла на помощь представительница Древанхеля. Она вошла в их герцогскую семью через замужество и является дочерью покойного ауба Гизельфрида. Неудивительно, что она здесь, но странно, что она обратилась ко мне из-за Розмайн.

— Я не встречала вас на состязании герцогств, разве вы знакомы с госпожой Розмайн? — с проницательной улыбкой заметила первая жена ауба Дункельфельгера. 

— Моя дочь, Летиция, обучается под началом господина Фердинанда, и госпожа Розмайн заботится о ней. Мы можем обсудить это, ауб Эренфест, вон там? Оттуда открывается прекрасный вид на врата страны.

— Впервые я вижу врата страны открытыми, — произнес я, отходя от ауба Дункельфельгера с женой, последовав за дамой на террасу. Жаркое солнце ослепляюще сияло, а голубое море простиралось до самого горизонта. Вдали за двигавшимся белым кораблём я увидел длинный чёрный корабль, направляющийся к воротам.

— Говоря о родственниках, мы ведь тоже состоим в родстве. Я была бы рада общению с вами и в будущем.

Габриэла, моя бабушка, была родом из правящей семьи Аренсбаха. Моя сестра, Георгина, выйдя замуж стала третьей женой Гизельфрида. Так что и я являюсь его родственником.

«И всё же ощущения родства никакого…»

— Меня с мужем срочно вызвали в королевскую академию по приказу ауба в день выпуска и попросили записать несколько слов на магический инструмент. Нашему удивлению не было предела, но, получив подробные пояснения от Сергиуса, мы были безмерно благодарны.

«Если вспомнить, Фердинанд говорил, что в ночь состязания герцогств  они создали несколько магических инструментов».

Тёмно-синий шмил с нотациями Розмайн произвёл на меня такое сильное впечатление, что я забыл о других инструментах. И теперь я узнал, что Розмайн использовала один из них, чтобы записать голоса родителей Летиции.

— Так как Розмайн приёмная дочь, она уделяет немало внимания связи с семьёй. Должно быть, она хотела, чтобы Летиция тоже дорожила связью со своими родителями.

«Докладывать надо, остолопы!»

Выговаривая в душе Фердинанду и Розмайн, я выдал нейтральный ответ. Не стоит лезть в дебри. Древанхель — большое герцогство, являющееся опасным оппонентом, ищущим связей с Розмайн.

— Местное солнце для меня чересчур жарко, — ретировался я от душащей хватки Древанхеля обратно в зал, несмотря на то, что мы говорили на открытой террасе.

— Давно не виделись, Сильвестр. Смотрю, ты весьма сблизился с большими герцогствами? — как только я вошёл в зал, ко мне обратилось хорошо знакомое мне лицо, от чего у меня вырвался вздох облегчения. 

— Не я, сестра Констанция. Розмайн, — ответил я, направившись к чете Фрёбельтака. Наконец-то я смог сбежать к моей родной сестре и родному брату Флоренции, аубу Фрёбельтака и его жене.

— Как поживает Флоренция?

— Прекрасно. Однако долгое путешествие в карете могло быть ей в тягость, так что она осталась дома. Я бы хотел, чтобы она отдыхала как можно больше, но её и свиту не остановить, — ответил я, припоминая доклады Шарлотты, что её мать хочет завершить как можно больше дел, пока она в состоянии двигаться, в связи с чем пытается принять участие в энтвикельне Грешеля, заставляя нервничать окружающих. Когда я поведал, что творит Флоренция, её брат весело рассмеялся.

— Я был немного обеспокоен, когда объявили о свадьбе со второй женой, но у вас, кажется, всё по-прежнему.

— Как я говорил на собрании герцогов, Брюнхильда… — начал я объяснения, но тут двери зала открылись. Присутствующие обернулись и выпрямились.

— Вы можете входить согласно порядку.

Ожидающих начали проводить в церемониальный зал. Первыми шли представители малых герцогств, королевская семья входила последней. Так как Фрёбельтак вызвали достаточно рано, старшая сестра и её муж начали двигаться к дверям вместе со своей свитой. Согласно обычаям королевской академии как только выстраивается процессия, все разговоры прекращаются, и люди собираются согласно рангу своего герцогства.

— Даже простые приветствия это утомительно, — с горькой ухмылкой произнес Картсед, сопровождающий меня в качестве рыцаря. Я уставился на него и невольно спросил:

— И чьей же дочери это вина?

— Это вина твоей приёмной дочери, — был его ответ.

Из-за Розмайн я полностью вымотался ещё до начала похорон. Надеюсь, хоть на них удастся расслабиться.

Тогда я и не знал, какой переполох возникнет на самих похоронах.