Поймай меня, если сможешь Глава 9 «Чужая тайна как эквивалент собственной»

Несколько часов. Вот уже несколько часов местные копы и служба безопасности опрашивали всех, кто был в здании и поблизости после того, как произошел взрыв. У Чонгука раскалывалась голова. Суета, беготня, крики и плач – все это сопровождало почти каждого студента, преподавателя или родителей, которые тут же примчались в университет, когда узнали о трагедии. Сотрудникам пожарной службы удалось потушить пожар как раз вовремя, чтобы огонь не перекинулся на остальную часть здания, но, тем не менее, спасти преподавателя, как выяснилось в ходе проверки, так и не удалось. 
Грегори Джозеф Буковски, тридцати трех лет, один из преподавателей естественных наук, женат, двое сыновей и младшая сестра, которые еще не приехали после того, как сотрудники сообщили о происшествии. Оно и понятно. Семья потеряла мужа, отца, брата, основного кормильца и защитника, и сейчас им совершенно не до допросов полиции и остальных органов власти. По правде говоря, Чонгук до глубины души сочувствовал этой семье. На тело было страшно смотреть. Обуглившаяся плоть и запах гари, смрад и затхлость. Можно было лишь предполагать, как отреагируют родственники, если увидят мистера Буковски таким. А у Чонгука совершенно не было на это ни времени, ни желания. Его больше интересовало другое.
Как, черт возьми, преступник провернул все это прямо у них под носом? Как ему удалось средь бела дня, в полном кампусе, в окружении полицейских и службы безопасности подорвать кабинет и при этом остаться незамеченным? И почему именно этот кабинет? Почему именно этот мужчина? Почему сейчас? Вопросов было слишком много, а ответов на них не было вовсе. Им с Чимином еще предстояло провести хуеву тучу часов, разбирая свидетельские показания, пусть даже суммарно со слов местных, после чего хотя бы попытаться отсеять тех, кто точно не имел никакого отношения к делу, и обратить особенно пристальное внимание на тех, кто казался бы крайне подозрительными. Потому как, что бы Чонгук не думал и не говорил, как бы не раздражался и не бесновался, но в данном случае он все же склонялся к мнению о том, что Тэхён прав. Поджигатель в здании и никуда не уходил, а иначе как бы ему удалось все это организовать? 

И еще одна вещь не давала Чонгуку покоя. Чимин. После взрыва он не обмолвился с Чонкугом и парой слов, лишь вяло согласился на беглый осмотр прибывших на место происшествия медицинских сотрудников, после чего вышел за территорию кампуса, чтобы покурить. Чонгук даже издалека мог видеть, как коллега раз за разом меняет сигареты, сунув в рот вот уже, наверное, четвертую по счету. От осознания, сколько у Чимина сейчас накопилось в легких никотина, Чонгука в дрожь бросало.
Он кивнул одному из местных, дав понять, что отойдет ненадолго, и направился к коллеге. 

Чимин расхаживал взад-вперед и крутил телефон в свободной от раковой палочки руке. Волосы чуть разметались, на лице застыла серая маска в противовес всегда светлому и улыбающемуся дерзкому образу, что бывало всегда, когда Чимин был чем-то недоволен, озадачен или сосредоточен. Беглый взгляд уловил трясущиеся пальцы правой руки, что подносили фильтр к губам, и напряжение в плечах и позе. И Чонгук мог бы дать голову на отсечение, что Чимин нервничал. Нервничал и винил себя в том, что случилось. С виду ветреный и легкий на подъем, на самом деле Чимин был той еще барышней по части эмоций. Он принимал все слишком близко к сердцу, что частенько выматывало и изнуряло его, хотя внешне он пытался это скрыть за бравадой самоуверенного ловеласа или галантного образа современного джентльмена (как ему удавалось переключаться между такими совершенно разными личностями Чонгук до сих пор понятия не имел). И вот сейчас коллега так же, как и в большинстве случаев, занимался самокопанием, наверняка пожирая себя изнутри мыслями о том, что не смог спасти очередную жертву. Не смог добиться прогресса или найти хоть какую-то зацепку, которая помогла бы предотвратить ужасное событие и спасти жизнь человека. 

- Ты заработаешь себе рак раньше, чем доживешь до сорока, - сказал Чонгук, осторожно приблизившись к Чимину, подпирая плечом стенку здания.
Чимин молча докурил сигарету и выбросил ее в рядом стоящую урну. Однако следующую доставать не стал, а Чонгук был уверен, что ему этого очень хотелось.
- Я связался с Джастином. Он подключится к здешним камерам, что установлены по периметру территории кампуса и внутри здания университета там, где они есть…
- Чимин.
- … Поджигатель все еще здесь, в здании. В процедуру отсеивания можно включить метод исключения по незаинтересованным лицам. Поджигатель должен был хоть как-то себя проявить…
- Чимин?
- … Если, по словам Тэхёна и общей статистике, преступнику необходимо пережить трагедию, он должен отличаться от всех остальных присутствующих на момент взрыва. В отличие от ужаса большинства должно быть что-то другое.
- Чимин, блять! – Чонгук выругался и повысил голос, потому как, похоже, Чимин не слышал его, а продолжал свой мысленный монолог вслух, будто хотел хоть чем-то другим мысли занять.
Пак все-таки остановился и поднял голову, перестав, наконец, разглядывать свои туфли, и посмотрел на Чонгука.
- Ты не виноват в том, что случилось. И никто не виноват. Господи боже, Чимин, ты же не первый год работаешь в ФБР. Неужели ты так и не научился абстрагироваться? – по правде говоря, Чонгук хотел поддержать коллегу, потому как за версту видел, что того накрыло отчаяние. И в его голове эти произнесенные слова звучали не так оскорбительно и едко, как получилось сказать вслух. Черт возьми… 

Чимин тут же весь подобрался, словно грациозная, но опасная пантера перед прыжком, и в глазах его, буквально недавно пустых и потускневших, блеснул огонек злости.
- Неужели за все эти годы ты так и не научился коммуницировать с людьми, при этом не макая их мордой в дерьмо? Работенка у нас не из приятных, это верно, но это не значит, что нужно оставаться таким безжизненным сухарем, как ты! Ах простите, спецагент Чон, не все могут вот так просто, как ты это назвал?.. абстрагироваться.
Внутри неприятно кольнул резкий комментарий, но Чонгук пропустил эти ощущения через себя и позволил затеряться где-то на подкорке. Его не раз называли холодным, безэмоциональным, бездушным, антисоциальным и черствым. Эти эпитеты давно не задевали его натуру. Если постоянно пропускать чужие эмоции и страдания через себя, при такой то работе – можно запросто поехать крышей. Но все же почему-то именно от Чимина эти слова было слышать неприятно. 

Чимин уже собирался было уйти, как вдруг Чонгук окликнул его и положил руку на плечо, чтобы остановить, но, тем не менее, не удерживал, если все же Пак решит уйти.
- Чимин, подожди. Я не это имел в виду, - Чимин остановился, и Чонгуку удалось обойти его так, чтобы оказаться лицом к лицу с молодым человеком, при этом не убирая ладони с чужого плеча. – Я хотел сказать, что ты подвергаешь себя и свое состояние опасности из-за того, что так остро реагируешь. Возможно, я не такой эмпатичный, как большинство, но я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Любой коп это поймет. Но также я понимаю, что мы не должны винить себя в смертях, за которые не несем ответственности. Не должны взваливать на свои плечи непосильный груз вселенского масштаба. Это лишь ослабит нас и даст преступнику фору. Наша задача – найти и арестовать того, кто это сделал. Ты не должен нести ответственность за чужие преступления. В этом нет твоей вины. И ничьей нет. Понимаешь? – Чонгук чуть опустил голову, чтобы поймать взгляд Чимина, и положил вторую руку на его другое плечо, разворачивая к себе. 

Момент затянулся, и когда Пак вдруг повернулся и встретился глазами с Чонгуком, тот почувствовал, как неловкость и смущение подбирается к затылку, а там не за горами и страх вперемешку со злостью на себя. Чонгук не был падок на подобного рода близость и сантименты, ограничиваясь обычно рукопожатием или хлопком раскрытой ладони по спине в знак поддержки или поощрения. Но тревога за возможную смерть коллеги там, на первом этаже университета, когда Пак, не раздумывая, бросился в горящий кабинет, чтобы попытаться спасти человека, при этом наплевав на собственную безопасность, слегка пошатнула ледник внутри Чона. Чимин был отличным парнем, хорошим другом и боевым товарищем, и Чонгук, при всей своей заявленной черствости, не хотел его потерять. Пак был одним из немногих, с кем Чонгук мог работать спокойно, хотя порой и не без приключений. Тогда почему же сейчас ему стало так неловко, а марево страха заполонило серое вещество, заставляя отнять руки настолько плавно, насколько это возможно, чтобы Чимин ничего не заподозрил?
«Это не неловкость, тупица, а животный инстинкт. Ты хочешь его, ты пытаешься защитить его, но твоя задница настолько труслива, что ты никак не можешь этого признать»
Мерзкий смех в собственной черепушке подбросил дров в зарождающийся теперь уже гнев. И злился Чонгук вовсе не на Пака. Ну, по крайней мере, не только на него. Его полные губы, которые буквально были созданы для того, чтобы сосать Чонгуков член, его аккуратные пальчики, которые отлично бы смотрелись на мощной смуглой Чонгувой груди, подтянутый пресс, сильные руки и накаченные ноги прекрасно справились бы со всеми позициями, в которых Чонгук мог бы вертеть и крутить его, а сочные круглые ягодицы буквально станцевали бы тверк у Чонгука на стволе… 

Ебаный ты, господи боже, в рот!
Пронесшиеся в голове образы буквально перекрыли кислород, и Чонгук испугался, что задохнется прямо у Чимина на глазах. Какого, нахуй, черта это было вообще?!
- Извини, я переборщил, - сказал Чимин, и Чонгуку стоило больших усилий услышать его. А когда он почувствовал ответный жест руки на своем плече, как он сам сделал недавно, прикосновение обожгло, словно горелка опалила плоть, и Чону стоило огромного труда не подпрыгнуть как ошпаренный, а всего лишь спокойно отойти в сторону, даже выдавить что-то наподобие улыбки, хотя внутри все буквально кипело от злости.
«Так забавно смотреть, как ты пытаешься отрицать очевидное. Ну, так как, приятная была фантазия, господин серьезный спецагент?»
- Да завались ты нахуй…- прошипел Чонгук себе под нос, когда они с Чимином уже направлялись обратно в здание университета, чтобы продолжить расследование.
- Ты что-то сказал? – окликнул его Чимин, который продолжал попутно извиняться перед Чонгуком за свою вспыльчивость, хотя Чон уже машинально ответил ему, что все в порядке и бла-бла-бла.
- Нет, ничего, - Чонгук кивнул в сторону дверей, и Чимин вошел первым, хотя сначала все же смерил коллегу чуть подозрительным взглядом. 

Черт возьми, Чонгук чувствовал себя шизофреником, хотя таковым не являлся, по крайней мере, по медицинским показаниям. Но этот голос в его голове… Чонгук понимал, что он его собственный, это не какой-то придурок, сидящий у него в котелке, но все же… для большинства голоса в голове — признак сумасшествия. 

*** 

- Итак, парни, я подключился к местным камерам и вывел запись на ваши экраны, - сказал чуть искаженный голос Джастина с одного из мониторов, пока сам он щелкал клавишами по клавиатуре своего компьютера, сидя в офисе ФБР, транслируя картинку на экран. – Что ищем то?
Чимин подошел ближе к мониторам компьютеров в комнате охраны, пока Чонгук сидел чуть поодаль за столом, что любезно предоставили им с Чимином местные сотрудники.
- Ищите людей, которые ведут себя странно в виду обстоятельств катастрофы, - сказал с другого монитора Тэхён.
- Странно – это как? Здесь был гребаный взрыв, господин профессор. Не вести себя странно уже по сути своей странно, - пробурчал Чонгук. После недавнего разговора и мозгового штурма в голове он снова чувствовал, как подкатывает раздражительность.
- Большинство людей должны быть напуганы. А наш поджигатель – нет. Он будет внимательно следить за пожаром, если не внутри, то за пределами здания, чтобы насладиться масштабом вызванной катастрофы. Такого человека трудно будет не заметить даже в толпе, - Тэхён обернулся, когда один из полицейских окликнул его со спины, что-то сказал в ответ и кивнул. – Мне пора. Звоните, если что-то найдете.
- Спасибо, - сказал Чимин и щелкнул клавишей, после чего лицо Тэхёна пропало, выводя на экране запись с места происшествия. 

Чимин внимательно смотрел то на один монитор, то на другой, пока Чонгук о чем-то пререкался с Джастином, как и всегда. Но ни черта не видел. В холле первого этажа, как и во дворе кампуса, было слишком много людей, что довольно сильно затрудняло поиск. Но чем больше Чимин смотрел, тем больше видел на чужих лицах только страх и ужас. Джастин увеличивал квадратом каждого человека, кто попал в кадр, и Пак мог с точностью сказать, что никакого удовлетворения не видел. Расширенный зрачок, искривленные в крике губы, активная жестикуляция или, напротив, стопор от шока. Но и только.
- Мы что-то упускаем, - сказал Чимин, плюхаясь на кресло рядом с Чонгуком. – Либо поджигатель не попал на записи с камер, либо у меня глаза танцуют ебаную чечетку, - он потер веки и переносицу, чтобы прогнать белые мушки, что летали напротив от слишком долгого пребывания перед яркими мониторами. – Мы просмотрели дела всех студентов, кто более-менее подходил бы под профиль нашего парня. Поджоги – это ведь часть триады серийного убийцы…
- Зоосадизм, пиромания и энурез, - подхватил Чонгук, покручивая ручкой меж пальцев.
- В точку, - кивнул Чимин и встал, принявшись расхаживать взад-вперед по небольшой комнатушке. – В более взрослом возрасте это перерастает в низкую самооценку, проблемы с противоположным полом, неурядицы в семье, особенно в общении с отцом. Поджигатель питается паникой и страхом, так? – Чимин подошел к мониторам, указывая пальцем на каждый по очереди, где до сих пор продолжали мелькать увеличенные картинки лиц людей после того, как Джастин зациклил программу. – Посмотрите, да здесь всюду паника, страх буквально пропитывает кампус, но я не вижу ни одного человека, который хоть как-то выдал бы свое удовольствие, наблюдая за этим. И потом, где во всех этих поджогах секс и власть? Хорошо, ладно, власть – возможно. Если мы не видим поджигателя, это не значит, что он не видит нас. Но секс? Жертвы совершенно разные. У них нет ничего общего. Никакой сексуализированной модели, что ассоциировалась бы с сексуальным предпочтением субъекта. Что-то здесь не клеится.
- Прислать вам список данных тех, кто попал под прицелы камер? – спросил все это время молчавший Джастин.
- Да, - ответил Чонгук, хотя прекрасно знал, что это мало чем сможет помочь; вряд ли кто-то из этих людей подходит под профиль. – Спасибо, Джастин.
- Рад был помочь, крольчонок.
- Не называй… - Чонгук заметил, как Чимин прыснул в кулак, а Джастин расплылся в своей белоснежной улыбке в пол-экрана. – Не важно. Скинь информацию…
- Вам на телефоны. Знаю, знаю. Слушаюсь, мой капитан. Сделаю так быстро, как только смогу, - и блондин отключился.
- И что у него за привычка всем дурацкие прозвища подбирать. Детский сад, - пробурчал себе под нос Чонгук.
- Перестань. По-моему, тебе очень даже подходит, - Чимин долго сдерживался, но все-таки расхохотался своим медовым мелодичным смехом, представляя Чонгука с заячьими ушами и меленьким хвостиком-помпончиком. Довольно неприличная фантазия и стоит поскорее выбросить ее, черт возьми, из головы. Чонгук, конечно, парень горячий, но Чимин не любил связываться с натуралами. Стоит только подойти к самому основному, как те начинают мяться и ломаться, а если все же удается трахнуться, то после хлопот в виде чувства вины и самоистязания не оберешься. К тому же, Чимин знал, что Чонгук, возможно, и не осознанно, но порой позволяет себе отпускать гомофобные комментарии, а это уже характеризовало его далеко не как самого толерантного союзника квир-сообщества. Так что, каким бы он ни был красавчиком, с этими своими черными бровями, накаченными руками и ногами, животом, на котором футболку как на доске постирать можно, и далеко не маленьким агрегатом в штанах (спасибо тебе, гей-боженька, за мужские раздевалки и спортзал в департаменте), Чимин никогда не станет его клеить. Ну, по крайней мере, в трезвом уме и при здоровой памяти точно. А уж знакомство и приятное общение с его женой вовсе не добавляли оптимизма к пикапу. 

Чонгук фыркнул на комментарий коллеги. Он даже спрашивать не стал, какое прозвище Джастин дал Чимину, чтобы снова не спровоцировать бурю абсолютно сейчас ненужных фантазий. В последнее время у него были проблемы с контролем. Работа отнимала почти все свободное время. Чонгуку надо потрахаться. И срочно. Пока окончательно крыша не съехала, плавно помахивая ручкой, улетая в голубые дали. Буквально.
- Я пойду покурю. Надо провериться и подумать. Ты со мной? – спросил Чимин. Сотрудники охраны услужливо показали Чимину тайное местечко, где курили сами, чтобы агенту не приходилось постоянно бегать за территорию кампуса.
- Нет, спасибо. На сегодня пассивного курения с меня достаточно, - Чонгук провел ребром ладони по шее. – Я выйду подышать на улицу, - стоило представить, как Чонгук стоит с Паком и наблюдает, как тот из раза в раз меняет сигареты, как Чона в дрожь бросало. Он тоже уже порядком отсидел задницу, а глаза буквально готовы были вылезти на лоб, как у того глупого пса из Диснеевских мультяшек. Но Чонгук предпочтет двор кампуса, который сейчас, в виду чрезвычайного положения, пустовал, чем «курилку» вместе с Чимином. 

Выйдя на улицу, Чонгук облокотился на перила и свесил голову меж плеч. Вокруг было тихо. Слишком тихо. Складывалось впечатление, будто жизнь в кампусе остановилась. Всюду горели фонари, комнаты общежитий освещались изнутри, но гробовая тишина зависла над всей территорией университета. Этот ублюдок посеял самые настоящие хаос и панику среди преподавателей и студентов, что даже без официального комендантского часа люди боялись выходить на улицу. И ему было мало. Чонгук был уверен, что это не конец. Любой преступник всегда преследует какую-то цель. Садистское удовольствие, сексуальная неудовлетворенность, материальное обогащение, личные мотивы, контроль и власть над жертвой, которые отсутствуют в реальной жизни, божественное напутствие. Чонгук не верил в психологический профиль. То есть, по уставу, конечно, было такое понятие как профилирование, господи, да для этого целый отдел в департаменте имеется, а теперь у них в команде завелся свой личный профайлер. И, возможно, только возможно, советы Тэхёна действительно помогали. Но Чонгук не был до конца уверен, что какие-то гребаные травмы детства могли бы сотворить с человеком такое. Что же должно произойти с маленьким, невинным пока еще ребенком, чтобы с годами из него вышло такое чудовище, как Банди, Дамер, Гейн, Мэнсон, Берковиц или братья Бьянки и Буоно? Что должны видеть и чувствовать крохотные создания, чтобы в их мозгу переклинило настолько, что позволило им совершать такие зверства? По таким личностям строилась наука о профилировании, по таким личностям делали выводы на основе общего типажа, по таким личностям писали научные работы и книги, им даже умудрялись симпатизировать и сочувствовать. Конечно, бедное дитя, ведь его замучили или запугали в детстве, а значит, и причины для совершения подобного рода преступлений на лицо. В такие моменты Чонгуку хотелось только одного: разукрасить рожу таким вот индивидам, лишая их любой возможности к известности и славе. Чонгуку хотелось раскроить кости черепа тому, у кого встал член на меленькую двенадцатилетнюю девочку. Чонгуку хотелось кастрировать того, кто жестоко измывался над и без того изнасилованной молодой девушкой. Чонгуку хотелось заживо выпотрошить того, кто зверски убивал людей, как косилка срезала траву, чтобы эти ублюдки на своей шкуре ощутили свои же пытки. И вот сейчас Чонгуку жутко хотелось жарить задницу того козла, который затеял все эти пляски с огнем, чтобы он прочувствовал все те ужас и боль, что заставил чувствовать жертв перед смертью, а после их родственников и близких. Но моралист внутри твердил об уставе и правилах, по которым хороший и честный коп никогда не опустится до методов преступника. Порой Чонгуку до скрежета зубов хотелось заткнуть этот голос и сделать то, как он считал, правильно, чтобы, наконец, освободиться. И это пугало его до усрачки. Собственный гнев и темперамент, что научился скрывать за маской холодности и муштры, порой давали о себе знать, всплывая вот такими яркими вспышками в голове, словно сюрреалистический гротеск на картинах Босха. Словно у Чонгука внутри сидел бес, что тыкал его вилами, заставляя поддаться и сорвать, наконец, свои оковы.
И в такой мир люди с готовностью хотят привести ребенка? Серьезно, что ли? Нет уж, спасибо. 

Вдруг Чонгук уловил движение и тут же поднял голову. Внутренние инстинкты пришли к всеобщей готовности, хотя буквально через мгновение Чонгук увидел молодого парня, лет девятнадцати, с фонариком и небольшой переносной сумкой через плечо.
- Извините, - сказал он, посветив в сторону Чонгука. – Не хотел вам мешать.
- Что ты здесь делаешь… - Чонгук выпрямился, пытаясь принять более расслабленную и не угрожающую позу, замолчав на полуфразе, потому как не знал, как обратиться к этому ребенку.
- Маркус. Я патрульный, проверяю один из поделенных квадратов кампуса. Вот, осматриваюсь тут, - заявил парень и подошел ближе, как будто строгий и незнакомый мужчина его совсем не пугал. – А вы из полиции, верно?
Чонгук распахнул глаза, отмечая внимательность и внутреннее чутье парнишки.
- Так заметно? – не соглашаясь, но и не отрицая, ответил он, спустившись на пару ступеней ближе к студенту.
- По правде говоря, да, - парень усмехнулся и принялся теребить подвеску в виде сердечка, что болталась у него на шее.
- Разве все студенты не должны быть в общежитии? – поинтересовался Чонгук. Официально комендантский час не вводили, но Чон был уверен, что никто не станет выходить из зданий, по крайней мере, без лишней необходимости.
- На самом деле я хотел предложить помощь, - сказал ребенок и снова покрутил подвеску, чуть ли не превратив ее в удавку. – Я знаю, что в этом корпусе в данный момент расположилась почти вся охрана кампуса, ну, не считая той, что по периметру дежурит. А еще местные полицейские, ну, и вы, соответственно. Мы тут с ребятами посоветовались и подумали, что вам может понадобиться небольшая консультация. Я решил зайти, все равно рядом во время патрулирования оказался.
- Какого рода помощь? – нахмурился Чонгук. Только малых детей с их подростковыми советами им не хватало.
- Я учусь на факультете естественных наук. У нас есть предположение, как преступнику удалось устроить поджог.
Внутри словно что-то щелкнуло. Они с Чимином и так планировали поговорить со студентами-химиками, но в пылу всей этой суеты пришлось отложить данный пункт плана на задние ряды. А сейчас это казалось сродни вспышке огонька Чиминовой зажигалки в темном переулке. Такой шанс упускать было нельзя. Ведь работать с полицией мало кто любит, особенно, когда приходится делать это по наставлению. И пока детки сами предлагали свою помощь, стоило ухватиться за это предложение посильнее.
Но не сейчас. Как бы Чонгуку не хотелось побыстрее нащупать хоть что-нибудь, что помогло бы им сдвинуться с мертвой точки, он не мог позволить ребенку торчать в здании вне общежития после положенного времени, да еще и без предварительного разрешения преподавателей.
- Нам бы очень пригодилась ваша помощь, Маркус. Но не сейчас. Уже довольно поздно, и мне бы хотелось знать, что ты окажешься в общежитии строго после того, как закончишь свою проверку, хорошо? – спросил Чонгук, хотя прозвучало это вовсе не как просьба. – Завтра мы с напарником уведомим ваших преподавателей о предполагаемой беседе, и вы сможете поделиться с нами любой информацией, идет? – Чонгук протянул руку парню, что даже его самого удивило. Обычно он не проявлял такого рода тактильности к незнакомцам, особенно к детям. Но что-то в этом парне буквально тянуло Чонгука ближе с желанием то ли защитить, то ли поговорить по душам, что по сути своей казалось глупым и нелогичным. О чем тридцатилетний мужик вообще может откровенничать с ребенком не старше двадцати? Между ними лет десять разницы. А значит, и желания такого быть не должно. 

Молодой парень протянул руку в ответ, и Чонгук почувствовал довольно уверенное, хотя и не очень крепкое, рукопожатие. И снова внутри что-то ёкнуло, как будто встретил кого-то знакомого, кого знаешь довольно давно, но не видел вот уже несколько лет, а потому чувствуешь странную связь, тепло и родство.
- Тебя еще что-то беспокоит? – спросил Чонгук, когда рукопожатие распалось, и он заметил, как парнишка снова принялся теребить подвеску на шее. По правде говоря, этот жест порядком раздражал, но для кого-то мелкая моторика являлась способом преодоления стресса. Только вот Чонгук никак не мог взять в толк, какого черта спросил об этом?
Парень посмотрел на него с недоумением на еще юношеском лице, явно не понимая, с чего мужчина сделал такие выводы.
- Ты постоянно ее теребишь, - Чонгук указал пальцем в сторону дешевого сердечка. – Обычно так делают с непривычки или когда сильно нервничают.
Парень опустил голову, явно смущаясь. Чонгук дал себе затрещину. Чего и следовало ожидать. Кто ведет задушевные разговоры с ребенком посреди кампуса в преддверие глубокого вечера, когда где-то поблизости поджигатель разгуливает? Посмотреть со стороны, и Чонгука бы приняли за педофила. Жуть какая.
- Мне ее девушка недавно подарила, - вдруг все же ответил парень, хотя голос его прозвучал совсем не так уверенно и громко, как когда он предлагал свою помощь в расследовании. Складывалось впечатление, что ребенку некомфортно говорить об этом, но хочется с кем-то поделиться.
- Извини, - Чонгук поднял руки в качестве примирительного знака, - я не хотел тебя смущать. Это не мое дело.
- Нет, просто… - парень почесал в затылке и едва заметно улыбнулся. – Вы первый, кто это заметил. Ну, что мне непривычно ее носить. По правде говоря, я вообще не хотел ее надевать. Но…
- Боялся обидеть свою подругу, - продолжил Чонгук. Женщины, пф. Такие сложные создания. Стоит сделать один шаг и никогда не знаешь, как отреагирует представительница прекрасного пола. А уж относительно обид и говорить нечего. В таком возрасте гормоны бушуют сродни скоростному поезду, настроение меняется по щелчку пальцев, а любая, даже незначительная мелочь может стать роковой. А потому многие парочки подстраиваются друг под друга, делая то, чего совсем не хочется, но желает их пара, если, конечно, в планах нет серьезного скандала или полноценного разрыва. Вот и этот парнишка, похоже, попался в ловушку собственной подруги.
- Точно, - хохотнул парень и снова покрутил подвеску. – Но у нас довольно сложные отношения. Я планировал порвать с ней, но… когда она сделала подарок, у меня просто язык не повернулся ей об этом сказать.
Чонгук кивнул задумчиво. Извечная проблема подросткового возраста. Так же быстро, как влюбляешься, так же быстро переключаешься на другой объект влюбленности. Кому-то это могло бы показаться смешным, а кому-то и жестоким. Но поддерживать отношения, будь они в юном или же осознанном взрослом возрасте, когда один из партнеров чувствует дискомфорт, не лучшее решение. Ничего хорошего из такого компромисса не выйдет.
«Кто бы говорил, лживый ты придурок»
Чонгук закатил глаза и отмахнулся от колкого комментария, что бросил камень в его огород. Обратился к парнишке и сказал:
- Как я уже сказал, это не мое дело, но могу дать тебе взрослый совет, Маркус. Поговори со своей девушкой серьезно. Не стоит мучить ни себя, ни ее. Никто из вас не виноват, что так вышло. Верни ей подарок и признайся в том, что на самом деле чувствуешь. Реакция может быть не такой хорошей, какой ты будешь ожидать, но со временем она поймет, что ваш честный разговор был правильным решением, в отличие от обмана или измены.
«Да ты прямо гуру отношений. А самому себе не хочешь парочку похожих советов подкинуть?»
Чонгук сжал кулак так сильно, что короткие ногти впились в ладонь.
Парень внимательно выслушал его и кивнул несколько раз, хмурясь, словно обдумывая чужие слова.
- Спасибо, я подумаю над этим.
- Тебе нужно идти, - напомнил Чонгук, и парень закивал, поблагодарил за беседу и удалился, так же сосредоточенно подсвечивая фонариком себе путь, как и пришел. 

Чонгук покачал головой. Стоит сказать преподавателям о том, что надо бы отменить эти вечерние патрули среди студентов. В основном поджоги совершались внутри здания, однако, рисковать безопасностью детей Чонгук не намеревался. 

*** 

Чимин стоял в аудитории факультета естественных наук и внимательно следил за реакцией студентов, когда они каждый по одному предлагали свои довольно дельные теории о том, как поджигатель мог сделать то, что сделал. Чуть поодаль мялся Чонгук. С виду он выглядел нормально, но Чимин знал, что коллега не в форме. Недавний разговор о желании появления на свет ребенка Чимина не особенно удовлетворил. Пак чувствовал, что что-то не так и что-то куда более серьезное, чем возможное рождение комочка пеленок. Чонгук злился. И в последнее время довольно часто. Он срывался на Тэхёна, рычал на Джастина, бурно реагировал на приказы Брайна, да и вообще вел себя крайне возбужденно, хотя внешне всячески старался это скрыть. Но природное чутье, врожденная способность чувствовать людей и несколько лет опыта в партнерстве говорили Чимину о том, что с Чонгуком происходит что-то неладное, чего даже он сам не мог объяснить. Или не хотел объяснять. После вчерашней вечерней вылазки на свежий воздух он вернулся в кабинет охраны еще более хмурым и ворчливым, чем ушел. И сегодня утром настроение не изменилось. Пак мог бы списать это на стресс и недосып, учитывая серьезность дела, давление прессы и приказы сверху. Но внутренняя лампочка сигнализировала о том, что все не так просто.
И вот сейчас Чонгук мялся с ноги на ногу, постоянно с нотой раздражения упираясь языком в щеку, незаметно пощелкивая пальцами, будто хотел сбежать отсюда как можно скорее. Работать с детьми – всегда сложно. Ходячая бомба с гормонами может рвануть в самый неподходящий момент, да так сильно, что последствия будут похуже нападения на Перл-Харбор. А если все это удовольствие приправить страхом и массовой истерией, до которой рукой подать будет, если они не продвинутся в расследовании, смесь получится более взрывоопасной, чем даже та, что использовал преступник.
Кстати, об этом… 

Чимин проморгался, когда услышал, как один из студентов, кажется, Маркус, отвечает на вопрос Чонгука.
- Значит, ты считаешь, что преступник не обязательно должен хорошо разбираться в химии? – спокойно и ровно спросил Чонгук парня.
- Я не исключаю этот вариант, но да, не обязательно, - Маркус взял со своего стола лампочку, обычную лампочку накаливания и поднял ее в руке так, чтобы всем было видно.
- Это лампа накаливания. Их запретили на территории Соединенных Штатов с 2023 года, - сказал Чимин, ощущая, как раздувается от гордости того, что знает об этом. А потому услышать, как по аудитории прокатилось поддразнивающее одобрительное улюлюкание, было довольно приятно. Чонгук только фыркнул где-то рядом.
- Задрот, - прошептал он, и Чимин подмигнул, после возвращая внимание к студентам.
- «Отлично» вам за знания в области энергетики, господин специальный агент, - парень дерзко улыбнулся, и Чимин почувствовал, как где-то на подкорке пиликает радар. Серьезно, что ли? Он же ребенок, черт возьми! Чимин тут же одернул себя, быстро глянув в сторону Чонгука. Или коллега ничего не заметил, или сделал вид, что не заметил. Тем не менее чутье еще Пака никогда не подводило. Это был флирт, или парнишка со всеми себя так ведет?
- Верно, - продолжал ребенок. – Лампы накаливания запрещены на территории США. Мы их используем как расходный материал для опытов. Но это не значит, что и у преступника их нет, верно? – спросил он, посмотрев теперь уже серьезно сначала на Чимина, а потом на Чонгука.
- Логично, - Чонгук кивнул, потирая подбородок. – Так при чем тут лампочка? – подтолкнул он, хотя уже примерно понимал, о чем пойдет речь. Ещё бы, по опыту подготовки положено было.
Парень покрутил стеклянную колбочку в руке.
- Просверлите в ней небольшое отверстие сверлом по стеклу, заполните любым горючими веществом и вкрутите в патрон. Заходишь в помещение, по инерции включаешь свет и… - молодой человек развел руками, чтобы показать масштаб бедствия, - бум. Один из самых простых, но одновременно опасных способов самодельного взрыва. Причем для этого человеку не нужно контролировать процесс и находиться рядом. Просто оставляешь лампочку в патроне, и жертва сама все сделает за тебя.
Чимин глубоко задумался, а ведь действительно. Они совсем это упустили в виду вороха остальных событий. Нужно проверить эту теорию через пожарную инспекцию. Но ведь они с Чонгуком считали, что преступнику обязательно принимать участие в процессе и видеть пожар своими глазами. И снова они отклонялись от основного профиля среднестатистического поджигателя. Зачем подрывать кабинет преподавателя, чтобы при этом ничего не взять, не уничтожить или же не наблюдать? Конечно, местные копы все еще проверяли версию с личными мотивами. Возможно, у мужчины были враги или недоброжелатели, которые хотели бы ему насолить. Но уж слишком способ громкий и жестокий. И почему-то Чимин сомневался, что полиция что-то найдет в этом направлении, потому как по словам коллег и родственников, которых удалось опросить, погибший был просто образцом для подражания чести и морали.
- О чем вообще можно говорить, если в наше время любой самый недалекий индивид может залезть в интернет и собрать самодельный Коктейль Молотова из обычных бензина, - подала голос девушка, приятная, но довольно невзрачная блондинка, сидящая за несколько рядов назад от молодого человека, и загнула один палец на правой руке, – ацетона, - она загнула второй палец, - и пенопласта, - загнув третий, она хмыкнула и задрала подбородок. - Представьте себе, пенопласта, - повторила она, посмеиваясь слегка. – Пенопласта, - снова сказала она и покачала головой, словно от абсурдности самой идеи.
Чимин нахмурился, изучая девушку. Все это время он не помнил, чтобы она что-то говорила, тогда как другие участвовали в дискуссии довольно активно. И что-то такое в ее речи и поведении было… странное. Что-то, что заставило внутреннее коповское нутро оживиться. Хотя Чимин и не мог до конца понять, что именно. Он решил обдумать это чуть позже.
- Марта права, - подхватил еще кто-то из группы. – Сейчас все можно найти в интернете и для этого необязательно быть гребаным гением. Любой чайник может сделать все что угодно, главное, уметь читать, - пожал он плечами. – Не обижайтесь, - тут же добавил он, когда заметил метнувшиеся вверх брови одного агента и нахмуренные черные другого.
Чимин улыбнулся, окидывая детей взглядом. Все они были студентами высшего ранга, с определенными взглядами и пониманием того, что правильно, а что нет. Что-то привили им родители, преподаватели и общество в целом. Что-то сформировалось под действием самореализации. Но, тем не менее, было довольно забавно наблюдать за реакцией золотой молодежи, которая считала, что стоящие напротив агенты ни черта не понимают, о чем идет речь. А ведь главным мотивом этой беседы была даже не сама информация, а именно реакция студентов на происшествие. 

Прозвенел звонок по окончанию лекции. Преподавательница вежливо, но сухо поблагодарила студентов за оказанную помощь, также вежливо поинтересовалась, может ли быть чем-то полезна сама, и, получив отрицательный ответ, вышла из аудитории на перерыв.
Когда кабинет опустел, около своего стола остался только один парень. Маркус. Он лениво собирал вещи в сумку, будто о чем-то размышляя, и даже не заметил, что оставил телефон, когда уже направлялся к выходу.
- Маркус, подожди, - крикнул ему вслед Чонгук, взял телефон и направился за молодым человеком, выходя вместе с ним в коридор. Чимин замедлился, по пути отправляя полученную новую информацию Тэхёну по смс, а потому не сразу догнал Чонгука, что дало тому возможность вернуть устройство парню и застыть рядом в нерешительности.
- Смотрю, ты все-таки снял подвеску, - немного неловко, а оттого грубовато спросил Чонгук. Но парень совершенно не обиделся, наоборот, улыбнулся широко и кивнул.
- Да. Я всю ночь думал, как все-таки сказать своей девушке о том, что хочу закончить наши отношения.
- Надеюсь, ты не сделал этого по телефону? – с усмешкой спросил Чонгук. И снова… какого черта его это интересовало?
- Нет, конечно нет. Я встретился с ней сегодня утром и… ну, мы поговорили. Вроде, все прошло неплохо. До того, как я признался, что мне нравится другой человек.
- Спорю, она не ожидала наличия конкурентки так быстро? – поинтересовался Чонгук.
- Не совсем, - Маркус вдруг замялся и внимательно вгляделся в лицо Чонгука. – Она не ожидала, что это будет конкурент.
Чонгук не сразу осознал смысл сказанных слов, а когда пришло понимание, его словно обухом по темечку шарахнуло.
- Оо, - только и смог выдавить он. Так, значит, парнишке нравятся и парни. Или только парни?
«Вот видишь. Даже такой сопляк может это признать, в отличие от тебя, жалкий ты слизняк»
Чонгук заскрежетал зубами, что, видимо, отразилось на его внешнем поведении, а потому Маркус слегка изменился в лице и отступил назад, кажется, осознав, что признался в такой интимной подробности абсолютно незнакомому человеку.
- И что она сказала? – что? Какого хуя? Да какое ему дело до реакции какой-то девицы на то, что ее дружок оказался педиком? Но что-то внутри так и подмывало задать этот вопрос. Узнать, какая же реакция бывает у людей, когда они совсем подобного не ожидают.
- Сказала, что содомия – это грех, и я буду гореть за это в аду, и что ей очень меня жаль, - Маркус усмехнулся, казалось, совсем не огорченный данной оценкой. – Марта довольно религиозная, и иногда это переходит границы. Это, кстати, одна из причин, по которой я хотел порвать с ней. Но она не злилась на меня, просто констатировала факт.
- И как ты себя чувствуешь? – с любопытством спросил Чонгук, подмечая знакомое имя девушки, что уже проскакивало там, в аудитории, в процессе разговора. Похожие слова он из раза в раз слышал от такой же религиозной матери, что соитие между двумя мужчинами – грязный и непотребный акт. А отец не уставал повторять, что настоящий мужчина может связать себя узами брака только с женщиной. Только с женщиной может строить сексуальные и романтические отношения, при этом именно в одновременной конфигурации, хотя это совершенно разные понятия. Только женщина может родить ребенка, чем даст возможность продолжения твоего рода, а значит, и полноценную семью. А остальное – просто дурь в голове, которую вовремя не выбили родители. Из Чонгука выбивали. Выбивали так, что сейчас, даже спустя столько лет, порой мозг взрывался от вспышек похабных картинок разбушевавшейся фантазии и голоса, что отскакивал от стенок черепушки.
- Свободным, - парнишка улыбнулся и заглянул Чонгуку за плечо, неосознанно прикусив губу. Чонгук осторожно проследил его движение и увидел неподалеку Чимина, который говорил с кем-то по телефону. Его изгибы, то, как он легко и непринужденно поправлял свои уложенные волосы пальцами, как блестели его губы, розовели щеки от эмоций, четко выделялись ягодицы в этих гребаных обтягивающих брюках, как каблуки цокали по плитке, когда он ходил из стороны в сторону.
Заметив странно сальный взгляд молодого парня в сторону коллеги, внутри Чонгука заклубилось что-то склизкое и противное, как слизняк, что при каждом поползновении оставлял за собой мокрый и серый след. Что-то сродни собственничеству захватило нутро. Ошпарило как кипятком, причиняя дикую боль, а потом тут же окатило ледяной водой, что сделало только хуже. И Чонгук не понимал этого чувства. Он не мог ревновать Чимина. Да ладно? К этому мальчишке? У которого молоко еще на губах не обсохло? Который только несколько часов как признал себя тем, кем раньше боялся? Неа. Да и потом, с какого хуя Чонгуку вообще ревновать?
«Ты ревнуешь не Чимина. Ты ревнуешь потому, что этот парень смог сделать то, чего ты никогда не сможешь»
И на этот раз Чонгук не был уверен, что совсем не согласен с блядским голосом в своей больной голове.
- Спасибо за информацию, Маркус. Вы здорово нам помогли, - сказал Чонгук, отвлекая внимание парня от разглядывания коллеги, и тот проморгался, протягивая руку для рукопожатия.
- Пустяки. Обращайтесь, если понадобится что-то еще, - приняв чужое, довольно сильное рукопожатие, парнишка улыбнулся снова и растворился в толпе студентов. 

- Узнал что-нибудь еще? – спросил Чимин, когда закончил разговор и подошел, наконец, к Чонгуку.
- Да, - прохрипел Чонгук. – Этого парня зовут Маркус. Он буквально сегодня расстался со своей девушкой, а еще он гей.
- Воу, откуда такие подробности? – удивился Чимин. – Он вот так просто взял тебе всё и выложил?
- Мы встретились еще вчера вечером, когда я выходил подышать. Он патрулировал территорию. Слово за слово.
- Ты уж извини, Чон, но ты не особенно смахиваешь на человека, с которым захочется откровенничать на такого рода темы, - Чимин хлопнул Чонгука по плечу и тут же поднял руки ладонями вверх в качестве знака примирения, когда Чонгук пронзил его злобным взглядом. – Я же заранее извинился.
Чонгук снова посмотрел в толпу, туда, где буквально недавно исчез парнишка.
- Может, ему просто не с кем было поговорить.
- Но почему именно ты? – Чимин почувствовал глубокое уважение к этому парню. Мало того, что он не побоялся примириться с самим собой и принять себя таким, какой он есть на самом деле, что в нынешнем мире было сделать ох как непросто. Так еще и не постеснялся завести разговор на такую щекотливую тему с суровым и явно не настроенным любезничать агентом органов правопорядка.
- Черт его знает, - едва слышно сказал Чонгук. Хотя в глубине, где-то очень-очень далеко ответ уже посадил зерно раздора. Чонгук знал почему, только признавать этого не хотел.
«Потому что он буквально недавно был таким же, как и ты сейчас»
«Только вот ключевое слово здесь «был», придурок»
- Всегда приятно чувствовать себя собой и не скрывать то, кто ты есть, - серьезно заявил Чимин. Чонгук хотел было что-то сказать. Как вдруг… 

- Агенты!
Прежде чем Чимин успел заметить какие-либо изменения в Чонгуке, а сам Чонгук чуть не стер зубы в порошок от того, насколько сильно пытался сейчас скрыть подкатывающую волну злости, позади них послышался голос сотрудницы администрации ДеДжоя, молоденькой шатенки испанского происхождения в строгом костюме, который, тем не менее, не скрывал всех достоинств женской фигуры в нужных местах, и в лаковых туфлях на высоченной шпильке. Когда Чонгук увидел ее впервые, то никак не мог взять в толк, как вообще она может ходить на таких зубочистках и не подворачивать ноги. Элена, конечно, тоже порой носила каблуки, но это было столь редким явлением и не такого вида, что Чонгук просто диву давался, когда время от времени видел представительниц женского пола… в этом. Он ничего не имел против, просто… неудобно же.
Но девушка направлялась к ним уверенным и быстрым шагом так, как Чонгук на пробежку в кроссовках выходил, и это было странно и любопытно одновременно.
- Мисс Романо, - Чимин галантно склонил голову, и на смуглых щеках девушки появился едва заметный румянец. То ли от приторно сладкого голоса Чимина, то ли от того, что он удосужился запомнить имя сотрудницы, с которой виделся то всего раз. Или и от того, и от другого сразу. Господи боже…
Но девушка тут же взяла себя в руки и на лице ее появился оттенок тревожности.
- К нам поступил звонок. На горячую линию, которую вы просили организовать для… - она осторожно огляделась по сторонам и прошептала: - преступника.
Вся игривость в момент исчезла с Чиминова лица, и он взял девушку под локоть, разворачивая в сторону кабинета, предварительно молча кивнув Чонгуку. Дважды повторять не пришлось. 

Все трое вошли в кабинет, и девушка тут же села за стол, защелкав наманикюренными длинными ногтями кислотно-розового – буквально вырви глаз – цвета по клавиатуре компьютера.
- Звонок записали? – спросил Чимин, наклоняясь ближе к девушке, заглядывая в экран, при этом буквально касаясь грудью ее плеча.
Чонгук закатил глаза. Даже в серьезном настрое Чимин неосознанно продолжал флиртовать. Интересно, это у него встроенная функция, или ее все-таки отключить можно?
- Разумеется, - ответила девушка, при этом не отодвинувшись от Чимина, - после вашего распоряжения все звонки записываются, но у нас нет такой техники, чтобы пропустить голос через фильтр и выявить чистоту. Только самые обычные технологии компьютерного отдела.
- Звонящий использовал программу по изменению голоса? – спросил Чонгук.
Девушка серьезно кивнула и щелкнула мышкой, проигрывая запись. Тут же послышался противный механический, заикающийся голос, на первый взгляд явно принадлежащий мужчине:
- Кар… эн, я дел… аю это для Кар… эн.
Короткое сообщение оборвалось так же резко, как и началось. Никаких угроз или требований, никаких пояснений или заявлений. Ничего.
- Это что еще за херня? – выругался Чонгук, совершенно забывая о правилах приличия, потому как голова готова была буквально лопнуть, как переспелый фрукт, что свалился на землю с дерева.
- Понятия не имею, - Чимин покачал головой и выпрямился, обращая все свое внимание на Чонгука. – Но чувствую, что ничем хорошим это не кончится. 

Музыкальная ассоциация к главе — The xx «Intro»

https://youtu.be/xMV6l2y67rk?si=RagwLq7bzzPCnQEi
Spotify: 

https://open.spotify.com/track/0bXpmJyHHYPk6QBFj25bYF?si=u7NL5XmUQ-mNYGm40-4KUw

Разбор лирики: В этот раз я выбрал музыкальную композицию без слов, а потому разбор лирики не делал. Но, если кто-то действительно слушает музыкальное сопровождение к главам, думаю, сразу поймет, почему я подобрал именно этот трек, и как именно он отражает внутреннее состояние персонажей и обстановки в целом.