Гера для Зевса. Часть 8

Пиздец.

Ёбаный пиздец.

Герасим даже к двери не мог подступиться: из-за блядских коробок. Все они были свалены в кучу; грудились друг на друге, полностью заслоняя дверь; парочка свалилась и лежала в пролёте между этажами. Ещё и соседка верещала:

— Это какой-то беспредел, Герасим Георгиевич! Чтоб в квартиру зайти, мне пришлось таскать ваши посылки! ОНИ ТЯЖЁЛЫЕ! Я спину надорвала! Если ждёте курьеров всяких, дома сидите и принимайте! Чего это я должна бегать и открывать дверь по сто раз незнакомцам?!

Он слушал причитания всё то время, что разгребал завалы, чтоб дверь открыть и затолкать всё это добро внутрь.

— Полина Владимировна, — сдерживая раздражение, пробормотал Герасим и глянул на неё.

Соседка тут же подобралась. На лице мелькнул испуг вперемешку со злостью, и она махнула на него обеими руками, мол, да хрен с тобой.

— На этот раз прощаю, так и быть, — буркнула и исчезла за дверью, качественно ею хлопнув.

Всё ж не произошло грёбаного сбоя в системе и внешка Геры всё ещё работала на ура: пугала, когда нужно. Всех, кроме пацана. Тот вообще ничего не страшился: боялся бы хоть каплю, не натворил бы дел, зная, что его ждёт, попадись он ему на глаза после.

Гера злобно дёрнул за дверь, отчего башня из коробок за ней полетела на пол, разлетевшись по углам.

Теперь нужно будет тащить всё внутрь. Или…

Герасим покачал головой. Хотел бы он написать плакат: «Кому надо — забирайте». Побоялся. Хрен знает, что этот ебанатик купил ему: вдруг там дилдак какой в стразах. Не хотелось бы, чтоб старик с третьего — Владимир Петрович — прибежал к нему, маша этой хуёвиной: «Что ты мне, Гера, подсунул?! Лиходей эдакий! Развратник!» Хуже будет только, если попадётся бабе Серафиме и та не поймёт, что это за хрень. Поставит на полку и будет показывать приобретение внукам: розовое, блестящее — ну а что?

Ещё хуже, если пацан всё подписал. Как сраные часы.

Достаёт Владимир Петрович футболку или майку, а там чёрным по белому: «Гере от Зевса. Чтоб согревало тебя холодными ночами» — или ещё какая-нибудь пошлятина. Герасиму аж поплохело, стоило представить лицо деда.

Сначала товар надобно осмотреть, а потом… можно раздарить или продать.

С этим решением подмышкой он начал затаскивать коробки внутрь. Некоторые и правда весили до хуя — пришлось буквально заталкивать внутрь одной рукой. Провозился Гера около часа — за это время пиво успело выветриться.

Трудом опохмелился.

В квартире создавалось впечатление, что он переезжает: весь коридор до самой спальни был заставлен коробками. Так оставлять это было нельзя, пусть у Геры были иные планы на вечер: он устал и планировал проваляться в обнимку с пультом и какой-нибудь хренотенью по тв.

Но что поделаешь — пиздюк придумал ему работу даже на время больничного. Вооружившись канцелярским ножом, он принялся вскрывать возможные товары для продажи. И удивился, когда достал приставку. Отложив игрушку в сторону, он вскрыл следующую коробку и извлёк на свет… крем для депиляции. Затем пару кило жареного зернового кофе — и гель для стирки «Ласка». Набор для чистки ушей, кухонные ножницы, наушники… вафельницу и следом — дрель-шуруповёрт; комплект постельного белья, точилку для ножей, секатор… Набор ароматических диффузоров, увлажнитель воздуха, масло… для… ногтей? Шпатель для герметика и капусторезку, карманный калькулятор и мини-принтер. Пилу, обезболивающий пластырь и джем «Махеевъ»; лосьон для тела, удобрение для растений, массажёр, рацию и ёмкость для масла. Из большой коробки Герасим вытащил пылесос, затем плазму, затем… электрическую мясорубку; и проектор-ночник, и снова джем — только клубничный. Сумку достал и мельницу для специй, паровой утюг и — из самой тяжёлой — гантели. Вытряхнул волейбольный мяч, маску для плавания, коврики для йоги — разных цветов — и складной, мать его, батут. Также в наличии были ракетки для настольного тенниса, куча протеиновых батончиков… эспандер. Мда. Когда Герасим извлёк самокат и поставил его, то понял, что не открыл ещё и четверти всего, что затащил внутрь.

Пацан будто скупил всё подряд. Это было странно и совсем не нормально… кто так делает, блядь?

Зачем ему всё это добро? Что с ним делать, кроме как перепродавать или дарить?

Он прошёл в самый конец свалки и остановился, глянув в зеркало — видок был задолбанный. Гера отвёл взгляд, вскрыл очередную коробку и достал простую верёвку. Отложил в сторону, вздохнув. Затем из следующей извлёк… ещё одну верёвку. Только чёрную.

Это что за хрень?.. Ему что, коврик вязать из этих ниток?

После в руках оказалась подушка. И простыня: странная какая-то — виниловая. Герасим задумчиво почесал макушку и отложил всё это в сторону, вскрыв небольшой конверт. Из плотной бумаги он извлёк два билета на вид. Купоны… на минет. «Скорая (м)оральная помощь»… мать её.

Сука.

Как знал, что пацан выкинет нечто эдакое.

Герасим сцепил зубы, отбросив бумажки, и с остервенением начал вскрывать остальные «подарки»: наручники, кляпы, ленты, зажимы, блядь, для сосков, расширитель рта, пояс верности, шлёпалка, анальная — вот же ж урод — пробка-расширитель. На ошейнике с поводком Герасим остановился и нервно прошёл в спальню.

Если пацан ещё и всё подряд из секции 18+ скупил, то он точно это не сможет продать. Как тут объяснишь, откуда всё это добро? С Тамарой решили поиграть? Ага. Герасим наличия одного дилдака в своём пространстве стеснялся, а этот пиздюк решил заложить ими дыру под ванной. Сейф бы лучше подарил — хотя бы было где пока держать эту хрень.

Сделав вдох и выдох, Герасим провёл рукой по ёжику туда и обратно, пытаясь унять тупое и совершенно лишнее волнение. Пацан словно потерпел крушение над его жизнью и влетел в неё на парашюте, приземлившись Герасиму на башку — и делай с этим что хочешь.

Всё потому, что тормозов у него не было. Это Гера страшился, что дед с третьего откроет конверт и возьмёт купон на минет; Герасим боялся, что придут к нему друзья и обнаружат горы пластиковых агрегатов в спальне… А пацан ничего не боялся. Что хуже — Герасима он тоже не боялся, и потому на него нельзя было повлиять. Ну, блядь, никак. Разве что переехать, бросить родителей, найти другую работу… Исчезнуть, чтоб ни адреса не знал, ни телефона, но и это на время, потому что, если пиздюку будет нужно — из-под земли достанет. Сменить имя Герасим не мог, как и стереть своё существование с лица земли, чтобы стать призраком. Всё дело было в ресурсах: судя по всему, их у пацана, как у дурака махорки.

Как ему с этим тягаться?

В кармане завибрировал телефон. Герасим даже не вздрогнул — лениво достал, смахнул блокировку и приложил к уху.

— Понравилось хоть что-нибудь? — тут же раздался голос по ту сторону.

Гера закрыл глаза и ничего не хотел отвечать.

Странно даже, что шкет не написывал ему с утра до вечера. И не названивал тоже.

— Зачем? — спустя паузу всё же захотелось спросить. — Что мне с этой хренью делать? Магазин открыть?

— Можешь выбросить, что не пригодится. Или не понравится.

Ага, просто взять и выбросить.

— В каком мире ты живёшь? — устало спросил Герасим. — Для тебя деньги родителей — фантики, что ли?

— Вообще-то, это мои деньги, — возразил тот.

Герасим фыркнул.

Показания меняются каждый день.

— Не веришь? — тут же просёк тот.

— Без разницы чьи. Ты сказал, что это брехня, но мне правда, — вкрадчиво протянул Герасим, — не нравятся такие люди, как ты.

И усмехнулся, поковыряв пальцем скол на телефоне.

— Почему? — будто бы действительно не понимал пацан.

— Когда вам наскучивают люди, вы их тоже на помойку выбрасываете, — ответил он и сбросил звонок.

Вот она главная проблема, почему Гера не собирался ничего менять. Потому для пацана он как чайник или самокат — подарок самому себе. Попользоваться чутка, пока интересно, пока ново, а затем дать отставку и купить капусторезку или тостер.

Может, для кого это и было смыслом жизни — потрахаться и разбежаться, — но Гере на хуй это не сдалось. Возможно, хотелось… интересно было — как это, — да и только. Всем бывает интересно узнать, какие ощущения от прыжка с парашютом, но не все прыгают.

Конечно, может, самый простой способ отвязаться от пацана — дать ему то, чего он хочет: раком встать, другими словами. Трахнет и отстанет. Пойдёт искать себе новую гору, которую можно было бы покорить. Вот только для Герасима это было дело принципа. Что бы там ни говорил пиздюк, но верёвки и кляп — это скорее бравада. Посмотрел бы он на то, как тот попытается связать его — Герасим лежать бревном не собирался. Если стереть гравировку, то можно продать часы — вот и деньги для выплат компенсаций за сломанную руку, нос, челюсть… На месте выберет, что ему сломать, когда пацан полезет на него.

В общем, суть в том, он надеялся, что если пиздюк не будет ерепениться, то продолжит Геру окучивать. Через неделю-месяц надоест ему ходить кругами и отвалится сам — сто процентов. Потому что угрозы не действовали, убивать его Герасим не собирался, естественно, — проблемы с законом ему не нужны. Хотелось бы сохранить свою жизнь такой, как она была: пусть малость унылой, но со своими мелкими бытовыми радостями. Поэтому… всё просто.

В армии Герасим терпел заебавших его вкрай — потерпит и тут.

Делов-то.