Хранитель цветка. Часть 8

— Куда собрался? — раздался за спиной знакомый голос прежде, чем Гарри успел спуститься с крыльца.

Он остановился, чуть повернул голову, встречаясь взглядом с мисс Блэк, стоящей в дверном проёме — та держалась за раму, будто решая, следовать ли за ним.

— В деревню, мисс Блэк, — пояснил Гарри. — Я должен встретить карету с багажом, как вы и хотели.

— Отлично. Я иду с тобой, — заявила мисс так, как будто это решение не подлежало обсуждению.

— Уверены, что это необходимо? — осторожно уточнил Гарри, но она уже сделала шаг вперёд, игнорируя его вопрос.

— Мне скучно сидеть в доме. И потом: я хочу убедиться, что ничего не пропало.

Гарри коротко кивнул, подавляя тяжёлый вздох. Её присутствие сулило больше хлопот, чем помощи, но спорить не имело смысла. Он направился к конюшням, где стоял уже запряжённый экипаж.

Мисс Блэк следовала за ним — её каблуки отчётливо стучали по камню. Когда они подошли, Гарри открыл дверцу экипажа, но не предложил ей сесть внутрь.

— Снаружи будет приятнее, мисс Блэк, — заметил он. — Дорога короткая, а виды на лес стоят того, чтобы ими полюбоваться.

Так прищурилась, явно оценивая его предложение, но после короткой паузы кивнула и села на боковое сиденье рядом с кучером. Гарри устроился рядом, не обращая внимания на её малость раздражённый вид.

— Лошадьми тоже ты занимаешь? — спросила она внезапно. 

— Нет. Конюх. 

Экипаж тронулся; колёса глухо заскрипели по гравию.

— Полагаю, как и повар, он предпочитает не привлекать к себе лишнего внимания, — заметила Беллатрикс с усмешкой. 

— Именно так.

Возможно, когда-нибудь она сама столкнётся с тенями на услужении у Тома, но Гарри не собирался представлять их лично: это также было хлопотно. Да и пугало обычных людей. 

Мисс Блэк фыркнула, но ничего не ответила. Молчание заполнило пространство, но Гарри время от времени бросал взгляды на Беллатрикс. Она сидела прямо, укутанная в плащ, пока её глаза настороженно следили за каждым движением леса, будто она ожидала, что оттуда что-то выскочит. В её позе ощущалась напряжённость, хотя она и старалась не подавать вида. Лес и правда не выглядел гостеприимным местом: тени от деревьев удлинялись, и даже свет зимнего солнца не мог прогнать их полностью.

— Лес странный, — вдруг произнесла она, разрывая тишину, ровно, но не без нотки тревоги. — Кажется, будто он… живёт.

Гарри не сразу ответил, глядя вперёд на заснеженную дорогу. Затем слегка повёл плечами, поправляя плащ.

— Лес защищает поместье, — сказал он после небольшой паузы. — И наоборот.

— Это какая-то очередная загадка? — мисс Блэк перевела взгляд на него. 

Гарри позволил себе лёгкую улыбку.

— Факт, мисс Блэк. Вы же заметили: здесь всё немного иначе.

Её растущее беспокойство было ощутимо, но он не спешил её успокаивать. Лес действительно мог производить такое впечатление — это было одним из способов Тома удерживать незваных гостей на расстоянии.

Беллатрикс вдруг слегка подалась вперёд, щурясь на что-то вдали.

— Там что-то было, — заявила она, махнув рукой в сторону.

Гарри проследил, но не увидел ничего, кроме тёмных стволов и снежных шапок на ветвях. 

— Всего лишь птица, — произнёс он безмятежно и, безусловно, солгал.

Мисс Блэк была недалека от правды: в лесу всегда «что-то» было.

Беллатрикс внезапно хмыкнула: 

— И что, ты даже не собираешься снова меня пугать?

— В этом больше нет необходимости.

— То есть ты признаёшь, что делал это намеренно? — её тон был одновременно упрекающим и весёлым.

 Гарри усмехнулся и ответил с нарочитой лёгкостью:

— Вы же просили, чтобы я был честен, мисс Блэк. Иногда страх — лучший способ удержать людей от ненужных вопросов.

— И всё же ты умудряешься избегать ответов, — протянула она, откидываясь назад. — Как и твой хозяин.

Гарри предпочёл промолчать, позволяя тишине вновь воцариться. Лошади продолжали тянуть экипаж вперёд — колёса скрипели по утрамбованному снегу. Гарри перевёл взгляд на дорогу, но мысли вернулись к разговору в оранжерее.

Обычно люди — даже самые самоуверенные — предпочитали избегать Тома. Его проблема, которую тот не видел таковой разумеется, была прямо противоположной Гарри: Гарри притягивал людей, а Том — наоборот. Если Гарри был тем, кто бежал, то в том, что касалось Тома,  люди  бежали от него. Им было неуютно в его обществе. Именно поэтому, когда они только познакомились, он постоянно пропадал — боялся его спугнуть. Что было забавно.

Мисс Блэк…

Вспомнилось, как она говорила о Томе в оранжерее: насмешливо и в то же время с вызовом. «Лишён страстей человеческих», — так она сказала. Ещё и эти дерзкие вопросы про личную жизнь… Столь откровенное любопытство выглядело даже странным со стороны «миледи». Или, возможно, Гарри совсем отстал от жизни: времена изменились. Нравы тоже.  

Гарри вздохнул.

В любом случае Беллатрикс не только не пыталась держаться на расстоянии, но и проявляла на удивление вызывающий интерес. Это озадачивало. Конечно, люди не сразу бежали от Тома — как и в его случае напряжение росло, пока страх не доводил их до безумия.

Он вспомнил Джинни Уизли. Рыжеволосая девушка с настойчивым взглядом, появившаяся в их жизни однажды дождливым вечером. Она пришла, дрожа от холода, с историей о сбежавшей лошади. Гарри не прогнал её, оставив на ночь. Том, разумеется, был против, но прислушался. Возможно, потому что она пришла не за ним. Что, впрочем, ничего не меняло.

Джинни была тихой, улыбчивой… доброй — по крайней мере, к нему. Её присутствие нарушило рутину, привнеся в неё лёгкость, которую Гарри не ощущал уже давно— ему было почти весело в обществе другого человека. 

Но это продолжалось недолго.

На третий день всё изменилось. Улыбка Джинни стала натянутой, а взгляд — тревожным.

— Здесь что-то есть, Гарри, — прошептала она однажды утром после бессонной ночи, вцепившись в его руку. — Я знаю. Я слышу. Это… это дьявол! 

Гарри понял, что её нужно отпустить, и попытался уговорить её уйти, но она отказалась покидать свою комнату. Попытки успокоить ни к чему не привели, кроме очередной истерики:  

— Он смотрит на меня, Гарри! Я вижу его глаза, когда закрываю свои. Дьявол… он хочет меня!

Таким было влияние Тома: невидимым, но пробирающим до костей — как ветер. И безусловно, не столь губительным, как его собственное. Люди чаще всего убегали, а затем открывали глаза, будто очнувшись от кошмара. И жили дальше. Конечно, порой их рассудок не в силах был вынести подобного бремени, но всё же они не становились цветами… 

Когда он попросил Тома покинуть поместье на день, чтобы позволить Джинни прийти в себя и уйти спокойно, тот выполнил просьбу, хотя и с видимым недовольством. Однако отсутствие Тома не принесло облегчения. Страх сменился другой эмоцией.

— Ты не такой, как он, — сказала она тем вечером, когда он подготовил для неё лошадь и сообщил, что ей пора покинуть поместье. Голос дрожал, но в нём сквозила странная убеждённость. — Ты можешь спасти меня. 

Она потянулась к нему, и Гарри ощутил её губы на своих; ощутил её дрожащее тело, которое пыталось найти спасение в нём. Это было как трясина, которая затягивает медленно, но неотвратимо. Он снял её с себя, понимая, что опоздал: его собственное проклятие успело сделать своё дело, спрятавшись за влиянием Тома. Если бы только он отослал её раньше; если бы заметил… если бы не был таким эгоистом, наслаждаясь её ненавязчивой компанией и звонким смехом. 

В ту ночь, когда крики стихли, в коридорах расстелился новый аромат  — насыщенный, тягучий, с лёгкой горечью, — а в оранжерее расцвёл новый цветок: лепестки окрасились в ярко-алый, как её волосы, а стебель обвили золотые нити. Гарри в траурном молчании нёс нового обитателя в оранжерею; Том тоже не сказал ни слова, когда застал его там, ухаживающим за… Джинни. Гарри мог бы не разубеждать мистера Блэка и позволить забрать её, но это стало бы роковой ошибкой — катастрофой. 

Теперь же, глядя на его дочь, сидящую в экипаже с её высоко поднятой головой и вызывающим взглядом, Гарри задавался вопросом: когда то же случится с ней?

 — Если хочешь о чём-то спросить, спрашивай, — внезапно произнесла она, переводя взгляд на него.

 — Господин вас не пугает?

 — Нет, почему же…  — начала мисс Блэк, и Гарри напрягся.  — Меня пугает только вероятность умереть со скуки, разгадывая, что за тайна кроется за очередными его словами. Тем не менее стоит учесть, что если он ведёт столь уединённый образ жизни, как ты утверждаешь, возможно он разучился общаться нормально.  

— Господин скорее предпочитает, чтобы люди сами приходили к правильным выводам.

Беллатрикс усмехнулась, откидываясь назад.

— Не кажется ли тебе, что загадки и тайны — это просто способ скрыть что-то простое? Что-то человеческое? Уязвимое? Может, добавить себе важности? 

У Гарри вырвался короткий смешок, но он не ответил сразу. Экипаж качнулся, и за поворотом стали видны первые дома деревни — низкие, почти сливающиеся с землёй из-за снежных сугробов. Тени людей мелькали у окон, и откуда-то доносился лай собак.

— Что ж, мисс Блэк: вы из тех людей, кто хочет увидеть человека, скрытого за тайной?— спросил Гарри вместо ответа. — Или вас больше привлекает сама тайна?

Беллатрикс изучающе прищурилась.

— А ты, Гарри? Ты тоже та ещё загадка, если подумать: смирный, услужливый, всегда рядом, но… — она сделала паузу. — Ты не боишься? Того, что я узнаю что-то, чего не должна?

Гарри задержал на ней взгляд чуть дольше, чем следовало.

— Если вы что-то узнаете, то только потому, что готовы, — ответил он сдержанно. 

На то и была надежда. 

— Порою тайны ведомы лишь тем, чьё сердце способно их вынести.

— И снова в тебе проснулся поэт, — снисходительно хмыкнула мисс Блэк. — Однако ты, без сомнения, прав: куда увлекательнее разгадывать саму загадку, нежели проникаться её создателем.

Экипаж замедлил ход, въезжая в деревню. Жители встретили их настороженными взглядами из-под низко надвинутых шляп и платков. Гарри ловко спрыгнул на землю и обошёл карету, чтобы подать руку Беллатрикс, но та уже стояла на земле, кутаясь в плащ. 

— И где мои вещи? — спросила она, обводя взглядом почти пустую деревню.

— Возможно, экипаж задерживается из-за снегопада за южным склоном, — заметил Гарри.. 

Беллатрикс раздражённо вздохнула. 

— Значит, будем мерзнуть здесь, пока она не прибудет?

— Вовсе нет, — Гарри кивнул в сторону здания с едва читаемой вывеской. — Там подают напитки — могу ли я предложить вам отведать что-нибудь, дабы согреться?

Беллатрикс на мгновение задумалась, глядя на таверну, и Гарри понимал причину заминки. Та выглядела не слишком презентабельно: низкий дом с покосившейся крышей, закопчёнными окнами и дверью, которая держалась на честном слове.

Она хмыкнула.

— Ладно. Надеюсь лишь, что чай там подают достойный.

Гарри чуть замешкался у двери, пропуская Беллатрикс вперёд. Её горделивая осанка и уверенная поступь бросались в глаза, будто она была не гостьей, а полноправной хозяйкой этого места. Гарри же двигался следом, как тень, уже зная, какие взгляды их ждут за порогом.

Тепло таверны тут же окутало их: густой запах трав, жареного мяса и влажного дерева смешивался с приглушёнными голосами. Но как только они вошли, разговоры стихли; несколько мужчин за грубо сколоченными столами уставились на них, и тишина стала почти осязаемой.

— Глянь, это ж мальчонка из того самого дома, — прозвучало шёпотом, но достаточно громко, чтобы Гарри услышал.

Он не обернулся. Знал, что так будет. Всегда было так. Ему не нужно было видеть, чтобы почувствовать, как эти слова прокатились волной по залу, пробудив в людях смесь настороженности, страха и… любопытства.

Мисс Блэк небрежно опустилась за ближайший стол в углу; устроилась за ближайшим столом в самом углу; едва слышный стук её каблуков по деревянному полу, казалось, прорезал вязкую тишину зала. Она явно упивалась произведённым эффектом, принимая на свой счёт, что вызвало у Гарри лёгкую усмешку.

Он подошёл к стойке, ощущая на себе застывшие взгляды. Хозяин таверны едва заметно кивнул, продолжая протирать кружку.

— Ну и чё это ты тут делаешь, Гарри? — спросил он настороженно, глядя поверх стойки. — Опять сбежал из… дома?

Гарри удержался от вздоха. Почему-то здесь всегда думали, что если он появлялся, то только потому, что ему удалось сбежать.

— Можно и так сказать, — не стал он никого разубеждать. — Чай нужен. Глинтвейн. И место, чтобы согреться.

Трактирщик прищурился, бросил быстрый взгляд в сторону Беллатрикс и склонился.

— А это кто? Зазноба-то твоя? — спросил он с ухмылкой, но достаточно громко, чтобы остальные услышали.

— Гостья поместья, — коротко ответил Гарри.

— Поместья… — протянул тот так, будто это слово было чем-то несъедобным. — Ладно. Чай так чай. Глинтвейн так глинтвейн. 

Когда Гарри вернулся к столу, он поставил перед Беллатрикс простую глиняную чашку с чаем, а перед собой — кружку с глинтвейном. Мисс Блэк приподняла бровь, скользнула взглядом по скромной посуде и поднесла чашку к губам.

— И это всё? — спросила она, едва пригубив напиток.. — Чай? И ни крошки пирога, например?

Гарри уже собирался встать, как она усмехнулась:

— Всего лишь шутка, Гарри.

Затем сделала ещё глоток.

— Терпимо, — вынесла вердикт.

Но взгляд её вдруг задержался на группе мужчин за дальним столом.

— Они знают тебя, — тихо сказала Беллатрикс. 

Гарри посмотрел на неё, но промолчал.

— Я угадала? — продолжила она, чуть склоняя голову. — Ты ведь… тоже что-то вроде местной легенды? Или им просто нравится шептаться о юноше из дома, который пугает их до икоты даже издалека?

— Они знают, где я живу, — ответил Гарри, отводя взгляд к окну. — И им этого достаточно.

А Гарри хватает мозгов не проводить в деревне больше двух часов. Тогда ничего не меняется: ни для этих бедолаг, ни для него самого.

Он сделал глоток глинтвейна, чувствуя, как тепло разливается внутри: острое — пряное. 

— «Достаточно» — интересный выбор слов, — пробормотала мисс Блэк, лениво обводя взглядом таверну.

— Они предпочитают обсуждать то, что им понятно. Страх — это понятно.

— Страх, — повторила она, пробуя это слово на вкус. — Но страх чего? Тебя? Мистера Риддла? Или… всего, что окружает дом?

Её тон был насмешливым, но за ним Гарри и уловил другое: любопытство или, может, даже каплю восхищения.

— Всё сразу, — ответил Гарри. — Но это не имеет значения: они живут своей жизнью, мы — своей.

Мисс Блэк хмыкнула, чуть наклонилась вперёд и опёрлась локтем на стол.

— Мне кажется, тебе удобно, — сказала она. — Быть частью чего-то, что все боятся понять. Или… я ошибаюсь?

— Я не часть, — возразил Гарри мягко. — Я лишь служу. А страхи людей — это их собственное дело.

Мисс Блэк сделала глоток чая; её взгляд скользнул по комнате, но вскоре вернулся к нему.

— Странный ты, Гарри, — произнесла она со смешком. — Но знаешь, это даже… очаровательно.

Он ничего не ответил — лишь повёл плечами, пытаясь стряхнуть её слова. Гарри не хотелось быть «очаровательным» ни для кого. Поэтому он сосредоточился на чужом лице, вглядываясь в поисках признаков надвигающейся хвори, но видел лишь всё то же настойчивое любопытство. 

— Я тебя смутила? — прошептала она, театрально расширив глаза.

— Нет, мисс Блэк, — покачал Гарри головой. 

— Тогда почему ты выглядишь так, будто только что проглотил лимон?

— Вам показалось, — невозмутимо парировал он. — Хотя, признаюсь, вы умеете задавать неудобные вопросы.

— Разумеется, умею, — откликнулась Беллатрикс, торжественно поднимая чашку и делая ещё глоток. — Это моя страсть: выводить всех из равновесия. Если ты вдруг забыл, я — Блэк. И, как говорила маменька, это у нас врождённое.

Гарри не стал бы даже спорить. 

Он на мгновение задержал на ней взгляд, но не успел ничего добавить, потому что что-то за окном привлекло её внимание.

— Карета, — произнесла Беллатрикс с удовлетворением. — Наконец-то.

Гарри повернулся. 

Сквозь мутное стекло была видна четвёрка запряжённых лошадей, медленно приближающаяся к площади.

— Можете остаться здесь, мисс Блэк, пока я занимаюсь вашим багажом, —  сказал Гарри, поднимаясь.  

— Как же, — фыркнула она, поправляя плащ и вставая. — Я не для того сюда ехала, чтобы отсиживаться в сторонке.

Возражения явно не принимались, и Гарри оставалось только последовать за ней. 

Снег хрустел под их шагами, а её плащ развевался, как знамя, когда она подошла к кучеру. Гарри, как всегда, следовал в нескольких шагах позади, слыша, как её голос взвился с первых слов:

— Что за задержка? — не дала она кучеру времени даже на приветствие. — Вы должны были быть здесь к двум, а сейчас уже полтретьего!

Кучер, крупный мужчина с простоватым, но честным лицом, снял шляпу и, словно в извинении, опустил её перед собой.

— Простите, миледи, — произнёс он устало. —  Снегопад задержал нас на перевале. Путь был тяжёлым. Но вот… — он торопливо вытащил из кармана сложенный конверт. — Письмо от вашего отца. Просил передать.

Беллатрикс выхватила конверт из его рук, даже не глядя на него, и вместо того чтобы вскрыть, взглянула на карету.

— Надеюсь, всё на месте, — бросила она, не скрывая раздражения.

— Всё, что было погружено, миледи, — уверенно кивнул кучер. — Я лично проверил.

Гарри подошёл ближе и заглянул внутрь — было сложно остаться невозмутимым, когда в глубине души он содрогнулся: там обнаружился настоящий склад. Сундуки, коробки, чемоданы — всё громоздилось друг на друге, будто мисс Блэк решила перевезти половину дома.

— Слишком много, — пробормотал он себе под нос, но тут же услышал её голос за спиной:

— Ну что стоишь? Будь так любезен, начинай носить. 

Гарри вздохнул, снял перчатки и потянулся за первым сундуком.

Тяжёлый. Очень тяжёлый… Камни? Или гардероб на все сезоны?

Краем глаза он заметил, как Беллатрикс убирает письмо, даже не взглянув на его содержимое, а затем вновь подходит.

Он поднял следующий сундук, ощущая, как от холода начали деревенеть пальцы, и унес тот к экипажу.

— Что, слишком тяжело? — уточнила Беллатрикс, наблюдая.

Насмешка или… беспокойство? 

Гарри так и не понял.

— Всё нормально, мисс Блэк, — ответил он, нагружая себя.

— Помоги ему, — раздался приказ за спиной.

И носильщиков стало двое.

 Гарри едва успел отнести следующий сундук к экипажу, как заметил, что к Беллатрикс приближается согнутая старуха — староста. Хрупкая фигура казалась ещё меньше под тяжестью потёртой шали; голос — хриплый, но ясный — донёсся до него ещё до того, как он успел разглядеть лицо.

— Что вы имеете в виду? — донёсся голос Беллатрикс.

— Ну, из поместья ведь, — продолжила староста. — А там-то… оно людей меняет. Странно мне, что ты — это ты, девка. Всё ещё.

Гарри, делая вид, что занят разгрузкой, насторожился, уловив что-то знакомое в интонациях старухи.

— Не понимаю, что вы пытаетесь мне сказать, — возразила мисс Блэк.

— Говорю, что чудо! — воскликнула старуха. — Оно ведь к каждому своё. Вон те, кто там побывал… возвращались ли? А ты — глядите — стоишь, как ничего и не было.

Беллатрикс вздёрнула подбородок.

— Что за вздор, —  заявила она. — Запугивать людей — видимо,  излюбленная потеха местных…

Старуха прижала руки к груди, сделав шаг назад.

— Не пугаю, — пробормотала она. — Я ж… молюсь. За тебя, девка. Молюсь, чтоб ты осталась собою… подольше.

Не дожидаясь ответа, староста развернулась и направилась прочь. Да так быстро, словно боялась, что её остановят. Беллатрикс проводила старуху взглядом, потом повернулась к Гарри, когда тот как раз вытягивал сундук.  

— И что ж это было? 

Гарри пожал плечами, возвращаясь к работе, и сдержанно ответил:

— Деревенские, мисс Блэк, любят рассказывать сказки… и свято в них верить.

— И не они одни, — хмыкнула она. 

                                                                       ***

Гарри сидел в тёплой воде, наблюдая, как тонкий слой пара стелется над поверхностью. Волосы прилипли ко лбу, а горячая вода мягко снимала напряжение с плеч, накопившееся за день. Он закрыл глаза, стараясь ни о чём не думать, но воспоминания о прошедшем дне упорно возвращались.

Во время ужина мисс Блэк снова не смогла удержаться от вопросов.

— И где же мистер Риддл? — бросила она, глядя на него поверх бокала. — Неужели он не только почти не завтракает, не обедает, но ещё и не ужинает?

Стоя в стороне, Гарри ответил как обычно: вежливо, спокойно, но таким тоном, который, он надеялся, закроет тему.

— Господин ужинает, когда считает нужным, мисс Блэк. Сегодня он занят.

Беллатрикс прищурилась, изучая его, а затем резко сменила тему, переключив внимание на какое-то блюдо перед собой. И вопросы, и её пребывание в доме словно задержались в воздухе надолго после окончания ужина.

Немного погодя голос — раздражённый и полный возмущения — донёсся до него из оранжереи. Обрывки фраз, которые он уловил, никак не вязались с образом утончённой леди. 

— Глупое растение! Дрянь ты зелёная! Как тебя вообще поливать? Носик до нелепости короток, словно мне назло!

Гарри сначала решил не вмешиваться, ведь все необходимые распоряжение насчёт растений у неё были, но когда к её словам добавилось что-то, похожее на шум падающих и, несомненно, бьющихся горшков, понял, что тянул с этим напрасно. 

Похоже, несмотря на всех предупреждения, мисс Блэк не привыкла следовать чьим-то указаниям, а может, попросту невнимательно слушала его.

Когда Гарри подошёл к двери, её возмущение достигло пика:

— Как можно было напридумывать столько чёртовых правил для треклятых растений?! 

Открыв дверь, он увидел её: волосы растрепаны, лейка в руке, а перед ней — шипастреллиум серебристый, которое шипел в ответ на её приближение. На полу валялся разбитый горшок. Пустой.

— Всё в порядке, мисс Блэк? — спросил Гарри, стараясь не усугубить ситуацию.

Беллатрикс обернулась, наградив его взглядом, полным раздражения.

— Конечно, в порядке!  — огрызнулась она, ставя лейку так, что вода плеснула на пол. — Просто скажи мне, почему эти чёртовы растения не могут вести себя как растения?!

Гарри перевёл взгляд на шипастреллиум, который скручивал свои листья, явно обидевшись. Он подошёл ближе, стараясь не вспугнуть её, и пояснил очевидное:

— Потому что это они необычные — им нужно время… и терпение.

Беллатрикс фыркнула:

— Уверена, у тебя его предостаточно. А у меня… — Она вздохнула. — Похоже, придётся привыкать, не так ли?

Гарри опустился на колени рядом с разбитым горшком и начал собирать самые крупные осколки. Беллатрикс, стоя над ним, молчала.  Даже растения, казалось, притихли, будто чувствовали перемену в атмосфере.

— Не все растения будут вас слушаться сразу, — между делом сказал он, стараясь смягчить тон. — Некоторым нужно больше времени, чтобы привыкнуть. Как и людям.

И покосился на неё. Беллактрикс хмыкнула, склонив голову набок. Её губы скривились в усмешке.

— Это ты сейчас про меня или про них? —  спросила она, указывая на мглистую змеевку, которая пошевелила листьями, будто откликаясь на её голос.

Гарри задумался, прежде чем ответить:

— Может быть, про вас обоих, мисс Блэк.

Она рассмеялась — неожиданно легко и искренне, — и этот момент застал его врасплох. Как будто её смех был отблеском чего-то настоящего, но это ощущение исчезло так же быстро, как появилось.

— А теперь что? — продолжила она, с вызовом глядя на него. —  Будешь стоять и наблюдать, как я уничтожаю ещё пару ваших «сокровищ»?

Гарри ничего не ответил. Вместо этого забрал у неё лейку и подошёл к шипастреллиуму. Он снова показал, как держать её под правильным углом, чтобы вода стекала медленно, избегая попадания на цветки, что и заставляло растение так реагировать — ему было больно. Беллатрикс стояла рядом и будто бы даже внимательно следила. По крайней мере, в её глаза мелькнула тень понимания — ничего сложного в задании не было.

— Если это ещё и ядовитое… — пробормотала она у серцелиста, когда Гарри принялся за цветок. — Почему мистер Риддл вообще держит это здесь?

Гарри чуть улыбнулся. Разумеется, говорить ей, что от Тома ничего не зависит, он не стал. Дал простой ответ:

— Потому что они красивые.

Мисс Блэк фыркнула.

— А я полагала, что в его глазах ценители красоты — люди поверхностные. 

— И тем не менее всё имеет свою ценность. Даже то, что кажется бесполезным или опасным.

Вспоминая это сейчас, в тишине ванной комнаты, Гарри задумался: он пытался объяснить это ей или самому себе? Беллатрикс Блэк была полной противоположностью Джинни Уизли, но в её словах и действиях было что-то… настораживающее. Она с лёгкостью бросала вызов всему, что казалось ей непонятным, но как долго она сможет продержаться?

Гарри открыл глаза и встретился с взглядом Тома. Вздрогнул. Тот сидел на краю ванной — его фигура была едва различима в приглушённом свете свечей, но всё же чётко выделялась на фоне пара.

— Пришёл пожелать мне доброй ночи?

— Пришёл спросить, долго ли ты будешь здесь сидеть, — почти лениво пояснил Том.

Обманчивое впечатление.

Гарри привычно поднял руку и провёл ею по влажным волосам, отводя взгляд.

— Если ты здесь, значит, это что-то важное. Или захотелось поговорить? — спросил он, покосившись.

Том сдвинулся с места, и его рука легко скользнула по кромке ванной. Он был слишком близко, что всегда нарушало хрупкое равновесие, которое Гарри старался поддерживать.

— Беллатрикс, — коротко произнёс Том, словно имени было достаточно, чтобы объяснить всё. — Раз мне не позволено следить за ней, надеюсь, ты сам этим занимаешься.

— Пока всё нормально. Она… — Гарри осёкся, подбирая слова, — любопытна.

Том мрачно усмехнулся. 

— Любопытна? Она ведь буквально разносит оранжерею, а ты называешь это «любопытством»? Временами твоё терпение кажется мне почти бесчеловечным. 

— Она всего лишь разбила пару пустых горшков. Пока.

— Пока, — повторил Том с лёгким нажимом. — Возможно. Но ты сам знаешь, как легко «пока» превращается в «уже поздно».

— Пока, — снова произнёс Гарри, усмехнувшись, — ей интересен только ты. Поразительно, да?

— Она лукавит.

— Даже когда тебя нет рядом?

Том приподнял бровь, и Гарри, предвосхищая вопрос, добавил:

— Спрашивала про твои нужды.

— Нужды? — он выглядел озадаченным, что даже позабавило.

— Физиологические потребности.

— О… она заметила, что я почти ничего не съел.

— Увы, она имела в виду не это. Её вопрос нёс иной смысл: посещаешь ли ты бордель, раз живёшь как отшельник.

Том смотрел на него с минуту, а затем сипло рассмеялся. 

— Что ж, кажется, я всё понял: она безумна. 

Гарри тоже улыбнулся, но всё же отвёл взгляд.

— Безумна или же не боится задавать неуместные вопросы, — поправил он спокойно. — Хотя порой это одно и то же.

Смех стал тише, взгляд смягчился, но в глазах Тома всё ещё мерцал интерес. Он слегка отклонился, опираясь на край ванны.

— Ты ведь не ответил ей? — уточнил он не без насмешки.

— Конечно нет, — Гарри чуть нахмурился. — Лишь заметил, что её интерес не пристал для леди.

— А она что?

— Напомнила мне, что Блэк и неподобающее — её второе имя.

— Ты мог бы ответить ей… — Том задумался, слегка склонив голову, — что моё уединение позволяет мне сосредоточиться на куда более важных вещах, чем мимолётные удовольствия.

— Вероятно, ей это показалось бы ещё более загадочным и вопросы бы продолжились.

— Тогда стоило ответить правду.

— И какую же?

Опасный вопрос вырвался у Гарри. Он понимал, что лучше было промолчать, но слова уже повисли в воздухе.

Том склонился ближе, заслоняя мягкий свет свечей — его тень лёгким покровом скользнула по прозрачной поверхности. Ладонь уверенно опустилась в воду, чуть коснулась запястья Гарри — прикосновение было настойчивым и тягучим, словно изучающим. Пальцы скользнули вверх, вдоль предплечья, замедляясь у локтя, прежде чем продолжить путь к плечу. Гарри задержал дыхание. Кожа будто отзывалась на это прикосновение едва уловимым трепетом, и взгляд застыл на размытом, будто искажённом отражении Тома в воде: линии лица казались зыбкими, а голос — низкий, хрипловатый — звучал прямо у уха, обволакивая, как шелковая петля.

Гарри напрягся, повёл плечом, но не отстранился. А ладонь Тома задержалась на месте, затем медленно, едва касаясь, скользнула вдоль ключиц. Его охватила дрожь… озноб, пока Тома продолжал: 

Гарри поднял глаза, и их взгляды встретились. Сближение — медленное, но непреодолимое. Гарри мог ощутить его дыхание — тёплое, неровное, обжигающее кожу. В груди стало волнительно — стало тесно. Том продолжил, и его голос опустился до шёпота, почти касающегося губ Гарри:

Мгновение, и Гарри знал, что губы столкнутся с губами… сольются в поцелуе, которого требовало всё его существо, словно последнего в мире глотка воды. Мгновение, и Гарри скользнул назад, позволив себе уйти под воду, очнуться — не поддаться искушению. Холодная тишина обняла его, приглушив всё: звуки, ощущения, даже воспоминания о том, что только что произошло. Когда он вынырнул, Тома уже в комнате не было — лишь его тень скользила вдоль стены, пока не исчезла, скользнув в прореху двери.