Хранитель цветка. Часть 4

Лес густел с каждой минутой, словно намеренно пытаясь задержать её. Тропа, то мелькавшая под ногами, то исчезавшая, теперь была едва заметна. Ветви деревьев, обледенелые и чёрные, тянулись костлявыми пальцами, пока хруст льда под сапогами напоминал Беллатрикс треск сухих костей.

Прошло, должно быть, уже два часа. Ноги наливались свинцом, плечи ныли от усталости, а голод напоминал о себе неприятным урчанием. Плащ не защищал от пронизывающего ветра, что хлестал лицо, обжигал кожу и проникал под одежду. Беллатрикс выругалась себе под нос, злясь на всё: на лес, на лошадь, на себя.

«Глупо было оставлять её, — мелькнула мысль. — Завтра придётся снова проходить этот путь, да ещё искать кого-то, чтобы доставить вещи в это проклятое место».

Но сильнее всего злили слова того странного юноши: они упорно звучали в голове, словно шёпот, который невозможно заглушить.

— Волки, мертвецы, деревья, — пробормотала она с усмешкой. — Какая чушь.

Она остановилась на мгновение, чтобы перевести дыхание. Руки окоченели, ноги дрожали, а воздух казался тяжёлым, густым — словно насыщенным чем-то невидимым.

И тут, наконец, она увидела его.

Поместье.

Великий силуэт, выступающий из-за деревьев, возвышался перед ней, как тёмная крепость, окружённая стеной из железных прутьев. Лунный свет, едва пробивавшийся сквозь облака, подчеркивал узоры колючих ветвей, вьющихся по-змеиному вокруг забора.

Беллатрикс подошла ближе. 

Ожидания не оправдались: никто её не встречал.

Огромные кованые створки с изящным орнаментом преграждали путь, а массивный замок выглядел почти издевательски — гнев, раздражение и накопившаяся за дорогу усталость грозили вырваться наружу, превратившись во взрывоопасную смесь.

— Ну что ж, вот я и здесь! — выкрикнула она в пустоту, и голос эхом отразился от стен. — Покажитесь же, хозяева этого дома! Или у вас не хватает смелости встретить гостя?

Лес ответил тишиной. Даже завывания ветра, казалось, стихли, чтобы не нарушить этот чудной момент. Беллатрикс, стиснув зубы, подошла ближе и ударила кулаком по железным воротам — холод обжёг кожу.

— Эй! — крикнула она снова. — Неужели вы оставите меня здесь стоять всю ночь?

Ворота оставались неподвижными. Беллатрикс стиснула зубы.

— Отлично, — пробормотала она, отступив на шаг. 

Но прежде чем смогла придумать, как преодолеть препятствие, в глубине поместья замерцал свет. Едва заметный, словно отблеск далёкой свечи, он усилился, освещая один из оконных проёмов. Беллатрикс замерла. Странное чувство — смесь облегчения и тревоги — защекотало в груди. Но свет исчез так же внезапно, как и появился, а затем… затем ворота с громким скрипом начали медленно открываться. Сами.

— Ну, наконец-то, — прошептала она, расправляя плечи.

Прижимая плащ ближе к телу, она сделала первый шаг внутрь, не обращая внимания на холодный металлический скрип, что, казалось, насмешливо провожал её.

Лес остался позади, уступив место поместью, чья зловещая тишина была куда тяжелее. Когда Беллатрикс подошла ближе, её взгляд упал на мраморные статуи, украшавшие вход: изысканные и покрытые тонкими трещинами времени. Их лица, наверное казавшиеся некогда живыми, теперь застыли в выражении безмолвной укоризны — эмоции без адресата. Впрочем, весь фасад выглядел сколь отчуждённым, столь же запущенным. 

Добравшись до массивной двери с замысловатой резьбой, Беллатрикс на мгновение остановилась. Линии образовывали переплетение тонких ветвей, среди которых были скрыты изображения цветов. Лепестки выглядели надломленными, а стебли — изогнутыми так, будто из земли их вырвали вместе с корнями. Между этими необычными узорами угадывались человеческие черты — полуразмытые, как растворенные в древесине, с гримасами и пустыми глазницами. 

На самой вершине была вырезана фигура другого цветка, из лепестков которого тянулись тонкие корни, переходящие в извивающихся змей Они словно пронизывали всё полотно, доходя до самых краёв двери, будто связывали её с чем-то неведомым: тенью, смутно напоминающую человеческий силуэт. 

Беллатрикс невольно провела рукой по узору; шероховатая поверхность под пальцами показалась холоднее, чем она ожидала. 

Она выдохнула, пытаясь собраться с мыслями, выпрямилась и постучала — звук отозвался гулким эхом, затихающим где-то в глубине дома. И дверь начала открываться с мерзким скрипом, словно её тянули невидимые руки. Беллатрикс прищурилась, пытаясь разглядеть, кто это сделал, но единственным сопровождающим была тьма.

Порог был преодолён, и дверь за её спиной с громким хлопком закрылась, заставив вздрогнуть. Линия света исчезла, но в тот же миг вдоль длинного коридора одна за другой вспыхнули свечи, освещая высокий потолок и стены, покрытые тёмными деревянными панелями. Пол под ногами был выложен мозаикой, которая некогда могла бы вызвать восторг, но теперь казалась выцветшей и потертой.

Роскошь смешивалась с заброшенностью. 

Огромные портреты в золотых рамах висели вдоль стен — краски поблекли, а лица, изображённые на холстах, были мрачными и, казалось, с недоверием следили за каждым её шагом. Тяжёлые бархатные портьеры, обрамлявшие окна, висели неподвижно; холод здесь был иной — он исходил от стен, будто само поместье жадно впитывало любое тепло, оказавшееся внутри.

Где-то в глубине послышался звук, похожий на вздох. Беллатрикс напряглась, инстинктивно сжав руки в кулаки, но заставила себя сделать ещё несколько шагов вперёд. Сердце бешено колотилось. 

— Здесь кто-нибудь есть? — спросила она громко, стараясь скрыть в голосе тревогу.

Слова эхом разнеслись по дому, словно тот повторял их шёпотом снова и снова. Половицы под ногами приглушённо скрипнули — царившая тишина чудилась нерушимой. И Беллатрикс поёжилась. 

Её взгляд скользнул по изысканным шкафам и комодам вдоль стен: столь же искусно вырезаны, как и дверь, — уж она могла оценить, — но покрыты слоем пыли.  На одном из них лежала пара подсвечников, брошенных, как показалось, в спешке — замёрзшие восковые потёки застыли. 

«Этот дом…» — подумала Беллатрикс, оглядываясь вокруг. Слово, которое вертелось на языке, было простым, но точным: «Неправильный». В таких домах должна была царить размеренная жизнь: смех за ужином, мерное тиканье часов в гостиной, лёгкий аромат свежесрезанных цветов в вазах. Здесь же было всё иначе: ни жизни, ни уюта, ни тепла.

Перед большим зеркалом в массивной раме она невольно остановилась. Её отражение выглядело странным: искажённым. Цвета были приглушёнными, а линии — размытыми, как будто оно показывало не её, а тень, стоящую за спиной. Она быстро отвела взгляд; по спине пробежал холодок.

— Пусто, — пробормотала, и голос дрогнул. — Или… не совсем.

Белла заставила себя идти дальше, игнорируя растущее ощущение неправильности и тревоги. Её взгляд задержался на картине, висевшей на противоположной стене. Это был пейзаж сада, залитого светом заката. На первый взгляд картина казалась обычной, но линия горизонта плавала, ветви деревьев напоминали вытянутые руки, а в центре, едва различимая, стояла фигура.

Беллатрикс подошла ближе, пытаясь разглядеть черты лица. Но стоило ей сделать шаг, как тень исчезла, будто её никогда и не было.

— Чёрт тебя побери, Беллатрикс, — пробормотала она сквозь зубы. — Это просто дом. Обычный старый дом.

Где, видимо, нет ни одного слуги. Что шло вразрез с её намерением послать за лошадью и небольшим саквояжем — если тот ещё не стащили.  

Она сглотнула, ощущая сухость во рту. Мысль о том, как глупо было отправляться сюда одной, мелькнула в голове, но вслух она бы этого никогда не признала.

— Найди хозяина, узнай, где тебя поселят, и забудь о том, как этот дом заставляет тебя чувствовать, — шагая, сказала Беллатрикс себе, стараясь вернуть решимость.

 Шаги эхом отдавались в пустых коридорах, когда внезапно за спиной послышался едва различимый шорох. Беллатрикс резко обернулась — сердце пропустило удар, — но ничего не увидела.

— Разумеется, — пробормотала она. — Если здесь и есть слуги, то их умение скрываться затмевает даже искусство призраков.

И тут, на пересечении коридоров, появился юноша. Тот самый. Беллатрикс замерла на мгновение, прищурив глаза. Одежда на нём была той же: льняная рубаха, сейчас немного приспущенная у шеи, брюки и старые сапоги. В руках он держал свёрток с хворостом — тоже только что вернулся? — а волосы, словно наспех поправленные, выглядели так же, как в лесу.

— Ты! — выпалила она, облегчённо выдыхая. Напряжение, накопившееся в пути, выплеснулось мгновенно. — Служка!

Юноша остановился, подняв взгляд. На лице промелькнуло что-то вроде удивления.

— Служка? — переспросил он, приподняв брови.

— Да, служка, — раздражённо повторила Беллатрикс, отбросив плащ на плечо. — Почему ты не встретил меня у ворот? Это что, новая мода — оставлять гостей стоять на холоде?

Юноша шагнул ближе. Лицо оставалось спокойным, но в глазах впервые появился блеск, похожий на веселье.

— Моя вина, — тихо произнёс он. — Я не знал, что хозяин ожидает столь важного гостя.

Беллатрикс фыркнула.

— Очевидно, что знал: я ещё в лесу сказала, куда направляюсь, — сухо ответила она. — И я обязательно сообщу ему, что ты мне не помог.

— Возможно, — мягко согласился он. — Но вы ведь не сказали, что прибудете так скоро. Мне не хватило времени подготовиться.

Беллатрикс скрестила руки на груди, пристально разглядывая его.

 — Поставить цветы у порога? Расстелить ковёр? Или разжечь камин? Видимо, слишком сложно, — с сарказмом заключила она.

Сначала в лесу мозги пудрил сказками, теперь ещё и издевается. 

— Не только, — ответил чудик, бросив на неё взгляд. — Позвольте показать вам вашу комнату, миледи. Конечно, если вас устроит служка в роли провожатого.

Он отступил на шаг и сделал жест в сторону одного из коридоров. Беллатрикс подняла подбородок, глядя на него с подозрением.

— Ну, раз уж ты наконец вспомнил о своих обязанностях… Веди.

Юноша плавно повернулся и направился вперёд, держа свёрток с хворостом в руках. Беллатрикс ускорила шаг, чтобы не отстать.

— Как твоё имя? — спросила она вскользь.

— Гарри, — ответил он, не оборачиваясь. — А ваше?

Беллатрикс прищурилась.

— Думаю, тебе стоит обращаться ко мне «миледи», — произнесла она, но затем добавила: — Беллатрикс. Но можешь звать просто мисс Блэк. 

— Мисс Блэк, — повторил он. — Отличный выбор для столь смелой особы.

— Льстец, — бросила она, смягчившись.

Они продолжали идти, пока коридоры становились всё уже, стены — мрачнее, а свечи, горящие вдоль них, отбрасывали длинные танцующие тени. И всё это время Беллатрикс не могла избавиться от ощущения, что в походке и манерах слуги было что-то необычное — слишком спокойное, слишком уверенное.

— Скажи, Гарри, у вас тут всегда так тихо? — спросила она, пытаясь скрыть нервозность.

— Не всегда, — ответил он мирно. — Тишина — лишь один из голосов этого дома.

Она хмыкнула.

— Слуга с душой поэта, — пробормотала, но его слова заставили её задуматься.

Гарри остановился у одной из дверей, переложил охапку хвороста в одну руку, а другой сделал приглашающий жест.

— Ваша комната, мисс Блэк, — произнёс он, приподняв голову. — Надеюсь, вы найдёте её удобной.

Беллатрикс оглядела дверь, затем слугу, чьё лицо оставалось спокойным, хотя в глазах всё ещё плескалось что-то весёлое — далекое от той печали, которую она заметила в лесу.

— Найду, если уж ты потрудился её обустроить, — бросила она, проходя мимо него.

Беллатрикс толкнула дверь, и та со скрипом поддалась. Внутри было… неожиданно просто. Мало места; стены, едва скрытые потускневшими тканями. В углу стояла деревянная кровать с жёстким на вид выглядывающим матрасом и простым покрывалом. Небольшой стол с потертым краем и одинокая свеча, уже наполовину сгоревшая, дополняли убранство. В другом углу притулился старый сундук с железными вставками, а на стене висела зеркальная рама, но само зеркало покрывали трещины — словно кто-то разбил то в порыве ярости. Или отчаяния, которое испытала Белла, увидев всё это.

Она даже не попыталась скрыть недоумения, когда повернулся к Гарри.

— Ты шутишь? — спросила она холодно. — Это… комната для гостей?

Гарри чуть склонил голову, будто удивившись её реакции.

— Разумеется, мисс Блэк, — ответил он почти уныло. — Здесь тихо, тепло и есть всё необходимое для вашего отдыха.

Беллатрикс хмыкнула, разворачиваясь к комнате.

— Тепло? — повторила она, глядя на старый камин, в котором не было ни угля, ни поленьев. — Что-то я этого тепла не ощущаю.

— Я могу разжечь огонь, — предложил он, делая шаг вперёд. — Или, если вам неудобно, попросить… кого-нибудь другого.

— Да уж. Не утруждайся, — отрезала она, осматривая кровать, которая выглядела так, будто не знала новых простыней уже несколько лет.

Белла села на край, ощутив, как матрас прогнулся под её весом. Это было далеко от привычных перин, но она не собиралась показывать, насколько её раздражает подобная перемена.

— Что ж, Гарри, — сказала она, поднимая подбородок. — Я приму это как временное неудобство. Уверена, хозяин сможет предложить мне что-то… более достойное.

Гарри склонил голову, словно соглашаясь, но ничего не сказал.

— Могу ли я чем-то ещё помочь? — спросил он.

Беллатрикс кивнула в сторону камина.

— Я передумала. Всё же принеси дрова: одним хворостом тут не управишься. 

Гарри слегка улыбнулся, развернулся и вышел, оставив её наедине с мыслями.  

— Гостеприимство, — пробормотала она с сарказмом, проходясь пальцами по старому столу, стоящему впритык, с которого поднялось облачко пыли. — Ещё хуже, чем сказки слуги.

Она встала и подошла к треснувшему зеркалу, глядя на своё отражение. Линии лица казались чужеродными в облачении комнаты, но взгляд оставался прежним: упрямым.

— Всё хорошо, — сказала она себе. — Я справлюсь.

Скрип двери вернул её к реальности. Гарри возвратился с охапкой дров, которые уложил у камина. Он начал аккуратно раскладывать их, готовясь разжечь огонь.

Беллатрикс наблюдала за ним, прислонившись к столу.

— А ты быстро, — бросила она, но уже чувствовала внутри каплю довольства, пусть и не смогла сдержаться: — Надеюсь, огонь здесь будет теплее, чем приём.

Гарри лишь улыбнулся краем губ и, взявшись за кресало, разжёг огонь. Тонкие языки пламени начали жадно лизать сухие поленья, наполняя комнату мягким, едва ощутимым теплом.

— Теперь немного лучше, — кивнула Белла, выпрямляясь. —  Я оставила лошадь в лесу. Там же и саквояж — отправь за ними кого-нибудь.

— Боюсь, здесь некому разделить мои обязанности, мисс Блэк, — заявил слуга и снова улыбнулся. 

Беллатрикс нахмурилась, вспомнив его слова о возможности позвать кого-то для помощи с камином.

— Что ж, тогда тебе придётся самому, — произнесла она с нажимом. — И не заставляй меня просить дважды.

Гарри слегка поклонился, но этот жест был полон… насмешки?

— Конечно. Лошадь и саквояж будут доставлены в целости и сохранности, — ответил он, поднимаясь. — А вы пока наслаждайтесь теплом.

Беллатрикс проводила его взглядом, но ничего не сказала. Едва дверь за ним закрылась, она вернулась к камину и стремительно протянула руки к пламени. Тепло, хоть и слабое, наконец проникло в замёрзшие пальцы.

«Ещё немного, и слуга начнёт командовать мной», — почему-то мелькнула мысль, но вместо раздражения принесла что-то близкое к облегчению. В этом… затхлом месте он казался на удивление живым, что успокаивало, какими бы ни были его манеры. 

Она едва успела согреться, когда дверь снова открылась, и Гарри вошёл, держа её саквояж.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Беллатрикс, хмурясь.

Слуга молча поставил саквояж на стол, затем вопросительно взглянул на неё:

—  Я обнаружил вашу лошадь у ворот. Видимо, она последовала за вами.

— Это невозможно. Я её привязала. Да и она упрямая, как камень, — если я её оставила, она бы не сдвинулась с места.

Гарри лишь слегка пожал плечами.

— Возможно, она передумала. У животных свои тайны, — отозвался он с лёгкой улыбкой, словно говорил о самом обыденном.

Передумала?

Что ж… могла. Кобыла была своенравной, но умной — отец так и говорил, когда купил её для Беллы.

Она бросила взгляд на саквояж, затем на Гарри. 

— Отлично, — проговорила она, кидая плащ на спинку стула. — А теперь займись постелью.

— Постелью? — переспросил он с тенью удивления на лице.

Беллатрикс вздохнула.

— Да, постель, — подтвердила она с укором. — Я не собираюсь спать на этом… чем бы это ни было. Найди нормальные простыни и перестели её.

Гарри, казалось, задумался на мгновение, затем кивнул. 

— Как пожелаете, мисс Блэк, — произнёс он с той самой иронией, что начала порядком раздражать её.

И направился к кровати, осматривая её так, будто это была сложная головоломка.

Беллатрикс прищурилась, наблюдая за ним.

— Надеюсь, ты не собираешься встряхнуть покрывало и сделать вид, что всё готово, — добавила она недовольно.

Гарри, уже начавший снимать то, обернулся и произнёс со слабой улыбкой:

— Конечно, нет. Для такой гостьи, как вы, я найду лучшее из имеющегося.

Он ловко свернул простыни, которые явно видели лучшие времена, и вышел из комнаты.  Беллатрикс проводила его взглядом, раздумывая, почему в его движениях было столько ненавязчивой уверенности — не того услужливого подобострастия, которого она ожидала. Как и в словах: словно он говорил что-то, чего она не могла понять.

Она вновь повернулась к камину, чувствуя, как раздражение и усталость вновь дают о себе знать. Её взгляд скользнул по комнате. Ещё немного — и она точно бы попросила проводить её в другое более прилично обставленное место.

Когда Гарри вернулся, в руках он держал аккуратно сложенные простыни и тонкое покрывало.

— Простите за ожидание, — произнёс он спокойно, развернув ткань и приступая к работе. — Надеюсь, эти подойдут.

Беллатрикс ничего не ответила, но продолжала наблюдать за его движениями. Они были удивительно точными и даже изящными — не резкими, как у большинства слуг дома, но с какой-то ненавязчивой грацией. Она хмыкнула про себя, едва уловив мысль, которую не сразу решилась сформулировать: «Для простого слуги он слишком хорош».

Профиль в тусклом свете камина казался выточенным из мрамора: резкие скулы, прямая линия носа и взгляд — всегда немного отстранённый, но проницательный. Беллатрикс поймала себя на очередной мысли, что он мог бы выглядеть уместно не в тени этого поместья, а на балу или в собственных покоях — не служа, а принимая гостей. Возможно, когда подойдёт срок её проживания здесь, можно попробовать переманить его. 

Беллатрикс заставила себя отвести взгляд, скрывая внутреннюю неловкость. 

— Надеюсь, ты осознаёшь, что никакие твои старания не смогут заставить меня отказаться от намерения сменить комнату, — сказала она резко, чтобы избавиться от странных мыслей.

Гарри покосился на неё, и губы вновь изогнулись в едва заметной улыбке — слишком короткой, чтобы её можно было как-то истолковать.

— Конечно, мисс Блэк, — ответил он тихо, возвращаясь к своему занятию. — Но я сделаю всё, чтобы эта ночь была для вас чуть более комфортной.

 Беллатрикс выждала ещё мгновение, прежде чем нарушить затянувшуюся тишину. Она подбоченилась, пытаясь вернуть себе потерянное чувство контроля.

— Хорошо, — начала она, скользнув взглядом по комнате, — а теперь объясни, где тут можно принять ванну или хотя бы умыться. Или это тоже считается роскошью? 

Гарри закончил поправлять покрывало и медленно выпрямился.  

— Ванная комната находится в другом крыле, — пояснил он. — Но я могу подготовить её, как только вы будете готовы.

— Как мило, — с сарказмом отозвалась Беллатрикс. — Надеюсь, она не настолько… "уютная", как спальня.

— Уверяю вас, мисс Блэк, ванная полностью пригодна для использования, — сказал он, склонив голову. — Хотите, чтобы я подготовил её прямо сейчас?

— Нет, — отмахнулась она. — Чуть позже.

Она на мгновение замолчала, осматриваясь, словно в поисках чего-то ещё, что ускользало от неё. И, вспомнив, добавила:

— В этом доме хотя бы кормят гостей?

Гарри снова улыбнулся краем губ; взгляд будто бы потеплел.

— Разумеется, мисс Блэк. Ужин для вас уже готов — когда будете готовы, я провожу вас в обеденный зал.

Беллатрикс хмыкнула, повернувшись к камину и протянув руки к пламени.

— Пожалуй, первая хорошая новость за весь день, — сказала она, не оборачиваясь. — Хотя не буду удивлена, если мне подадут холодный суп и чёрствый хлеб. Но раз ты был так любезен — проводи. Я проголодалась, как волк. 

Белла старалась уязвить его, намекнув на глупые россказни, которыми он её пичкал, но слуга, сохраняя невозмутимость, чуть склонил голову.

— Прошу за мной, — отозвался он мягко.

Дальше открыл дверь и остановился, ожидая, пока она выйдет первой. Беллатрикс на мгновение замялась, но тут же, расправив плечи, прошла мимо, стараясь не показать, как ей неуютно в этом доме.

Коридоры вновь поглотили их. Узкие, с высокими потолками, они множились каждый раз. Шаги Гарри были почти беззвучными, а вот её каблуки гулко отбивали ритм.

— Интересно, — разорвала она молчание, — хозяин дома тоже решил остаться в тени?

Гарри, не замедляя шаг, обернулся через плечо; удивительные глаза блеснули в полумраке, что жидкое пламя.

— Господин скоро вернётся, — пояснил он. — Он предпочитает не торопиться в том, что касается дел.

Беллатрикс слегка нахмурилась, поднимая подбородок.

 — Надеюсь, он знает, что я не из тех, кого можно заставить ждать до бесконечности, — бросила она с вызовом.

Гарри не ответил, продолжая идти вперёд. Вскоре они остановились перед массивной дверью с изысканной резьбой, разглядеть которую не было возможности: Гарри открыл её и шагнул в сторону, пропуская Беллатрикс.

— Обеденный зал, мисс Блэк, — сообщил он.

Белла вошла и тут же замедлила шаг. Огромный стол из тёмного дерева занимал центр комнаты. На нём горели подсвечники, отражаясь в полированных поверхностях. Стены почему-то пустовали: ни одной-единственной картины; над головой свисала массивная люстра, чьи свечи отбрасывали тёплый свет, но не дарили уюта.

— Хотя бы не голодно, — пробормотала Беллатрикс, подходя ближе.

Большое серебряное блюдо с жареным фазаном, украшенным веточками розмарина, занимало центральное место; рядом стояли тарелки с тушёными овощами, выложенными слоями; чёрный хлеб с твёрдой корочкой и на вид мягкой мякотью лежал на деревянной дощечке, а вино — тёмно-рубиновое — сверкало в графине.

Беллатрикс прошла вдоль стола, скользнув пальцами по холодной поверхности. Её взгляд остановился на блюде с пастой, свернутой в изящные гнёзда и щедро посыпанной пармезаном. Ещё одно блюдо привлекло её внимание: пирог с мясом и грибами, из-под золотистой корочки которого доносился аппетитный аромат.

Она замерла напротив стула, но вместо того чтобы сесть, повернулась к Гарри.

— Подача впечатляет, — сказала она, сдержанно кивнув. — И кто же здесь готовит? Тоже ты?

Гарри, стоявший в тени у двери, будто предвосхитил вопрос.

— Нет, мисс Блэк, — ответил он без запинки. — В доме есть повар. Как и полагается.

Беллатрикс прищурилась, оценивающе глядя на него.

— И он тоже предпочитает оставаться в тени, — заключила она чуть насмешливо. 

 — Можно сказать и так, — подтвердил Гарри. — Его работа — говорить через свои блюда, а не словами.

— Очень таинственно, — протянула она, присаживаясь, и пробежалась взглядом по тарелкам. — Хотелось бы верить, что его талант не ограничивается одним только искусством молчания.

Гарри не ответил, а лишь наполнил бокал вином — ни единой капли мимо — и протянул ей салфетку, словно приглашая начать трапезу.

Беллатрикс развернула ту и положила на колени, изучая блюда перед собой. Её взгляд то и дело возвращался к стоявшему чуть в стороне слуге. Он был словно тень, готовая раствориться в любой момент.

— Ты намерен стоять там всю ночь? — уточнила она, приподнимая брови.

Гарри чуть качнул головой, и уголки губ дрогнули в улыбке.

— Моё место здесь, мисс Блэк, — вежливо пояснил он. — Чтобы убедиться, что вам ничего не понадобится.

— Ерунда, — отмахнулась она, сделав небольшой глоток. — Я одна за этим столом. Это не просто нелепо, это… скучно. Садись.

На этот раз в его глазах мелькнуло искреннее удивление.

— Сесть с гостьей? — переспросил он, будто не расслышал.

— Именно, — твёрдо подтвердила Беллатрикс, указав на ближайший стул. — Не думаю, что ты придерживаешься поста, чтобы голодать при таком застолье. Да и если хозяин не узнает, думаю, он не станет тебя за это наказывать. Я буду молчать, а ты?

Гарри замер на мгновение, явно обдумывая сказанное, а затем тихо вздохнул, словно смирившись с неизбежным. Он подошёл к столу, опустил свёрток салфетки и сел — движения были по-прежнему безукоризненно выдержанными.

Беллатрикс подумала, что не мешало бы узнать, где он обучался — отец наверняка оценил бы такую рекомендацию.

— Вы удивляете меня, мисс Блэк, — произнёс он мягко, пока Беллатрикс отрезала себе кусочек фазана.

— Я всегда удивляю, — бросила она с улыбкой, едва коснувшись вилкой мяса. — А теперь, Гарри, расскажи мне: если хозяин поместья настоял на моём приезде, почему он не считает нужным встречать гостей?

Гарри взял бокал с водой, но не сделал ни глотка — только посмотрел на поверхность жидкости, будто она могла дать ему ответ.

— Господин считает, что каждый должен пройти свой путь самостоятельно, — наконец произнёс он. — В том числе и к его столу.

— Звучит напыщенно, — заметила она. 

— Возможно, — Гарри медленно покачал головой. — Но в этом его величие: он видит мир иначе, чем все мы.

Беллатрикс хмыкнула, поднеся бокал к губам.

— И что же он видит? — спросила она, прищурившись. — Явно не правила приличия, раз оставляет своих гостей одних.

— Господин не верит в правила, — ответил Гарри, и его взгляд снова остановился на ней. — Для него они лишь условности, которыми можно пренебречь. Ему интереснее узнать, как человек поведёт себя, если оставить его без предписаний и наставлений. Без… ограничений.

Беллатрикс приподняла бровь, отложив вилку.

— И как же я должна была повести себя, раз уж он этим так «интересуется»?

— Как вам угодно, — пожал плечами Гарри. — Он верит, что истинная природа человека проявляется, когда он предоставлен самому себе.

— Истинная природа, — повторила Беллатрикс, с легкой усмешкой. — Значит, он ждёт, что я превращусь в дикарку, бродящую по его коридорам в поисках еды?

Гарри хмыкнул, но быстро вернул себе серьёзное выражение.

— Возможно, он ждал чего-то другого, — мягко произнёс он. — Может быть, испытания вашей воли.

— Воли? —  переспросила она, чуть подавшись вперёд. — Ты говоришь так, будто он какой-то философ. Или… интриган.

— Он может быть и тем и другим, мисс Блэк, — уклончиво ответил слуга. —  Всё зависит от того, кого вы хотите в нём увидеть.

Беллатрикс задержала на нём взгляд, изучая лицо.

— А что видишь ты? — спросила она после паузы. — Кто он для тебя?

Гарри на миг будто бы задержал дыхание, затем тихо ответил:

— Он — мой господин, и это всё, что имеет значение.

— То есть он хорошо обращается со слугами? — уточнила она. 

— Как и любой истинный господин, он знает, как держать порядок, — произнёс слуга с едва уловимой иронией. — Но «хорошее обращение» — понятие относительное, не так ли?

Беллатрикс напряглась.

— Хочешь сказать, что он не совсем… добр к вам? — поинтересовалась она, пытаясь понять хоть что-нибудь по выражению чужого лица.

Гарри встретил её взгляд, не отводя глаз, но его ответ показался ей осторожным:

— В этом доме важны другие качества: вера, преданность… и способность понимать правила игры.

— И что же это за правила такие? 

Гарри задумался на мгновение, словно решая, стоит ли отвечать.

— Он уважает силу. Но не только физическую — силу ума, духа, характера, — сказал тот тихо, но твёрдо. — Если вы сможете доказать свою, то, возможно, этого будет достаточно.

Достаточно для чего?

Беллатрикс нахмурилась, откинувшись на спинку стула.

—  Это звучит как испытание, — заметила она. — И кто он вообще такой, чтобы испытывать меня?

Гарри улыбнулся краем губ, но в его взгляде снова мелькнуло то же странное выражение — смесь печали и трепета.

— Вы сами узнаете это, мисс Блэк, — произнёс он спокойно. — Когда он сочтёт нужным.

Беллатрикс замолчала; пальцы слегка постукивали по краю стола, а взгляд задержался на свечах.

— Что ж, — наконец сказала она. — Увидим, кто из нас кого испытает.

Гарри склонил голову, как бы соглашаясь, и поднялся, так и не притронувшись к блюдам. 

— Если вы не против, мисс Блэк, я позволю вам насладиться ужином в одиночестве. А после отведу вас обратно в ваши покои.

«Слишком громкое слово для той комнатушки», — подумала Белла. Надежда встретить хозяина и потребовать, чтобы её проводили в более уютные комнаты, таяла с каждой прошедшей секундой. Возможно, завтра.

Она взяла бокал, постучав ногтем по ножке; задержалась взглядом на Гарри, а затем вздохнула.

— Что ж, не буду тебя удерживать. Можешь идти.

Гарри поклонился, и тень укрыла его лицо.

— Если вам что-то понадобится, мисс Блэк, — сказал он, делая шаг назад, — просто позовите. Здесь вас всегда услышат.

Вот уж радость.

 Она скривилась, чего слуга уже не видел: развернулся и вышел из комнаты. Дверь за ним закрылась тихо, словно подчёркивая пустоту, которая вдруг накрыла обеденный зал.

Беллатрикс снова посмотрела на стол, на приготовленные блюда и сверкающие подсвечники. Всё казалось театральным: как декорация, предназначенная не для уюта, а для того, чтобы она чувствовала себя гостьей — не более. Она хмыкнула, поставила бокал на стол и снова взялась за нож и вилку.