Укушенный бешеным псом умирает🖤Глава 65. Beast

Добро пожаловать в заключительную часть работы.

Трек к главе Defending Jacob Theme Extended Version Ólafur Arnalds

ЯМ https://music.yandex.ru/album/15612080/track/83110274

Тяжёлые шаги эхом отдавались в тишине больничного коридора. Утренние часы только начинались, и посетителей не было. Медперсонал ещё не успел сменить ночное дежурство на утреннее.

Приглушённый свет освещал только центр коридора, который вёл к широкой одинокой двери в конце. У этой двери стоял хмурый мужчина, но, увидев Альбуса, он отошёл в сторону.

Альбус остановился перед дверью в палату и постучал в косяк. Получив приглашение войти, он осторожно открыл дверь. Колёсико звонко загремело в неясных звуках некогда прекрасной музыки. Перед ним открылась просторная палата. В ней стояло несколько ваз с цветами, большинство из которых уже отцвели и начали склоняться под тяжестью бутонов. Лепестки пожухли и из ярко-красных превратились в коричневые.

В палате стоял лишь тихий шелест. Игла граммофона бесцельно скользила по грампластинке, а приглушённый и надтреснутый голос исполнительницы повторял небольшой отрывок снова и снова.

Рука подняла тонарм, прерывая соприкосновение иглы с виниловой пластинкой. Звук исчез, и теперь всё отчётливее становился сигнал участившегося пульса.

В углу палаты стояло кресло для посетителей. Альбус замер над ним, рассматривая его, и ощущал на своей спине чей-то внимательный взгляд.

— Ты пришёл, — раздался позади скрипучий голос, словно его обладатель уже давно не говорил. Альбус прикрыл глаза и с трудом вздохнул.

Медленно обернувшись, он увидел человека, лежавшего на больничной кровати. Спинка кровати была удобно приподнята, а белоснежная больничная рубашка напоминала о чистоте и порядке. Катетер капельницы был направлен в сухую вену на руке. Серебряные волосы были в беспорядке, что отличалось от газетных снимков, которые он видел раньше. На той выставке Альбус так ни разу не посмотрел ему в глаза, опасаясь его реакции.

Сейчас же этот прямой взгляд был болезненным. Склера покраснела, словно в ней лопнули капилляры. Один глаз был чёрным, как уголёк, а второй — мёртвым и не живым. Белый, как свет в конце пути, он не вселял никакой надежды и спасения. Кожа на щеках посерела, а сами они впали. Белые усики почти начали скрывать бескровные губы, а щетина, которую он так не любил, украсила подбородок. Альбус помнил, какой на ощупь была кожа его лица, ведь когда-то давно Геллерт всегда просил Альбуса помогать ему брить первые волоски, ненавидя их.

Под больничной рубашкой скрывался аппарат, который поблёскивал голубым светом. Электроды, словно щупальца, охватывали область сердца, располагаясь на грудной клетке.

Геллерт, заметив пристальный взгляд Альбуса, улыбнулся и, подняв руку, обвёл себя:

— Теперь я выгляжу не так привлекательно, не правда ли?

— Тебе не нужно моё мнение, — хрипло прошептал Альбус. Эти слова были первыми, которые он должен был произнести.

Лицо Геллерта исказилось, словно он получил пощёчину, но он быстро справился с эмоциями. Указывая на кресло позади Альбуса, он предложил:

— Присаживайся.

— Я не надолго, — так же тихо ответил Альбус и, с трудом оторвав взгляд, отошёл к окну. Серые тучи, оставшиеся после ночи, ещё не успели рассеяться, и сейчас было слишком темно.

— Тогда зачем ты пришёл? Чтобы посмотреть на меня? — раздался скрипучий голос, вызывая мурашки на спине.

— Мне сообщили, что у тебя был ещё один приступ, — Альбус не поворачивался, продолжая изучать парковку под окнами. Чтобы хоть как-то занять себя, он начал считать количество цветов автомобилей.

Тихий смех отвлёк его.

— И ты, конечно, испытываешь муки совести, что сам довёл меня до такого состояния? — с трудом произнёс Геллерт. Альбус повернулся, потому что пульс из динамиков снова участился, а линия на мониторе вышла за красную зону. — Да, я много думал и успел сопоставить все факты. Очень жаль, что мисс Розье лишь притворялась. А я так привык не ждать подлости от женщин.

— Наконец-то ты сможешь начать их ценить, — приподнял брови Альбус. — Потеряв всех.

— У тебя хоть дрогнула рука, когда ты отравил меня? — внимательный взгляд прошёлся от носков туфель до самых глаз Альбуса.

— Это была идея мисс Розье, — мягко ответил Альбус. — Её защита для побега. Я лишь одобрил.

Геллерт с хриплым смехом откинулся на спинку кровати. В уголках его глаз выступили слёзы, и он осторожно стёр их кончиком пальца.

— Браво, я не ожидал от неё такого, как и от тебя. Что теперь? Ты ждёшь от меня чистосердечного признания?

— Нет, — честно ответил Альбус, прислонившись спиной к стене. Его руки дрожали от повышенного пульса, и он скрестил их на груди. — Ты не способен на это.

Ответом ему был молчаливый и слегка насмешливый взгляд Геллерта. Альбус переступил с ноги на ногу, набирая в лёгкие побольше воздуха. У них может не быть другого разговора.

— Я бы никогда не смирился с этой стороной тебя, — тихо сказал он. — Я сожалею, что победила именно эта тёмная сторона. Ведь я видел светлую и решил, что она и есть весь ты.

Геллерт снова рассмеялся, на этот раз хрипло и надрывно. Его рука указывала на фальшивый белый глаз.

— Но ты видишь, что моя белая сторона искусственна. Я никогда не стал бы таким, каким ты хотел меня видеть. Я же показал тебе, каким могу быть. С твоим сыном.

Альбус с трудом подавил желание скрипнуть зубами. Геллерт же с жадностью наблюдал за его реакцией, словно утопающий, который ловит каждый глоток свежего воздуха.

— Я должен признаться тебе, что не проводил тест. Как только появилась возможность, я сразу же избавился от улик. Но это не изменило моего мнения о Криденсе. Он был чудовищем, которого ты приютил у себя на груди.

— Но ты ещё ни разу не назвал чудовищем меня, — прищурил глаза Геллерт. — Неужели ты не уверен?

Он ждал ответа с таким нетерпением, словно от этого зависела вся его жизнь. Альбус должен был дать ему этот ответ, чтобы поставить точку в этой истории раз и навсегда.

— Ты действительно чудовище, Геллерт, — тихо произнёс он, подходя ближе к кровати. Каждый шаг сопровождался стуком каблуков, а дыхание обоих остановилось. В палате слышался лишь бешеный стук сердца или сразу обоих сердец. — Когда мы с тобой встретимся в следующий раз, я либо надену на тебя наручники, либо пристрелю тебя.

***

Утро нового дня прошло в тревоге. Гермиона так и не смогла нормально выспаться, лишь ненадолго задремав рядом с кроватью дочери. Внизу было подозрительно тихо, как будто все боялись нарушить безмолвие своими действиями. Сердце Гермионы стучало так громко, что, казалось, его звук слышен на весь дом.

К полудню, когда все собрались на чай, Гермиону начала охватывать дрожь. Чувство, что нечто неминуемое вот-вот произойдёт, усилилось многократно. Ей казалось, что кожа горит, её лихорадило, а сердце билось в рваном ритме. Драко настойчиво предлагал ей успокоительное, но она боялась, что, когда что-то случится, она не сможет справиться с немощным телом.

Когда телефон в её кармане завибрировал, чего не было уже очень давно, она была готова и с облегчением выдохнула. Все, кто мог ей позвонить, были рядом, а значит, остался только один человек.

Знакомый набор цифр подтвердил её догадку.

— Слушаю, — произнесла она, мысленно поздравляя себя с тем, что голос не дрогнул. Хотя внутри неё скребли кошки.

— Добрый день, Миона. Не хочешь навестить меня? Я очень хочу увидеть тебя.

Она с явным презрением взглянула на свой телефон. Драко, услышав её возмущённый вздох, обернулся, безмолвно вопрошая.

— Нет, я не хочу видеть тебя, Геллерт, — с ядом прошипела она. — Ты так наивен, если думаешь, что я могла согласиться.

Драко жестом велел ей включить громкую связь. Все вокруг замерли. Куинни, которая собиралась наполнить чашки, так и застыла с чайником в руках. Гермиона чувствовала на себе несколько напряжённых взглядов. Её семья, заменившая ей кровную, молча наблюдала за происходящим.

Гермиона включила громкую связь и с отвращением бросила телефон на стол. Драко тут же склонился над ним.

— Не смей звонить моей жене и угрожать ей, — с яростью произнёс он.

В динамике раздался смех, за которым последовал кашель. Ветер завывал на той стороне, и был отчётливо слышен шум улицы. Кажется, он был не в больнице. Гермиона схватила Драко за плечо, но он и сам уже услышал, и его лицо приняло напряжённое выражение.

— А что если я скажу, что тебе придётся приехать, хочешь ты этого или нет? — снова раздался голос Геллерта, спокойный и ленивый, как будто он полностью контролировал ситуацию.

— Ты заставишь меня? — почти с улыбкой спросила Гермиона. Абсурдность происходящего начинала её забавлять, а уверенный голос Геллерта, у которого, казалось, не осталось никаких сомнений, вызывал ещё больше смеха.

Не в силах сдержаться, она начала смеяться, хрипло и на грани истерики. Зажав рот руками, она не могла остановиться. В наступившей тишине её смех звучал ужасно. Даже Геллерт молчал, ожидая, пока она успокоится. Драко порывисто обнял её, притягивая к себе. Смех сменился слезами, и она, успокоившись, всхлипнула на его груди.

Внезапно раздался громкий автомобильный гудок, и Гермиона мгновенно оторвалась от Драко, взглянув на телефон, экран которого успел погаснуть.

— Могу и заставить, — ответил он на её вопрос. — От твоего решения зависит, произойдёт ли большой бум или нет.

Её дыхание замерло в груди, и, казалось, даже сердце перестало биться. Вот оно, то, чего она так долго ждала. Катастрофа надвигалась на неё с неумолимой скоростью.

— Это блеф! — с гневом выплюнул Драко. — У тебя не осталось никого, и ты ничего не сможешь сделать.

— Я прошу тебя поверить мне. У тебя есть полчаса, чтобы добраться до меня. Иначе я устрою подрыв, о которым вы все будете очень сильно жалеть.

Драко, качая головой, со злобой смотрел на телефон.

— Где ты? — воскликнула Гермиона, лихорадочно пытаясь понять, куда они смогут успеть за столь короткое время.

— В доме моего отца. Я жду вас обоих. Чем меньше людей вы возьмёте с собой, тем лучше… — и звонок прервался без всякого прощания.

Гудки заставили её вздрогнуть, а затем стремительно вскочить с места. Она нежно поцеловала Лиру, которая, хоть и была бодра, но лежала в своей передвижной кроватке неподалёку, и бросилась к лестнице.

— Стой! — прорычал Драко. — Стой, где стоишь!

Она замерла на ступенях, бегло взглянув на него. Адреналин бушевал в её крови, а перед глазами всё расплывалось.

— Мы должны проверить, — твёрдо произнесла она, остановившись лишь на мгновение, чтобы посмотреть на него. — Я не прощу себе, если что-то случится.

Драко тихо выругался про себя и последовал за ней. Она переодевалась стремительно, выбрав самое удобное из того, что смогла найти в своём шкафу. Драко переодевался за ней, не отрывая взгляда от её пылающих глаз. Даже сейчас, в свете, заливающем его из окна, его фигура была безупречной. Гермиона быстро собрала волосы в хвост и выскочила за дверь. Спускаясь по лестнице, она отметила, что ни Блейза, ни Ястреба, ни Куинни, ни всех остальных охранников уже не было.

В оружейной она оделась быстро, и Драко последовал за ней. Куинни стояла рядом с Ястребом, который держал её за плечи. Судя по её яростному качанию головой, то, что он говорил ей, явно ей не нравилось.

— Пусть поедет с нами, — тронула Гермиона Ястреба за плечо, и тот взглянул на неё почти пугающе, но всё же подчинился. Куинни села рядом с ней на заднее сидение, Ястреб за руль, а Драко рядом с ним. За ними выехала вторая машина, в которой за рулём сидел Блейз.

Гермиона лишь прикрыла глаза, вспоминая утреннюю перепалку Драко и Блейза, когда тот узнал, какой ценой им досталась Мелисса, а его даже никто не подумал вызвать из деловой поездки Эдинбурга.

Ястреб игнорировал все предупреждающие знаки об ограничении скорости, и, вероятно, чуть позже они получат много уведомлений о штрафах или даже лишении прав. Гермиона же с тревогой почти поминутно проверяла свой телефон, чтобы узнать, сколько времени прошло. В глубине души она всё ещё надеялась, что это был просто блеф, и Геллерт решил немного поразвлечься, но, зная его, она понимала, что он захочет уйти красиво.

Когда впереди показались первые здания Гринвича, Ястреб ещё сильнее нажал на педаль газа, и автомобиль зарычал. Улицы были пустынны, и замеченный Гермионой издалека железный забор, увитый плющом, на который так напряжённо смотрел Ястреб, не заставлял сомневаться, что это то самое место. Рядом стоял красивый автомобиль, начищенный до зеркального блеска, который выглядел чудовищно лишним в этом тихом городке.

Гермиона остановила Куинни, схватив её за плечо. Куинни с удивлением взглянула на неё.

— Оставайся здесь и не высовывайся, — шепнула Гермиона. — Если что-то случится, ты должна позвонить Гарри и предупредить его. На случай, если вдруг…

Гермиона не договорила, что может произойти за «вдруг». Для всех это было ясно.

Драко возник рядом с ней, словно из тени, и быстро проверил её бронежилет. Его серебристые глаза были напряжены, а губы поджаты. Он заправил выбившуюся прядь за её ухо и наконец взглянул на неё.

— Не дай себя одурачить, — предупредил он и первым направился к железной калитке, которая раскачивалась на ветру.

Кто-то срезал зелёные стебли, которые закрывали проход, и сорвал жёлтую полицейскую ленту. Гермиона осторожно последовала за Драко, крепко сжимая в руке пистолет.

Перед ней раскинулась большая заросшая травой площадка, некогда бывшая лужайкой. Когда-то декоративный кустарник разросся и покрыл её своими ветвями. На краю участка росло старое раскидистое дерево, но она едва заметила его. Всё её внимание было сосредоточено на доме — старом, двухэтажном, с потрескавшейся синей краской и белыми колоннами, которые теперь пожелтели и посерели от времени.

Под покосившимся навесом, в окружении высохших лоз, на старых ступенях сидел человек, освещённый солнцем, которое, скрывшись за тучи, давало лишь рассеянный свет.

Драко взвёл курок, направляя пистолет на него. Геллерт усмехнулся и поднял руки вверх. Свободная рубашка на его груди распахнулась, и ей показалось, что она увидела синий огонёк, который мигал очень быстро. От его груди отходило скопление белых проводов, которые свободно обвивали его руки и заканчивались чем-то, похожим на рычаг, зажатый в кулаке.

— В этом нет необходимости. Я безоружен и не могу причинить вам вред, — громко, с чувством воскликнул он. Гермиона почувствовала, как Ястреб, который также держал на прицеле Геллерта, попытался отодвинуть её за свою фигуру. Блейз же обошёл вокруг, пытаясь обнаружить, кто ещё может находиться рядом с Геллертом.

— Что у тебя в руке? — крикнула она, потому что это беспокоило её больше всего. Драко быстро оглянулся на неё.

— Кое-что, — уклончиво ответил Геллерт, с трудом поднимаясь на ноги, опираясь на одну руку. Его туфли были, безусловно, очень дорогими, как и весь его вид. Волосы были зачёсаны вверх прядями, как он всегда любил. Но как бы он ни старался выглядеть лучше, Гермиона видела, как он на самом деле себя чувствует. Бисеринки пота на его лбу мерцали в свете солнца. Серая кожа обтянула кости его скул и челюсти, а свежий порез на подбородке она заметила даже отсюда. Очевидно, его руки дрожали, когда он пытался побриться.

Его шаг к ним был размеренным и свободным, когда он ступал по полукруглым, местами треснувшим гранитным плитам, которые когда-то были дорожкой к дому.

— Стой, где стоишь! — предупредил его Драко. Щелчок пистолета напугал Гермиону, и она вышла вперёд. Яростный взгляд Драко проследил за ней.

— Что у тебя в руке?! — игнорируя Драко, допытывалась она у Геллерта. Тот с улыбкой перевёл взгляд на неё. — И что у тебя на груди?

Только сейчас Геллерт опустил руки, рассматривая свой сжатый кулак, словно видел его впервые. Затем свободной рукой рванул свободную рубашку на своей груди в сторону. Оторванные пуговки проскакали по граниту и исчезли в высокой зелёной траве.

— Скажем так, сохранение моей жизни, — задумчиво и чуть приглушённо произнёс он. Геллерт покачнулся, и Гермиона едва не бросилась к нему, чтобы удержать. Что-то в его словах говорило о том, что он не лжёт ей.

Сердце в её груди бешено колотилось. Знакомая паника разливалась по венам, а руки, сжимавшие пистолет, снова начали колотиться. Сдержав дрожь, она снова обратилась к нему:

— Что это значит?

Геллерт с явным интересом и очарованно поглаживал датчик, который светился голубым огоньком. Все провода сходились к этому прибору.

— Этот холдер измеряет ритм моего сердца, — сказал он. — Бум случится, если моя жизнь оборвётся. А если кто-то попытается приблизиться ко мне ближе, чем я позволю, то я разожму руку, — он выставил руку вперёд, указывая на Гермиону, которая стояла всего в семи футах от него. Его пальцы угрожающе дрогнули, и Гермиона с трудом подавила крик. Улыбка Геллерта заставила её сердце забиться сильнее. — И тогда, уверяю вас, так же произойдёт настоящий бум.

— Хватит! — прервал его Драко, потянув Гермиону за руку и прижав к своей груди. — Чего ты хочешь? Где бомба?

Геллерт, казалось, не слышал его слов. Он улыбался своим мыслям и задумчиво покачал головой.

— Я тут подумал, что всё складывается как нельзя лучше… Раз вы забрали у меня миссис Райт, а она была прекрасной слушательницей, то я хочу, чтобы Миона выслушала меня. Я безобидный, честно, — с этими словами он обернулся вокруг своей оси, демонстрируя, что кроме свободной белой рубашки и простых брюк на нём нет ничего. Гермиона хищно осматривала его, понимая, что он не мог ничего припрятать. — А ты, Драко, сможешь всё исправить… Как тебе такой вариант: Миона остаётся со мной и просто поговорит со мной, а я дам тебе точную информацию о месте, где находится мой сюрприз, а также данные, как его обезвредить?

— Почему мы должны верить? — выпалила Гермиона. Она вцепилась свободной рукой в торс Драко, не желая отпускать его ни на мгновение. Мысль о том, что он может уехать, болью отозвалась в её сердце.

— Потому что у вас нет другого выбора, — сейчас Геллерт был похож на себя прежнего. Его глаза сузились, в единственном уцелевшем горел огонь предвкушения. — Иначе Евротоннель падёт под толщей воды Ла-Манша.

— Что… — только и смогла она выдавить из себя. В голове с бешеной скоростью проносились все разговоры о том, что Геллерт не мог разместить взрывчатку в Британии и, возможно, он и не делал этого. Рука Драко с силой обвилась вокруг её талии.

— Всё, что происходило, сделало меня милосердным, — продолжал Геллерт. Он скользил взглядом по лужайке, доходя до раскидистого дерева на краю участка. — Ранее я хотел устроить теракт века, взорвав бомбу в момент, когда там будут проходить два состава… — Он мечтательно прикрыл глаза. — Только представьте, сколько жертв было бы…

— Ты… чокнутый… — выдохнула она, рванувшись вперёд. Она намеревалась добраться до него всеми силами, чтобы выбить рычаг из его руки и придушить собственноручно. Но рука Драко не позволила ей этого сделать, и она лишь повисла на его руке, бессильно молотя его ногами. Драко оттащил её ещё дальше.

Геллерт, наблюдая за этим, усмехнулся.

— Драко понимает всё гораздо лучше. Знает, что меня трогать нельзя. Ведь… — Геллерт вскинул руку, смотря на часы на своём запястье. — Именно два состава сейчас и проходят по тоннелю. И…

Геллерт одной рукой изобразил взрыв, а затем воду, которая стремительно бы заполнила образовавшееся пространство, подкрепляя всё это мерзкими звуками, издаваемыми его губами. Гермиона в ярости прикрыла глаза.

— Мы не хотим этого, поэтому я предлагаю вам возможность предупредить полицию. Взамен Драко отправится в тоннель, чтобы вручную обезвредить бомбу. Нужно будет ввести простой код, и все будут спасены. Я прошу лишь один разговор в обмен на это. Мне кажется, это взаимовыгодное предложение. Давай же, Драко, соглашайся, — теперь он обращался только к Драко, и Гермиона заметила, как тот колеблется. Она перестала сопротивляться, с тревогой наблюдая за его напряжённой челюстью.

— Как это возможно? Тоннель не принимает сигнал! — воскликнул он.

— Всё просто, — Геллерт помахал рукой с зажатым в ней рычагом. Гермиона услышала позади себя приглушённый вздох ужаса. Похоже, Куинни выбралась из машины и внимательно слушала. — Датчик отправляет сигнал на спутник, который затем отправляет его на приёмник у тоннеля. По проводам сигнал быстро дойдёт до детонатора, и тогда… — он широко улыбнулся. — Ну вы поняли.

— А код? — продолжил Драко.

— Там стоит телефон. Мы позвоним тебе на него. Но помни, что ты должен пойти туда сам. Только тебе я доверю код. Ты же не хочешь подвергать опасности жизни других людей.

— Нет, — запротестовала Гермиона, умоляюще глядя на него. — Ты не можешь войти туда. Я против.

— Но ему придётся, — Геллерт заставил её обернуться к нему. — Я не буду ждать вечно, пока вы наговоритесь. Прощайтесь, и пусть он бежит к тоннелю.

— Ястреб, — обратился к нему Драко, и тот мгновенно выпрямился. Гермиона с тревогой взглянула на Драко, опасаясь, что он не слышит её слов. — Дин, — он обернулся к другому. — Обыскать дом, чтобы там не осталось ничего.

— Я даже не входил в него, — лениво заметил Геллерт, указывая рукой в сторону дома. — Там только то, что оставила ваша доблестная полиция.

Кажется, это было правдой. Жёлтая полицейская лента оставалась нетронутой, закрывая вход в дом, а окна были пыльными, словно их никогда не открывали. Однако Дин и Ястреб, удерживая Геллерта на мушке, направились к дому. Ястреб быстро вышиб запертую старую дверь, и она разлетелась на осколки. Они вдвоём скрылись в полумраке.

Гермиона обернулась и увидела Куинни, прятавшуюся в тени калитки за плющом, чтобы Геллерт её не заметил. Она подняла умоляющий взгляд на Гермиону, прося не прогонять её, и Гермиона кивнула.

Блейз вернулся и стоял по другую сторону от Гермионы, а Джордж прикрывал Куинни своей спиной, и сейчас Гермиона чувствовала себя ещё более спокойно. Ястреб и Дин недолго пробыли в доме и появились на пороге, когда Геллерт уже начинал терять терпение.

— Время идёт… — напомнил он Драко, и его глаза сузились от раздражения. — Тебе пора отправляться…

— Охраняйте миссис Малфой, — приказал он мужчинам, и они кивнули. Блейз схватил её за предплечье, а она раздражённо скинула его руку. Она вцепилась в торс Драко, умоляя:

— Нет, не уезжай, пожалуйста…

— Я скоро вернусь. Всё будет хорошо, львёнок, — он ласково посмотрел на неё и, приподняв её подбородок кончиками пальцев, нежно поцеловал. Затем он перевёл взгляд на Геллерта, который с улыбкой наблюдал за ними. — Как мне найти нужное место?

— Двенадцатый километр. Правый тоннель. Там есть небольшая дверь, ведущая к обслуживающему тоннелю. Я переделал эту часть для себя. Люди, которые охраняли его, уже покинули это место. Телефон я сохранил у себя.

С этими словами он вытащил из кармана простой телефон и бросил его в сторону Драко. Тот поймал его легко, без усилий.

Блокировки не было, и он быстро пролистал список вызовов. Все они были связаны с одним номером. Гермиона, затаив дыхание, смотрела на экран.

— Драко, — произнесла она с мольбой, не желая отпускать его.

— Быстрее! Вы тратите драгоценное время, которого у вас нет, — вдруг рявкнул Геллерт.

— Просто делай всё, что необходимо. Я справлюсь и вернусь, — с этими словами он отдал ей телефон и крепко обнял. Затем, посмотрев на Геллерта, он добавил: — Мне потребуется не меньше часа, чтобы добраться до тоннеля и доехать до места назначения.

— Значит, мы свяжемся через час, — улыбнулся Геллерт. — Беги, спаситель мира. Я не причиню ей вреда, а лишь поговорю с ней.

Драко бросил на него последний злобный взгляд и, оставив Гермиону, вышел через калитку, хлопнув ею. Гермиона смотрела, как через густые заросли плюща он садится в одну из машин и срывается с места. Покрышки взвизгнули, и он, не тратя ни секунды на прогрев, умчался вдаль. Гермиона успела лишь заметить, как он уже держал свой телефон у уха.

Она медленно обернулась к Геллерту, замечая, как расслабилась его поза, а от прежней злости не осталось и следа. Он словно обрёл то, о чём всегда мечтал.

Чтобы хоть немного успокоиться, она глубоко вдохнула, прикрывая глаза.

— Что ты хочешь?

— Я хотел только поговорить с тобой, — мягко произнёс он, разводя руками. — Я бы предложил тебе обсудить всё дома, где, вероятно, осталась мебель, но я не думаю, что твои охранники позволят это…

— Ты прав, — ответил Блейз, становясь чуть впереди неё, частично заслоняя её от взгляда Геллерта.

— Тогда я присяду, у меня болят ноги, — сказал он, направляясь к старинному вазону, что частично скрылся в траве, и присаживаясь на его край. С трудом вытянув ноги, он опёрся руками о колени, а Гермиона неотрывно следила за его движениями. — Расскажи мне о себе побольше. О чём ты мечтаешь?

— Я? Мечтаю? — она почти не поверила своим ушам. — Я хочу, чтобы всё закончилось, и мы могли спокойно вернуться к мирной жизни.

— Мирной жизни, — задумчиво протянул Геллерт, с прищуром изучая её. — Мирная жизнь делает вас слабее. Чувства делают вас слабее… Не я, так другой появится и будет угрожать вам. Конечно, я надеюсь, что останусь самым страшным твоим кошмаром…

Она фыркнула от неожиданности, пистолет легко вернулся в кобуру, и она упрямо расставила руки в стороны.

— Ты слишком высокого мнения о себе. И хочу, чтобы ты знал: чувства делают нас сильнее. Ты ошибаешься, потому что никогда не испытывал их. Тебе это не дано.

Геллерт с усмешкой наклонил голову. Она же продолжала говорить с жаром, словно стремясь доказать что-то ему или себе. Она начала расхаживать перед ним, чувствуя на себе испытующие взгляды мужчин.

— До встречи с Драко я и не думала, что действительно могу… И если бы не моя любовь к нему… — Она посмотрела на Геллерта с презрением. — А ты только и умеешь, что калечить людей. Но все покинули тебя. Тина в ремиссии и скоро сможет покинуть больницу. Куинни нашла своё счастье и стала частью моей семьи. Винда же… — Она скривила губы. — Даже твоя помощница никогда не была верна тебе…

— У меня был человек, который искренне восхищался мной, — мечтательно произнёс Геллерт, откинувшись на руки назад и подставляя лицо редким солнечным лучам, которые выглядывали из-за туч. — Он всегда был бы за меня. Криденс, — Он дал подсказку, но она и без того знала, о ком он говорит.

— Его больше нет.

— Да, его отняли у меня. Он не был нужен никому: ни матери, ни отцу. Только я заботился о нём, — Геллерт указал пальцем на свою грудь.

— Ты вырастил его чудовищем! — воскликнула Гермиона, заметив, как Геллерт дёрнулся и скривил губы. Она всплеснула руками. — Ты не спас его, а сделал лишь своей копией.

— И всё равно он был счастлив, — наклонил голову Геллерт. — Он был нужен. Он чувствовал это, потому что я хотел, чтобы он это чувствовал. Хотя бы от меня. Сам же я никогда не был нужен никому в этой жизни по-настоящему.

— Ты уже говорил о своей жизни, — резко прервала его Гермиона.

Геллерт остановил её жестом свободной руки.

— Ты обещала меня выслушать, и ты будешь это делать, — угрожающе произнёс он. Когда она прикрыла рот, обещая себе более не говорить с ним, он продолжил: — Меня не полюбила мать, потому что не могла не видеть во мне отца, а отец не полюбил, потому что не умел. Как видишь, я унаследовал семейные черты.

Он усмехнулся, а Гермиона, почувствовав отвращение, с трудом сглотнула. Она предположила, что Драко уже на полпути к тоннелю, а значит, полиция, вероятно, уже в курсе происходящего и всех, кто был в тоннеле, эвакуировали.

— Ты, наверное, задаёшься вопросом, почему я выбрал вас? Выбрал именно тебя? — он приподнял брови, ожидая её ответа, но она лишь молча смотрела на него. Он улыбнулся. — Какая ты упрямая. Но я всё же расскажу. Малфои — это воплощение преступности в Британии. Они лишь притворяются порядочными людьми, но на самом деле отравляют эту страну. Правительство и полиция за те полвека, что я провёл в одиночестве, не изменились. Они такие же продажные и мелочные. Все стремятся набить свои животы. Единственное, что их сдерживает — это королева, которую вы так любите. Но поверь, она не вечна. И когда её не станет, вы на себе ощутите влияние правления того, кому Англия не нужна. Эту страну не спасти.

— Как ты можешь судить об этом? — воскликнула она, не сдержав своего обещания не говорить с ним. — Ты разрушаешь всё, к чему прикасаешься!

— Я знаю, о чём говорю, потому что весь мир охвачен одной и той же болезнью. И единственный способ победить её — это уничтожить всё. Человечество само по себе является болезнью для планеты, и люди нужны лишь для того, чтобы на их останках возникла новая цивилизация. Человек — самое жадное существо во вселенной, ему всегда будет мало.

— Особенно тебе, — с явным ядом прошипела она.

Он кивнул, соглашаясь с её словами, и бросил долгий взгляд на дом.

— Сегодня ко мне приходил Альбус, чтобы проститься… — задумчиво произнёс он, и Гермиона ощутила, как напряглось её тело. — Он точно хотел, чтобы я начал действовать. Он ясно дал мне понять, кто я и где моё место. Я — преступник до мозга костей, и я не умру в жалкой больнице, окружённый врачами, страдая от боли в груди и руке.

Он поднял левую руку, глядя на неё. Она дрожала.

— Я всегда хотел, чтобы меня запомнили. Чтобы я вошёл в историю. И я сделал всё возможное для этого. Единственное, к чему я не был готов — это к состоянию моего тела. И к предательству Альбуса. Если бы не он, я бы смог довести дело до конца…

— Не смог бы, — покачала головой она. — Драко бы не позволил.

Геллерт мягко посмотрел на неё.

— Ты всегда его защищаешь, не так ли? Мне сообщили о том, что произошло с моими людьми, которые охраняли его вторую мать. Это было жестоко.

— Я не хочу об этом говорить, — резко прервала она его.

— Вот видишь. Ты уже ослеплена им. Когда-то так же была ослеплена и Инни, принимая меня таким, какой я есть.

— Драко никогда не станет таким, как ты! — с яростью воскликнула она. Ястреб едва успел удержать её за плечо, чтобы она не бросилась на Геллерта. — Он не хотел этого делать, ему пришлось.

Геллерт наклонил голову, с улыбкой изучая её.

— Хорошо, пусть будет так. Сейчас же наше время подходит к концу. Я был рождён в этом доме. Пусть мой отец и был жесток, но тогда я был… счастлив. Поэтому я и должен умереть здесь. Я не собираюсь держаться за жизнь, которая приносит мне одни мучения.

Он обвёл рукой холдер, висевший на его груди, который мигал голубым огоньком.

— Ты сможешь сделать мне одно… последнее одолжение?

Гермиона перебегала взглядом по его лицу, отмечая, как тяжело ему даётся этот разговор. Ноги даже сидя дрожали, а рубашка успела промокнуть от пота на плечах и облепить его торс. Если она постарается, то сможет добраться до него и выхватить из его руки рычаг, не размыкая его, а жизнь ему будут сохранять, пока бомба в тоннеле не будет обезврежена. От пыла эмоций она приоткрыла рот, понимая, что воздуха ей не хватает.

— Что ты хочешь? — выдавила она из себя.

Гермиона почувствовала, как в её заднем кармане снова завибрировало, словно от пришедшего сообщения. Геллерт улыбнулся.

— Я прошу убить меня.

***

Машина работала на пределе своих возможностей. Вдали он уже видел множество автомобилей: полицейских, пожарных и скорой помощи. Площадка перед станцией была забита до отказа. Краем глаза ранее он заметил пару остановившихся составов, которые стояли в нескольких милях от них. Сейчас перед тоннелем находился лишь дежурный состав.

Автомобиль остановился с визгом шин. Драко выскочил из машины, даже не собираясь убирать оружие. В тоннеле могло произойти всё что угодно. Навстречу ему бросился Поттер, также одетый в полное обмундирование.

— Тоннель чист. Мы предлагаем, чтобы с нами сразу шли сапёры. Они в случае чего…

Драко не стал дослушивать, что именно имел в виду Гарри, и быстро, обходя машины, бросился вниз по ступеням к путям, где их ждал состав. Галька разлеталась от ботинков, когда он спрыгнул к рельсам. В кабине локомотива уже были два человека, которые, видимо, и были теми самыми сапёрами, а также большие ящики, возможно, с оборудованием. Поттер залез за ним, и Драко бросил последний взгляд на свой телефон. Он молчал. Он отправил сообщение:

И обернулся на Гарри.

— Тебе не обязательно ехать со мной.

Гарри же посмотрел на него, сдвинув брови, словно подумал, что ослышался.

— Ты идиот, Малфой, если думал, что я отпущу тебя туда одного.

Против воли губы искривились в улыбке.

— Потому что ты мой друг?

— Да, — не мигая, Гарри смотрел на него и чуть улыбнулся. — Ну и чтобы проследить, чтобы ты не накосячил.

Драко едва успел толкнуть его кулаком в плечо, как одинокий локомотив медленно тронулся с места, заставив его покачнуться и ухватиться за плечо Поттера. Драко с напряжением вглядывался в темноту тоннеля через лобовое стекло локомотива.

Связь прервалась почти сразу, и вид тоннеля изнутри не внушал уверенности. Холодный воздух, к которому Драко не привык, вызвал мурашки на его руках. Он сосредоточенно следил за цифрами на стене тоннеля, отмечая, что они приближаются. В круглом тоннеле он заметил одну дверь, ведущую в технический тоннель, но это была не та, что ему нужна. Наконец, они достигли двенадцатого километра, и Драко почти высунулся из кабины, напряжённо осматривая стены. Наконец, он увидел то, что искал.

— Тормозите, — скомандовал он, уже проезжая дверь. Не дожидаясь полной остановки локомотива, он спрыгнул на узкий выступ, который, казалось, был небольшим перроном. Гарри последовал за ним, пока Драко широкими шагами направлялся к двери. Он взглянул на телефон, убедившись, что остался без связи, и сунул его в задний карман.

Горячее дыхание вырывалось паром изо рта, и в воздухе витал запах сырости и холода. Кофта не могла защитить его от прохлады, царившей в тоннеле.

Он остановился лишь на мгновение, наблюдая, как сапёры осторожно снимают своё оборудование. Гарри, словно предупреждая, остановился между ним и дверью.

— Время, — напомнил ему Драко. — Он будет звонить через час.

Лишь гул локомотива наполнял пространство тоннеля, многократно усиливаясь от его стен и уходя вдаль. И, когда Драко услышал перезвон старинного телефона, он замер, как и всё вокруг. Звук доносился из-за закрытой двери.

— С дороги, — приказал Драко, но Гарри не стал препятствовать ему.

Внутренне приготовившись к удару взрывной волны, Драко потянул дверь на себя, ожидая увидеть всё что угодно. Комнату, набитую тротиловыми столбиками, или же ничего. Лишь одинокий телефон, стоящий на столе.

Он почти зажмурился и первым увидел в темноте горевшую красную лампочку с экраном. Звук снова повторился, но было невозможно понять, где находится телефон. Рука сама собой начала искать выключатель, и, нащупав что-то, Драко нажал на это. Комната, такая же полукруглая, как и тоннель до этого, была длинной, и Драко на мгновение застыл от шока, когда пространство озарилось светом. До самого потолка всё было уставлено паллетами, крепко стиснутыми лентами для целостности. Каждая палетта была наполнена чёрными прямоугольниками, и каждый прямоугольник питал провод, который тянулся к панели с экраном и мигающей на ней красной лампочкой.

Телефон, который висел на стене, вновь начал звонить, и Драко, затаив дыхание, бросился к нему, чтобы ответить на звонок.

— Драко? — раздался в трубке неуверенный голос Гермионы.

— Всё в порядке, львёнок, — попытался улыбнуться он. — Я на месте. Он может сообщить тебе код.

Видимо, Гермиона включила громкую связь, потому что звуки стали слышны более отчётливо. Краем глаза Драко заметил, как за ним вошли Гарри и сапёры. На лице Гарри читалось ругательство, а сапёры сразу же начали внимательно изучать провода, уходящие вдаль от панели.

— Как тебе размах? — раздался приглушённый голос, словно доносившийся издалека. Гермиона явно не стала приближаться к Геллерту.

Драко лишь приподнял брови, снова осматривая пространство.

— Впечатляет… Как тебе это удалось?

— Я уже говорил твоей жене, что Британия давно прогнила насквозь, и лишь несколько купленных людей оказали мне помощь, не проверяя этот участок тоннеля.

— И сколько времени ты готовил это?

— Пару лет или, возможно, больше? Не столь важно.

Гарри пытался знаками показать ему, что нужно заканчивать разговор. Сапёры, обернувшись, смотрели на него в ожидании.

— Мне нужен код. Я не хочу находиться здесь ни секунды дольше.

— Один три один три (сноска. Откровение 13:13. «[зверь] творит великие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю перед людьми».).

— А что будет, если код будет введён неправильно? — уточнил Драко.

— Будут даны ещё две попытки, — рассмеялся Геллерт. — Всё как всегда. Мы все люди и можем иметь право на ошибку.

Драко приложил трубку к груди, пристально вглядываясь в глаза ближайшего к нему сапёра, и чётко произнёс:

— Один три один три.

Сапёр кивнул и выдвинул цифровую панель. Каждое его нажатие на клавишу, казалось, останавливало сердце. Один, три, один, три. Палец замер над кнопкой ввода и, наконец, опустился.

Красная лампочка погасла, и у всех присутствующих вырвался облегчённый вздох.

Драко снова поднёс трубку к уху, слыша, как Гермиона зовёт его:

— Драко!

— Я здесь, — ответил он хрипло, наблюдая, как уверенно и умело руки сапёра скользят по панели. Другой специалист склонился под ней, занимаясь проводами. — Всё обезврежено. Я могу уходить.

Он услышал, как она всхлипнула и тихо прошептала, как сильно любит его. Звонок прервался.

Теперь ему предстояло выбраться из этого тоннеля.

***

Гермиона дрожащими руками убрала телефон в карман. Её руки так сильно тряслись, что ей пришлось упереться ладонями в колени. Желудок сжался, и она была готова к тому, что её вырвет от волнения. Желчь уже собиралась на корне её языка.

— Всё закончилось? — спросил Геллерт с деланным спокойствием.

Что-то упало в траву, издав тихий шорох. Гермиона проследила за проводами, тянущимися к этому предмету. Кажется, это был рычаг, который он всё это время держал в руках. Она с трудом перевела взгляд на Геллерта и увидела, как он отрывает от своей груди электроды и бросает прочь датчик, который перестал светиться голубым светом.

— Теперь твоя часть сделки. Ты обязана.

— Она ничего не обязана, — внезапно заговорил Блейз, который до сих пор молчал. Он угрожающе направился в сторону Геллерта и замер над человеком, наблюдая, как тот с трудом дышит. — Драко точно не хотел бы, чтобы именно она убила тебя.

— Не тебе менять условия сделки, — Геллерт не удостоил его даже взглядом. Он смотрел на Гермиону, и у неё пробежали мурашки по спине. Не страх, скорее брезгливость, от того, насколько он немощен.

— Гермиона? — спросил Блейз, с ожиданием глядя на неё. — Просто скажи, и я убью его без выстрела.

Она ощущала, как все в напряжении вглядываются в неё: Ястреб, Блейз и двое охранников, оставленных Драко рядом с ней. Кто-то тихо скрипнул калиткой и осторожно ступил на утоптанную траву.

— Подождите… — донёсся до неё нежный голос. Куинни нервно сжимала руки перед собой, не отрывая взгляда от своих ног. — Пожалуйста.

— Только не говори, что тебе жаль его! — не сдержался Ястреб. Он шагнул к женщине и взял её за плечи. — Посмотри на меня.

— Не надо, Ястреб, — тронула его за плечо Гермиона. — Пусть скажет. Это последняя возможность.

— Спасибо, — Куинни взглянула на ботинки Гермионы, всё так же не поднимая глаз. Она глубоко вдохнула, набираясь смелости.

Гермиона наблюдала, как на лице Геллерта появилась удивлённая улыбка, которая становилась всё шире, пока он не начал смеяться с хрипотцой.

— Инни! И ты всё это время пряталась от меня, — с недоумением произнёс он, наклоняясь вперёд и опираясь руками на колени. — Что, конечно, не удивительно. Удивительно, что ты вообще решила выйти ко мне.

— Замолчи, — произнесла она, наконец, подняв взгляд, и в её голосе не осталось ни капли дрожи. — Будешь говорить тогда, когда я разрешу.

— Ха! — он попытался рассмеяться, но Блейз с силой схватил его за горло, перекрывая доступ кислорода, и Геллерт закашлялся.

— Тебе сказали говорить тогда, когда разрешат, — медленно и чётко прошептал Блейз ему на ухо, пока Геллерт, выпучив единственный глаз, пытался глотнуть воздуха.

— Спасибо, — произнесла Куинни, кивнув ему в знак благодарности. — Только сейчас я осознала, кем я была для тебя. Ничем, просто игрушкой. — Её голос не дрогнул, лишь с огромным трудом ей удавалось сохранять спокойствие. — Ты должен гореть в аду за всё, что ты сделал со мной, моей сестрой и с этими людьми.

Её дрожащий палец указывал на Гермиону, которая с большим желанием хотела подойти и обнять Куинни. Дрожь охватила её тело, и она почти теряла равновесие.

— Ты должен попросить у меня прощения. За всё, — закончила она, не отрывая взгляда от него ни на секунду.

Геллерт выглядел так, словно увидел что-то, что было ему неизвестно. Новое. Его взгляд прошёлся по фигуре Куинни, и, наконец, он улыбнулся. Красная склера исчезла под лучами, окружавшими его глаза.

— Тебе действительно нужны мои извинения? Инни, я же знаю тебя. Я помню, какой решительной ты была и как много ты можешь сделать для других. Перестань зависеть от чужого мнения и начни жить так, как хочешь сама.

И она не выдержала. Её голос сорвался на крик:

— Не учи меня жить!

— Вот видишь, — тихо продолжил он, словно не замечая её рыданий. — Ты хорошая девочка. И должна быть сильной.

— Ублюдок, — прорычал Ястреб, обнимая Куинни и заслоняя её от его взгляда. — Ад для тебя — слишком простая участь.

— Возможно, — пожал плечами Геллерт. — Возможно, моё наказание — видеть, как все вокруг нашли свои половинки, а я так и остался один.

— Это лишь твоя вина, — заметила Гермиона. Она с интересом рассматривала его и видела, каких усилий ему стоит поддерживать эту напускную браваду.

— Давай же, Миона, я устал ждать и мне больно. — Он поднял взгляд на Блейза, что со смешанным выражением злости и презрения смотрел на него. — Юноша, поможете подняться?

Без слов Блейз отступил от него на пару шагов.

— Ни за что, — сплюнул он, а, когда Гермиона вытащила пистолет из кобуры, настороженно посмотрел на неё. — Не надо. Я сам, только скажи.

— Отойди, Блейз, — произнесла она, и он, подчиняясь, сделал ещё два шага назад. — Я сама разберусь.

Геллерт, с трудом поднявшись на ноги, тяжело опёрся на колени. Его качнуло, и Гермиона, внимательно следя за его движениями, прицелилась в его грудь.

— Наконец-то, — прошептал Геллерт с облегчением. Он выдохнул и развёл руки в стороны, открывая свою грудную клетку.

Её взгляд скользнул по его лицу. Глаза его были закрыты, и сейчас они казались совершенно одинаковыми. Даже отсюда она видела синие венки на его веках, которые уходили к вискам. От волнения он немного покраснел, а на шее алели следы от хватки Блейза.

Дыхание Геллерта было быстрым и поверхностным. В распахнутой рубашке виднелась его взмокшая грудь и выступающие рёбра. От былого великолепия не осталось и следа. Сейчас он был как никогда похож на настоящего человека — уставшего от жизни и молящего о смерти.

Курок медленно вернулся в исходное положение, издав щелчок. Геллерт распахнул глаза, и его руки начали опускаться.

— В чём дело? — спросил он, его взгляд блуждал по лицам собравшихся здесь людей.

— Я помню, как ты говорил мне о выборе: быть мне преступницей или нет. Я уже давно сделала свой выбор. Тебе не будет лёгкой смерти. Пусть твою судьбу решает твой бывший друг.

Она убрала пистолет обратно в кобуру и быстро достала телефон, чтобы найти номер главы Интерпола.

Геллерт издал звук, похожий на стон бессилия, и бросился к Блейзу, намереваясь выбить у него пистолет. Геллерт упал на высокую траву легко, почти невесомо, а сверху на него сел Блейз, заломил руки за спину.

— Сиди и не дёргайся, если не хочешь оказаться в тюрьме со сломанными руками, — сказал он.

Геллерт с трудом повернул голову, пытаясь поймать взгляд Гермионы.

— Миона! Ты обещала мне!

— Я ничего тебе не обещала, — отрезала она. — Ты сам себе это придумал. Ты жаждешь смерти, но я не дам тебе её. — На том конце взяли трубку, и Гермиона глубоко вдохнула. — Добрый день, мистер Дамблдор. Я готова передать вам мистера Грин-де-Вальда для последующего суда.

Получив утвердительный ответ, она с улыбкой попрощалась. Сразу стало так легко дышать, что она на мгновение прикрыла глаза, наслаждаясь свежим ветром, который обвевал её фигуру. Как же раньше она не замечала аромат цветения, исходящий, кажется, от заросшей лужайки?

— Надеюсь, вы справитесь здесь. Я поеду, — открыв глаза, она взглянула на Ястреба. — Хочу встретить Драко.

— Я отвезу вас, — сразу же вызвался Дин, который до этого момента молчал. Но она остановила его, коснувшись руки.

— Нет, я сама. Когда мистер Дамблдор заберёт его, пожалуйста, напиши мне сообщение. Лучше вернитесь в резиденцию. Всем нужны хорошие новости.

— Хорошо, — ответил он с улыбкой.

Гермиона не обратила внимания на приглушённые травой ругательства от Геллерта и с теплотой взглянула на Блейза.

— Только не убивай его, пожалуйста.

— Я постараюсь, — усмехнулся он в ответ. Она уже не слышала его, а прошла через калитку к машине с зеркальным боком — той самой, на которой приехал Геллерт. Распахнув дверь, она увидела ключи в замке зажигания. Села, наслаждаясь приятным ароматом кожи, и повернула ключ. Машина мягко заурчала, и Гермиона улыбнулась.

Кажется, Драко когда-то давно говорил, что машины могут быть великолепны. Она развернулась прямо здесь, нарушив правила дорожного движения, и, посигналив несколько раз, скрылась из виду. Путь её лежал прямиком к Фолкстону.

На подъезде она заметила множество машин, которые почти полностью перекрыли дорогу. Ей пришлось оставить автомобиль далеко позади, потому что вокруг было слишком много журналистов и, кажется, зевак. Один из полицейских преградил ей путь.

— Никаких гражданских! — приказал он.

— Я Гермиона Малфой! — возмутилась она. — Мой муж был в вашем тоннеле.

Полицейский на мгновение замешкался, а затем, пробормотав извинения, пропустил её. Она обернулась к нему.

— Они всё ещё там? Почему никого нет?

Констебль с сомнением оглянулся на толпу, которая, казалось, замерла в ожидании его ответа. Он отвёл Гермиону в сторону и шепнул ей на ухо:

— Локомотив ещё не покинул тоннель. Сапёры должны закончить свою работу в соответствии с протоколом. К сожалению, ваш муж сможет покинуть тоннель только с ними.

Она удержалась от того, чтобы не выругаться в его присутствии, лишь кивнула, поблагодарив за информацию, и поспешила вниз по ступенькам. Однако там её путь снова преградили констебли, не разрешив спускаться ниже. В порыве гнева Гермиона прислонилась спиной к решётчатому забору, напряжённо вглядываясь в тоннель.

Она прислушивалась к малейшим звукам, доносящимся из тоннеля, полностью игнорируя разговоры людей на площадке.

И вдруг она услышала звук чьих-то ног. Кто-то бежал, и звук шёл прямо из тоннеля. Она встрепенулась и, воспользовавшись тем, что констебль отвлёкся, чтобы проверить, что там, соскользнула с платформы прямо в гальку, бросившись в ту сторону. Она слышала, как защёлкали камеры, и тёмная часть тоннеля озарилась вспышками.

— Мэм! — крикнули ей, но она уже бежала вперёд по гальке, перепрыгивая через рельсы и направляясь к тоннелю. Она увидела его, когда он уже заметил её, судя по улыбке. Драко действительно бежал по узкому перрону навстречу ей. За ним бежал и Гарри, но того Гермиона удостоила лишь мимолётным взглядом.

Её лицо озарила широкая улыбка, и она стремительно бросилась навстречу Драко. Он остановился, и она с размаху запрыгнула на него, а он поймал её, крепко обнимая. Его кофта была слегка влажной от бега, а щёки раскраснелись.

Гарри остановился позади них, прислонившись рукой к стене тоннеля. Гермиона знала, что здесь их уже не смогут увидеть камеры, и с жаром поцеловала Драко. Его дыхание прерывалось, когда он отвечал на её поцелуй, и лишь деликатное покашливание Гарри вернуло их к реальности.

— Где Геллерт? — спросил он.

— Думаю, Альбус уже надел на него наручники. Я отдала его ему. Пусть сам с ним разбирается, — ответила Гермиона.

Глаза Драко расширились от удивления и тут же сузились от удовольствия. Он прислонил свой лоб к её лбу и мягко улыбнулся.

— Умница. Это было верное решение, — прошептал он.

Драко аккуратно опустил её на перрон, придерживая за талию. Вдалеке послышался шум приближающегося поезда, и он с тревогой обернулся.

— Нужно скорее покинуть тоннель, а то здесь будет слишком шумно, — сказал он.

Поттер сразу же ушёл к констеблям, чтобы поделиться с ними своими мыслями, а Драко, прижав к себе Гермиону, нежно коснулся её волос, позволяя им свободно струиться по плечам. Он слегка наклонил её голову, и с улыбкой на лице запечатлел лёгкий поцелуй на её шее. Камеры мгновенно защёлкали, озаряя их вспышками, а Гермиона рассмеялась.

— Ты это специально? — спросила она.

— Конечно, — ответил Драко, продолжая покрывать поцелуями её шею и возвращая её в исходное положение. Его серебристые глаза светились от удовольствия. — Пусть все видят, кто спас их.

— Я ничего не сделала, — заметила она. — Просто поговорила с ним и не дала ему того, чего он хотел.

— А чего он хотел? — поинтересовался Драко.

— Он хотел, чтобы я избавила его от мучений. А я решила, что пусть он страдает подольше, — с улыбкой ответила она. — Давай поедем домой. Сегодня праздник, и я не хочу больше здесь находиться.

Драко уверенно провёл Гермиону через толпу, не обращая внимания на вопросы, которые ему задавали. Она же провела его к машине, на которой приехала.

— Это мой трофей, — объявила она. — И я дарю его тебе, раз твоя машина до сих пор в ремонте.

Гермиона протянула ему ключи, и он снял автомобиль с сигнализации. Фары мигнули, а Драко с улыбкой произнёс:

— Спасибо. Это чудесный подарок.

Он открыл дверь и посадил её внутрь. Машина мягко тронулась с места и развернулась, напугав толпу. Драко повёз её вдаль, туда, где должен находиться Лондон. Гермиона опустила окна вниз, впустив в салон свежий воздух. Она подставила лицо ветру, позволяя ему свободно играть с её волосами, и закрыла глаза.

Почувствовав на себе пристальный взгляд Драко, она с улыбкой повернулась к нему, кивая на руль:

— Следи за дорогой.

— Как скажешь, львёнок, — усмехнулся он, одной рукой нежно гладя её по ноге и сжимая бедро. — Если что, мы можем задержаться и немного опоздать на праздник.

— Если только немного, — улыбнулась она. — Я соскучилась по Лире.

Драко погладил её ногу, а затем повернул её лицо кончиками пальцев к себе. Его внимательный взгляд и улыбка наполнили её душу спокойствием.

— Теперь всё будет хорошо, — прошептал он.

— Я знаю, — ответила она одними губами. Умиротворение разливалось в её груди, а его слова подкрепили уверенность в завтрашнем дне. Драко убрал руку, входя в поворот, а она с улыбкой смотрела в боковое стекло. Поле за пределами Фолкстона уже начинало золотиться от пшеницы, и гуляющий там ветер вырисовывал причудливые узоры. Пока они доедут до Лондона, солнце уже скроется за горизонтом. Оно уже сейчас касалось верхушек деревьев вдали.

Она мечтательно вдохнула.

Несмотря на слова Грин-де-Вальда, Гермиона не могла увидеть в Драко того, кем тот хотел его видеть. Драко никогда не станет совершать преступления ради забавы, как это делал Геллерт. Он лишь защищает то, что принадлежит ему: свою семью, родных и её. И их маленькую дочь.

Гермиона улыбнулась, представив, каким ревнивым отцом станет Драко, когда Лира немного подрастёт. Уже сейчас она была такой красавицей, что, конечно, у неё будет много поклонников.

Сейчас её не пугало то, что Драко пока придётся оставаться в мафии. У них не было другого выхода. Она лишь надеялась, что это не продлится слишком долго. И сейчас она может защитить его, как и он её.

Совет Европы нуждается в лидере, ведь именно Драко собрал их вместе. Человек, который никогда не выбирал мафию, а всегда выбирал семью, сможет научить их жить в мире с полицией, создав симбиоз. Драко справится с этой задачей. Она в него верит.

Гермиона повернулась, положила руку на его бедро, и Драко ласково взглянул на неё. Он никогда не станет чудовищем, потому что она приручила тьму внутри него.

— Просто хотела сказать, что люблю тебя, — прошептала она.

— И я тебя люблю, миссис Малфой, — так же тихо ответил он. Он накрыл её руку своей и сосредоточился на дороге.

Гермиона снова перевела взгляд на лобовое стекло, где закатное солнце, мигнув зелёным светом, скрылось за верхушками деревьев.