Фанфик "Вид истинный вернёт". Глава 1

Фандом: Гарри Поттер (книги&фильмы).

Персонажи: Джеймс Поттер / Лили Эванс, Северус Снейп / Лили Эванс, Сириус Блэк, Питер Петтигрю, мистер и миссис Эванс, Петунья Эванс и другие.

Жанр: AU, драма, приключения, романс.

Размер: макси.

Рейтинг: R.

Категория: гет. 

Описание: Джеймс Поттер - самый популярный парень Хогвартса. Он молод, он красив, и с ним Лили Эванс после выпуска ожидают блестящее будущее и счастливая семейная жизнь. Но когда внезапно начинается чёрная полоса, никогда не знаешь, с какой стороны какой человек откроется.

Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Дж.К.Роулинг. Все события являются вымышленными, а совпадения случайными. Все персонажи, встречающиеся в данном тексте, являются совершеннолетними. Данный текст не призывает к насилию и/или нарушению законов.

Примечания: Таймлайн - времена Мародёров. Родомагия.

Слово автора: Сразу оговорю: я ни в коем случае не претендую на истину в первой инстанции, показывая Мародёров, особенно Джеймса и Сириуса, в таком ключе. Но всё же считаю, что такое поведение  "золотой молодёжи" магического мира куда более реально и ожидаемо, чем канонное.  

Проглядев письмо до конца, Джеймс скривился, скомкал его и точным броском отправил в камин.

— Что, всё настолько хреново?

Он покосился на развалившегося в соседнем кресле друга и выразительно чиркнул себя пальцем по горлу.

— Достали! Внуков им подавай сразу после Хогвартса.

— Так в чём дело? — хохотнул Сириус. — Бери Эванс и вперёд!

— Издеваешься? В этом-то и проблема. Родители и слышать о Лилс не хотят. Только чистокровная невеста с приданым, — Джеймс поморщился. В памяти крепко сидел его десятый день рождения, когда родители пригласили на праздник в Поттер-холл кучу незнакомых чистокровных девочек. Те были ужасны! Мало того, что морщили носы на каждое их с Сири развлечение, так ещё и корчили из себя принцесс, хотя выглядели как детёныши дромарогов. — Я, может, не самый лучший сын и наследник, но превращаться в племенную собачку для разведения не собираюсь.

— Это правильно!

— Или я и Лилс, или пусть кто-нибудь другой им внуков организовывает.

— Наш человек! — Сириус обнажил в оскаленной, собачьей улыбке ровные белые зубы. — Тогда и нечего киснуть. Махнём сегодня через пару часиков в Хогсмид за огневиски?

На такое предложение Джеймс охотно кивнул. Праздник посреди тягучей и скучной учебной недели — это он всегда за. Надо же как-то отвлечься от сухих и официальных строчек письма, где отец обращался с ним как глава рода с полностью безвольным наследником и ещё ждал ответа, понимаешь ли!

Вылазка в Хогсмид удалась на славу — так, что Хвост наутро был послан в своей анимагической форме обратно в деревню за антипохмельным. Огневиски они с Сири не ограничились, напротив, те пара бутылок послужили лишь затравкой перед коньяком и другим алкоголем. В отсутствие Пита с «лекарством» Джеймс еле-еле выполз в Большой зал на завтрак и вяло ковырялся в овсянке. Сил и даже желания просто улыбнуться севшей рядом Лили не было, а она что-то нескончаемо трещала и требовала ответа, тыкая его локтем в бок. Джеймс не знал, чего не мог дождаться больше: Пита с зельем или чтобы Лили всё-таки отстала. В последнее время её нравоучения порой неимоверно раздражали.

В потолке зала открылись люки, и с шелестом крыльев и клёкотом на студентов посыпалась почта. Джеймс с мрачным предчувствием поднял тяжёлую, гудевшую от любого движения голову. Так и есть, вместе с пернатой братией прилетел Арибалл (Арибалл - древнегреческий сосуд небольшого размера округлой формы, с узким втянутым горлышком, расширяющимся у плоского венчика), отцовский филин, которого отсылали исключительно с деловой перепиской. Мордредова птица не стала чинно, как остальные совы, садиться на стол, нет, она сбросила конверт в воздухе да так, что тот звучно врезал Джеймсу по затылку. Перед глазами будто искры рассыпалась, а голова лишь чудом не лопнула от боли.

— Скотина пернатая! Только попадись, ощиплю!

Арибалла, правда, уже не было видно, и злость Джеймс просто бессильно изливал в воздух. Зато Бродяга гыгыкал вовсю: шуточка филина пришлась ему по вкусу. Ну да, какого размера ум, такие и шутки.

— От родителей? — живо поинтересовалась Лили, указав на валявшийся между тарелок конверт. — Надеюсь, тебе наконец-то ответили насчёт нашего ужина?

Потянувшийся за письмом Джеймс замер. Моргот, вот откуда у Лилс это умение чувствовать, когда дело касалось её? И где были его мозги, когда он обещал на пасхальных каникулах обязательно познакомить её с родителями? Лили уже и мантию подобрала, заказала, проштудировала все каталоги насчёт подарков, с ним по этому же вопросу раз двадцать проконсультировалась! Как теперь сказать, что его родные грязнокровку даже близко к воротам Поттер-холла не подпустят? Или не говорить? Непонятно, что лучше, хотя Лилс в любом случае могла такую головомойку устроить, что будь здоров.

— Нет, — к головной боли добавилось ещё и злейшее раздражение на подругу, и Джеймс, не глядя, сунул конверт в карман мантии. — Это по делам рода.

— Жаль... Но ты ведь говорил с ними? Когда ждать приглашение?

— Да успокойся, Эванс, месяц же ещё до каникул.

— Всего месяц, Сириус, и мы не заметим, как он пролетит. А мне хотелось бы быть уверенной, всё-таки это очень серьёзный шаг. Я уже своих обрадовала, так что…

— Я же сказал, что всё будет, значит, всё будет! — не выдержав, Джеймс хлопнул ладонью по столу.

Лили тут же изменилась в лице: поджала губы и недовольно прищурилась, — и он понял, что действительно был слишком груб. Но как же подруга сейчас не вовремя со своими вопросами и капризами!

— Извини, Лилс, просто нет настроения это обсуждать.

— Я что-то не то сказала?

— Нет, дело не в тебе. У нас... с семейным предприятием проблемы, и отец хочет, чтобы я бросил всё и немедленно им занялся, — на ходу придумал Джеймс, — и забыл про Аврорат. Так выбесил! Какой бизнес, а кто будет с тёмными магами бороться?

В дверях Большого зала показался Питер и призывно замахал рукой. Джеймс с облегчением выдохнул и, бросив Сириусу не отставать, поднялся из-за стола.

— Джим, ты куда?

— Лили, потом поговорим. Отцу надо ответить.

После порции антипохмельного зелья смотреть на мир стало приятнее и проще. Джеймс, правда, не преминул наехать на Хвоста, что он так задержался: ещё немного, и всё усиливавшаяся головная боль привела бы к ссоре с Лили, а только этого сейчас не хватало. По расписанию в этот день были только две пары по истории магии и гербологии, которые Сириус предложил с чистой совестью прогулять, что они и сделали. Погода стояла невероятно хорошая для начала апреля, чего сидеть в стылом замке? Опять же, с Лили получится не пересекаться до вечера — после утреннего неудачного разговора Джеймс не горел желанием снова с ней видеться, пока он не придумает, что дальше делать. Лилс бы непременно начала допытываться, что это было, стала бы поучать, что не нужно ссориться с родителями перед самым объявлением о помолвке. Ну её! Джеймсу лучше знать, как себя вести с отцом, а как — нет. Не жена ещё, чтобы воспитывать. Так что они вчетвером запаслись провизией у домовиков на школьной кухне и отправились к озеру. Ремус попытался было возразить, что им потом достанется от преподавателей за пропущенные уроки и от Лили тоже; пришлось напомнить, что он, в конце концов, тоже староста, а раз прогулял и он, то с них взятки гладки.

— Что там за письмо пришло тебе утром? — лениво вспомнил Блэк, когда уже минул полдень, и Лунатик в который раз завёл канитель, что неплохо бы вернуться в замок. — Опять от папаши?

— Да от кого же ещё?

Джеймс бы с большим удовольствием утопил несчастное послание в озере, но с отца сталось бы тогда прислать вопиллер. А получить вопиллер в Большом зале, при всех, — такого нельзя было допустить. Он наконец вскрыл конверт и вчитался.

На первый взгляд, ничего угрожающего письмо в себе не несло. Отец сухо выражал недовольство, напоминал о его статусе наследника рода, ответственности и обязанностях. Ну да, читать было противно, хотя бы потому что прежде, до восемнадцатилетия Джеймса, отец с ним так себя не вёл. Они с матушкой всегда прислушивались к мнению Джеймса, не заставляли, не понуждали, особо не наказывали, а теперь отец словно с цепи сорвался. Запрещал говорить про работу в Аврорате, негативно высказывался о политике Дамблдора, когда раньше и интеграцию магглорождённых в волшебный мир поддерживал, и в Визенгамоте за многие законопроекты директора голосовал. Но куда хуже, конечно, был отказ в самостоятельном выборе невесты. Причём Джеймс всего лишь намекнул в одном из своих писем и сразу же получил резкую отповедь, что грязнокровку они с матерью не потерпят в своём доме. Донёс, что ли, кто? Наверняка те девицы на выданье, особенно со Слизерина, которых бесило то, что Джеймс выбрал не одну из них. Только что делать-то? Быть женатым на одной из богатых чистокровных лошадей он совсем не желал, а до чего мог дойти отец в своём неожиданном упорстве, и подумать было страшно.

— Мордред!

— Чего?

— Читай сам, — Джеймс сунул приятелю пергамент, который как будто жёг ему руки.

— Ну, и что тут у нас, что Сохатый так паникует? Обязанность перед родом, ага, достойный пример, ну-ну. А... значит, званый ужин с невестой? — Сириус ухмыльнулся. — И на каникулы на Остару ты должен быть дома и при полном параде. Отсталые предки у тебя, Сохатый! Хотя вроде же недавно были ещё совсем ничего. Они вообще в курсе, что каникулы уже несколько лет как пасхальные?

— Тебя только это смутило?!

Рем и Питер, немного отделившиеся от них, потому что обсуждали скучную учёбу, как по команде повернули головы на его голос. Джеймс, огрызнувшись, велел им не отвлекаться и заниматься своими делами. Посвящать друзей, кроме Сири, в эту проблему (которая на самом деле приближалась уже к уровню катастрофы) — ещё чего! Никто не должен знать, что у Джеймса тёрки с родителями, он ведь взрослый, совершеннолетний и, главное, самостоятельный маг!

— Ты понимаешь, что это означает, Бродяга? Вчера отец писал, что они ждут меня выбирать невесту, а сегодня уже праздничный ужин назначен! — выдал он яростным шёпотом. — Что дальше? Я вернусь в Хогвартс помолвленным или вообще женатым?

Сириус пожал плечами.

— Почему нет? Не знаю, как у вас, но в нашем кодексе у главы рода есть право женить наследника без его согласия. Покруче Империуса будет, не почувствуешь и не отобьёшься. Думаешь, почему я ритуал разрыва провёл? А вот поэтому.

— Я рад за тебя, но мне надо без ритуала обойтись. Не у каждого, знаешь ли, есть такие дядюшки, как твой Альфард.

На людях Джеймс демонстративно жалел, что у волшебников до сих пор не было многих маггловских изобретений, того же телефона, например. Но сейчас он радовался этому как никогда. Пока отец прождёт его ответное письмо, пока снова пришлёт сову — так можно выиграть день-два или даже больше. Авось что и получится придумать, чтобы выторговать желанную свободу. А вот существуй телефоны или магофоны какие-нибудь, отец тут же призвал бы Джеймса к ответу, а то и вовсе потребовал вернуться в поместье. Оттуда же, Джеймс поёжился от холодных мурашек, ему холостым не выбраться.

— Поговори со стариком. Пусть Дамблдор твоему мозги вправит. Он же вроде за вас с Эванс, нет?

— Сири, если у тебя нормальных идей нет, то и не предлагай. Так и станет глава рода слушать безродного! Будь он хоть трижды директор Хогвартса и величайший светлый маг!

Сорвав травинку, друг сунул её в рот.

— Ну, тогда не знаю. Вроде раньше твой папаша таким жёстким не был. Сколько я помню, всегда за тебя горой стоял. Что на него нашло? Может, с этими, с Пожирателями снюхался? Идейки-то уж больно похожие.

— Тебе скоро в каждом камне будут Пожиратели мерещиться, — огрызнулся Джеймс. Уж чего-чего, а таких обвинений в сторону семьи он даже от Сириуса стерпеть не мог. У самого-то родственнички перед Тёмным лордом, поговаривают, чуть ли не на задних лапках пляшут, как цирковые собачки. Даром что Блэки! И что, что Сириус ритуал разрыва провёл, никакой ритуал не отменит того, что друг происходил из темнейшей семьи на всех островах. Но в чём-то Бродяга прав, и от этого становилось противно. — Напишу матери, пусть с отцом поговорит. Она же столько раз говорила, что для неё главное — моё счастье. А мне для счастья только Лилс и нужна.

Взгляд Сириуса был полон скептицизма, и да, Джеймс тоже понимал, насколько сомнительны его шансы на успех: пусть у родителей и был равноправный магический брак, но решающее право голоса всё равно принадлежало главе рода. Откуда у отца такое презрение к Лили, которую он вообще в глаза не видел? Ну, ладно, за неё не дадут богатого приданого, но так и их семья не последние галеоны из сейфа тратит. Знатность крови... ну, входили Поттеры в священные двадцать восемь, ну выкинули их оттуда, сделав просто древним и благородным родом, так что какая разница? Смутно помнилось, что вроде давно отец мечтал породниться то ли с Булстроудами, то ли с Паркинсонами, говорил, что для их предприятий очень будет выгоден подобный союз. Но когда это было?! Да и дочки, что у первых, что у вторых, тусклые и невзрачные лошадинообразные уродины. На них смотреть нельзя без содрогания, а ведь нужно ложиться в постель и как-то детей делать!

Чувствуя, что иначе не успокоиться, Джеймс настоял, чтобы они отправились в совятню. Короткое послание для матери он сочинил на ходу, особенно напирал на то, что готов, очень даже готов порадовать родителей многочисленными внуками, но со своей любимой девушкой. Капитал и имя — дело наживное. Если Дамблдор прав и скоро случится война с Пожирателями, то когда дело света победит — а оно обязательно победит! — магглорождённые будут в почёте и фаворе. Скрепя сердце, Джеймс согласился оставить идею поступить на службу в Аврорат, лишь бы ему дали самому выбрать невесту и не совали палки в колёса. Тем более, старик что-то вещал про свою тайную организацию надёжных магов для противостояния Тёмному лорду Волдеморту и его сторонникам. О ней Джеймс родителям ничего не говорил, и, стало быть, запрет на этот союз не распространялся.

Снитч, его хорошенькая сипуха, рыжая, как Лили, взмыла в небо с посланием и унеслась в Поттер-холл. Джеймс проводил её долгим взглядом. Ему было очень неспокойно, даже страшно, а он ненавидел это состояние. Чуть ли не впервые за все восемнадцать лет от Джеймса не зависел какой-то аспект его жизни. Как унизительно чувствовать себя таким бессильным! Он что, зря годами окучивал Лили, отваживал от неё кретинского Нюниуса, чтобы потом по прихоти родителей снова уступить мерзкому слизеринцу? Нет уж!

— Может, теперь вернёмся наконец в замок? — устало спросил Люпин, когда птица совсем перестала быть заметной в небе.

— Лунатик, да что ты заладил, блин... Я лично хочу ещё полетать. Кто со мной?

По правде говоря, летать Джеймс не хотел ни капли. Но ещё меньше он желал тащиться в замок, где его наверняка поджидала Лили для обещанного разговора. Отовраться, конечно, можно было, но девчонки же так устроены, что мигом заподозрят неладное и из тысячи вероятных причин выберут именно правильную. Тем более, что Джеймс, дурак, сначала пообещал знакомство с родителями, а потом сам особо не продвигал эту тему. Лили умная, она определённо сообразит, что старшим Поттерам не по душе пришлась идея свадьбы единственного сына с магглорождённой. Что потом? Потом может быть скандал, да такой, что Джеймс окажется в ещё большей немилости, чем Нюнчик.

В итоге в школу отправились Рем и Питер, как самые ответственные и, что таить, самые нудные. Да и если бы Джеймс решился поделиться своими проблемами, помощи от них ждать бы не пришлось, ну что они могли, оборотень и полукровка? Пускай сидят в Хогвартсе и не подслушивают. Сириус же, призвав метлу, вместе с ним поднялся над квиддичным стадионом. Едва ветер засвистел в ушах, Джеймс отдал весь полёт на откуп инстинктам, но мысли по-прежнему вертелись вокруг Лили и родителей. Что он мог сделать, чтобы избежать навязанного брака? Нет, неправильно. Как заставить родителей принять Лили в качестве невестки? И чем ему грозит брак с ней? Есть же плюсы: кровь обновится, ребёнок красотой явно в маму пойдёт, с деторождением в следующих поколениях в принципе должно стать полегче. А минусы... Ну, не настолько же отец сошёл с ума, чтобы выгнать его из дома? Лишить статуса наследника, содержания. Джеймс же единственный сын, побочных ветвей у Поттеров давно уже не было, все заглохли. Отец столько трудился, увеличивая богатство рода, поддерживая их мастерские, да нет, он точно не отдаст их на сторону! Так что и бояться, как выяснилось, нечего. Ну будут родители недовольны, ничего, не в первый раз же.

Разобравшись, Джеймс повеселел. Собственное положение больше не казалось беспросветным, всё-таки нашёлся способ навязать родителям своё мнение. А те, раз хотят внуков, поймут и примут выбор сына. Потом ещё и благодарны будут за такую потрясающую невестку, как его Лилс!

— Эй, Сохатый, смотри! — прокричал Сириус, который, оказывается, летал намного выше него. — Не по твою ли душу?

В ярком свете солнца к ним стремительно приближалась тёмная точка, становившаяся всё крупнее и крупнее. Джеймс всмотрелся, приложив ладонь козырьком ко лбу.

— Арибалл!

— Отцовская сова? Ты же матери писал!

То-то и страшно, что свою просьбу Джеймс отправил матушке, а ответ был, судя по всему, от отца. Они с Бродягой оба быстро приземлилась на квиддичное поле, спешились и вовремя.

— Пикси меня закусай, да это вопиллер, Сохатый!

Джеймс успел только порадоваться, что они находились всё-таки не в Большом зале. С грозным уханьем Арибалл уронил свою ношу и, не оглядываясь, помчался обратно. Алый конверт тут же развернулся, и со всех сторон загремел полный ярости голос отца. Джеймса отчитали как ребёнка! За якобы нежелание слушаться, повзрослеть и поступать как подобало наследнику рода! Обвинили в том, что он матерью хотел манипулировать и совсем отбился от рук. Джеймс стоял, красный и неимоверно злой, а проклятый вопиллер всё не затыкался, выплёскивая на него новые и новые замечания и упрёки. А под конец...

— Если уж ты ставишь себя выше нас с матерью и хочешь решать, с кем жить, изволь сам свою семью и обеспечивать. Ещё слово о твоей грязнокровке, и я лишу тебя статуса наследника и всех сейфов в Гринготтсе, — жёстко проговорил морготов конверт голосом отца. — Надеюсь, ты примешь правильное решение, сын. В ином случае — не обессудь.

Послание схлопнулось, вспыхнуло и через мгновение осыпалось на землю пеплом и искрами.

— Да... — протянул, не сразу опомнившись, Сириус. — Ну у тебя папаша и даёт. Ты бы всё же проверил, шепнул Грюму, может, он того, с Пожирателями, раз так взъелся?

— Заткнись!

Никогда ещё Джеймс не чувствовал себя таким оплёванным и растоптанным. Никогда! Отец посмел ему указать на дверь и за что? За желание жениться на любимой девушке! Поставил какую-то чёртову родословную и хозяйственные дела выше интересов собственного сына, думал, что Джеймса можно купить! Да конечно! Не нужны ему отцовские сейфы, так проживёт, зато вместе с Лилс!

— Эй эй, полегче, Сохатый! — Сириус отступил на шаг, шутливо подняв руки. Но в глазах Бродяги полыхнуло опасное пламя, которые обычно не сулило увидевшему его ничего хорошего. — Я вообще-то о тебе забочусь.

— Что-то незаметно! Только и делаешь, что доводишь меня, ни хрена не помогаешь. И не надо — сам разберусь!

Друг окинул его насмешливым взглядом, хмыкнул и сказал:

— Ну и пожалуйста, разбирайся, — после чего подхватил метлу и, насвистывая, неторопливо двинулся в сторону Хогвартса.

Джеймс остался один. Лицо жгло от стыда, ярости и обиды, руки неизвестно когда сжались в кулаки, и так хотелось выместить на ком-то всю ту злобу, что сейчас душила его. Ну, отец, ну, Сириус! Думали поставить его на место, чтобы Джеймс стал ласковым, послушным и в точности исполнил их все требования? Как бы не так! И матушка тоже хороша: столько лет внушала одно, а как только потребовалась её помощь, мигом сдала отцу. Теперь он точно не поедет домой ни на какие каникулы, чтобы его не пристегнули к ненужному браку. Вообще не будет общаться с семьёй: пусть знают, что и без их денежек Джеймс вполне может себя обеспечить. А Лилс... с ней он потом разберётся. Невелика потеря, что они не в Поттер-холле будут жить и поженятся без разрешения его родителей. Подумаешь, ерунда! Зато всё будет так, как он, Джеймс Поттер, решил. Никто не имел права ему указывать, ни друзья, ни Дамблдор, ни родители.