Фанфик "Друзей армада дороже ума палаты". Глава 1

Фандом: Гарри Поттер (книги&фильмы).

Персонажи: Гермиона Грейнджер, Помона Спраут, Гарри Поттер, Рон Уизли, Перси Уизли, Минерва МакГонагалл, Альбус Дамблдор, Сьюзан Боунс, мистер и миссис Грейнджер, другие канонные преподаватели и ученики Хогвартса, оригинальные персонажи.

Жанр: AU, драма, hurt/comfort, fix-it, OOC.

Размер: макси.

Рейтинг: G.

Категория: джен. 

Описание: Гермиона Джин Грейнджер. Лучшая ученица младшей школы Вудкорт. Победительница конкурсов "Юный гений", "Будущее Британии" и ещё пятнадцати других. Начитанная, ответственная, первая всегда и во всём. Вдобавок ведьма. Разумеется, в волшебном мире Гермиона не могла занять никакого другого места, кроме первого. Или нет? Или, может быть, маги сумеют объяснить ей, что знания, лидерство и принципиальность — далеко не то, что ей нужно в жизни?

Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Дж.К.Роулинг. Все события являются вымышленными, а совпадения случайными.

Примечания: Продолжение серии фанфиков "Неравнодушные", где каждый раз одному из героев поттерианы на жизненном пути будет попадаться неравнодушный человек и менять его историю. В этой работе неравнодушных будет несколько, и одна из них — даже не человек.

В тексте первой главы присутствуют цитаты из книги "Гарри Поттер и философский камень" в переводе Росмэна.

Все достижения Гермионы до Хогвартса, указанные в этой работе, являются вымышленными.

Ожидание церемонии распределения было, конечно, волнительным, но не слишком. Гермиона, хоть и повторяла про себя наизусть отрывки из выученных за лето учебников, не могла представить себе ситуацию, в который бы её не приняли в Хогвартс. Она присутствовала на встрече с профессором МакГонагалл на равных с родителями, задавала вопросы, выяснила всё-всё про школу и факультеты. Разумеется, Гермиона не могла ударить в грязь лицом, она старательно готовилась, потому что просто не могла показать в магических науках плохой результат. Так что и само поступление, и выбор факультета — это дело решённое. Она пройдёт все тесты, какие нужно, напишет столько эссе, сколько скажут, чтобы попасть на Гриффиндор. Иное исключено! Профессор МакГонагалл очень красочно и захватывающе расписывала этот факультет, полный решительных, смелых храбрецов. Самое то для неё, для Гермионы. Здесь она со своими знаниями легко станет первой, а после лидерства на факультете прямая дорога к статусу лучшей ученицы школы. Пусть родители всю жизнь твердили ей иное, Гермиона искренне верила, что, кроме первого, больше никаких мест не существует. Либо ты победитель, либо ты никто. А Гермиона Грейнджер заслуживала всегда только лучшего.

Наконец вернулась профессор МакГонагалл и завела их в Большой зал. Со всех сторон от первокурсников слышались восторженные вздохи и аханья, а Гермиона же с самым что ни на есть решительным видом оглядела огромное помещение и четыре факультетских стола, полные учеников. Те так беззастенчиво пялились на новоприбывших, что будь она более стеснительной, то давно бы уже попятилась и скрылась бы за спинами других, как это сделали двое девочек. Гермиона же, аккуратно работая локтями, протиснулась вперёд и шла за профессором одной из первых. Волшебство Большого зала её прельщало пока что мало, а вот непонятный табурет и ветхая шляпа, которые принесла декан Гриффиндора, против воли заинтересовали. По крайней мере, потому что они никак не вписывались в происходящее. А где же места для написания тестов?

Шляпу положили на табурет, она из-за своей старости и ветхости осела на его сиденье. Гермиона поморщилась, а в следующий момент растерянно приоткрыла рот, потому что в тулье пыльного головного убора появился рот, и шляпа, старчески покряхтев, неожиданно запела. Запела ужасно фальшивя и нескладно, а главное — какую-то чушь. Гермиона от неожиданности даже не вслушивалась в слова. В её душу закралось первое робкое подозрение, которое просто не могло быть правдой. Иначе это будет не колдовской мир современных девяностых, а какое-то Средневековье!

Наконец пытка песней закончилась, и в руках профессора МакГонагалл появился длинный пергамент.

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — громко сказала она. — Начнём. Аббот, Ханна!

Шокированная Гермиона перевела взгляд с профессора на шляпу, которую уже водрузили на голову розовой от смущения девочке со светлыми, почти белыми косичками. Как это — никаких тестов, никакого собеседования? Всё решает старая шляпа? Да будь она хоть тысячелетним артефактом, что она могла? Только разговаривать. Гермиона бы ни за что не поверила, что неказистый, выглядевший даже убожески для волшебной вещи головной убор умел, например, проникать в душу и определять главные человеческие качества. Ой, как права была профессор МакГонагалл, когда во время визита на Косую аллею сказала, что волшебный мир явно нуждался в обновлении! Гермиона просто обязана воспользоваться шансом и приложить к этому обновлению руку. Ведь так она может стать лучшей, первой, лидером во всей магической Англии, а не только в Хогвартсе! И первым делом выкинет из Хогвартса эту драную, ничего не понимающую и несовременную шляпу!

Очередь первокурсников продвигалась ужасно медленно. Гермиона вся извелась, нетерпеливо притоптывая на месте. Другие ребята мешали, волновались, запинались. Кто-то очень долго сидел под шляпой, а кому-то она выкрикивала название факультета сразу же, едва коснувшись волос. Насчёт себя Гермиона не сомневалась, у неё всех тех качеств, о которых говорила профессор МакГонагалл, расхваливая Гриффиндор, было с избытком. Хотелось уже поскорее пройти морально устаревшую церемонию и присоединиться наконец к своему факультету, чтобы полноценно начать завоёвывать на нём уважение и популярность. Первые шаги Гермиона сделала ещё по пути в Хогвартс: подружилась с двумя мальчиками-ровесниками. Один из них был ничем непримечательным неряхой, которого Гермиона уже решила перевоспитать — это будет прекрасная проба её сил и лидерских качеств. А вот второй, о, второй оказался самим Гарри Поттером, героем магического мира! Гермиона сразу поняла, что нужно держаться рядом с ним, возможно, не так-то уж и сложно тогда ей будет пробиваться среди волшебников.

— Грейнджер, Гермиона!

Ну наконец-то! Она решительно вырвалась из поредевшей кучки первокурсников, дошагала до табурета и уселась на него. Только подавить дрожь брезгливости, когда профессор МакГонагалл опустила шляпу на её голову, не получилось. Зато Гермиона хотя бы не скривилась, уже хорошо. Так, а теперь что нужно делать? И долго ли ещё? Когда уже можно будет присоединиться к столу Гриффиндора?

— Вот так-так. Какая необычная девочка.

Гермиона вновь вздрогнула, услышав среди собственных мыслей чужой голос. Несмотря на то, что она за остаток лета выучила все учебники и натренировалась в нескольких заклинаниях, некоторые способности волшебников её пугали.

— Умна, этого не отнять, — продолжил, между тем, голос. — Рациональна, даже сверх меры. Честолюбива, о, и не только. Эгоистична? Ну надо же, в таком юном возрасте. Как нехорошо.

Вспыхнувшая Гермиона вцепилась в края табурета, на котором сидела, и едва сдержалась, чтобы не ответить в полный голос этой нахалке. Что такого в здоровом эгоизме и честолюбии? Как говаривал папа про некоторых своих коллег, они были эгоистами до мозга костей, потому-то и добивались в жизни всего и даже больше. Правда, папа коллег осуждал, а Гермиона не понимала почему. Они же правы. Жизнь одна, и если мямлить, уступать, можно всю её провести на вторых ролях, в тени и безвестности.

— Что ещё тут у нас? Хм, хм-м-м... Да кто же тебе сказал, милая девочка, что ты знаешь всё лучше других и знаешь, как правильно?

Вообще-то эту простую истину Гермиона поняла ещё года в три, но из чистой вредности не стала что-либо объяснять шляпе. Та несла всякий вздор. Гермиона же всегда знала, что должна быть первой, иметь, защищать и проталкивать собственное мнение, иначе ничего и никогда не достигнет.

— Может, вы наконец отправите меня в Гриффиндор? — раздражённо подумала она.

— В Гриффиндор? Ты хочешь именно туда?

— Конечно! — Гермиона решила всё-таки не открывать шляпе всю правду, поэтому ограничилась коротким объяснением: — Там мне легче будет добиться своих целей.

К тому же, если она правильно запомнила слова профессора МакГонагалл, на Гриффиндоре когда-то учился сам директор Дамблдор, а обычно выпускники благоволят своей альма-матер. По крайней мере, так было у маглов, но Гермиона рассчитывала, что уж в этом плане волшебники от них не отличались.

— И у меня достаточно и храбрости, и отваги, если что. Так что давайте не будем всех задерживать, хорошо? Отправьте меня в Гриффиндор, и я пойду.

Шляпа потрясённо замолчала, и Гермиона от раздражения постучала каблучками своих туфель по полу. Сколько можно? Она уже даже озвучила свой выбор, а к мнению детей вообще-то следует прислушиваться.

— А какие у тебя цели? — отмерла шляпа.

— Послушайте, какое вам дело? Ваша задача в чём? Распределять первокурсников по факультетам, вот и сделайте это уже.

Определённо, когда Гермиона завоюет значительный авторитет в магическом мире, она модернизирует всю систему распределения в Хогвартсе. Достаточно собеседования или эссе и теста на сотню вопросов — и вуаля, маленькие волшебники будут попадать на нужные факультеты точно в соответствии с их личностными качествами и уровнем знаний.

— А ещё ты непочтительна к старшим, — вредным голосом протянул головной убор, — что совсем не делает тебе чести. Да, пожалуй, теперь я поняла... Хаффлпафф!

Последнее слово она проорала так, что Гермиона на несколько секунд оглохла и утратила способность соображать. То, что что-то пошло не так, она поняла, когда профессор МакГонагалл забрала мерзкую шляпу, — на лице женщины читалось откровенное изумление.

— Постойте... — начала Гермиона, потому что ребята за самым правым факультетским столом, носившие желто-чёрные полосатые галстуки, разразились аплодисментами. Ребята за крайним правым столом, а не за вторым слева, где сидели гриффиндорцы. — Погодите, что значит «Хаффлпафф»?

Она требовательно посмотрела на профессора МакГонагалл, однако та уже выглядела по-прежнему собранной и невозмутимой. Как Хаффлпафф? Почему?! Гермиона же чётко сказала глупой, старой тряпке, что ей нужно на Гриффиндор и точка! Это что же, Гермионе с её амбициозными планами по реформированию этого затхлого болота придётся учиться на факультете землекопов и отъявленных тупиц?!

— Мэм, это какая-то ошибка. Я не хочу на Хаффлпафф!

— Мисс Грейнджер, вы задерживаете нас всех. Пройдите, пожалуйста, к столу вашего факультета.

— Но я не хочу! — повторила Гермиона, повысив голос. — Я хочу на Гриффиндор, я говорила шляпе, почему она меня не послушала? Это неправильно! Я требую, чтобы меня перевели на Гриффиндор. Кому мне подать жалобу?

— Мисс Грейнджер, — сделав страшные глаза, прошипела профессор, —прекратите балаган! Идите за стол факультета, а все свои вопросы можете задать завтра.

Завтра? Нет, Гермиону не устраивало эфемерное «завтра», она жаждала разобраться с этой вопиющей справедливостью немедленно, но профессор уже отвернулась от неё и громко объявила имя следующего первокурсника. Сжав кулаки, Гермиона всё-таки слезла со стула, буравя сердитым взглядом своего несостоявшегося декана. Со стороны первокурсников доносились перешёптывания и смешки, наконец, от их группки отделился невысокий темноволосый мальчик и двинулся к табурету. Пришлось посторониться и пропустить его, но Гермиона всё равно не собиралась никуда уходить, пока преподаватели не исправят ситуацию. Или... она развернулась к столу профессоров, который находился в некотором отдалении за табуретом. Те смотрели на неё во все глаза и практически поголовно с осуждением. Гермиона задумчиво пробежалась по ним взглядом, определив того самого Альбуса Дамблдора, директора Хогвартса, и решительно направилась к нему.

— Сэр, у меня заявление и жалоба. Меня распределили не на тот факультет, на который я хотела поступить.

Пожилой и выглядевший очень мудрым маг прекратил улыбаться.

— Распределяющая шляпа не ошибается, юная мисс, а если и ошибается, то очень редко. Видимо, она нашла те качества в вашей душе, о которых вы и не подозревали.

— У меня нет качеств, которые нужны Хаффлпаффу! — не выдержала Гермиона. — Я умная, я ответственная, я храбрая! Я не собираюсь всю жизнь копаться в земле!

— Мисс Грейнджер, — послышалось с правого края стола, и со своего места поднялась грузная волшебница в землистого цвета мантии и странноватой шляпе, похожей на грядку, — вы ведёте себя несоответствующе студентке моего факультета. Сегодня праздничный вечер, поэтому я не буду снимать баллы, не то бы вы уже лишились десяти, не меньше.

Гермиона закусила губу. Что же это за порядки такие? Она пыталась восстановить справедливость, а её собирались наказать снятием баллов? Надо будет обязательно ознакомиться с действующей системой наказания, точно ли её... судя по всему, декан имела право на это.

За её спиной продолжалась церемония распределения, но аплодисменты следующим ученикам звучали тише и реже. Такое чувство, словно все старательно прислушивались, что происходило у стола преподавателей. Сначала Гермионе от этого стало неуютно: она не привыкла привлекать внимание скандалами, — но почти сразу неуверенность ушла, сменившись привычным твердым желанием добиться своего. А то, что все наблюдают, так это даже лучше! Пусть учатся отстаивать собственное мнение. Что-то Гермионе подсказывало, что в Хогвартсе дела с правами учащихся обстояли куда хуже, чем она изначально думала.

Интересно, а кем нужно стать, чтобы провести у волшебников полную реформу образования?

— Я всё равно требую перевести меня на Гриффиндор, — произнесла она упрямо.

Сидевший слева мужчина в чёрном, отличавшийся от других волшебников нездоровым цветом лица и вообще мрачным настроением, видимо, хотел что-то сказать, но директор опередил его:

— Такие вещи не стоит обсуждать на праздничном пиру. Не будем портить всем праздник, мисс Грейнджер. Давайте завтра с утра встретимся все вместе: вы, я, профессор Спраут и профессор МакГонагалл. Встретимся и поговорим. Не расстраивайтесь, возможно, вам понравится и на Хаффлпаффе, — и он зачем-то задорно подмигнул.

Почувствовав, что сейчас ей ничего не добиться, Гермиона нехотя произнесла:

— Хорошо, сэр, но не думайте, что я про это забуду.

Она спустилась с небольшого помоста и заняла свободное место на лавке на самом краю стола Хаффлпаффа, рядом с такими же, как она первокурсниками. Студенты встретили её настороженно, если не зло — гробовым молчанием. Впрочем, Гермиону это не задело. Она всё равно не собиралась надолго задерживаться среди... трудолюбивых увальней, или что там про них пела та отвратительная шляпа?

Рой нераспределённых первокурсников медленно редел. Гермиона следила за ними, ожидая, когда же придёт очередь Гарри Поттера, больше никто из волшебников её не интересовал. Ещё она украдкой изучала своих соседей. Это определённо были какие-то рохли, полные, пухлые и несильно обременённые интеллектом. Среди студентов Хаффлпаффа вообще имелось слишком много упитанных детей, что Гермиона, как истинная дочь врачей, решительно осуждала. Только своей полнотой хаффлпаффцы выделялись среди других, в остальном же они были просто безликой серой массой одинаково круглых лиц с тупым взглядом. То ли дело на Гриффиндоре: на кого ни взгляни, просто орёл.

— Поттер, Гарри!

Лёгкое перешёптывание, витавшее над столами факультетов, в одночасье превратилось чуть ли не в хоровое:

— Поттер? Она сказала «Поттер»?

Гермиона с жадностью наблюдала, как тот самый тощий и лохматый мальчик из поезда робко сел на табурет, а профессор МакГонагалл водрузила шляпу ему на голову. Сидел Поттер под ней долго, понятно, что спорил, и на несколько секунд Гермиона воспряла надеждой. Если эта тряпка сейчас и самого Поттера пошлёт куда-то не туда, то можно будет объединиться! А вдвоём всегда легче бороться.

— Гриффиндор! — наконец возвестила шляпа.

За соседним столом будто что-то взорвалось, или ученикам сообщили, будто каждому из них досталось по миллиону галеонов, потому что все гриффиндорцы повскакивали с мест, закричали, затоптали ногами, заулюлюкали.

— Поттер с нами! — вопили они. — Поттер с нами!

Красный от волнения мальчишка чуть ли не бегом отправился к своему факультету, а Гермиона с завистью проводила его взглядом. Это было просто нереально обидно. Она здесь, за одним столом с главными тугодумами Хогвартса; она, полная идей по реформированию и улучшению жизни волшебников, попала на факультет, который если чем и прославился, то миролюбием и нежеланием высовываться, проявлять себя! А Гарри Поттер, дружба с которым открыла бы Гермионе дорогу к осуществлению многих её планов, — на Гриффиндоре. Да что там, спустя несколько минут и рыжий неряха, который до сих пор не удосужился стереть с носа пятно, распределился на Гриффиндор! Почему же Гермиону отправили на какой-то занюханный Хаффлпафф? Где это видано, чтобы перспективного ученика с первого дня задвигали назад и отказывались даже выслушать?!

Праздничный пир большей частью прошёл мимо Гермионы. Она перестала наблюдать за распределением первокурсников, чтобы не расстроиться и не разозлиться ещё больше, а вместо этого прикидывала, как будет действовать утром. Заявление на перевод нужно передать директору до завтрака, и обязательно, чтобы его зарегистрировали по всем правилам! А то поди докажи, что она чего-то там писала и требовала. Тогда, может, лучше сделать это в Большом зале, чтобы были свидетели? Да, решено, именно так Гермиона и поступит. Директор и преподаватели вынуждены будут учесть её мнение, а если они начнут затягивать решение вопроса или и вовсе откажут, тогда Гермиона пойдёт дальше, напишет в Министерство магии и Попечительский совет. В конце концов, кто лучше знает, на что она способна и какими качествами обладает — сама Гермиона или непонятная живая шляпа, которая видела её в первый раз в жизни?

Хогвартс с первого же дня стал разочаровывать. Гермиона готовила себя к тому, что маги — довольно отсталый народ, чурающийся любого прогресса (взять хотя бы их пергаменты и перья для письма вместо обычных тетрадей и удобных шариковых ручек), но не ожидала, что всё будет настолько плохо. Замок был интересен и загадочен, манил многовековой историей, однако преподаватели… Что можно сказать об организации учебного процесса, если такую важную процедуру, как распределение по факультетам, от чего зависела вся жизнь волшебника, проводила непонятно кем и как одушевлённая тряпка? Разочаровала профессор МакГонагалл, которая сначала уверяла Гермиону, что с её задатками и планами ей самое место на Гриффиндоре, можно и не сомневаться, а тут — раз, и сделала вид, будто не было никаких разговоров. Профессор Дамблдор тоже хорош: мало того, что не принял Гермиону всерьёз, отложив её важнейший вопрос на завтра, так ещё и вёл себя… мягко говоря, неразумно. Чего стоила его речь перед началом праздничного ужина. «Олух, пузырь», что там было дальше? Разве такие слова должен говорить руководитель учебного заведения? А где же напутствие новым ученикам, разъяснение девиза, духа школы, всё прочее? Ничего такого не прозвучало. Директор произнёс какую-то тарабарщину, после чего на столах факультетов появились праздничные блюда, и все начали есть.

Как студенты начали есть — отдельная история. Пусть Гермиона и занята была своими размышлениями, всё же ей трудно было не обратить внимания на застольный этикет своих соседей. Сидевшие рядом девочки, имён которых Гермиона не запомнила (и не собиралась даже запоминать), слава Богу, кушали чинно и прилично. Правильно держали столовые приборы, не чавкали, не тащили себе всё на тарелку. Правда, могли бы и ограничиться всего одним блюдом, с их-то весом и упитанными щеками, — Гермиона не выдержала и сообщила одной из первокурсниц, рыженькой такой, что ей бы следовало похудеть и есть поменьше, за что заработала обиженный взгляд.

— Мисс Грейнджер, — нахмурилась девушка лет шестнадцати, такая же круглолицая, как и большинство студенток Хаффлпаффа, — у нас не принято давать такие советы. Каждый сам решает, что ему есть и сколько. Мы уважаем друг друга, их вкусы и интересы.

— Да уж, это заметно. Но спешу заметить, что ещё пара лет такого усиленно неправильного питания, и из-за ожирения у вас всех начнутся проблемы с кожей, волосами и деторождением. И я не уверена, что все их можно решить зельями.

Старшекурсница помрачнела ещё больше.

— Я всего лишь говорю правду, — пожала плечами Гермиона, — если и хотите на кого-то обидеться, то только на себя. Я вас предупредила, но уж извините, становиться частью вашего факультета я не желаю, поэтому следить за вашим правильным питанием не стану.

Девочки, сидевшие рядом с ней, переглянувшись, постарались отсесть как можно дальше. Та старшекурсница, помолчав, собралась с мыслями и ответила:

— Очень жаль, что вы так недружелюбно настроены, мисс Грейнджер. Мы вообще-то самый миролюбивый факультет в Хогвартсе, у нас каждый найдёт помощь и поддержку.

— Спасибо, но я собиралась на Гриффиндор, на Гриффиндор я и попаду.

Посчитав разговор оконченным, Гермиона принялась за еду. Несмотря на то, что на столе имелись лишь жутко калорийные блюда, особенно для позднего вечера, нужно было что-то съесть, чтобы дать мозгу энергию для новых размышлений. Соседи, слава Богу, оставили её в гордом одиночестве, и Гермиона только радовалась этому: никто не отвлекал разговорами, не просил что-то передать, не надоедал. А если завтра всё пройдёт хорошо, то обедать она будет уже за столом Гриффиндора. Правда, ученики там вели себя... Были, конечно, воспитанные ребята, но мальчики постарше — пара рыжих близнецов и один темнокожий парень — не ели спокойно, а перебрасывались порциями еды через стол и весело гоготали. Ими Гермионе явно придётся заняться в первую очередь, если уж староста не обращал внимания на их поведение (кстати, он тоже был рыжим, неужели родственник?). Иначе позор же! Неужели профессору МакГонагалл всё равно, что её факультет выставлял себя в дурном свете на праздничном пиру? Хотя, судя по тому, как она не захотела помогать Гермионе, и на такую малость, как поведение, профессор не обращала внимания.

Закончился вечер тоже ужасно. Директор Дамблдор объявил, что им всем нужно спеть гимн Хогвартса, но единого мотива не было — все пели, кто как умел и как получалось. От какофонии звуков у Гермионы чуть не разболелась голова, а в списке изменений, которые она собиралась впоследствии произвести в Хогвартсе, добавился ещё один пункт: никакого гимна. Или же в исполнении хора, тщательно отобранного и после многочисленных репетиций!

Но прежде всего — Гермиона должна попасть на Гриффиндор. Учась на дурацком и незаметном Хаффлпаффе, ей никаких революций не произвести.