Год войны

Я не могу представить себе страдания граждан Украины. Война пришла прямо к ним домой. Бомбы начали падать на их дома, разрушены жизни миллионов людей. Мужчины и женщины были вынуждены встать на защиту своей родины, своих близких, своей земли, на которую вероломно вторглись люди с автоматами, танками, военными самолётами. Я не могу представить жизнь с постоянным страхом, что твой дом будет разрушен, твои близкие в любой момент могут погибнуть.

Одно решение одного человека полностью перевернуло жизни миллионов людей не только в Украине, но и в России. И ударной волной пронеслось по всему земному шару, оставив последствия, наверное, во всех странах мира. Шрам от этого решения останется навсегда в жизнях многих семей. Владимир Путин – преступник, террорист, и, наверное, самый ненавидимый человек в мире.

Я помню этот день год назад. Помню, как будто это было вчера. Старая жизнь закончилась. Мне, как и всем другим людям, продолжающим жить, предстояло принять крайне сложные решения как именно теперь жить дальше.

У меня ни секунды не было сомнений – Владимир Путин – преступник. Он и назначенные им люди, являющиеся властью в России – совершили преступление и начали кровавую, ничем не спровоцированную войну, агрессивно напали на соседнюю независимую страну, начав обстреливать мирных жителей по всей Украине. Это сделала власть моей страны. Я родился и всегда жил в России. Я – патриот России. Но власть – это не моя родина, это не Россия. И сейчас они совершили огромную ошибку, в которой я никаким образом не хочу соучаствовать.

Стало очевидно, что это крайняя точка. На этом окончательно похоронены все остатки каких-то призрачных надежд на демократизацию, свободу, верховенство права в России. Впереди Россию ждала беспросветная тьма. И до рассвета ещё долгие годы, а может быть и десятилетия…

Сложные решения нужно было принимать сразу. Прямо сейчас. И я принял решение, что оставаться больше нельзя. Я не могу. Я не хочу поддерживать эту преступную власть никаким способом. Не хочу своими налогами финансировать войну. Я не хочу идти воевать за эту власть в преступной войне – для меня мобилизация была очевидна в первые же дни, это был вопрос времени. Я не хочу молчать. Но и попасть в тюрьму я тоже не хочу и боюсь этого.

Я не хочу жить в постоянной депрессии и черноте, среди людей, одураченных пропагандой, не видящих, или не хотящих видеть правду, среди запуганных и несчастных людей, вынужденных молчать. Среди людей, которые врут окружающим и вынуждены врать сами себе. Я не могу жить в этом липком сгущающемся чёрном болоте безысходности, жестокости и лжи. Если не принять это решение сразу, прямо сейчас – с каждым днём будет всё сложнее, и болото начнёт затягивать. Начнётся адаптация к новой реальности.

Мне некуда ехать, у меня нет никаких связей заграницей. Я совсем немного знаю английский. У меня нет профессии, востребованной где-то кроме России. У меня нет денег или сбережений на переезд из России. У меня нет никакого плана, и я не имею понятия, куда именно и как ехать – ведь заграницей я был всего дважды – оба раза в Турции по туристическому пакету на несколько дней.

Но это всё неважно, все эти вопросы можно как-то решить. Оставаясь в России, я, вероятно, смогу поддерживать комфортный уровень жизни. Но жизнью это назвать будет сложно. Нет свободы, безопасности, правды, никакой уверенности в завтрашнем дне, и эту уверенность получить невозможно, только лишь иллюзию. И придётся адаптироваться и выстраивать вокруг себя защитную стену из оправданий и вранья.

Я склонялся к решению уезжать уже 24 февраля. Скорее всего, в Грузию. Решение было принято окончательно 25 февраля – осталось решить, когда именно. Нужно было дать себе хотя бы месяц на подготовку. 26 февраля – я сообщил о своём решении друзьям и близким. 27 февраля обстановка накалялась, цены на билеты росли с каждым часом, рейсы отменялись, авиакомпании прекращали полёты, слухи о скорой мобилизации были всё громче – я купил билет до Стамбула, потратив на это все деньги, которые были на тот момент. До Тбилиси было слишком дорого. Нужно было куда угодно, лишь бы покинуть эту страну. До вылета 5 дней. За эти 5 дней почти без сна я успел сделать всё необходимое, и на сколько мог, подготовился. 4 марта я улетел из России.

Никогда уже не будет как раньше. Совсем ничего не вернётся из прошлой жизни. Старая жизнь была окончена, но новая жизнь не началась – ведь никаких планов, целей, даже представления о будущем в тот момент не было. Было только лишь непередаваемое прекрасное ощущение свободы и безопасности – я никогда ещё до этого не испытывал этих чувств, что осознал в самолёте, летящем из Петербурга в Стамбул.

Следующие 8 месяцев прошли в бесцельном скитании по Грузии и Мексике. Жизнь только лишь сегодняшним днём, делая то, что необходимо, не представляя, что будет завтра. Это не жизнь, а существование в подвешенном состоянии, в неизвестности. Замечательный курортный город Плайя дель Кармен подарил мне несколько месяцев спокойствия и отдыха. Я наслаждался свободой и безопасностью, дав себе время не делать ничего. Островок тишины, и место, которое я мог назвать домом в тот момент. В сентябре нужно было принимать какие-то решения. Виза в Мексике заканчивалась, и деньги заканчивались. Нужно было придумать, что делать дальше, и, наконец, начинать что-то планировать. Поиски привели меня к плану переезда в США.

Снова было страшно, снова впереди неизвестность и опасность. Но принимать это решение и реализовывать его было проще, чем решение об отъезде из России. Здесь была возможность вернуться в Плайя дель Кармен, и придумать новый план, если не выйдет. Кажется, уезжая из России, я думал, что в любой момент смогу вернуться, если не выйдет. Сейчас я понимаю, что это, на самом деле, было невозможно – я ни за что не смог бы заставить себя смириться с необходимостью жить в сегодняшней России.

Дальше меня ждали долгие два месяца в Рейносе. Это было странное время, когда была единственная задача – ждать своей очереди, когда вызовут на переход границы. И нельзя было почти никуда выходить – ведь это опасный город. Условия жизни были сложные, полностью лишённые комфорта. Ещё и периодические бытовые проблемы и неожиданные морозы, продолжавшиеся по несколько дней. Не происходило почти ничего. Уехать тоже было нельзя, так как туристическая виза закончилась, и я оказался в статусе нелегала. Была только одна дорога – вперёд, в США. Кажется, это время было похоже на Лимб – безвременье, где-то в зоне ожидания, в неопределённости.

3 января, спустя 10 месяцев после окончания прошлой жизни, началась новая жизнь. Я оказался в США. Начало этой новой жизни, кажется, напоминает биологическое начало жизни человека – действительно, как новое рождение.

Я вышел из бордера в новый, совершенно неизвестный мне мир. Я почти не знал языка. У меня не было чёткого представления, что именно нужно делать, не было денег, и 1 чемодан вещей. Но, наконец, жизнь завертелась, появилось множество планов, целей, желаний. И для всего этого открываются большие возможности. Нужно только научиться жить в этом новом месте.

Вокруг меня всё это время в США появляются люди, проявляющие заботу обо мне – ещё одно совпадение с новорожденным, о котором заботятся родители, а у меня – это много разных, и совершенно незнакомых людей. Огромное спасибо им всем!

В этой моей новой жизни, кажется, даже зарождается любовь, которая, возможно, вырастет в семью. Хотя сейчас ещё и рано говорить о чём-то конкретном, и пока это только самое начало, и предстоит долгий путь для двух людей. А, быть может, пути двух людей разойдутся. Это то, что наполняет жизнь смыслом, новыми ощущениями, эмоциями. Такие вещи делают жизнь – живой.

Год войны принёс много горя и страданий. Для многих этот год принёс смерть. Но и я, и ты, кто читает эти строки – продолжаем сегодня жить. Значит, это не конец! И надежда есть! Как раньше – уже не будет. Будет по-другому.

Этот день, 24 февраля, спустя год после начала войны, я провёл в г. Сиэтл, штата Вашингтон, США. Я пришёл на митинг в поддержку Украины. На площади в центре города перед зданием мэрии собрались люди с флагами Украины, и бело-сине-белыми флагами свободной России.

Все желающие могли выйти к микрофону. Некоторые говорили на русском языке, некоторые на английском. Люди рассказывали о себе и о том, как этот год повлиял на их жизнь. Рассказывали истории из Украины, из России, истории разделения семей. В их речах не было ненависти, но была надежда. Были планы – что можно предпринимать в это сложное время, чтобы сделать мир лучше, и способствовать скорейшему окончанию войны. Единственным возможным способом – только победой Украины!

Три лозунга звучали и повторялись на этом митинге всегда рядом: