Харон наших дней.

Бежать.
Бежать изо всех сил. Что-то манило его в темноте. Он слышал зов и бежал к нему.
Через кромешную тьму. Близился рассвет, и он должен был успеть до первых лучей
Солнца. Черные деревья своими ожившими ветвями пытались поймать беглеца. Трава
цепляла за ноги, а черные тени, скользившие слева и справа от него, заходили
вперед, пытаясь отрезать его от цели. Но он продолжал бежать, не чувствуя
усталости. Одежда давно превратилась в лохмотья, но беглеца это не
останавливало. Там ему уже не понадобится ничего из этой жизни. Надо только
успеть.

Все.
Успел. Вот то место. Черно-стальной блеск реки, пологий спуск к берегу и темная
размытая фигура возле лодки. Перевозчик ждет. Он всегда ждет, но только ночью.
И горе тем, кто не успеет. Они навечно останутся на берегу. Неприкаянными и
всеми забытыми.

-
Харон?

-
Да.

-
Перевези меня – радостно выдохнул беглец.

-
Ты же знаешь, что я не могу перевезти просто так? – на мгновение беглецу
показалось, что темная фигура вот-вот растворится в воздухе и он выпалил ответ
на одном дыхании

-
Да. Вот. Держи. У меня есть чем расплатиться с тобой.

-
Хорошо. Проходи в лодку. Садись и жди.

Последнее,
что услышал беглец – странное бряцанье железа и трескучий звук выстрела.

-
Лейтенант Хароненко, что за стрельбы в твоем секторе?

-
Пан капитан, опять ухылянт был. Я ему кричу «Стой», а он уже в реку нырнул. Ну
я и выстрелил.

-
Убил?

-
Конечно. Не зря столько тренировались.

-
Молодец. Продолжай патрулирование.

Лейтенант
ВСУ с позывным «Харон» раскрыл сумку, которую передал ему беглец от
мобилизации, отсчитал некоторое количество купюр (это была доля капитана), а
остаток спрятал в схрон, где уже лежал с десяток подобных сумок. Оставалось еще
немного подкопить. Буквально две-три таких ночи как сегодня и можно самому
переплывать Тису. О «зеленом коридоре» с коллегами из Румынии он договорился
давно.