По обычаю предков. Глава 1. Начало

После похорон Дамблдора Гарри принимает решение не жить на Прайвет Драйв. Он делится с Дурслями своими мыслями по безопасности, и вызывает Кричера, который переносит его в Блэк-Хаус, но предупреждает о том, что там сейчас "плохие маги" обсуждают "очень плохие дела".

Подслушав любопытный разговор между интересными личностями Поттер решает, что он сам один закончит войну с Воландемортом по своим правилам и по "обычаю предков", как пояснят ему домовик, чтобы восстановить честь рода и отомстить тем, кто нанес роду ущерб или оскорбление.

Поттер не станет всемогущим и не будет убивать всех взглядом или мыслью, но при этом это будет настоящая вендетта по принципу "смыть кровью, оскорбления" и "око за око", поэтому, тем, кто хочет, чтобы все были живы и всем был предоставлен справедливый суд - не читать!  

Хогвартс-экспресс уносил студентов по домам после окончания учебного года. Гарри Поттер, сидящий в купе вместе со своими друзьями — Гермионой Грейнджер и Роном Уизли, — долго молчал, глядя в окно на мелькающие за ним пейзажи, а потом неожиданно сказал:

— Я больше не вернусь в школу.
Рон вытаращил глаза так, что это выглядело скорее картинно, нежели спонтанно, и собирался что-то сказать, но его остановила Гермиона, схватив за руку, и ответила на слова Гарри сама:

— Я ждала от тебя этих слов. Но что ты собира­ешься делать?

— Загляну еще разок к Дурслям, но ненадолго, а затем покину их навсегда.

— И куда ты отправишься, если не в школу? — поинтересовалась Гермиона.

Гарри уже открыл было рот, но почему-то вдруг передумал. Какой-то неясный внутренний голос шепнул ему, что не стоит пока делиться своими планами даже с друзьями: их могли схватить и подвергнуть пыткам или легиллименции, и тогда Пожиратели Смерти его смогут легко найти и доставить к Волдеморту.

— Пока не уверен. Возможно, отправлюсь в Годрикову Впадину, а может быть, в другое место, — не­громко ответил Гарри, который действительно собирался побывать на месте гибели родителей, но не для того, чтобы поселиться в полуразрушенном доме, а лишь посетить могилы родителей.

— А потом? — уточнил Рон.

— Потом займусь поисками оставшихся «тех вещей», о которых мне поведал Дамблдор — тех, что держат Тома в этом мире.

— Мы с Роном будем с тобой, Гарри! — заявила Гермиона.

— Где будете? К Дурслям сегодня со мной отправитесь? — не понял Поттер.

— Куда скажешь — туда и отправимся, — воодушевлённо заявил Рон, высоко задрав подбородок, и Гарри — глупо, конечно — показалось, что с пафосом его друг слегка перебирает.

— Мы будем с с тобой, что бы ни случилось, — тихо промолвила Гермиона, проникновенно глядя в глаза Гарри и сжимая его колено своей изящной рукой.

«Теперь нужно сказать что-нибудь о великой борьбе за всеобщее благо, но увы, Дамблдора в нашей компании не наблюдается», — подумал про себя Гарри.

— Но ты же не собираешься отправляться на поиски «тех-вещей» до своего совершеннолетия, пока действует надзор за несовершеннолетними? — спросила Гермиона с очень серьезным лицом.

— И до свадьбы Билла и Флер! — воскликнул Рон. — Ты же о ней не за­был?

Гарри ошеломленно уставился на него. Он действительно забыл об этом странном для такого времени событии. Надо будет записать где-нибудь, чтобы не забыть прийти.

— Да, я собираюсь прийти, чувствую себя не вправе пропустить это мероприятие, — кивнул он.

— А что ты там втолковывал Джинни после похорон? — поинтересовался Рон. — Чую, она расстроена — вон, даже ни разу к нам не зашла за все время пути.

— Я сказал ей, что не могу больше с ней встречаться. Волдеморт наверняка будет использовать близких мне людей в попытке добраться до меня. И я не вижу в этом особой трагедии, так как мы с Джинни пару раз поцеловались, и все. Что-то ты, Рон, не спешишь объявлять своими девушками всех, с кем целовался.

Рон явно был возмущён этими словами Поттера: покраснел, набычился и подготовил какую-то тираду, которая так и осталась невысказанной, потому как умница-Гер­миона снова резко схватила Уизли за руку и отрицательно покачала головой, сказав вслух:

— Как жаль, что время такое. Вы могли бы стать прекрасной парой.

— Или не стать, — ответил Гарри, которому Джинни в последнее время категорически не нравилась своей приставучестью и странной манерой хватать его везде, где она его видела, за все, за что удавалось.

Поттер ожидал от Уизли новой попытки высказаться, но тот увлекся обниманием Гермионы, которая после своих слов почему-то расплакалась и срочно требовала утешения.

А Хогвартс-экспресс уже подходил к вокзалу. Наложив на свой сундук, метлу и клетку для совы чары уменьшения, Поттер попрятал все свое добро по карманам, вызвав удивленные взгляды друзей.

— Когда это ты так хорошо освоил Редуцио? — тут же последовал вопрос от Гермионы, которая резко перестала плакать.

— Да еще на четвертом курсе, когда готовился к третьему испытанию. Решил, что если с кем-то из хагридовых страшилищ не справлюсь, то просто уменьшу и раздавлю ногой, — хмыкнул Гарри.

— С тобой кто-то занимался тогда? Ты нам не рассказывал!

— Может, и занимался, а возможно — я сам освоил. Какая разница-то? Главное, что заклинание правильно работает!

Рон, который Редуцио не владел, прищурился, стаскивая с багажной полки такой же громоздкий и тяжелый сундук, как у Гарри, только гораздо более потрепанный жизнью. Гермиона, уставшая смотреть на красное от натуги лицо Рона, сама ему уменьшила сундук. Было странно, отчего Уизли не попросил Поттера или Грейнджер сделать это с самого начала, а демонстративно кряхтел и охал, стаскивая сундук в его первоначальном виде.

На платформе встречающих было меньше, чем обычно. Многих детей забрали родители, которые прибыли на похороны Дамблдора. Но зато там были лица, которых Гарри никак не ожидал увидеть: здесь были Грозный Глаз Грюм, Тонкс, Люпин, супруги Уизли и даже Фред с Джорджем.

— Рон, Джинни! — привычно заголосила на всю платформу Молли, спеша стиснуть в объятиях своих детей.
В этот момент Гарри подумалось, что и Молли, и Артур были сегодня на похоронах — почему они не забрали своих детей, как остальные родители?

Гермиону никто не встречал.

— Герм, а где твои мама и папа? — удивился Гарри.

— Они сегодня заняты, я доеду сама на «Ночном рыцаре».

— Поедем вместе! Я Дурслям не писал, когда приеду, тоже хотел добраться сам.

— Не стоит, Гарри. Тебя аппарируют домой Грюм, Тонкс, Люпин и Артур.

— Вот как раз этого делать не стоит! — возмутился Гарри. — Дядя и тетя до сих пор вспоминают проломанную стену за камином. Как вас увидят — ничего хорошего потом не жди! Я поеду на Ночном рыцаре, и точка!

— Не мал еще для таких решений? — рявкнул Грюм.

— В самый раз, — резко ответил Грюму Гарри: он не был толком знаком с отставным аврором, и его внешность и голос ассоциировались у юноши исключительно с Барти Краучем и событиями на кладбище в Литтл-Хэнглтон.

— Привет, Гарри, — мягко сказал Люпин. — Зря ты отказываешься от нашей компании и аппарации. Мы бы немножко поболтали с твоими дядей и тетей.

— Вот этого точно делать не стоит! Если хотите убедиться, что я добрался на Прайвет Драйв, кто-то один может отправиться со мной. Но только один, и в дом не заходить!

— Я поеду, — вызвалась Тонкс. — Доставлю Поттера в лучшем виде, — хмыкнула аврорша с фиолетовыми волосами.

Молли и Артур переглянулись, Грюм махнул рукой, а Люпин, как всегда, вздохнул.

Гермиона, Гарри и Тонкс прошли через магловскую часть вокзала на улицу и в первом переулке вызвали «Ночного рыцаря», который появился буквально через пять минут, возникнув из воздуха трехэтажной громадой. Из автобуса выскочил незнакомый кондуктор в красном и объявил:

— Добро пожаловать! Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение! Взмахните палочкой и входите в салон: мы домчим вас куда угодно!

— А где Стэн Шанпайк? — поинтересовался Гарри.

— Стэн Шанпайк? — удивился вопросу новый кондуктор. — А вы не знаете? Он куда-то пропал, и его никто не может найти.

— Печально, — ответил Поттер, и сообщил, что его и вот эту девушку (он указал на Тонкс) следует доставить в Суррей, в Литл-Уингинг.

— Двенадцать сиклей, — произнес незнакомый кондуктор. — За галеон получите кружку горячего какао, зубную щетку любого цвета и место на кровати.

— Мы поедем сидя и безо всего, — отказался Гарри, хорошо помня свои ощущения от езды на этом волшебном транспорте.

Поттер и Тонкс разместились в немногочисленных креслах салона первого этажа. За ними зашла Гермиона, назвала свой адрес и также заплатила за проезд, сев неподалеку. Больше никаких новых пассажиров не наблюдалось.

— Трогай! — крикнул кондуктор водителю.

Автобус взревел и рванул с такой силой, что пассажиры чуть не попадали со своих мест. А спавший в конце автобуса крошечный волшебник в ночном колпаке все-таки скатился с кровати, но потом залез на нее обратно, похоже, даже не проснувшись.
Водитель был рисковый малый: выполняя сложные повороты и перестроения, автобус постоянно заносило на тротуар. Аварии не случилось чудом: фонарные столбы, почтовые ящики и урны увиливали от опасности перед самым носом автобуса. Шок пассажиров компенсировался скоростью. Через десять минут после старта Гарри и Тонкс уже выходили на соседней с Прайвет Драйв улице, а автобус снова рванул с места, унося смотрящую на них через окно Гермиону.

— Ну, спасибо, что проводила, пока и все такое прочее, — сказал Поттер Тонкс, заходя через калитку на участок Дурслей.

— Хорошего лета, — улыбнулась Нимфадора и с хлопком аппарировала с тротуара.
Поттер аккуратно постучал в дверь. Она открылась, явив в дверном проеме Вернона Дурсля, который без всяких там здрасьте или добрый день заявил:

— А ты не торопишься! Заходи, нужно поговорить!
Гарри, глубоко засунув руки в карманы джинсов, прошел в сторону гостиной вслед за Верноном, где обнаружил тетю Петунью и Дадли.

— Сядь! — приказал дядя Вернон. Гарри слегка приподнял брови. — Пожалуйста, — добавил дядя Вернон, поморщившись, как если бы это слово оцарапало ему горло.
Гарри сел и сказал:

— Я сам хотел с вами поговорить. Тот волшебник, что убил моих родителей, вернулся и охотится за мной. Я не собираюсь быть для вас угрозой, оставаясь рядом. Но и вы сами, пожалуйста, предпримите меры для собственной безопасности.
Сосредоточенно наморщив большое багровое лицо, дядя Вернон спросил:

— То есть ты больше не будешь жить с нами?

— Абсолютно точно. Я бы попросил побыть здесь до ночи или до утра, чтобы я успел подготовиться к отъезду, — отозвался Гарри.

— Одну ночь — пусть. Но только одну! — визгливо проговорила тетя Петунья.

Она собиралась добавить что-то еще, но дядя Вернон махнул в ее сторону рукой, и она умолкла.

— Что за меры для собственной безопасности мы должны предпринять? — спросил дядя Вернон, вглядываясь в Гарри маленькими свинячьими глазками.

— Вам нужно уехать отсюда и никому не говорить, куда вы уезжаете. Хотя бы на время.

— По твоим словам, — произнес Вернон Дурсль, вставая и начиная расхаживать по гостиной, — нам — Петунье, Дадли и мне — грозит опасность со стороны… со стороны…

— Да, со стороны «одного из наших», того самого, который, — ответил Гарри.

— Ты уверяешь, — сказал, снова начиная расхаживать, дядя Вернон, — что этот ваш лорд, как его там… придет за нами?

— Он придет за мной, но не пожалеет и вас. Как только мне исполнится семнадцать лет, защитные чары уничтожатся, и вы окажетесь в большой опасности. Вам необходимо спрятаться.

— Но почему это ваше Министерство магии не защитит нам? — вдруг резко спросил Вернон Дурсль.

— Мы думаем, что в Министерство проникли вражеские агенты.
Теперь дядя Вернон прохаживался вдоль камина, вздыхая так тяжело, что подрагивали его большие черные усы. Лицо дяди так и оставалось багровым от умственных усилий.

— Ну хорошо, — произнес он, в который раз останавливаясь перед Гарри. — Хорошо, допустим на минуту, что мы уедем. Есть гарантия, что нас не найдут?

— Гарантий нет, — усмехнулся Гарри. — Но так ваши шансы остаться в живых будут гораздо выше, чем если вы останетесь тут.

— Ну ладно, ладно! — гаркнул Вернон Дурсль. — Ты убедил нас…

— Надеюсь, — ответил Гарри, — потому что, как только мне исполнится семнадцать, все они — Пожиратели смерти, дементоры, может быть, даже инферналы (трупы, околдованные Темным магом), — заявятся сюда всем скопом.

— А как же школа Дадли? — возмутилась Петуния.

— Вы так и не поняли, тетя? — воскликнул Гарри. — Они будут пытать вас и убьют, как убили моих родителей!

— Пап, — громко сказал Дадли. — Надо послушать Гарри и уехать.

— Мы тотчас займемся сборкой вещей и пока переедем в отель, а там решим, куда нам двигаться дальше. Когда все закончится — дай нам знать, что можно вернуться!

— Обязательно, — отозвался Гарри, — я пойду к себе наверх и тоже буду собираться.

***

В комнате Гарри сначала разобрал все свои старые вещи, бывшие здесь, из которых взять с собой было просто нечего, и все уничтожил. Затем достал и увеличил свой сундук и полностью опустошил его: и от вещей, и от всяческого хлама, который накопился за годы учебы.

Через час сундук оказался практически пуст. В нем остались: осколок длиной в два дюйма — от зачарованного зеркала, которое подарил ему покойный крестный отец, Сириус, уменьшенная в размере «Молния», альбом с фотографиями родителей, мантия-невидимка, набор для приготовления зелий, кое-какие книги и письма, перевязанные бечевкой. Волшебную палочку Гарри уложил в старый рюкзачок, с которым он ходил по Хогвартсу с самого первого курса. Туда же отправились Карта Мародеров и медальон с запиской от Р. А. Б.

— Нда, не разжился ты имуществом, герой, — грустно сказал Гарри сам себе.

— Мы уезжаем, спустись! — донесся снизу голос дяди.

«Однако оперативно собрались, молодцы!» — заметил про себя Гарри, сходя вниз по ступенькам.

— Ладно, прощайтесь, и мы выходим, — сказал Вернон и сразу вышел с чемоданами.

— Ты готов, Дидди? — спросила тетя Петунья, суетливо проверяя замок своей сумочки, чтобы не смотреть на Гарри.
Дадли не ответил матери, но взглянул Гарри в глаза и сказал:

— Ты спас мне жизнь. Спасибо за это и прощай.

— Ну… ээ-э… прощай, Дадли. Увидимся, когда все закончится.

Тут Дадли протянул ему большую розовую ладонь.

— До встречи, Гарри.

— Будь осторожен, Большой Дэ, — сказал Гарри, сжав ладонь Дадли и тряхнув ее на прощание.

Дадли почти улыбнулся и вперевалку вышел из гостиной. Гарри услышал, как он тяжело ступает по гравию дорожки, потом хлопнула дверца машины. Тетя Петунья, прижимавшая к лицу носовой платок, обернулась на этот звук. Похоже, она не ожидала того, что останется с Гарри наедине. Торопливо сунув платок в карман, она произнесла:

— Ну… всего хорошего, — и, не оглядываясь, пошла к двери.

— Всего хорошего, — сказал Гарри. И тогда она остановилась, обернулась.

На миг у Гарри возникло наистраннейшее чувство, будто она хочет что-то сказать ему: тетя Петунья смерила его непонятно робким взглядом и, казалось, совсем уж собралась было открыть рот, однако затем чуть дернула головой и выбежала из комнаты, чтобы присоединиться к мужу и сыну.
Поттер снова поднялся к себе и позвал:

— Кричер!

— Что угодно недостойному хозяину.

— Хозяину угодно, чтобы ты, Кричер, перенес его домой, в Блэк-Хаус. Ты сможешь это сделать?

— Хозяин, Кричер может перенести, но в доме «плохие люди» обсуждают «плохие планы».

— Плохие для кого? — уточнил Гарри, так как сомневался в ясной градации плохого и хорошего у этого эльфа.

— Плохие для хозяина.

— Для меня? — удивился Поттер. — А ты можешь меня перенести незаметно? Так, чтобы я мог тайно услышать, о чем они говорят?

— Кричер может.

— Проверь, чтобы тут ничего моего не осталось, — велел Гарри.

Кричер щелкнул пальцами, и по дому пробежала волна магии.

— Готово! Ни осталось ни волоска, ни ногтя.

— Тогда вперед, в Блэк-хаус! — скомандовал Гарри и мгновенно исчез из дома номер четыре по Прайвет Драйв, не забыв предварительно выключить везде свет и запереть двери.

Быть может, дому удастся уцелеть в этой войне, и Дурслям будет куда вернуться.