Глава 1. Арка судьбы

Суд над Люциусом Абраксасом Малфоем состоялся 3 июля 1998 года. Из всех возможных свидетелей защиты адвокат смог найти только одного. Как ни странно, им оказался Гарри Поттер, который сам вызвался выступить на суде. Когда герой вдруг вышел к трибуне как свидетель защиты, зал изумленно ахнул. А мальчик, хотя какой там мальчик — молодой маг, который прикончил Тёмного лорда, — говорил в защиту лорда Малфоя горячо и убедительно, как будто защищал разом всех аристократов, примкнувших к Риддлу. Рассказывал о том, что метка, которой Темный Лорд осчастливил своих сторонников в первую магическую, не оставила им альтернативы, когда Волдеморт воскрес. И даже если маги давно осознали ошибочность собственного выбора, то поделать уже ничего не могли — Лорд был их сюзереном, а они — исполняющими приказы вассалами. Далее Поттер рассказал о своем пленении в Малфой-мэноре вместе с друзьями, и неожиданно оказалось, что Люциус специально оттягивал вызов Лорда, чтобы дать возможность молодым героям сбежать из поместья. И в штурме Хогвартса он не участвовал, да у него даже палочки не было. А еще Нарцисса по указанию его, Люциуса, убедила Воландеморта, что Гарри умер после принятой на грудь Авады.

Все было так складно и так хорошо, что Люциус даже стал верить не в то, что его не казнят, а посадят, а в то, что, чем дракл не шутит, может... оправдают? Но увы, все сложилось не так. После выступления Поттера на трибуну вышла Гермиона Грейнджер и в красках расписала, как Беллатриса Лестрейндж пытала ее в Малфой-мэноре, который вот этот вот Пожиратель смерти добровольно сделал резиденцией Волдеморта. Припомнила она и бой в Отделе тайн, где Люциус поднял палочку на несовершеннолетних. А то, что эти детки кидались в них неслабыми заклинаниями, условно нейтральными, почти темными — почему-то умолчала. Потом выкатилась Молли и, рыдая по убиенному сыну (к чему Люциус не имел никакого отношения), вытирая слезы и сопли, рассказала о том, как ужасно пострадала ее дочь тогда от дневника Темного Лорда, который ей подкинул коварный Малфой. Последним от обвинения говорил и.о. министра Шеклболт, который в своих показаниях все время именовал Люциуса «правой рукой Волдеморта», и даже у самого Малфоя создалось после этой речи ощущение, что он, если не руководил рейдами лично, то как минимум разрабатывал их планы и требовал от лица сюзерена побольше кровавых жертв.

Пятьюдесятью восемью голосами против тридцати двух Визенгамот проголосовал за казнь. Поскольку дементоров в подчинении у Министерства больше не было, Августа Лонгботтом, которая, несмотря на свой почтенный возраст, возглавила Визенгамот, приняла решение использовать для исполнения приговора Арку Смерти. Казнь назначили на 20 июля, всего за пять дней до двадцатой годовщины свадьбы с Нарциссой, которая состоялась 25 июля 1978 года. Кто-то очень жестоко пошутил над их семьей. Чтобы умерить возмущение аристократии, помиловали Драко и Нарциссу, хотя и отправили их на два года под домашний арест без права творить магию.

В день казни проститься с лордом Малфоем пришел Драко, без Нарциссы, которая слегла сразу после оглашения приговора, и, что снова странно, — Поттер, который смотрел на Люциуса виноватыми глазами и тяжко вздыхал. А потом неожиданно сунул ему в руку что-то вроде безразмерного кошелька и прошептал какую-то глупость, что, может, там за аркой вовсе не конец пути, и то, что он дал, ему может пригодиться. Оба Малфоя были безмерно удивлены, а Драко еще и зол сам на себя за то, что сам не подумал о таком.

Когда стрелки сошлись на двенадцати, Драко еще раз обнял отца, и тот гордо подняв голову, взошел по ступенькам и сам шагнул в арку. И вот, несколько секунд, и — все кончено. Занавес сильно колыхнулся, словно от внезапного порыва ветра, и вновь успокоился.

***

Не успел Люциус сделать шаг за пределы Арки, как начал падать куда-то, по ощущениям — в глубокий колодец. То ли глубина колодца была огромной, то ли падал Люциус с очень небольшой скоростью, но спустя минуту шок прошел, и Малфой даже пришел в себя и стал думать о том, что же будет дальше. Там, куда он падал — была темнота. Разглядеть что-то не было никакой возможности. Тогда он стал смотреть по сторонам, в надежде, что увидит нечто проясняющее общую ситуацию. Стены колодца были завешаны полками, на которых громоздились книги с разными названиями. Он успел прочесть «Первый год жизни», «Пять лет», «Хогвартс первый курс», «1970 год — Староста Слизерина».

«Это же про меня! — подумал Люциус. — Это я в том году стал Старостой»

А потом полки сменили большие колдографии. Вот он, Люциус, получает метку, вот агитирует молодых студентов вступать в Вальпургиевы рыцари. Свадьба, рождение Драко, смерть отца, смерть лорда, суд, оправдание, Драко поступает в Хогвартс… И так далее, и так далее…

Падение все продолжалось. Люциус принял в полете позу «полулежа» и стал размышлять о своей жизни. Все равно он уже, считай, умер — почему бы сейчас не пофантазировать, как бы все могло быть, если бы Том Риддл, слетевший к первой магической войне с катушек, остался вменяемым умнейшим магом, не пошел бы убивать Поттеров… Жизнь его могла сложиться совершенно по-другому, да и мир был бы иным. Вполне возможно, что так оно и было бы.

Малфой никогда не учился в магловской школе и мало что знал о размерах Земли и то, как она устроена внутри. Единственное, что Люциус точно усвоил, что планета — круглая. Это ему рассказали на уроках Астрономии. Оттуда же Люциус знал об устройстве Солнечной системы, о созвездиях и звездах. Но на этом уроке ничего не рассказывалось о том, какова Земля внутри. Судя по тому, как долго волшебник падал, а просветов внизу так и не было, возможно, это не туннель, а действительно колодец, и когда он достигнет его дна, то просто убьётся насмерть, и его тело останется там на веки вечные. Даже нечего будет похоронить в семейном некрополе. Надо было хоть прядь волос отрезать, да отдать Драко для организации «похорон». Интересно, а как лучше падать — вниз головой или ногами? Вдруг, если ногами, то он не сразу умрет, а только покалечится, и будет мучительно долго, изнывая от жажды и голода, агонизировать в боли от переломов и ран. Наверное, стоит для гарантии лететь головой вниз — никто еще не выживал без головы, а после такого полета удар будет знатный — скорее всего, от головы ничего не останется.

Люциус начал группироваться и подгребать воздух руками, чтобы перевернуться, и лететь дальше «рыбкой», а не «солдатиком» — как он помнил из детства, так называли разные способы прыгать в море с пирса его кузены Малфуа. Полет в таком виде через некоторое время вызвал приток крови к голове, в глазах засияли разноцветные круги, застучало сердце, стараясь разогнать лишнюю кровь, сознание начало путаться, зашумело в ушах. К этому моменту Малфой признал идею падать вниз головой идиотской, но сил вернуться в прежнее положение уже не было. Последнее, что зафиксировало уплывающее сознание — какой-то треск, звон разбитого стекла и громкие крики вокруг.

Очнулся Люциус в кровати, с повязкой на голове и дикой болью внутри нее. Болели также лицо и руки. С трудом разлепив глаза, Малфой увидел слева от кровати еще достаточно молодого отца, который умер через год после рождения Драко, а справа — обнаружил молодого себя, где-то курс 6-й или 7-й, который тревожно смотрел на него.

— Как ты, Лютти? — спросила Малфоя его молодая версия.
— Милая, ты не волнуйся, целитель сказал уже завтра от царапин на лице и руках не останется и следов.

«Милая? Боги, кто я?» — с ужасом подумал Малфой.

— Что с тобой? Ты испугалась нас? — разволновался молодой Люциус.

—  Кто вы? А кто я? — спросил Малфой приятным серебристым девичьим голосом.
Абраксас и молодой Люциус переглянулись, а потом отец очень медленно и четко проговорил:

— Я — твой отец, Лорд Абраксас Аделард Малфой. Ты — моя дочь, Лютеция Флорет Малфой, а это твой брат-близнец Люциус Абраксас Малфой.

— А мама? — с надеждой спросила новоявленная леди с душой альтернативного Малфоя.

— Мама, детка, умерла очень давно. Мы живем втроем: отец, я и ты, мой драгоценный Лютик.
Потому как отец и молодой Люциус обращались с ним — или уже с ней? — новая Лютеция почувствовала, что они ее очень любят.

— А что произошло?

— Мы точно не знаем, ты варила какое-то зелье, и оно почему-то взорвалось. Тебя силой взрыва выбросило в окно со второго этажа. Ты сильно ударилась головой, а лицо и руки порезали осколки стекла.

— А почему я ничего не помню? — Лютеция решила, что беспамятной будет удобнее вести расспросы.

— Целитель говорил об этом. Травма головы была очень серьезной, ты три дня была в коме. Провалы в памяти возможны, но она потом к тебе вернется, — с улыбкой сообщил Абраксас.

— Дайте мне зеркало!

— Дорогая, давай подождем до завтра, когда от порезов совсем не останется следов.

— Нет, дайте мне зеркало сейчас, — выдало почти командным голосом лорда милое юное создание.

— Хорошо-хорошо, ты только не волнуйся! — проговорил ее брат и превратил книгу, которую держал в руках, в зеркало.

Ну что сказать — внешность у Лютеции Флорет Малфой была весьма… да что там — она была просто красавицей. Тот, кто назвал ледяной королевой Нарциссу Блэк, просто никогда не видел эту девушку. У нее была ровная светлая кожа, которая как будто светилась изнутри, сейчас на ней кое-где были видны белые ниточки шрамов, но чувствовалось, что завтра от них не останется и следа. Серебряно-ртутные глаза, прямой аккуратный нос, красиво очерченные губы, платиновые, чуть вьющиеся, длинные волосы и при этом темные брови и ресницы, что создавало умопомрачительный контраст.

— Я красивая, — то ли спросила, то ли констатировала факт Лютеция.

— Ты самая красивая из всех девушек, которых я встречал за всю свою жизнь, — гордо произнес отец.

— Как близкий родственник вы можете быть не объективны, — слегка улыбнулась Лютеция. — Надеюсь, я не помолвлена с каким-нибудь толстым старикашкой?

— Лютти, что за лексикон? — возмутился отец. — Хотя я мог бы этого и не делать, раз ты ничего не помнишь, но я скажу, что обещал тебе разрешить самой выбрать себе мужа при условии, что он будет хотя бы чистокровным волшебником.

— Хотя бы?

— Не обязательно очень родовитым или состоятельным.

— Большое спасибо, отец, это очень неожиданно. Я рада, что могу выбирать сама.

— Ты хочешь чего-нибудь? Есть? Пить? Спать? — засуетился Люциус.

— Не могли бы вы оба оставить меня и прислать эльфийку, чтобы я могла немного привести себя в порядок, — скромно потупила глаза Лютеция, и даже слегка покраснела.

— Конечно, дорогая. Потом прикажи подать тебе обед и отдыхай. Если что-то понадобится — мы будем внизу, пришли домовушку.

Лютеция целый час наслаждалась лежанием в ванной. Последний раз такая возможность предоставилась ей в прошлом теле еще до битвы за Хогвартс. Как же это было хорошо, быть живым! Люциус подумал, что не зря Магия отправила его назад в прошлое, да еще и в таком варианте. Он приложит все усилия, чтобы мир не изменился, чтобы все в нем жили нормально, и не было войны — ни первой, ни второй. Чтобы Лорд не терял разум, не убивал Поттеров. Надо будет хорошенько все обдумать.

После ванной и лёгкого и полезного обеда Лютеция прямо в халате решила выйти на галерею, накинув на себя дезилюминационные чары, чтобы пройти в библиотеку и найти что-то почитать по крестражам, о которых он много слышал после смерти милорда. Снизу раздались голоса, и Лютеция решила послушать, о чем говорят ее брат и отец.

— Люциус, я хочу, чтобы на последний курс Лютеция отправилась с тобой в Хогвартс, а не в свой Шармбатон.

— Зачем? Вы же раньше считали, что ей там не место!

— Во-первых, неизвестно какие последствия будут у этой травмы, во-вторых, она вошла в пору и стала очень привлекательной девушкой, а эти проныры-французы окрутят ее так, что она сама и не заметит. А в Хогвартсе она будет под твоей защитой.

— После Шармбатона Хогвартс покажется Лютти каменным мешком, настоящей тюрьмой.

— Она сильнее, чем ты думаешь. Смотри — ничего не помнит, а никаких рыданий и истерик нет и в помине. Не удивлюсь, если застану ее за чтением «Хроник рода», чтобы вспомнить то, что она забыла.

— А как же Дамблдор?

— Я просто запрещу ей посещать кабинет директора без сопровождения брата и декана факультета, так как беседы наедине с мужчиной для наследницы рода исключены.

— Ох, папа, чувствую, мой последний год в Хогвартсе будет очень нелегким.

— Ты мой сын, моя гордость, мой наследник — ты выдержишь.

Лютеция чуть не присела на пол от удивления. В её бытность Люциусом, с ней отец так никогда не разговаривал. Возможно, его характер смягчило наличие дочери. А возможно… а с чего он вообще решил, что в этой реальности все так же, как в той, из которой его сюда занесло? Вдруг тут нет никакого Тома Риддла и Вальпургиевых рыцарей? Но внезапно вспыхнувшая надежда тут же и разбилась о следующие слова Люциуса.

— Не могу дождаться, когда я, наконец, закончу Хогвартс, чтобы стать полноценным рыцарем.

— Не спеши, сын. Ты можешь работать на Марволо, не вступая в ряды рыцарей. Наши самые сильные места — финансы и политика. А махать палочкой найдется кому и без тебя. Скажи лучше, как у тебя дела с Нарциссой?

— Нормально. Хорошие спокойные ровные отношения. Хотелось бы, чтобы Лютти с ней наладила отношения. Мне почему-то кажется, что они не нравятся друг другу.

— Это понятно — сестры всегда ревнуют своих братьев к их невестам, а Нарси, как я полагаю, хочет быть самой красивой всегда и везде, а при наличии Лютеции всегда отходит на второй план.

— Хорошо бы Лютти с кем-нибудь познакомилась на предстоящем летнем балу. Я, по-моему, разослал приглашения всем семьям, где есть свободные мужчины брачного возраста.

— Ты слишком много об этом думаешь, Люциус. Уверен, что судьба уже припасла кого-то для нашей принцессы.

— Хорошо бы так.

Устав стоять на довольно холодном полу Лютеция продолжила свой путь в библиотеку, где машинально взяла «Хроники рода», которые по прошлой жизни знала наизусть постранично, а также пару книг по магии души, с надеждой найти там какую-нибудь информацию о расколе души и создании якорей. Но организм был ослаблен после комы, и почитать толком не удалось, так как девушку сморил сон.

Она спала крепко и долго, проспав всю вторую половину дня и ночь, проснувшись только утром. Кто-то заходил к Лютеции, так как она оказалась накрытой пледом, а книги — лежащими стопкой на прикроватной тумбе.

Позвав эльфийку, девушка привела себя в порядок и спустилась в столовую к завтраку, который, как и в той реальности, в мэноре подавали рано, в семь утра, так как хозяева считали, что чем раньше начнешь день, тем больше успеешь.
Отец и брат улыбнулись Лютеции и осведомились о самочувствии. А девушка, в свою очередь, спросила, где ее волшебная палочка.

— Увы, дорогая, она была у тебя в руке, когда ты падала вниз, и сломалась от удара о землю. Придется тебе купить новую, — сказал Абраксас. — Мы с Люциусом сейчас будем немного заняты, а в районе полудня можем сопроводить тебя к мастеру Олливандеру, чтобы подобрать замену утраченной.

— Отлично, так и поступим, — пропела Лютеция и после завтрака решила осмотреть свой гардероб. Он был очень и очень хорош. Чувствовалось, что вещи пошиты на заказ и не в Англии.

«Надо к двенадцати выглядеть так, чтобы соответствовать своим красавцам отцу и брату, ну и чтобы все встреченные маги падали к моим ногам. Хотя зачем они там нужны — пусть просто восхищаются издалека и опасаются приближаться. Следует аккуратно узнать у Люци, что за бал, и когда нам ожидать в гости Риддла. Помнится, он каждый год останавливался летом в нашем мэноре, не думаю, что это станет исключением».