Глава 2. Начало полного "погружения"

Алла Кораблева и Анастасия Митрофанова были очень разными.

Алла Кораблева до переезда в Москву жила в замечательном городе Воронеж, где она закончила политехнический университет и имела диплом сетевого инженера, но по какой-то не озвученной ею причине по профессии не работала, что было странно, ибо специализация была востребованная и зарплаты у таких специалистов очень приличные. Ольга Расторгуева отличающаяся излишней прямолинейностью как-то сказала, что ее не брали на работу потому, что она страшная и работодатели после собеседований выбирали кого-то посимпатичнее.

Екатерина была с эти не согласна. С одной стороны лично ей всегда было плевать на то, насколько симпатичным является сотрудник, лишь бы работал хорошо. С другой стороны она не считала Аллу именно страшной. Она просто была никакая. Встречаются такие люди у которых и нос без дефектов: среднего размера, не крючком, не курносиком, без горбинки и кривинки, и брови в меру густые и ровные, и губы без изъянов и нормальной полноты, и все остальное в порядке, а все вместе красоты не делает. Фигура тоже была стандартная. Алла, правда, все время пыталась худеть, так как считала что причина того, что она не пользуется успехом у мужчин это пять лишних килограмм, сконцентрированных в одном месте, которое излишне обтягивали ее юбки, но Екатерине все время хотелось ей сказать, что дело в другом. В первую очередь дело было в отсутствии собственного жилья в Москве, что, как не прискорбно, было большим стимулом завязывать отношения у довольно большой категории мужчин. Кроме того играло роль то, что львиную часть своего свободного времени Алла проводила в съемной квартире, в которой она жила вместе со своей одноклассницей, тоже искавшей счастья в Москве. Она упорно старалась познакомиться с кем-то по интернету, вместо того, чтобы пользоваться преимуществом жизни в столице и посещать модные выставки, концерты и прочие мероприятия, где можно было завязать знакомство лично. Девольская как-то подарила ей два билета на концерт Лары Фабиан, чтобы они с подругой, наконец, прогулялись по улицам города, осмотрелись вокруг и перестали мечтать о принцах сидя на продавленном диване, с маской из Магнит-косметик на лице, мечтая встретить суженных на просторах Сети. На концерт девушки сходили, но измениться ничего не изменилось. Екатерина махнула на Аллу рукой, решив, что когда тебе почти тридцатник уже можно думать головой, а не тем местом, где у тебя лишние килограммы. Работала Алла хорошо, была только излишне занудна по причине неустроенности личной жизни, но лично Екатерине это не мешало, так как их кабинеты были далеко друг от друга.

Анастасия Митрофанова приехала с Москву издалека. Она имела внешность чистокровной якутки: невысокий, но широкий и гладкий лоб с черными глазами со скошенными веками и широкими скулами, смуглый, желтоватый цвет лица. Настя была невысокого роста, вместо ожидаемых кос, носила стрижку каре на своих черных волосах и отличалась легким характером, все время подшучивая над своими земляками, якутами из Оймяконского улуса, для которых идеал жизни заключался в том, чтобы, ничего не делая, много есть и разжиреть или сражая коллектив неожиданными фактами, вроде того, что якуты совсем не различают один от другого некоторые цвета (фиолетовый, зеленый, голубой, синий), для которых в их языке нет даже особых обозначений.

Настя училась на четвертом курсе педагогического университета по гранту от правительства Республики Саха, главным условием которого было возвращение после получения диплома на родину и работа там в местной школе сроком не менее пяти лет. Единственным шансом остаться в Москве, не возвращая деньги, что были потрачены на ее обучение был брак с москвичом, на которой Анастасия очень надеялась.

Работала Митрофанова хорошо, удачно находила язык даже с очень трудными клиентами привыкшая в силу своего традиционного воспитания всегда обхаживать тех кто выше по статусу. Это немного раздражало Екатерину в первые дни работы Насти в компании, потому что она постоянно пыталась то принести ей чай и кофе, то поправляла наклон жалюзи и меняла температуру климатического центра, чтобы та случайно не заболела. Девольская, привыкшая заботиться о себе сама, не любила таких реверансов о чем дала несколько раз понять Насте, а потом просто попросила оставить ее в покое и направить свою энергию на налаживание взаимоотношений с клиентами, что у нее, в итоге, получалось просто замечательно.

Алла к тренингам относилась с прохладцей, с тех пор как не очень удачно проявила себя на одной из коммуникационных программ, где ее простая «воронежская» речь звучала по сравнению со словесными изысками начитанной и языкастой части коллектива откровенно плохо. Но она сама считала, что простота в общении с ее заказчиками и есть ее собственная основа успеха в работе, потому совершенствоваться не спешила и к советам коллег не особо прислушивалась. Настя любила участвовать в развивающих программах, так как любые новые навыки умела оборачивать себе на пользу.

После фееричного «погружения» они обе пришли в себя в одной комнате, в которой, по всей видимости, и вместе проживали. Каждая сначала посмотрела на «соседку», черноволосую и темноглазую индианку, одетую в вышитую яркую рубаху и шаровары, потом на себя, насколько это было возможно, и по завершении осмотра выдохнув почти одновременно: «Патил!»

В памяти обеих вспыхнули два ярких образа. Первым был отец Ракху Говинд Сингх Патил, который и в магическом торговом квартале Лондона и в магловском Сити носил под тюрбаном нетронутые ножницами волосы, в карманах мантии кинжал и небольшой гребень, на руках браслеты из стали, а под дорогим деловым костюмом — трусы до колен, как и полагалось настоящему мужчина-сикху. Мать Пратибха Деви Сингх Патил, считающая, что климат Британии — не повод отказываться от постоянного ношения традиционной одежды, и надевающая сари или лехенга-чоли, как для похода по Диагон аллее, так и на прием к партнерам по бизнесу любимого супруга Говинда. Кроме родителей, у девушек было еще два старших брата: Джайдев Нагендра Сингх Патил и Сатиш Виджай Сингх Патил. Оба они были женаты, имели по двое детей и руководили семейным бизнесом. Сатиш в Горакхпуре, откуда вел историю род Патил и где располагался дворец раджи Уттар-Прадеша, главы главной линии рода Патил, а старший сын Джайдев в Мумбаи. Близняшки все каникулы, исключая летние, когда в Индии был сезон дождей, проводили во дворце раджи, где под строгим присмотром разных тетушек обучались готовке традиционных индийских блюд, игре на бансури и тамбуре, ритуальным танцам, искусству ведения приятных разговоров. Также Падма и Парвати там, краснея, знакомились роскошными изданиями Камасутры, знания которой будут востребованы в будущей семейной жизни не меньше, чем умение приготовить отличные джалеби, как говорила им двоюродная сестра отца, племянница раджи, тетушка Арандхати. Если бы не последнее, близняшки бы ненавидели гостить во дворце, так как он стоял в глуши среди джунглей и единственным развлечением были частые гости, при которых сестер заставляли прикрывать не только голову, но и лицо, чтобы те не позарились на молоденьких красоток: мужчин во владениях раджи было очевидно больше чем женщин и их могли легко украсть.

Судя по всему, сейчас были летние каникулы, в течение которых сестры посещали все те же занятия, что и во дворце, кроме расширения своих горизонтов в области исполнения супружеского долга. Рядом с подушками обнаружились те самые конверты, что каждая из девушек взяла перед «погружением» у организатора тренинга. Вскрыв и прочитав содержимое они заново представились друг-другу:

— Алла Кораблева, и я Парвати.

— Анастасия Митрофанова, и я Падма.

В этот момент в зашторенное богатыми портьерами окно кто-то постучал. Сова принесла короткую записку Парвати от Лаванды Браун, а вернее от Марины Гариповой, которая явно паниковала, придя в себя в одиночестве.

— Маринка — Лав-Лав? — рассмеялась Митрофанова, и я Падма. — Это ей наказание за слишком высокое самомнение и постоянное хождение с выражением «я тут умнее всех» на лице.

— Мы все тут в одной лодке и должны стать командой, чтобы вернуться. Потому, советую забыть личную неприязнь и перейти на обращение по тутошним именам, чтобы не было конфузов, — проговорила Кораблева-Парвати. — Так что Падма, напишем ей ответ, чтобы она успокоилась.

— Девочки, вы почему еще не одеты? Через полчаса у вас занятие йогой, ну-ка давайте поживее! — озабоченно произнесла входя в их комнату мать, доставая из шкафов каждой дочери шальвар-камиз.

— Не забудьте надеть на головы дупатты! То, что мы в Британии не отменяет традиций покрывать голову! — строго сообщила миссис Патил, на голове которой красовался край богато вышитого сари.

Пришлось пока ограничиться короткой запиской Лаванде, чтобы не опоздать на занятия. Мать аппарировала дочерей в магический йога-центр.

— Намасте! — пропели в унисон сестры, сложив руки перед грудью и уважительно склонив головы.

— Так так, Падма Аванти Сингх Патил и Парвати Лала Сингх Патил на занятия к Нанаку-бабуджи, проходите.

Ольга Расторгуева была самой странной личностью в компании. За три года ее нахождения в офисе Екатерина так и не смогла понять, она действительно такая или ее имидж часть какого-то ее личного жизненного плана. Склонялась она к первому, потому как постоянно так играть даже профессиональному актеру было бы сложно.

Ольга родилась и жила с родителями в Москве, в непопулярном Бирюлево, в котором сама Екатерина была за всю жизнь всего один раз и то по делу — на переговорах с директором Бирюлевского мясокомбината. У девушки была одна главная цель в жизни — удачно выйти замуж. Мама посоветовала для этого устроиться на работу в кадровое агентство, где сотрудники имели доступ к большому объему личных данных потенциальных кандидатов в женихи и сразу можно было отсеивать иногородних, женатых, разведенных, живущих с родителями и прочих «неподходящих» личностей даже не вступая с ними в личный контакт. Об этом, конечно, стало известно не сразу. Но как-то в беседе с коллегами Ольга озвучила зачем именно она пришла в «IT Guru», сразив как женскую, так и мужскую часть коллектива наповал такой продуманной расчетливостью. При этом Расторгуева не отличалась какой-то особенной красотой. Имела мелкие заостренные черты лица, делавшие ее похожей на мышь, чему способствовал ее родной русо-серый цвет волос. Об этом ей сообщил Алексей Славин, не волнуясь на то, что коллега обидится, так как она сама частенько позволяла себе некорректные замечания в адрес внешности других сотрудников. Ольга даже сказала ему спасибо и на следующий день явилась в офис медно-рыжей шевелюрой, которая действительно кардинально изменила ее внешность, сделав весьма интересной девушкой. Измерив собственные позитивные изменения по одобрительным взглядам коллег-мужчин, Ольга решила, что теперь она будет рассматривать кандидатов в мужья только уровня senior с большим окладом и перспективами.

Кроме матримониальных планов Ольгу еще очень волновал вопрос денег, которых, вероятно, в семье родителей было немного. Очевидно желание заработать было настолько большим, что вселенная откликалась на него постоянно, так как процент исполнения контрактов у Расторгуевой был одним из самых высоких, и это при том, что она совершенно не вникала глубоко в суть вакансии, как это делали другие, но, видимо, использовала какую-то интуитивную магию, что позволяло ей каждый раз делать верный выбор, отправляя кандидатов к заказчику.

Еще Ольга совершенно не умела одеваться. Она носила странные вещи, которые не подходили одна к другой, на что ей часто указывали Алла Кораблева и Марина Гарипова, одна мстя за «толстую ж@@у», о которой та высказалась в ее адрес первые же дни работы в компании, а вторая за тираду о том, что она не подозревала, что гастарбайтеры уже работают не только дворниками и строителями. Иногда к ним присоединялась и Анастасия Митрофанова, которая имела округлые формы и далекую от столицы родину.

Очнувшись после приключения в лифте, Ольга сразу поняла, что находится в чужом теле, так как не обнаружила на своих ногтях сделанную только вчера вечером роспись, да и ногти и сами руки были точно не ее. Письмо лежало на прикроватной тумбочке и извещало ее о том, что на время тренинга она заняла место Сьюзен Боунс, которая нечасто становилась героиней фанфиков, но все же они были. Например, Ольге понравился аудиофанфик «Tempus Colligendi», который к сожалению был не закончен, но оставил в голове девушки много информации о ведьме с Хаффлпаффа. Она во многом совпадала с памятью этой Сьюзен, что было неплохо.

— Эй, Арики! — крикнула она, вспомнив как зовут домового эльфа тетушки Амелии, у которой она проживала, будучи сиротой.

— Да, молодая хозяйка, Арики слушает!

— Тетя дома?

— Госпожа Амелия, увы, на работе. Арики приготовит ванну для молодой хозяйки, а после завтрак?

— Да, скажи, в доме есть наличные деньги?

— Госпожа Амелия же подарила вам бездонный кошелек на прошлый День рождения. Там всегда есть двести галеонов. Он лежит в ящике вашего стола.

— Тогда: ванна, завтрак, а потом отправимся с тобой на Диагон аллею. Этот месяц я не собираюсь сидеть дома с учебниками, когда кругом столько потенциальных кавалеров!

Ирина Павлова была скромной и тихой девушкой, которая постоянно что-то строчила или на клавиатуре ноутбука, за которым работала в офисе или на экране телефона — ее соискатели предпочитали общение по почте или через мессенджеры, что очень устраивало Ирину, которая не любила личное общение. Она перенесла большую психологическую травму в школе, о чем ей рассказала мать девушки, которая неожиданно позвонила ей, чтобы попросить дать дочери шанс проявить себя. Когда она училась в седьмом классе и была еще наивной четырнадцатилетней девочкой у нее завязался роман с одиннадцатиклассником, с которым она познакомилась выгуливая своего любимого ризеншнауцера Грея. Парень, которому вот-вот должно было исполниться восемнадцать красиво ухаживал за Ириной, был мил, скромен и предупредителен. Для его возраста держаться за ручку, естественно, было недостаточно и он совратил влюбленную девочку, а когда та ему надоела выложил их интимные фотографии в школьную группу вконтакте. Когда ничего не подозревающая Ира, придя на следующий день в школу оказалась центром внимания большинства учеников, она не поняла причины этого, пока одна из одноклассниц не дала ей в руки свой смартфон. Увидев свои непристойные фотографии, которые сопровождались разными грязными комментариями участников группы, Ирина в чем была выбежала из школы (а был февраль) и помчалась домой, где решила в тишине, пока родители на работе, покончить с собой. Очень повезло, что отец девочки забыл в тот день дома важные документы и вытащил дочь из петли, до того, как она в ней повисла. Ирине пришлось долго проходить реабилитацию. Родители продали квартиру в старом районе и купили в новом, где никто ничего о них не знал. Но все эти события, безусловно, наложили отпечаток на психику девушки, которая старалась избегать лишних контактов с любыми людьми.

История впечатлила Екатерину. На следующий день она вызвала к себе сильный пол офиса и сообщила, что если кто-то будет замечен не только в распускании рук, но даже языка в сторону Павловой будет немедленно уволен, а девушке отдала web-направление c минимумом личных контактов, на котором она стала успешно работать.

Будучи сама странной, Ирина немного приятельствовала с Ольгой Расторгуевой, поддерживая ее меркантильную стратегию в отношении мужчин, которые, по мнению Павловой лучшего и не заслуживали за их ужасное отношение к женщинам.

После погружения Ирина проснулась в очень странном месте: круглой комнате, в которой вся мебель имела изогнутые формы, в том числе большое зеркало, из которого на нее смотрела голубоглазая тонкая девушка с длинными почти белыми волосами.

«Я Лавгуд», — подумала Ирина и внимательно дважды прочитала письмо организаторов.

— Луна, солнышко, спускайся! Я приготовил завтрак, — прозвучал снизу голос ее отца Ксенофилиуса.

«Что бы он там не приготовил, я съем это», — пообещала мысленно себе и Ксено девушка, которой нравились эти странные герои Поттерианы.

Дмитрий Ополин был дальним родственником Екатерины, потому она закрывала глаза на то, что иногда он прогуливал работу прислав сообщение о мнимой болезни, приходил в офис поздно, а то и оставался «поработать удаленно». Конечно если бы Дима работал плохо, то вылетел бы со свистом очень быстро. Но работал он хорошо. Особенно был ценен умением вести диалог с заказчиками на английском по телефону, особенно если те были, к примеру, индусами, и настолько потешно говорили, что он не удерживался и включал громкую связь, веселя весь офис. Кроме того, Екатерина старалась быть с парнем помягче, так как когда он учился в десятом классе их с матерью бросил отец. Причем бросил так, что даже ни разу не захотел ни поговорить с сыном, ни увидеться. Дмитрий тогда мстительно убедил всех родственников и знакомых, что тот боится разоблачения, так как ушел не к бабе, как все думали, а к мужику. Историю это он придумал сам, но, как не странно, все в нее поверили и сторонились «внезапно открывшего в себе тягу к своему полу мужчину».

Дмитрий блестяще закончил одну из лучших московских гимназий, а потом последовательно вылетел из трех институтов за непосещаемость и, как следствие этого, неудовлетворительную успеваемость. Далее, что было логично, загремел в армию. Родственники поскребли по сусекам, нашли нужные связи и юноша прослужил весь срок «секретаршей» замполита полка, научившись печатать еще быстрее, чем до армии и играть на тубе, так как больше никого с музыкальным слухом и сильными легкими не оказалось.

Вернувшись со службы «на гражданку» боец Ополин заявил, что учиться у него пока охота не созрела, а собирается он работать. Так и попал под крыло к Екатерине, где пригрелся, обжился и вылетать в ближайшее время никуда не собирался, понимая, что такой свободы ему нигде не дадут, а без диплома и подавно.

Дмитрий Ополин начал день в огромной богато обставленной спальне, что была выдержана в зелено-серебристых тонах.

— Сто пудов я Драко Малфой, — сказал он сам себе вслух ощупав свое не особенно мускулистое тело и при этом исследовании обнаружив в кармане пижамной куртки сопроводительное письмо. По прочтении он немного поразмышлял над его содержанием, а затем над тем, в каких только пейрингах не был задействован многострадальный слизеринец.

— Если хоть один п@@@р протянет руки к моей заднице, отрежу все его хозяйство! — проговорил Дима, глядя в зеркало и причесываясь, не понимая, зачем канонный Малфой выливал на свои волосы столько геля, когда они и так красиво лежали.

— Напишу Поттеру. Наверняка им окажется либо Алекс, либо Ленька. А если нет — так тот ничего и не поймет.

Он сел за стол и написал письмо следующего содержания:

«На питоне можно разрабатывать нейросети; бэкенд для сервисов и web-ресурсов и вообще до хрена чего можно.

Димдимыч он же Дюк Хорьковиц»

Затем Дмитрий вызвал домовика и попросил отправить письмо Гарри Поттеру с самой малозаметной совой без всяких опознавательных знаков, по которым можно было бы определить, что это сова Малфоев.

Ответ прибыл через час со знаменитой полярной совой Поттера.

«Это фанон, и, уверен, что гад!

Лесной гриб»

— Значит Поттер — Боровиков, — снова сказал сам себе Дмитрий и достал из шкатулки одну из своих зачарованных визиток-портключей, которые срабатывали, когда из разрывали пополам и доставляли держащего половинки в то место, что было написано на обороте.

«Встретимся у Пломбира. Пришли патронус, как будешь там!»

К записке приложил порт-ключ и инструкцию к нему.

Леонид Боровиков в агентство попал случайно. Он рос в семье потомственных военных и все его родственники были уверены, что он тоже продолжит семейную традицию. О том, что он этого не станет делать Лёня в первый раз подумал еще лет в десять, а к пятнадцати годам уже был абсолютно уверен в этом. После бурного скандала с отцом (мать, скрытно поддерживала сына, потому в разборках не участвовала), забрал после девятого класса документы из школы и поступил в банковский колледж. Проучившись там три года Боровиков осознал, что работа банковским клерком очень скучная и тоже ему не нравится. Но делать уже было нечего, пришлось поддерживать свою легенду и поступать в финансовый институт. В агентство он пришел на собеседование на позицию младшего аналитика банковских систем, но совершенно на нее не подошел, зато заинтересовался работой рекрутера и так и остался здесь. От «военного воспитания» у него осталась спортивная фигура, любовь к порядку и стремление «причинять справедливость» там где можно и где нельзя.

Проснулся Леонид в темной и сырой спальне от храпа своего соседа, лежащего к нему спиной. Лица его было не видно, но исходя из мизансцены, рыжих волос и только что прочитанного письма он был уверен, что это Рон Уизли.

Леонид тихонько встал с кровати и решил прогуляться по Блэк-хаусу, где он начал свое «погружение» в роли главного героя саги Мальчика-который-выжил. Благоразумно оставив ноги босыми он передвигался бесшумно и услышал отрывок такого разговора…

— Хозяюшка, что делать старому Кричеру? Грязнокровки и предатели крови наводят повсюду свои порядки, вор расхищает фамильные ценности и все это с одобрения недостойного наследника.

— Что я могу? Приказы портрета не имеют силы. Нам с тобой остается печально следить за полным угасанием рода.

— Может не все так ужасно, хозяюшка? Кричер чувствует, что внук почившей Дореи Блэк, крестный сын Рода, стоит на лестнице и слушает наш разговор вот уже как пять минут. Возможно, он поможет нам?

Поняв, что его присутствие обнаружено, Леонид аккуратно спустился по ступенькам до конца и прошел туда, где висел портрет леди Вальбурги.

— Доброй ночи, многоуважаемая леди! К сожалению я не был вам должным образом представлен. Мы можем исправить это упущение сей момент. Кричер, будь добр, представь меня леди Блэк.

— Хозяюшка — это Гарольд Джеймс Поттер, наследник Поттер, потенциальный наследник Блэк.

— Потенциальный наследник? ты видишь это? — обратился портрет к домовику.

— Кричер говорит, как видит. Молодой хозяин не представлен Роду, потому пока не наследник.

— Но мы же можем исправить это! — оживилась Вальбурга. — Но захотите ли вы сами этого, наследник Поттер?

— Не откажусь, но прежде, позвольте спросить. Не слышали ли вы здесь разговоров, которые бы затрагивали меня лично?

— Кричер слышал. Предатели крови часто говорят о молодом хозяине, крестном сыне Рода, внуке уважаемой Дореи Блэк. И всегда плохо. Они не друзья вам.

— Так я и думал, — сосредоточенно глядя в сторону лестницы, чтобы заметить, если кто-то вдруг начнет спускаться, проговорил Боровиков. — Мне нужна отдельная комната, устроишь, Кричер?

— Открой ему апартаменты Регулуса, — распорядилась Вальбурга. — И подбери что-то из его школьного гардероба. Негоже благородному юноше ходить в обносках.

— Только пока что-нибудь попроще. не хочу до поры до времени привлекать чужое внимание, — уточнил Лёня и домовик понимающе кивнул.

Пока Кричер с помощью самого Боровикова обустраивал его на новом месте, перетащив туда все вещи из общей с Роном комнаты, уничтожая пыль на всех поверхностях и застилая новое белье уже началось утро.

В окно комнаты постучала клювом незнакомая сова. Кричер принял письмо, провел над ним лапкой и сказал:

— Из Малфой-мэнора, чистое.

Леонид прочел мудреное послание от Дмитрия Ополина, из которого он понял, что тот — Драко Малфой. И отправил ему ответ с Хедвиг с предложением встретиться, намекнув на то, что он успел тут узнать.

Леонид в ответ выслал ему порт-ключ и назначил встречу у Фортескью, на которую Леня решил отправиться во второй половине дня. До того, как все проснулись и обнаружили его пропажу, Боровиков еще успел принять душ и найти в кармане школьной сумки знаменитую мантию невидимку, которая явно ему сегодня понадобиться.

Скромным нарядом Кричер посчитал темно-зеленую шелковую рубашку, классические черные брюки со стрелками и мягкие кожаные домашние туфли. Еще домовик пригладил чарами непослушные волосы юноши и закрепил прическу каким-то хитрым заклинанием.

— Теперь молодой хозяин выглядит неплохо, — проскрипел старый домовик. — Надо еще зрение поправить. Эти очки совсем не идут к такой одежде.

— Ты прав, Кричер! — сказал Леонид, напряг память и простой трансфигурационной формулой «esse rectangulum» сделал оправу прямоугольной, что радикально изменило его лицо, превратив растерянного добряка, в умного себенаумешку.

— Вот так я и выйду к завтраку! — улыбнулся своему отражению в зеркале обновленный Гарри Поттер.

============

senior - имеется в виду senior developer, он же старший разработчик

Дюк Хорьковиц — маленький и пронырливый хорек с не в меру длинным языком из мультфильма Зверополис

Сари, лехенга-чоли, шальвар-камиз - виды индийской женской одежды. Дупатта - шарф-накидка на голову. Посмотреть-почитать можно тут