Глава 34. Ритуал и начало операции «Азкабан»

Утром Чезаре Сфорца разбирал деловые письма и финансовые отчеты, когда посередине кабинета возник домовой эльф с большим черным филином.

— Филина-то зачем принес, Кьярри?

— Хозяин, простите Кьярри, но эта важная птица не отдает мне почту.

— Давай поднеси поближе, я сам возьму.

Птица действительно была важная, с золотым медальоном на шее с крупной надписью «Ларго» и второй, более мелкой: «Личный посланник президента банка Гринготтс». Это было интересно, такой почты Чезаре получать еще не доводилось. Магу филин отдал конверт с большой красной печатью Гринготтса. Сфорца вскрыл его, а в нем оказался еще один конверт, поменьше. Печать на нем была черная с оттиском «Мирового змея».

Содержание письма, доставленного столь необычным способом, удивило Сфорца еще больше. С их семьи требовали Долг жизни, причем не кто-нибудь, а Великий Дракон. Речь шла о Джана Галеаццо Сфорца, к которому он и отправился в портретную галерею.

Предок оказался солидным синьором в костюме века так пятнадцатого.

— Чем могу вам помочь, потомок?

— Уважаемый Джана, вам знакома эта печать? — спросил Чезаре портрет и показал ему черного уробороса.

— Конечно, я её знаю. Ее владелец что-то хочет от вас в уплату Долга жизни? — поинтересовался портрет.

— Именно так! А что, подпись соответствует сути? — задал вопрос Чезаре.

— Естественно! Никто бы никогда не рискнул подписаться за него, по крайней мере, в мое время. А который сейчас год? — спросил портрет.

— 1985, — ответил Чезаре.

— Долго же его не было, лет пятьсот, наверное. Ну, раз появился — ждите больших событий! — сказал портрет и уточнил: — Что он хочет от Сфорца?

— Чтобы мы завтра предоставили ему мастера-зельевара с дипломом Стрегонторе, которого он устроит работать в английский Хогвартс преподавателем и немножко его шпионом, — пояснил Чезаре.

— Предоставьте! Если он где-то что-то затеял, никто в Европе не останется незатронутым. Сфорца должны быть рядом с Драконом, это принесет нам большое уважение, поверьте! — сказал портрет.

— Отец! — раздался из-за спины Чезаре голос его дочери Луччаны, — я поеду, это все так интересно: и Англия, и Хогвартс, и Великий Дракон!

— С ума сошла совсем? Я думал, ты, наконец, будешь думать о женихах, ты же уже получила мастерство, предполагалось, что на этом ты остановишься! — расстроился Чезаре.

— Папа, я обещаю все время в Англии думать о женихах, честное слово!

— Ладно, попрошу его прислать портал, сходишь там, посмотришь, что к чему, если не понравится — найдем кого-то другого. Договорились? И не используй фамилию Сфорца, будешь по маме Риччарди, на всякий случай.

— Папа, я всегда знала, что ты у меня лучший!

Яхту пошли смотреть Харри, Дракон, Северус, Малфой, Нотт и Селвин. Лорд Лестрейндж и леди Вальбурга пообещали Харри, что обязательно посмотрят в другой день, а Анхелика была чем-то занята. Надо сказать, что сверху и издали яхта смотрелась, мягко говоря, несколько меньше, а вблизи производила внушительное впечатление.

Визитеров встретил у трапа помощник капитана Ингемар Акельсон и пригласил пройти на борт. Там их ждали капитан Пер-Эрик Сандстрём и команда, состоящая из двух вахтенных офицеров, двух механиков и палубного экипажа. Дракон как новый хозяин всех поприветствовал, предложил всем постоянное проживание в замке, вызвал Алонсо и велел решить вопросы размещения. Помощник Акельсон и капитан Сандстрём рассказали, что, как и хотел заказчик, вся их команда состоит из сквибов. Нет только обслуги для гостей — горничных, стюардов, поваров. Они не стали их нанимать, так как предполагали, что у владельца яхты есть собственные, но если нужно нанять — это не проблема.

Далее устроили для всех экскурсию и рассказали информацию о яхте: четыре палубы, длина двести семьдесят футов, ширина пятьдесят пять, сколько кают, сколько и каких еще есть помещений на яхте.

— А как же магловская техника, она не выходит из строя при волшебниках? — поинтересовался Георг Селвин.

— Вся электроника яхты — как служебная, так и бытовая — экранирована от магического воздействия. Восточные маги уже не один десяток лет совершенствуют этот вопрос, так как покупают яхты такого класса для себя, но европейских покупателей таких яхт у магов пока не было, милорд — первый,  — ответил помощник Акельсон.

— Ну что, Люц, теперь Малфой-мэнор как-то скучновато выглядит, да? — спросил Магнус Нотт после того, как они осмотрели убранство кают и общие интерьеры.

— Даже неудобно спрашивать, сколько стоит такой «кораблик», — ответил Малфой.

— Я каталог видел, — сказал Северус, присматривая за Харри, чтобы тот не свалился в бурлящее джакузи, вокруг которого радостно бегал. — Если перевести в галеоны, сумма все равно неприлично большая, даже для тебя, Люц.

Побродив еще полчаса по яхте и разговаривая друг с другом о том, что «неужели это все сделали маглы», лорды засобирались домой. Харри попытался намекнуть отцу, что «может, заночуем сегодня тут». Но Дракон сказал, что сегодня ночью у него важное дело, но на днях они опробуют «Либертад» походом на Мадейру, вот только «завершат дело с советом», и он приглашает всех здесь присутствующих присоединиться к ним. «Присутствующие» не отказались.

Монтермар усилил Нотту и Селвину их собственные портключи домой, как недавно делал Малфою, и лорды отбыли домой, а Дракон, Харри и Северус — в замок. Харри пошел на занятия к Анхелике, а Северуса Монтермар позвал к себе в кабинет.

— Северус, я ночью отправляюсь в Азкабан, мне нужна будет твоя помощь,  — произнес Дракон.

— Я должен идти с вами?  — задал вопрос Северус, которого только от одной мысли, что он снова окажется там, охватил озноб, несмотря на теплый летний день. Но тем не менее он ответил:  — Я готов.

— Нет, ты нужен мне будешь здесь. Я буду по одному отправлять в замок людей, которых мы решили освободить, а ты с эльфами их тут встречать, — пояснил Монтермар. — Они будут под чарами сна, эльфы их приведут в порядок и уложат по кроватям, а ты должен проверить и, если нужно, оказать срочную помощь. Неизвестно, в каком они там состоянии и как перенесут перемещение. Каждому нужно будет дать сильнейшее эльфийское зелье, которое называется «Последний шанс», оно погрузит их в лечебный сон дня на два. За это время их организм должен будет полностью восстановиться от нанесенного пребыванием в тюрьме ущерба.

— Милорд, а что вы знаете об Азкабане? — спросил Северус.

— Пока еще ничего, я как раз думал тебя расспросить. Расскажи мне всё, я не знаю, что для меня окажется важным. С самого начала: как и где построили, как выглядит, в какой части стоит искать ваших друзей, — попросил Дракон.

— Хорошо, — сказал Северус и начал рассказ.

Первую крепость на маленьком острове в Северном море построил в начале XIII века маг Азимут Кабан, по имени которого впоследствии и назовут магическую темницу. Ни остров, ни крепость в то время магам не стали известны, обнаружили их только в XV веке вместе с магом Экриздисом, проживавшим в то время в почти разрушившейся старой крепости, где он пытал и убивал магловских моряков, практикуя на них самые тёмные магические приёмы. Вместе с жутким местом маги обнаружили там и дементоров. Причина их появления там неизвестна.

Министр магии Дамокл Роули предложил организовать на острове, который назвали Фэр-Айл, тюрьму. Он утверждал, что дементоры, обитающие в Азкабане, только на руку Министерству Магии: их можно использовать в качестве охранников, что существенно сэкономит время и деньги и избавит от лишних проблем. Выгодно также и расположение острова: он настолько удалён от материка, что даже если заключённый сможет выбраться из здания наружу, то вряд ли переплывёт опасное и холодное море, неистовые волны которого с огромной силой разбиваются о скалистые берега, отрезая любые пути к спасению.

Основой архитектуры здания тюрьмы стала форма треугольника — древнейшая магическая фигура. Мощные каменные стены, сложенные из темного камня, надёжно противостоят не только хлещущим по острову волнам, но и огромной концентрации тёмной магии, скапливающейся внутри здания. Отрицательная энергетика образуется за счёт скопления негативных эмоций самих заключённых, а также за счёт магии дементоров, обитающих там.

Спустя пятнадцать лет после открытия Азкабана новый министр, Элдрич Диггори, посетил тюрьму и счёл условия содержания преступников, находившихся там в тот момент, бесчеловечными. Он потребовал найти альтернативные методы охраны и придумать, куда деть дементоров, но его мнение не нашло поддержки.

Остров Фэр-Айл ненаходим и ненаносим, но расположение его известно: между островами Мейнленд и Норт-Роналсдей, за северной оконечностью Шотландии, в Северном море, их координаты можно посмотреть на карте. Сегодня Азкабан охраняется как магами, которыми руководит комендант тюрьмы, так и дементорами. Искать нужных заключенных придется, скорее всего, на нижних уровнях, куда отправляют самых опасных преступников  — там вечный мрак и холод, и дементоры появляются там чаще всего. Тут Северус замолчал, видимо, переживая после рассказа свои воспоминания об этой страшной тюрьме.

— Дементоры, Северус, поподробнее, кто такие? Какую опасность представляют? — уточнил Дракон.

— Дементоры — темные создания, маги не смогли определить их происхождение. Они питаются тем, что высасывают из заключенных все крупицы радости, любые положительные эмоции. При их приближении веет могильным холодом. Они одеты в черные балахоны с рваными краями, капюшон которых закрывает их лица, оставляя открытыми только круглые рты с несколькими рядами отвратительного вида зубов, — сказал Северус и вздрогнул.

— Судя по описанию, они очень похожи на творения Хаоса; интересно, как они попали на Землю. Думаю, что я с ними там разберусь. Спасибо за подробный рассказ, встретимся за ужином, — сказал Монтермар.

К ужину собрались все, включая лорда Лестрейнджа. Харри за едой рассказывал ему, а также бабушке Вальбурге и Анхелике о яхте. Северус был задумчив и немного мрачен. Когда подали кофе и десерты, Дракон сказал:

—  Я предлагаю вам всем сейчас поучаствовать в ритуале обращения к Магии. Это очень простой ритуал, мы не будем чертить никаких звезд магов и пентаграмм. Всё это в большей степени нужно для мага, который проводит ритуал, не для Магии. Искреннее обращение, от сердца к сердцу, Магия услышит и так. Вы все, и даже ты, Харри, будете просить Магию о поддержке определенного человека. Слова могут быть любые. Харри, я предлагаю тебе попросить за дедушкиного друга — Антонина Долохова. Плохие люди убили его беременную жену, он этим людям отомстил, а его за это посадили в тюрьму. Это несправедливо. Хотел бы ты просить за него? Желание должно быть искренним и добровольным!

Харри посмотрел на лорда Лестрейнджа и сказал, что да, он хотел бы попросить за друга дедушки.

— Послушай, я скажу примерные слова, у каждого они будут свои. Главное, чтобы шли от сердца. И никогда ни слова лжи. Говорить только то, в чем уверены и во что искренне верите. «Мать наша Магия (либо Леди Магия — это не имеет значения) обращаюсь к тебе за помощью. Окажи поддержку сегодня магу Антонину Долохову, он друг моего дедушки, я с ним не знаком, но дедушка говорит, что он очень хороший человек и безвинно страдает. Прошу тебя, дай ему сил, просветли разум, пусть он почувствует нашу поддержку». В конце обязательно нужно дать обещание виры, иначе обряд не сработает. В нашем случае вира будет такая: «Я обещаю тебе его служение до исполнения всех задуманных планов». Поскольку я буду направлять весь обряд, Магия поймет, о чьих планах идет речь, — объяснил Монтермар,  — тебе все понятно? Не страшно, если ты перепутаешь слова, они тоже значения не имеют. Ты же знаешь, что главное — желание и намерение!

— Я помню, — серьезно сказал Харри.

— Леди Блэк, вы просите за сына и Беллатрису. Лорд Лестрейндж — за сыновей. Северус, расскажи кратко Анхелике о своем друге Мальсибере, ей будет легче просить за друга брата, чем за совсем постороннего человека, сам же будешь просить за Руквуда, найди для этого в своем сердце нужные слова. Остался Барти Крауч…

— Я буду просить и за него, — произнесла Вальбурга, — он сын моей двоюродной сестры Чарис Блэк.

— Отлично, подумайте несколько минут каждый о том, что он хочет сказать Магии. Вира для всех общая, — сказал Дракон и велел эльфу принести восемь белых свечей в стеклянных подсвечниках и поставить по одной перед Северусом, Анхеликой и Харри, две перед лордом Лестрейнджем и три перед леди Вальбургой.

— Готовы? Когда увидите свет — я не знаю, как именно и в какой форме он будет, но вы поймете, — мысленно произнесите свое обращение. Можете положить руку на сердце, чтобы было легче. Когда Магия примет ваше обращение, свеча должна загореться.

Монтремар вытянул руки вперед ладонями кверху и мысленно сам обратился к Магии:

От рук его стало исходить сначала слабое голубоватое свечение, которое усиливалось, переходя от мага к магу, связав их в единый светящийся круг. Дракон слегка кивнул. Харри смотрел на этот чистый свет и проговаривал тщательно про себя слова, повторяя их движениями губ, видимо, чтобы не ошибиться. Лорд Лестрейндж застыл, как статуя, не мигая глядя на свечи перед ним. Леди Вальбурга закрыла глаза, положила руку на сердце, а из глаз ее медленно стекали слезы. Северус и Анхелика были сосредоточенны и серьезны, их взгляды были направлены на руки Дракона, являющиеся источником магического света.

Первой загорелась свеча у Харри, потом разом все три у леди Вальбурги и обе у лорда Лестрейнджа, за ними свечи Северуса и Анхелики.

Монтермар снова мысленно обратился к Магии: «Моя уважаемая Леди, спасибо, что нашла возможным исполнить просьбы этих магов, они пойдут тебе во благо»  — и соединил ладони. Свет ушел, а свечи горели в своих стеклянных подсвечниках, которые защищали их от ветра, делая их похожими на магические шары.

Все были под впечатлением такого простого и прямого обращения к Магии, никто ничего не хотел говорить. Но тут Харри неожиданно громко зевнул, и волшебство момента рассеялось. Анхелика забрала его спать. А леди Блэк и лорд Лестрейндж внимательно посмотрели на Дракона, и Вальбурга спросила:

— Сегодня?

— Я полечу где-то через час. Мне нужно немного вашей крови, леди Вальбурга и лорд Лестрейндж, так мне легче будет искать остров в море и заключенных в тюрьме. Северус, помоги, — сказал Дракон и протянул обсидиановый атейм и два небольших фиала. Леди Вальбурга и лорд Лестрейндж протянули свои руки. Северус быстро и профессионально наполнил их кровью и залечил раны. Дракон забрал фиалы и сказал леди Вальбурге и лорду Лестрейнджу:

—  Вы ложитесь, утром я вас разбужу, когда будет пора.

Он вызвал домовика, чтобы тот проводил леди Блэк и устроил на ночлег лорда Лестрейнджа. Когда они с Северусом остались одни, Дракон позвал Алонсо:

— Приготовишь в южной башне восемь комнат. Отведешь туда лорда Принца и приставишь к нему команду домовиков, он будет ими руководить. Ему нужно принести восемь порций «Последнего шанса», а мне восемь пледов, сырой кирпич из белой глины и безразмерный мешок. Пледы, глину и мешок прямо сейчас.

— А почему восемь? Лестрейнджи с Бэллой — это трое, плюс Крауч, Руквуд, Мальсибер и Долохов, получается семь? — заметил Северус.

— Блэка тоже заберу. Как только мы подадим в суд на Министерство, либо его там придушат «случайно», или он внезапно сойдет с ума, чтобы был недееспособен для дачи показаний, — сказал Дракон. — А тут до суда и здоровье поправит, и мозги ему прочистим.

— Но как мы подадим в суд, если он будет считаться беглым преступником? — удивился Северус.

— Никто не узнает, что их нет, — сказал загадочно Монтермар.

После ужина, которым служила чуть теплая каша на воде, заключенные забылись сном. Спустя некоторое время восемь из них охватило легкое голубоватое свечение.

Сириусу Блэку приснилась мать. Вальбурга гладила его по голове и говорила, что прощает его за все и что теперь у него все будет хорошо.

Братьям Лестрейнджам приснился отец, который сказал, что они скоро увидятся, чтобы сыновья держались, помощь идет.

Барти Крауч неожиданно увидел во сне леди Блэк, она посмотрела на него по-доброму и проговорила, что нужно еще немного потерпеть и скоро его заберут из этого страшного места.

Беллатрисе привиделась тётя Вальпурга, которая обняла ее и пообещала, что все плохое закончилось и дальше у нее все будет хорошо.

Августус Руквуд был удивлен тем, что ему неожиданно приснился Снейп, который сказал ему, что скоро его освободят, и ему, Августусу, нужно собраться с силами.

А Рейнард Мальсибер был рад, что вместо обычных кошмаров ему приснилась интересная девушка, которая рассказала, что брат попросил передать, что он скоро будет на свободе. Какой именно брат, он спросить не успел, но подумал, что потом обязательно найдет эту девушку и скажет ей спасибо.

Антонину Долохову приснился маленький черноволосый и зеленоглазый мальчик. Он взял его за руку и сказал, что дедушка его очень ждёт и что Антонин с ним скоро увидится.

Дементоры, которые на нижнем уровне приходят к заключённым, когда им вздумается, были напуганы этим свечением — оно не давало им приблизиться к магам. Потому в эту ночь они оставили их в покое.

Перед тем как трансформироваться, Монтермар достал фиалы с кровью Блэков и Лестрейнджей, тщательно к ним принюхался, стараясь запомнить запах. Потом вернул их на место в мешок, который повесил на пояс, и, перейдя в форму дракона, взлетел, переходя над океаном в воздушную драконью аппарацию в сторону острова Мейнленд в Северном море. Оказавшись на месте, он, широко взмахивая крыльями, полетел дальше в сторону Шотландии, внимательно осматривая поверхность воды драконьим зрением в поисках чар и одновременно с этим принюхиваясь к воздуху. Спустя где-то полчаса впереди он увидел свечение магического купола над очень странным черным зданием, похожим на гигантскую треугольную призму, поставленную на основание. Все охранные чары он прошел, не заметив и не потревожив.

Дракон приземлился на крышу, послав вниз по всему зданию самые мощные сонные чары, которые мог сотворить. Оттуда стали вылетать те странные создания, о которых ему рассказал Северус. Монтермар подождал, пока их собралось побольше, и дохнул на них пламенем, уничтожив разом десятка три-четыре. Остальным послал мысленный приказ убираться туда, откуда пришли, если не хотят сгореть, как их собратья.

Оставшиеся дементоры сразу растворились в воздухе, как будто только этого и ждали. Монтермар принял человеческий вид и шагнул на первые ступени лестницы, которая уходила с крыши вниз, в глубокую черноту без единого проблеска света.